Лекарство против лжи
«…Дуря прижали к высокой спинке, специальными ремнями прикрутили руки к подлокотникам, разрезали левый рукав и наложили резиновый жгут повыше локтя. Капитан откуда-то извлек шприц, набрал из темной ампулы густую розоватую жидкость и умело вколол в вену
— Посмотрим, что у тебя на уме, — сказал он, включая диктофон».
Данил Корецкий. «Пешка в большой игре»
«— Ладно, пойдем в службу персонала. Заполнишь анкету, напишешь биографию, а завтра с шефом решим. Кстати, тебе придется пройти проверку на полиграфе. Знаешь, что это такое?
— Конечно. Детектор лжи. Сколько раз в кино показывали.
…Психолог службы безопасности банка использовал американскую машину „МАХ-500“.
— Раз и два, — черные защелки впились в безымянный и указательный пальцы левой руки. Детектор Дарроу измеряет кровенаполнение и частоту пульса, — Не беспокоит? Очень хорошо».
Данил Корецкий. «Оперативный псевдоним»
«…Потом его что-то ужалило в руку. Евсеев дернулся и пришел в себя. Седой выпрямился, в руках у него был узенький шприц, тонкая иголка с рубиновой капелькой на конце ярко блеснула в свете настольной лампы.
Перехватило дыхание: на обонятельные рецепторы обрушилась лавина запахов… Все чувства многократно обострились, комната вдруг деформировалась и изменила размеры…»
Данил Корецкий. «Подставная фигура»
О «нетрадиционных методах допроса» — применении полиграфа или «сыворотки правды» для получения достоверных показаний — удается прочесть очень редко. Но в милицейских романах и триллерах Данила Корецкого герои нередко прибегают к подобным методам и именно с их помощью побеждают зло.
— Насколько я знаю, официальная наука и действующее законодательство отрицательно относятся к применению полиграфа, а тем более психотропных препаратов. Чем объяснить, что в ваших книгах используются столь экзотические приемы?
— Надо сказать, что отечественная уголовно-процессуальная наука последовательно отвергала все научно-технические средства в расследовании преступлений: фотосъемку, звукозапись, киносъемку, видеосъемку и т. д. Аргументировалось это очень гуманными соображениями: заботой о правах подозреваемого и обвиняемого, защитой его от возможных фальсификаций со стороны следствия. Но каждому ясно, что вовсе не фотоаппаратами «шили» липовые дела органы НКВД, загоняя в лагеря и «Могилевскую губернию» миллионы безвинных сограждан, и не видеосъемка виновата в карательной психиатрии для диссидентов семидесятых годов. Совершенно очевидно, что лучшая защита граждан от произвола властей — это демократические институты государства, правоохранительные традиции, честность и независимость служителей закона. И мощное научно-техническое обеспечение следствия и судопроизводства.
Сейчас все то, что решительно отрицалось, стало рутинно-привычным: редкое уголовное дело обходится без фотографий и приложенных видео— и аудиокассет. С трудом пробивает себе дорогу запись телефонных разговоров. Но прогресс не стоит на месте, и у ворот уже стучится полиграф. А необходимость его применения сейчас гораздо острее, чем несколько лет назад.
— Вот как! А почему?
— Да потому, что изменилась качественная характеристика преступности. В былые времена расстреливали за хищение десяти тысяч рублей — тогда столько стоила отечественная «Волга». Я как-то расследовал дело о взятках. Обвиняемый получил двенадцать лет с конфискацией имущества за тысячу рублей и две норковые шкурки на воротник! Разве можно было предположить нынешний размах хищений и коррупции? А теперь вопрос на сообразительность: реально ли отдать под суд человека, личное состояние которого превышает бюджет правоохранительного ведомства?
— Сомнительно.
— Вот, он и не убегает, не прячется, чувствует себя хозяином положения. Ведь коррумпированная система опирается на силовой фундамент вооруженной организованной преступности, поэтому желающих идти в свидетели нет. Да им особо и не верят — принцип презумпции невиновности доведен до абсурда! В таких условиях самый верный свидетель обвинения — сам преступник!
Только его надо хорошо спросить… Не для того, чтобы записать глумливый ответ, а для того, чтобы узнать правду. Вот тут и может пригодиться полиграф! Правильно составленная программа допроса позволяет не только установить: виновен — невиновен, но и получить производные доказательства. Адреса, места сокрытия орудий преступления, счета в банках. Кстати, это позволит полностью ликвидировать так называемые «заказные убийства».
— Каким образом?
— Очень простым. В таких преступлениях всегда прослеживается заинтересованное лицо, которому выгодна эта смерть. Сейчас у него ничего и не спрашивают — ищут киллера. А если посадить предполагаемого заказчика под полиграф и спросить? При положительных результатах с соблюдением гарантий прав и свобод личности, то есть с санкции прокурора или суда, ввести подозреваемому «сыворотку правды»? Также с соблюдением гарантий защиты здоровья — при участии квалифицированных врачей. Один-единственный прецедент, и никто не рискнет размещать «заказ» на убийство!
Конечно, это предложение вызовет бешеную волну противодействия с самыми убедительными доводами, сводящимися опять же к защите прав и свобод законопослушного гражданина. Но законопослушному-то чего бояться? Подобное противодействие вольно или невольно направлено на защиту тех, других.
— А кто это будет делать? Сажать под полиграф, расшифровывать записи, давать санкции на «сыворотку правды», фиксировать показания? Те же клерки с копеечной зарплатой? Которых можно запугивать, подкупать?
— Конечно, это утопия. Компенсационный механизм, попытка достигнуть справедливости хотя бы на страницах книг. К детектору лжи и «сыворотке правды» нужны в придачу роботы-полицейские или марсиане. Или сильная и честная власть, которая искренне хочет навести порядок. Но тогда можно управиться и традиционными методами. Хотя и полиграф, и сыворотку я бы не списывал со счетов. Пусть хранятся в арсенале. На особый случай…
— Значит, в основе ваших сюжетов все же чистый вымысел?
— Ну почему же? В романе «Пешка в большой игре» описано частное охранно-сыскное агентство «Инсек». Знающие люди без труда узнают в нем московскую фирму «Инэкс». А хорошо знающие определят в директоре — отставном подполковнике милиции Аркадии Александровиче Лейтине — моего давнего товарища и земляка Александра Аркадьевича Мейтина, с которым мы почти одновременно начинали следственную службу в Кировском районе Ростова-на-Дону. Конечно, он послужил только прототипом — в реальной жизни Александр Аркадьевич примерный семьянин. Но работа агентства описана, думаю, достаточно правдоподобно. Рассказано и об Академии «Инэкс», а за кадром осталось производство полиграфов на уровне мировых стандартов и подготовка операторов для их использования. Я думаю, что настанет время, когда эта работа будет развернута более широко: рано или поздно полиграфы будут востребованы следствием и судом. Потому что обществу необходимо лекарство против лжи.