— Данил Аркадьевич, признайтесь, не испытываете ли вы чувство неловкости, когда сочиняете ваши романы про честных и смелых борцов с преступностью? Особенно сейчас, когда чуть ли не ежедневно заводятся новые дела на «оборотней в погонах».

— Такие люди есть, но перед ними трудный выбор. Знаете, сколько получает молодой опер уголовного розыска, лейтенант? Порядка 1600 рублей в месяц. За эти деньги он должен заводить себе врагов, рисковать жизнью, не ночевать дома. Это нормально? Есть такой фильм новозеландский, где герой-полицейский, чтобы продемонстрировать свою честность, показывает всем свои дырявые носки. Так и наш опер начинает работать за копейки, ходит в дырявых носках, а потом вдруг оглядывается по сторонам и видит своего начальника, сытого, довольного жизнью, который ездит на дорогой иномарке, а официально получает ненамногим больше, чем лейтенант. И он рано или поздно оказывается перед выбором: поменять дырявые носки на туфли из крокодиловой кожи, поступившись честью мундира, или лезть под пули за полторы тысячи рублей. И каждый делает свой выбор. Ребята, приходящие в милицию, изначально не подлецы или взяточники, просто они поставлены в такие условия. Как говорил классик: «Бытие определяет сознание!»

— Сейчас все чаще звучат голоса о том, что пора уравнять в правах честных граждан и бандитов и разрешить свободное ношение оружия. Вы разделяете эту точку зрения?

— Безусловно, рядовые граждане должны иметь такие же возможности, как и бандиты, которые поголовно вооружены и благодаря этому имеют преимущество перед потерпевшими. Однако беда в том, что наши люди просто не приучены давать отпор. Я как-то проанализировал 200 уголовных дел, связанных с посягательствами на жизнь, и оказалось, что только в 13 % из них преступникам оказывалось сопротивление.

Однажды два грабителя ночью залезли в дом к пенсионеру, бывшему фронтовому разведчику. Он всадил каждому кухонный нож под лопатку.

В другой раз разбойники напали на квартиру, связали хозяев, забрали деньги. Но хозяин сумел развязаться, достал припрятанное ружье и открыл огонь в скрывающихся преступников. Двоих ранил, потом задержали и остальных.

В этих случаях действия оборонявшихся людей были признаны правомерными. Им повезло! Ведь обычно судебная практика встает на сторону «пострадавших» преступников. Да и закон меняется не в пользу потерпевших. Раньше при попытке изнасилования разрешалось убить нападающего, а теперь это возможно лишь при угрозе для жизни. Изнасилование угрожает жизни? Нет? Значит, терпите!

Мы находимся с преступниками изначально в неравных условиях, у нас общество сориентировано на защиту прав бандитов. Газовое оружие, электрошокеры, другие средства самообороны по требованию Минздрава должны быть безвредными, как лекарства. Можно ли лекарством остановить преступника? В результате все эти средства негодны для обороны, но успешно применяются для совершения преступлений. Потому что преступники применяют их не по правилам, переделывают и из лекарства превращают в яд. И плюют на предписания Минздрава!

Или пример: в последнее время участились разбойные нападения на автотрассах. При этом преступники прекрасно знают, что водителей многократно проверяли на постах ГАИ, оружия у них быть не может! Парадокс: обезоруживая законопослушных граждан, государство фактически помогает бандитам!

Но вооружение населения само по себе не панацея. Даже на Диком Западе существовали «комитеты бдительных», линчующие тех, кто слишком зарвался. Процесс надо контролировать. Сильное государство это может, но там и оружие не очень-то нужно. А слабое и анархическое все равно пустит дело на самотек.

— Ни для кого не секрет, что сегодня чуть ли не каждая коммерческая или госструктура имеет «крышу». Раньше «крыши» были бандитскими, теперь все чаще — милицейские. И если это зло искоренить нельзя, так, может, эти «крыши» легализовать? Пусть официально бизнесменов охраняют. Предлагал же в свое время Гавриил Попов легализовать взятки чиновникам. Это сделано не было, зато теперь, по данным исследовательского фонда ИНДЕМ, сумма взяток оценивается в 30 миллиардов долларов в год — чуть ли не половина бюджета страны.

— Я думаю, если бы Гавриила Попова за подстрекательство тогда посадили бы лет на 10, то государство наше развивалось по-другому.

— Было бы лучше?

— Да. Я не разделяю точку зрения людей, которые говорят: «Давайте узаконим криминал, и он наведет порядок». Возможно, криминал этот порядок наведет. Но это будет криминальный порядок. Тогда и государство наше станет криминальным. Как можно легализовать преступность? Представьте, вас будет охранять преступник. Да, может, вас никто не тронет, но при этом сам бандит будет плевать на пол, ругаться матом, щипать вас за нежные места. Вам это понравится? Нет. И мне нет.

— Возможно ли вообще искоренить организованную преступность?

— Конечно! Ее нет в Северной Корее, не было в сталинском СССР, даже в Италии при Муссолини про мафию не было слышно. Просто это потребует решительных жестких мер. Нашим правоохранительным органам прекрасно известны все организованные преступные группировки. В Москве, допустим, их 80, в каждой четверо входят в руководящую верхушку. Создается 320 оперативных групп, старшие получают конверты с адресами основных фигурантов, постановлениями на обыск. Наступило время «Ч» — все вперед!

К утру нейтрализованы 320 авторитетных бандитов, группировки обезглавлены, рядовые члены разбегаются. Профилактический эффект трудно переоценить! Конечно, это рецепт не идеальный, и как профессор права, полковник милиции я не могу его давать, но как писатель Корецкий — вполне.

— Что вы вообще испытываете, когда наблюдаете за очередными похоронами «известного бизнесмена», где собираются воры в законе? Ведь у любого нормального человека в этот момент возникает вопрос: да вот же, все здесь, даже искать никого не надо — бери и арестовывай, но этого почему-то не делается. Почему?

— Я испытываю те же чувства, что и любой нормальный человек. Больше того. Участники подобных сходок периодически задерживаются. Но раньше не было законов, и всех задержанных отпускали. Сегодня такие законы появились, но… Задерживают очередную сходку, лидеры заявляют: «Я — вор в законе». По их «законам» он обязан «объявиться», иначе он «засухарился», потерял авторитет. Сообщество воров в законе есть преступная организация, за участие в преступной организации установлена уголовная ответственность. Но теперь правоприменители говорят: да, есть законы, но нет практики их применения, и всех снова отпускают. А откуда тогда возьмется практика? Никто не хочет стать первым, кто применил бы этот закон.

В принципе, решить можно любой вопрос — и с бандитизмом, и с терроризмом, и с коррупцией. Но история показывает, что такие решения непременно влекут за собой репрессии.

— Может ли разгул криминала, который мы сейчас наблюдаем, привести к тому, что Россией в ближайшие сто лет снова будет управлять жесткая рука? Подобное не раз случалось в нашей истории.

— Я уже описывал схему возможного развития событий: кризис власти, анархия, на улицах бесчинствуют бандиты, взрывают дома, грабят и убивают людей. На этом фоне к власти приходит диктатор. Он заливает город бандитской кровью и наводит порядок. В кино такое тоже часто показывали. Другое дело — Ланселот, убивший дракона, может сам стать драконом. Кто скажет, что лучше?

— Народ поддержит такие меры или поднимется волна сопротивления? Да и может ли кто-нибудь из современных руководителей ударить кулаком по столу и сказать: «Все! Начали?»

— Да, тот же Путин может ударить кулаком и сказать: «Начали!»

И все пойдут и действительно начнут действовать. Кстати, у Путина больше, чем у кого бы то ни было, возможностей сделать это, потому что у него в руках все рычаги госбезопасности, он хорошо знает эту службу. А эта служба серьезная — если ее серьезно использовать.

Поддержит ли народ? Думаю, что поддержит. На мой взгляд, жестокость к одним — это доброта к другим. Лучше быть жестоким к негодяям и сохранить таким образом жизни порядочных людей.

Да, Европе подобные меры вряд ли понравятся, но в Европе не взрывают дома и не захватывают концертные залы! К тому же, если государство сильное, Европа ничего не скажет. Поставили же мы в свое время на колени Венгрию, Польшу, Чехословакию. В Афганистан ввели войска. Что, мы оглядывались на кого-то? У кого-то разрешения спрашивали? Когда рука Москвы дергала за веревочку, и в Мексике ледоруб обрушивался на голову политического противника, это было неправильно, недемократично, незаконно. Но все знали, что есть рука Москвы и она сильна. А когда рука Москвы не могла дотянуться до чеченских зинданов с нашими рабами, не могла высунуться за пределы Московской кольцевой автодороги и даже за пределы кремлевской стены, то ничего правильного, хорошего и демократичного в этом не было. Я сторонник того, чтобы у Москвы были длинные руки.