Книга: Время невиноватых
Назад: О рабах непрофессионализма
Дальше: Приложение

Раздел 7
Криминальная быль, подводящая итог сказанному о книге

Молоток и закон

Быль

 

История эта случилась в столице нашей родины, но могла произойти и в Санкт-Петербурге, и в Тамбове, и в Краснодаре, словом, где угодно, в любой точке современной России.
Молодой человек, назовем его Юра. уроженец славного города Ростова-на-Дону, переехал вслед за своим отцом в Москву. По специальности он был юрист, по профессии — следователь, по должности — следователь одной из районных прокуратур столицы. Как и большинство искателей счастья из провинции. Юра начал обживаться на новом месте: снял квартиру в одном из спальных районов, встречался с девушкой Наташей, понемногу обзаводился знакомыми, до работы добирался на подержанной «тойоте-короле».
Парковать ее оказалось достаточно сложно, потому что места во дворе было мало, а машин много. Однажды Юра вернулся с работы, поставил свою «тойоту» напротив подъезда, как раз под фонарем, и отправился с Наташей в кино. Вернулся он поздно, привычно бросил хозяйский взгляд на свою машину и оторопел. Антенна была завязана узлом, а свет электрической лампочки не бликовал мягко по гладкому лаку, а угловато ломался на многочисленных вмятинах: кто-то явно бил в крылья и двери ногами. Автомобиль был варварски изуродован.
Юра расстроился и позвонил отцу: рассказал, что произошло, и спросил совета, что делать. Отец решил, что утро вечера мудренее, и посоветовал ему ложиться спать:
— Утром разберемся и решим, что делать.
Молодой человек так и поступил. Наверное, спалось ему не очень спокойно: тень неведомой угрозы витала над смятой подушкой.
Утром Юра проснулся от знакомого воя автомобильной сирены. Он подошел к окну и увидел, что возле его «тойоты» стоят два человека очень внушительной комплекции: под два метра ростом, с мощными фигурами тяжеловесов. Как впоследствии выяснилось, это были борцы из Сыктывкара. Они. не таясь, размеренно били многострадальную машину ногами, причем с очевидной целью: владелец должен был отозваться на призывы о помощи, которые издавал автомобиль.
Юра быстро оделся, вышел во двор и подошел к ним:
— В чем дело? Что происходит?
— Ты кто такой? — грубо спросил один из незнакомцев. — Ты чего сюда тачку поставил? Это мое место! Неприятностей захотел? Ты откуда? Из Саратова? — и посмотрел с презрением на номера.
— Я из Ростова. — ответил Юра. с одной стороны, потому что это была правда, а с другой — ему казалось, что все-таки Ростов авторитетней Саратова. Возможно, это было и так, но на незнакомцев название города не произвело впечатление. И кураж у них не уменьшился.
— Ростов далеко, можешь про него забыть! Ты в Москве, поэтому сиди тихо, если хочешь остаться цел. Ты вообще по жизни кто такой?
— Я — следователь прокуратуры. — ответил Юра. И это тоже была чистая правда, причем такая, которая еще пятнадцать лет назад привела бы в трепет не то что двоих, но целую команду борцовтяжеловесов. Сейчас даже ничего похожего не произошло, богатырь буднично потребовал:
— А ну-ка. покажи ксиву. — причем сказал он это так, как человек, имеющий полное право открыто уродовать чужие машины и проверять у их владельцев прокурорские удостоверения.
Юра машинально извлек красную «корочку», привычно раскрыл. Борец выхватил документ из рук. прочел и небрежным жестом бросил в лужу.
— Мне плевать, кто ты есть. Если будешь здесь права качать, мы оторвем тебе голову! Кстати, я тебя с телкой видел, так ее мы на хор поставим, во все дырки отработаем!
Юра был парень не робкий, ему неоднократно приходилось попадать в драки, и он не боялся пускать в ход кулаки, но сейчас от такого напора беспредельной наглости и очевидной силы он стушевался.
— Ты понял меня? — сказал борец. — Я — Вова, живу на втором этаже, вон мои окна. Если хочешь «ответку» давать, то пожалуйста — восьмая квартира. Но я тебе не советую, потому как дорого обойдется. Ты меня понял?!
— Дай мне два часа, — по привычке стараясь «сохранить лицо», сказал Юра первое, что пришло в голову.
Вова презрительно усмехнулся, они с товарищем развернулись и молча зашли в подъезд.
Юра достал из лужи удостоверение, оттер его от грязи, хорошо, что оно было в целлофане и не было безнадежно испорчено, а потом позвонил отцу. Надо сказать, что Александр Сергеевич был человек многоопытный, всю жизнь он прослужил в милиции, а выйдя в отставку, занялся тем. чем часто и занимаются бывшие сотрудники, — частной детективной и охранной деятельностью. Причем он не просто был рядовым частным детективом, а владельцем крупного охранно-сыскного агентства. Человек отзывчивый, порядочный и коммуникабельный, Александр Сергеевич знал всю Москву и три четверти остальной России, его тоже все знали и уважали.
Приехав на место происшествия и выслушав Юрину историю. Александр Сергеевич задумался. Он лучше других знал современную милицейскую практику и представил обычный ход событий: сейчас Юра позвонит в отделение, ему скажут, чтобы пришел лично и написал заявление, он придет, напишет… На него все будут смотреть как на полного дурака, который по пустякам отрывает занятых людей от дела. Ну. может быть, через день-два придет участковый, опросит этого Вову, тот от всего отопрется, на этом официальная часть дела и кончится. Не поможет и авторитет самого Александра Сергеевича, и его обширные связи в милицейской среде, потому что даже спущенная с самого верха команда «Разобраться!» будет вязнуть и тормозиться на каждом уровне прохождения, а пока дойдет до исполнителя, то от нее ничего не останется.
«Никого ж не убили, не ограбили и не изнасиловали, только грозили. Мало ли что болтают… Побили машину? Взыскивай ущерб в гражданском порядке и не ставь больше на чужое место». - вот универсальный ответ, который можно ожидать в подобных случаях.
А наглый тяжеловес Вова убедится в безнаказанности и сделает вывод: жалкий следователишка попытался огрызнуться, но ничего не вышло, значит, можно прессовать его дальше по полной программе и приводить в исполнение остальные угрозы!
«Нет, обращаться к бывшим коллегам бесполезно», — подумал отставной полковник милиции, почесал затылок и вспомнил, что среди многочисленных деловых контактов есть у него один знакомый… бизнесмен. А кроме того, как еще принято говорить в настоящее время, авторитетный в определенных кругах человек. Хотя обычно никто не разъясняет, какие такие «определенные круги» имеются в виду, но всем ясно, что стоит за этими словами.
Ясно было и Александру Сергеевичу, что обращение к авторитетному знакомому будет куда более эффективным, чем заявление в милицию. Он позвонил ему, рассказал, что произошло. Надо сказать, что звонок его был встречен с полным пониманием и сочувствием.
— Не волнуйтесь, уважаемый Александр Сергеевич, стойте на месте, к вам сейчас подъедут, — успокоил бизнесмен.
Александр Сергеевич и Юра ждали недолго, буквально двадцать минут, не больше. Вряд ли милиция прибыла бы в такой срок даже на заявление об убийстве.
Стоял хмурый осенний день, моросил мелкий дождь, на дорогах уныло морщинились рябью большие лужи. Но машины, показавшиеся между домами, а это были черный «мерседес-500» и белый «лендкрузер» — вымытые, блестящие и совершенно чистые, как будто прибыли из другого мира, одним своим видом внушали почтительное уважение.
Солидный кортеж неторопливо приблизился, мягко хлопнули дверцы, и из богатых кожаных салонов вышли четверо благоухающих дорогим одеколоном, хорошо одетых мужчин лет по тридцать. Все были в начищенных, без единого пятнышка блестящих туфлях, которых, казалось, погода совершенно не касается.
— Александр Сергеевич? — безошибочно спросил худощавый, интеллигентного вида человек в модных очках. Он показался отставному полковнику похожим на профессора, а его спутники — на крупных преуспевающих бизнесменов.
— Что у вас произошло? — спросил Профессор. Остальные молча стали полукругом.
Юре, как более молодому и искушенному в реалиях современной жизни, не показалось, что это профессор и бизнесмены. У них были мертвые глаза совершенно отмороженных людей, которые готовы на все.
Александр Сергеевич, волнуясь, рассказал о произошедшем инциденте. Его внимательно, не перебивая, слушали.
— Что вы хотите? — задал вопрос человек в очках. — Что от нас требуется?
— Я хочу, чтобы больше подобных нападений не было, и моему сыну ничего не угрожало. — сказал озабоченный отец.
Приехавшие переглянулись — им все было предельно ясно.
— Значит так, — буднично произнес Профессор. — Есть два варианта. Мы можем сейчас забросить ему в окно гранату, а можем сжечь машину…
Александр Сергеевич подумал, что он шутит, но тут же понял, что нет. шутками тут не пахнет, разговор идет совершенно серьезный и конкретный. Его пробил холодный пот.
— Нет, ну разве так можно. — осторожно возразил он. — Гранатой в окно… Там же могут быть дети. А как сжигать машину, если рядом десятки других… Они же тоже могут сгореть…
— Хорошо. — кивнул Профессор. — если это не годится, придумаем что-то другое. Надо определиться вот с чем: вы хотите, чтобы он знал, от кого исходит ответ? Или нет? Потому что мы его можем просто выследить в городе, спровоцировать на драку и посадить задницей на асфальт, позвоночник лопнет, и будет всю жизнь инвалидом.
Тон его по-прежнему был совершенно обыденным. Таким тоном договариваются о завтрашней рыбалке.
Александр Сергеевич призадумался: он уже жалел, что пошел по этому пути, ибо таких результатов он не ожидал и к ним не стремился. Но с другой стороны, когда выпустил джинна из бутылки, то поздно отказываться от его услуг, потому что тогда гнев всемогущего духа может обрушиться на тебя самого.
— Надо, чтобы он знал, что Юру обижать нельзя, — деликатно сформулировал задачу Александр Сергеевич.
— Хорошо. — сказал Профессор. — Я все понял!
Он протянул руку, прощаясь.
— Александр Сергеевич, езжайте домой, ни о чем не волнуйтесь, а Юра пусть останется со мной. Он через час вернется.
Вроде бы успокоенный, а на самом деле еще больше встревоженный отец уехал, а Профессор достал телефон, набрал номер и отдал невидимому собеседнику четкие распоряжения:
— Собери быстренько ребят, пришли ко мне: Близнецов. Голову. Кузнеца и еще кого-нибудь. Пусть берут с собой все, что надо, и подъезжают к кинотеатру, рядом с рестораном, помнишь, где мы хавали на прошлой неделе. Да! Я жду.
Профессор и Юра погрузились в «лендкрузер». остальные «бизнесмены» сели в «мерседес». Кортеж выехал со двора и направился к кинотеатру, находившемуся неподалеку. Ехали в молчании, вдруг у Профессора прозвонил телефон. Он посмотрел на определитель номера и ответил:
— Слушаю. Нет. сейчас я занят. У меня небольшая «стрелочка». Часа на полтора. Нет. больше не звони. Освобожусь, сам позвоню.
Через двадцать минут — фантастически быстрое по московским масштабам время, к оговоренному месту встречи подъехала неказистая, забрызганная грязью «девятка». Из нее вышли пять молодых людей лет восемнадцати-двадцати. Они также разительно отличались от Профессора и его сотоварищей, как грязная «девятка» от сверкающего «мерседеса». Потому что первые относились к руководящему уровню, а эти были простым «мясом» — рядовыми «бойцами», «солдатами», «быками». Потертые куртки, мятые джинсы, немытые волосы… Но на их не блещущих интеллектом лицах сейчас было написано почтительное внимание и желание как можно лучше исполнить любой приказ, который отдаст Хозяин.
Они подошли к «лендкрузеру». некоторые залезли внутрь, другие остались снаружи, вставив головы в окна.
— Это наш близкий знакомый, — показал Профессор на Юру. — Его обидели. Надо дать хорошую «ответку», но убивать нельзя, просто хорошо наказать. Значит так, в квартиру не заходить, там могут быть дети. Да. тот бычара его девушку насиловать хотел, на хор ставить… Отбейте ему яйца, чтоб неповадно было!
Профессор не упускал ни одной мелочи, лохматые головы согласно кивали. «Быки» внимательно слушали инструктаж, который был профессионально подробным.
— Значит так, поедем на моей машине, вы зайдете во двор пешком. Юра покажет его тачку и квартиру. Ты. Голова, остаешься у подъезда «на стреме». Близнецы останавливаются на площадке ниже квартиры, ты поднимаешься на площадку выше, а Кузнец звонит с Юрой в дверь.
Звонить в дверь должен был низкорослый и достаточно тщедушного вида парень. Юра не мог представить, как тот справится с огромным Вовой. Но Кузнец только кивнул головой, никакие сомнения не отражались на его лице.
— Потом, когда все будет сделано, разбейте ему машину, — добавил Профессор. — Все ясно?
Все было ясно и понятно.
«Быки» набились в белый джип, и тяжело груженный «лендкрузер». раскачиваясь на просевших рессорах, поехал опять к Юриному дому, но на этот раз в подворотню не заехал. Профессор остался сидеть за рулем, а остальные пешком зашли во двор.
Юра показал Вовину машину — у того был джип «чероки», и повел всех в подъезд. Инструкции исполнялись точно и четко: каждый уверенно занял свое место. Юра и Кузнец позвонили в восьмую квартиру.
Дверь открыл не Вова, а его товарищ.
— В чем дело? — басом спросил он. с высоты своего роста рассматривая визитеров.
— Я хочу поговорить с Вовой, надо же что-то решать, ведь машина разбита. — сказал Юра.
Борец криво усмехнулся.
— Сейчас я его вызову. Только пришел ты зря. Жалеть будешь!
Он крикнул в глубину квартиры:
— Вов. к тебе пришли.
Вышел Вова, в майке, обтягивающей гору рельефных мышц. Лицо его не сулило ничего хорошего.
— Ты что пришел? — сразу стал напирать он на Юру. — Тебе что надо? Тебе неприятности нужны?
Но тут вмешался Кузнец:
— Да вы понимаете, машина-то разбита, надо деньги заплатить…
Голос у него был вполне мирный, даже просительный. Да и вид не внушал богатырю опасений.
— А ты кто такой? — переключился борец. — Чего лезешь не в свое дело?!
— Да я просто, я Юрин друг. — ответил низкорослый.
При этом он отступал назад, а огромный борец Вова инстинктивно наступал на него и, таким образом, на свою беду, выходил из спасительной квартиры, заходить в которую бойцам было запрещено. Когда он отошел на метр от порога, низкорослый и тщедушный Кузнец, который, как выяснилось впоследствии, был мастером спорта по боксу в легком весе и многократным призером соревнований, в том числе общероссийского масштаба, нанес ему сокрушительный удар кулаком в лицо. Раздался резкий хлопок, огромный Вова закачался, потерял ориентацию, сделал несколько шагов назад, оперся спиной о стену и сполз на пол. Он был в нокдауне.
Тут же послышатся топот ног. Это бежали «бойцы», стоявшие на верхней и нижней площадках. На ходу они извлекали из-под курток кто арматурный прут, кто титановую бейсбольную биту, а один вынул молоток с раздвоенным гвоздодером…
Когда Юра увидел молоток, то сердце у него ушло в пятки, и он уже в который раз пожалел, что все это затеял. Но изменить ход событий он не мог, оставалось только отойти в сторону, чтобы самому не попасть под раздачу.
На Вову со всех сторон обрушились удары, причем настолько жестокие, что противостоять им не мог даже тренированный тяжеловес. Он попытался защититься и поднял руку, но арматурный прут перебил кость, бейсбольная бита сокрушила плечо, молоток с хрустом въехал в грудную клетку… Борец только мычал, стонал и мотал головой.
Его могучий товарищ выглянул на шум из двери и испуганно закричал:
— Ребята, ребята, что вы делаете?
Но тут же получил битой в лоб. отлетел в глубину квартиры и больше не появлялся.
Избиение продолжалось. У Вовы были разбиты голова и лицо, одна рука неподвижно висела вдоль туловища, но удары продолжали сыпаться как из рога изобилия.
— Яйца! — крикнул кто-то. вспомнив указание на инструктаже.
Сидящему на полу окровавленному борцу раздвинули ноги, и молоток, будто забивая очередной гвоздь, ударил его по промежности. Раздался дикий крик, от которого задрожали стены подъезда.
Вова потерял сознание. Но спасло его не это.
Сгрудившись вокруг изломанной туши, «бойцы» мешали друг другу, и в пылу азарта кто-то ударил молотком по голове Кузнеца. Кровь струей свистнула наружу, заливая стены, дверь и площадку.
— Уходим! — раздался крик.
Все с топотом сбежали вниз, выскочили во двор, но даже в столь нервной обстановке про вторую часть задания не забыли — подбежали к джипу «чероки» и принялись быстро и методично его калечить: выбивали стекла, разбивали фары, подфарники… Человек с молотком-гвоздодером бил по капоту, багажнику, крыше, оставляя двойные дыры. Через пару минут машина была приведена в невосстановимое состояние: теперь без замены кузова обойтись бы не удалось. Сноровисто и привычно выполнив работу, «бойцы» бросились на улицу, погрузились в белый «лендкрузер», и тот быстро набрал скорость.
Кровь хлестала из пробитой головы Кузнеца, пачкая белую кожу салона.
— Кто это тебя? — настороженно спросил Профессор.
— Да сами…
— А-а, — вроде как успокоился он и тут же набрал телефонный номер.
— Скажите Равилю, что сейчас привезут человека, надо будет его зашить. Да. давай…
Юра увидел, что в сетчатом кармане джипа лежит зеленая ребристая граната. Салон был весь залит кровью. Если сейчас их остановит милиция…
Профессор будто прочитал его мысли:
— Не бойся, у нас пропуск-вездеход, нас никто досматривать не будет.
В это время у него снова прозвонил телефон.
— Ты что, не поняла, что я сказал?! — Профессор выругался матом. — Я занят, не звони мне!
«Лендкрузер» подъехал к ресторану, «бойцы», быстро выскочив из него, погрузились в свою «девятку» и мгновенно исчезли.
— Значит так, — сказал Профессор Юре. — Несколько дней дома не живи, а так ничего не бойся, трогать тебя никто не будет. Если понадобится, найдете меня опять.
Юра обвел рукой окровавленный кожаный салон.
— Может, что-то от меня требуется? Может, надо как-то компенсировать парню, которому пробили голову?
— Ничего не надо. — ответил Профессор. — Это его работа, за это он деньги получает…
Что ж, у каждого своя работа. Юра попрощался с Профессором и вылез из белого «лендкрузера». С того момента, как он попросил у Вовы два часа на «ответ», прошел один час пятьдесят пять минут.
***
Юра отправился к отцу. Оба были под впечатлением от происшедшего, почти в шоке, но что сделано, то сделано. Юра пожил несколько дней у Александра Сергеевича, а тот тем временем по своим каналам навел справки в районном отделе внутренних дел.
Оказалось, что в лоскуты избитого Вову доставили в больницу, оттуда позвонили в милицию, приехал дежурный оперативник… Хотя Вова разыгрывал из себя блатного, а блатной не должен обращаться за помощью к правоохранительным органам и давать им показания, сыктывкарский тяжеловес нарушил это правило. Он написал заявление, обвинив Юру в злостном хулиганстве и беспричинном покушении на его жизнь. Сейчас по данному факту медленно проводилась рутинная проверка, в результатах которой никто из правоохранителей не был лично заинтересован.
Выяснив обстановку. Александр Сергеевич отправился к начальнику уголовного розыска, представился и рассказал, как обстояло все на самом деле.
— Ну что ж, — равнодушно сказал начальник. — Вот потерпевший завтра придет, и вы можете с ним поговорить. Если он заберет заявление, мы тут же прекратим проверку!
На следующий день в назначенное время Александр Сергеевич ждал возле отдела милиции. Поскольку сам он не отличается внушительной комплекцией и недюжинной физической силой, то на всякий случай взял с собой двух огромных охранников из своего агентства, знавших, как себя вести в подобных ситуациях.
Вскоре появился и некогда грозный Вова. Вид он имел далеко не бравый: рука в гипсе на перевязи, нога в гипсе, голова забинтована, лицо посинело и распухло. Передвигался он на костылях, широко расставляя ноги.
— Здравствуйте, вы Вова? — вежливо спросил Александр Сергеевич. — А я Юрин папа…
Борец шарахнулся в сторону, едва удержавшись на костылях.
— A-а, ты решил меня добить! Пришел со своими бандитами! Мало того, что вы со мной сделали! — закричал он и не успокаивался до тех пор, пока Александр Сергеевич не приказал охранникам отойти в сторону. Они остались наедине. Разговор проходил на повышенных тонах.
— Вы мне что с машиной сделали?! Нет. ты видел, как машину побили? Там все менять надо: и крылья, и двери, и капот, и крышу! Короче, весь кузов придется заменить! Знаешь, сколько это стоит?
Вова был настолько возмущен разбитой машиной, что даже не предъявлял претензий по поводу того, что был сам искалечен.
— Ну, ты же первый разбил Юрину машину, — сказал Александр Сергеевич. — И ему угрожал, и его девушке! Ты сам заварил эту кашу, а значит, сам во всем виноват!
Длительность и бесплодность судебной волокиты привели к тому, что люди перестали обращаться за справедливостью в официальные суды. Они предпочитают «черный арбитраж», «разборки» и «терки», решения которых куда более быстры, эффективны, а главное — действенны. Хотя со справедливостью здесь тоже напряженка…
«Теневое» правосудие выработало свою систему доказательств, терминов и принципов. Так вот. по всем «правилам», бандитским «понятиям» и воровским «законам» Вова действительно был во всем виноват. Особенно сейчас, когда он стоял на костылях и вроде как оправдывался. Если бы Юра лежал в гипсе, а Вова со своим другом чинили ему «разбор», то справедливость выглядела бы совсем по-другому.
— Я вашу тачку только слегка помял. — не хотел сразу сдаваться борец. — А мою вообще в металлолом превратили…
— Так ты что, хочешь, чтобы тебе доплатили? — спросил Александр Сергеевич без всякой задней мысли, но для Вовы вопрос прозвучал двусмысленно, как слабо замаскированная угроза.
— Ничего я не хочу, — мрачно буркнул он.
— Ну, раз так, то забирай заявление и расходимся, — предложил Александр Сергеевич. — Никто никому не должен. Согласен?
После короткого раздумья борец кивнул и. тяжело переставляя костыли, двинулся ко входу в райотдел. Конечно, его такой исход не устраивал, но продолжать конфронтацию и смотреть, что получится дальше, он не рискнул.
На этом правовая сторона вопроса была закрыта. Никакого уголовного дела по данному факту не возбуждалось: с юридической точки зрения ничего не произошло — не разбили машину Юре. его не оскорбляли, не угрожали ему убийством, а его девушке изнасилованием, не разбивали машину борцу, не избивали его самого… Ничего этого юридически не было.
Впрочем, в наше время правовая сторона любого вопроса куда менее значима, чем фактическая. А неправовые последствия этой истории, как говорится, имели место. Могучие сыктывкарские тяжеловесы, пытавшиеся «делать погоду» в Москве, на Юре обломались и исчезли из активной жизни начисто. Друг Вовы уехал на другой день после происшедшего, и больше его никто не видел. Сам Вова, немного поправив здоровье, тоже пропал навсегда.
Юра во дворе приобрел славу народного героя.
— Ты правильно с ними сделал. — шептали сидящие у подъездов бабульки. — это ж хулиганы, бандиты. Мы все их боялись… Молодец!
Когда дворники, собирая листья в тележку, увидели, что приблизились к машине, к которой направляется Юра. они с извинениями откатили тележку подальше.
А место, на которое поставил Юра автомобиль в тот злосчастный день, никто и никогда не занимал. Он приезжал в любое время суток, как ночью, так и ранним утром или днем, и это место было всегда свободно.
Сам Юра и Александр Сергеевич вспоминают эту историю с ужасом и больше обращаться к авторитетному знакомому не собираются.
— Хорошо, что так обошлось. — говорит видавший виды Александр Сергеевич. — А если бы они убили этого Вову? Запросто могли!
И. помолчав, со вздохом добавляет:
— Но по-другому разрулить ситуацию было нельзя!
И Юра согласно кивает:
— Да, по-другому ничего бы не вышло. Отбили бы мне голову — и все дела…
И они совершенно правы.
Назад: О рабах непрофессионализма
Дальше: Приложение

345435
Политики и актёры недоразвитые евреи. Притворяются и подличают евреи. Больше подобной ерундой никто не занимается. (Крипто)евреи говорят, что актёрство последнее дело, а политика дело грязное: «Работайте чисто. Меняйте имена на придуманные нами гоевские, от Пети до Мао, прикидывайтесь простыми неевреями». Например, несведущий нееврей в окружении криптов негативно отзывается, скажем, о Менделе – Медведеве. Евреи его дружно поддерживают, имея ввиду бездарную игру актёра. Подличают. Находящиеся на виду руководители всех уровней, командиры, банкиры всего лишь исполнители, актёры, Следовательно, проколовшиеся евреи. Политика подлая игра. Просто евреи орут друг на друга, да и всё. Чтобы обман выглядел убедительнее, вырубили зелень и загрязнили почву, нагородив парламенты, дворцы и резиденции.