Глава 9
– Так, ну с этим все ясно, – выслушав от Яны трагическую историю, подытожил Михаил. – Простенькая и изящная комбинация, имеющая в уголовном кодексе красивое название «мошенничество». Ничего нового. Удивляет только непроходимая глупость «убийцы». Экую бестолочь ведь найти еще надо. Если на такую нарвешься – сам в два счета на нарах окажешься.
– Для этого он и угробил на девчонку полгода целых, стараясь понять, на что она способна, на что нет, на что купится как миленькая, – напомнила Яна.
– Думаешь, нашу клиентку ждет что-нибудь в этом роде?
– Не знаю. Похоже, Славик здорово заигрался. От мошенничества до убийства гигантский шаг. А может, и не один. Сколько еще подобных девчонок на его совести?
– И кстати, работает он не один. Вспомни «мамашу» «погибшего» ребенка. Может, и еще пара помощников проявятся. Сейчас придет Антон, он должен навести справки в больнице, где якобы умерла девочка, у нотариуса, выдавшего расписку в получении денег. Но и так понятно, что все это липа. Напоил чем-то дурочку, посадил за руль и разыграл все как по нотам. Не зря ее все время тошнило и голова кружилась. Да, я забыл, – вдруг встрепенулся Миша. – Прибегал Олег. Глаза на затылке, весь в панике – жена пропала. Караул!
– Чего же ты молчишь?! – Яна чуть не вцепилась в Корчагина. Ну почему все мужчины такие бестолковые? Никогда не могут отличить важное от второстепенного. – Знаешь ведь, как я за Маринку волнуюсь! Чего он сказал?
– Сказал, дома сидит и ее ждет, – пожал Миша плечами. – Ну и тебя заодно тоже хотел бы видеть.
– Миш, я вроде все дела на сегодня сделала. – Яна заискивающе заглянула ему в глаза. – Вы уж тут с Антоном без меня обсудите, как действовать дальше. Я побегу к Олегу, а? – Чтобы уж совершенно обезоружить жениха, девушка подошла, нежно его обняла и потерлась щекой о мягкий ворс свитера.
– Беги, чего уж, – мгновенно размяк Корчагин, – все равно ты теперь не работник. Все мысли об этой трясогузке. Если найдется, передай, пусть звонит, что ли, или сотовый заведет, мы не гордые, сами позвоним и будем дальше спокойно работать. А то она небось где-то на песочке кости жарит, а ты тут из-за нее паришься. Короче, лети, но к ужину чтобы была на базе. Ясно?! – для порядка прикрикнул Миша.
– Раскомандовался! Я свободная женщина... – Яна спорила тоже для порядка. Это было понятно им обоим, но так уж сложились отношения: пререкания придают им остроту и пикантность.
* * *
Через двадцать минут Яна уже стояла перед дверью подруги. Она, кстати, оказалась не заперта, приоткрыта даже. Войдя, девушка увидела Олега, смотрящего в экран телевизора. Вряд ли он замечал, что там показывают, думал о чем-то глобальном. Янино появление вывело его из состояния транса. Вскочив, он забегал по комнате.
– Яночка, хорошо, что ты пришла! Ты подумай, эта поганка не только испарилась из дома, да еще и издевается надо мной! – В голосе Орлова явно читалось волнение и раздражение.
– Ты дверь-то чего не закрыл? Не волнуйся, Маринка, если придет, не постесняется, позвонит в звонок, да и потом, ключи у нее... – Девушка попыталась шуткой хоть немного разрядить обстановку, но вышло не слишком весело.
– Хватит смеяться, Ян. На-ка, почитай послание жены к любимому мужу. – Он толкнул в ее сторону письмо, лежащее на столе.
Взяв в руки листок бумаги из тетрадки в клетку, Яна прочла вслух:
«Олежка, милый!
Я ушла. Не ищи меня, это бесполезно. В среду придет маклер насчет квартиры. Подпиши там все, хороший мой. Обмен чудный. Квартира тебе остается хоть однокомнатная, но в цивильном месте и состояние хорошее. Свою часть я возьму деньгами. Перечисли их на мой счет, как обычно, на вклад, с которого я смогу снять все немедленно. Встречаться с тобой не хочу и не могу. Боюсь себя. За меня не волнуйся. Когда стану приличным, достойным человеком, дам о себе знать. Документы для развода пришлю по почте. Я узнавала, так многие делают. Ну, что еще? Вроде все. Плакать хочется по-страшному. Но это ерунда в сравнении с твоим счастьем. Да, чуть не забыла. Одежду мою раздай кому хочешь, необходимое и практичное я забрала, а то, что осталось, я никогда не смогу уже надеть. Пусть Яна возьмет что-нибудь на память. Господи, как тяжело! Если бы я не была уверена в своей правоте, я не смогла бы вытерпеть такую муку, как вечная разлука с тобой. Прощай, любимый.
Марина».
– Ну и что все это значит?! Какой маклер?! Какой развод?! «Вечная разлука»! Бред!! Ты посмотри, как буквы скачут, она была, похоже, пьяна в стельку, когда писала все это! – Олег кричал и всеми силами старался показать, как он зол и раздражен, но эта маска не могла скрыть его истинных чувств. В глазах плескался страх и неуверенность.
Яна тупо смотрела в клетчатый листок, исписанный Маришкиными каракулями. Буквы скакали во все стороны, как ненормальные, но это, без сомнения, был ее почерк. Подойдя к огромному одежному шкафу, Яна распахнула створки. Все любимые шикарные наряды подруги аккуратно висели на плечиках. Вот шелковый брючный костюм непередаваемой расцветки, Маринка всегда гордилась, что второго такого даже в Москве не найти. Вот любимый лиловый плащ, рядом безумно дорогое вечернее платье, привезенное подруге с оказией аж из самого Парижа. За соседней дверкой притаились все Маринкины шубы, туфли и сапоги на умопомрачительных каблуках. Обувь и одежда теснились на полках и плечиках, свободных мест в шкафу не проглядывало. Похоже, с собой она взяла только футболки, свитера, джинсы да куртку. Взглянув на Олега, Яна поняла, что ему так же страшно, как и ей. Неужели им никогда больше не увидеть эту взбалмошную дурочку? Где она? И с кем?
– Когда я ехал домой, то ожидал всякого. – Олег говорил так, будто оправдывался перед Яной или перед собой. – Я давно уже не удивляюсь ничему, чем меня тут встречают. Повидал от супруги я много. Однажды, ты помнишь, она поселила у нас в квартире целый табор цыган. «Всего» на две недели. У них, видишь ли, украли кибитку, а на улице все время дождь... Бедняжки! Они сперли у нас все, что могли унести, а я еще потом неделю выводил блох из паркета. Как страшно я был зол! Как голодный тигр. Когда, однажды вернувшись из командировки, я увидел свой гардероб обновленным в авангардном стиле из лучших коллекций каких-то недоразвитых панков, я позеленел от злости, ведь старые мои костюмы отправились в утиль, и я оказался перед выбором: ходить в смокингах цвета поноса взбесившейся коровы или голяком. Я бесился и орал на жену. Но сейчас я даже не злюсь. Я напуган, Яна. Я растерян. Я уничтожен. – Олег опустился в кресло и обхватил голову руками, как будто боялся, что она вот-вот лопнет, как перезрелый арбуз.
– Я тоже в шоке, хотя, должна признаться, для меня это не такая уж неожиданность...
Девушка рассказала Олегу об их последней с Мариной встрече, о том странном впечатлении, которое произвела на нее тогда подруга.
– Если бы я только знала, что это так серьезно, ни за какие коврижки не отпустила бы ее от себя ни на шаг. Связала бы, ей-богу.
– А главное, никаких следов, кроме имени – Тамара. Хотя не факт, что оно настоящее, – задумчиво подытожил ее рассказ Орлов.
– Олег, завтра среда, а значит, придет маклер насчет размена квартиры. Может, от него мы что-нибудь узнаем. Вдруг появится хоть какая-то ниточка. Уж мы тогда ухватимся и не отпустим.
– Точно! У вас же с Мишкой детективное агентство, я хочу поручить вам поиски своей жены. – Олег прямо духом воспрянул, увидев хоть какой-то путь, с которого можно начать поиски жены.
– Не глупи, Олег, мы и так приложим все усилия и найдем ее. Я верю. А вот заявление действительно напиши, в милицию. Там, конечно, будут отфутболивать, но Антон поможет дать делу ход.
– Спасибо. Но я все-таки и у вас хочу все официально оформить. Мне так спокойнее, да и вам удобнее действовать будет.
– Как хочешь. – Яна понимала мотивы, движущие Олегом. Участвуя в расследовании или хотя бы заплатив за него деньги, он будет чувствовать себя нужным, а иначе может просто с ума сойти от бездействия. – Тогда завтра пораньше приезжай в агентство, пиши заявление, потом вернешься домой и будешь ждать маклера. Кого-нибудь из наших дадим тебе в пару. Я думаю, раскрутите этого парня. Все же продажа квартиры непростая операция. Невозможно там обойтись без конкретных данных, адресов, фамилий. Будем надеяться.
Уходила Яна от Олега уже затемно. Поэтому, когда заметила темную сгорбленную фигурку, крадущуюся позади, ей стало как-то неуютно. Опасность всегда нужно встречать лицом, а ни в коем случае не задницей, это Яна усвоила давным-давно. Поэтому резко развернулась и шагнула навстречу преследователю:
– Что надо, дядя? Заблудился? Так на метро в другую сторону.
– Да нет, я, милая, туточки живу, в подвале, и на метрах не ездию, не пускают в метры, пахну не больно презентабельно, да и деньгов нет, на автобусе сподручнее. Сядешь, проедешь чуток, пока взашей не выгонят за запах или за безбилетность, пересядешь на следующий, так и доберешься куцы надоть с Божьей помощью. Долговато, правда, да мне торопиться-то некуда.
– Бомж, что ли? – догадалась девушка.
– Бомжую, – кротко согласился тот.
– А чего ж не работаешь, любезный, извините, не знаю имени-отчества.
– Сидор Митрич я. – Старик даже кашлянул, видно, чтобы ответ посолиднее прозвучал.
– Так что же вы так, Сидор Дмитриевич, опустились до неприличия?
– Опуститься, милая, совсем не трудно. Подняться тяжеловато... Пожалуй, я в своем-то возрасте уж и не потяну, так и сгину потихоньку где-нито под кусточком... А в бомжи в один момент загреметь можно, дурное дело не хитрое. – Старик семенил рядом, не отставая ни на шаг.
– Ну а все-таки? – настаивала Яна. – Не всю же жизнь вы побираетесь, наверное. Было и жилье, я думаю...
– Конешно было, – согласно закивал Сидор Дмитриевич. – Как не быть? Чай, всю жисть работал, не баклуши бил.
Беседуя таким образом, они вышли к лавочке, освещенной одиноким фонарем.
– Что довело вас до жизни такой? И кстати, что от меня-то вам надо, зачем тащились за мной? Денег хотели выпросить?
– Зачем выпросить? – Старик даже руками замахал, демонстрируя крайнюю степень оскорбления. – Продать хотел энту, как ее... нформацию.
– Почем? – Яну начал забавлять этот разговор.
– Кто его знает, сколько ты дать-то можешь? Кушать очень приспичило. Прямо невмоготу.
– Ну, давай продавай быстрее, а то помрешь, не ровен час, с голодухи, и останусь я, как дура, совсем без этой самой информации.
– Тогда пиши номер машины, которая увезла бабенку, об которой ты у старух спрашивала. А денег правда дашь, не обманешь старика?