Глава двадцать шестая
Эксперты. Август, 2012
Но прежде чем рассказывать, знаменитый сыщик встал из-за стола и несколько раз обошел вокруг Монро. Внимательно при этом осматривая женщину и чуть ли не ощупывая. И начал с вопросов:
– Ты насколько уже похудела?
– На четырнадцать килограммов, – насупилась та.
– Почему так грустно и с таким надрывом в голосе?
– У тебя плохо со зрением, Чарли?! – воскликнула с еще большей злостью Лилия. – Иди промой глаза и думай что говоришь.
Действительно, она хоть и стала худеть, но появляющаяся стройность, вернее, ее первое подобие не придавало так желаемой привлекательности. Скорее наоборот, вчерашняя пышка превращалась в чудовище с обвисшей кожей. Поэтому если раньше она смирилась со своей излишней жировой прослойкой и уже ни на что не надеялась, то сейчас свисающие складки доводили Колобка чуть ли не до обморочного состояния. Прикрыть их чем-то или спрятать никак не удавалось. Тем более любой разговор на эту тему сразу выводил мадемуазель из душевного равновесия. А уж тем более если рядом в тот момент присутствовал Сергей Николаевич.
Но грубости от англичанина отскакивали как горох от стенки, да и для дела он мог перенести любой ор с равнодушием переевшего питона:
– Чего ты так кипятишься? Все будет просто прекрасно, надо только и подождать что несколько месяцев. Нуда, ну да! Не смотри на меня так, я не пончик. Красота требует жертв. Ради этого приходится пускаться порой во все тяжкие.
Коллега сразу раскусила намеки Бокеда и рассердилась еще больше:
– Хочешь меня использовать в неблаговидном деле? Да еще и на первых ролях?!
– Ай да молодец! Ай да умница! – Причем при таком радостном тоне мимика сыщика показывала невероятную невозмутимость и завидное равнодушие. – Сама все знаешь и соображаешь. И наверняка понимаешь, что с предстоящими грязными делами никто, кроме нас, не справится. Да и не такие уже они грязные, скорее неприятные.
Братья Черновы молчали, понимая, что Лилия никуда не денется от исполнения планов Бокеда, да ей и самой было жутко интересно, что тот такого придумал с ее участием в главной роли. Но сейчас она закусила удила и еще больше повысила голос:
– Ничего у тебя не получится! На мне где сядешь, там и слезешь!
– То есть ты вообще отказываешься работать в нашей команде?
– Нет, я такого не говорила. Только сама буду выбирать, чем мне заниматься. Как дама имею на это полное право.
– Хорошо. А если мы с тобой поторгуемся? – не сдавался Чарли. – То есть заинтересуем тебя для работы с полной самоотдачей.
Казалось бы, уже больше некуда, но Монро еще больше нахмурилась:
– Представляю, что ты такого для меня придумал со своим предвидением, если начинаешь разговор с торговли и заискиваний! Неужели мне придется уничтожать наших противников из автомата?
Удивление сыщика прорвалось сквозь невозмутимость широко раскрытыми глазами. Да и то не факт, что он удивился, скорее всего, просто подыграл:
– От тебя ничего не скрыть! Правда, автомат тебе доверять опасно, можешь и нас при стрельбе зацепить, а вот все остальное, как подсказало мое предвидение, тебе весьма и весьма по силам. Так что готовься. Но вначале все-таки поторгуемся. И начну с того, что мы с Евгением уже с неделю ищем некое средство.
В разговор вмешался и сам Евгений:
– Да мы не только его ищем, вы ведь знаете.
Действительно, в процессе приручения эскалибура
вначале перед всеми, а потом и перед главным укротителем возникла довольно существенная проблема. Робот-завоеватель прекрасно слушался, справлялся с возложенными на него задачами, прекрасно действовал по обозначенным программам, исправно поставлял аналитические выводы и даже проявлял некую инициативу, вполне возможную после принятия вышеуказанных выводов к исполнению. Да только великое детище сойшенхов, как оказалось, практически не имело базы данных по Великому космосу. Теоретически без этой базы робот не смог бы работать в полном объеме, и она просто обязана была где-то храниться, существовать или прятаться. Да вот отыскать эту базу данных у Найденыша никак не получалось. Из чего предполагалось одно из двух, либо сойшенхи не обеспечили данный экземпляр непобедимой техники всеми нужными знаниями, либо эти знания находятся где-то далеко и только в случае подачи определенного сигнала с паролем станут доступны к всеобщему пользованию. Имелось еще несколько предположений на эту тему, но все они уже связывались с простейшими и порой банальными техническими неисправностями. Все-таки эскалибур и саркофаг для него строились более ста тысяч лет назад, и за такой срок много чего могло случиться.
Но вот иногда по каким-то второстепенным, бытовым мелочам, которые совершенно не имели права существовать в рабочей памяти робота-завоевателя, нет-нет да и проскакивали ответы на вопросы. Тоже в подавляющем большинстве своем ненужные, бессмысленные и не находящие применения. Но именно таким образом инопланетянин порой развлекался: всплывет у него в голове какое-нибудь словечко из лексикона прежней жизни, а он и закинет его в анализатор эскалибура с вопросом: «А эт че такое?» Но толку пока с этого, кроме неких мизерных напоминаний в голове у Найденыша, так и не было. Вернее, был, но в таком духе: «Ах, просто я и так помнил, да и на Земле это уже есть… наверное».
Но неделю назад, когда Евгений с состраданием присмотрелся к обвисшим складкам кожи на лице Лилии Монро, у него вдруг в голове всплыло странное слово «стролипкадеры». Причем всплыло с осознанным пониманием: стролипкадеры – слово неземное, множественное число и каким-то образом связанное с женщиной. А может, и не с женщиной, а с ее теперешним состоянием? С некрасиво смотрящейся кожей? Или со старостью? Как бы там ни было, слово было дано запросом в поисковую программу эскалибура.
До какой же степени удивился инопланетянин, когда почти сразу получил ответ: «Стролипкадеры – группа мазей, корригирующих состояние кожи». Найденыш напрягся, шевеля извилинами, но так ничего и не вспомнил. Но раз выдал робот четкую классификацию, то, значит, все правильно, и так за последние сто тысяч лет многие цивилизации переняли от наследия сойшенхов почти треть словарного запаса. Особенно в технике, медицине, искусстве и военной терминологии.
Эскалибур мог очень многое. Среди его талантов шлифовка алмазов считалась детским развлечением, так что если выдавалось конкретное задание, то все выполнялось без сучка, задоринки и проволочек. Естественно, задание пошло: создать требуемые мази и дать рекомендации по их применению. Вот тут и начались проволочки. Причем не с инструкциями, их в напечатанном виде хватило на толстенную книгу. А вот с набором нужных минералов и наличием десятка искусственных веществ пошли неувязки. То есть создать действующие, а самое главное, действенные группы корригирующих мазей у боевого робота не получилось.
Евгений посоветовался с Чарли Бокедом. Тот – со своим предвидением. Выход оказался рядом, прямо на поверхности Земли. Вернее, не так на поверхности, как во внутренностях массы научно-исследовательских институтов, лабораторий и химических заводов, которые уже давно и много производили всего и разного. И если собрать это «все и разное» из пробирок или мусорных отвалов, вполне получилось бы составить так нужные для неправильно отвисшей кожи стролипкадеры. Мало того, поисковые программы отыскали и умельца, который весьма и весьма оказался близок к созданию собственными силами подобного медицинского средства. Другой вопрос, что у него не было парочки компонентов и того самого тома с инструкциями, а без них он бы еще лет сто топтался на одном месте в своих изысканиях.
Самое приятное, что умелец, шестидесятилетний профессор, жил и работал в России, обожал клюквенный морс и отзывался лишь на имя без всякого отчества, Константин. Но как только ему намекнули на близость его мечты к осуществлению да позвали к себе, озвучив парочку конкретных данных, Константин бросил все и сразу примчался в Москву. Не афишируя это перед Монро и академиком Черновым, Бокед попросил Гордоковского организовать лабораторию для ученого в одном из соседних со штаб-квартирой зданий, где тот и работал самозабвенно последние четыре дня. Все подсказки и недостающие компоненты неслись и доставлялись от Евгения и эскалибура, так что уже сегодня, как раз к разработке очередного грандиозного плана Бокеда, можно было бы провести первые испытания уже приготовленных мазей.
Конечно, не будь их вообще, Чарли все равно уговорил, а то и заставил бы Монро делать все для блага планеты безвозмездно. Но с другой стороны, почему бы и не воспользоваться приятной для обеих сторон возможностью поторговаться?
Вдобавок знаменитый сыщик тренировался в укрощении ученой дамы:
– Лиля, что ты потребуешь за уничтожение тобой лично нашего злейшего врага?
После чего ученая дама вся поникла и словно стала меньше объемом:
– Никого я убивать не буду.
– Ага! Как бы не так! Когда мы мучились в нише под подоконником, ты нас была готова удушить голыми руками из-за тесноты. Значит, и с чуждыми тебе личностями справишься. Но чтобы не быть голословным, сразу тебя максимально заинтересую: без всяких сложных операций и обрезаний есть возможность подтянуть, а затем и полностью устранить неприятные для тебя складки кожи.
Нельзя сказать, чтобы женщина обрадовалась такой новости, но к ней опять стало возвращаться чувство юмора. Пускай и черного:
– Кого нужно душить и как долго?
– Зря ты так! – укорил подругу Чарли. – До такой крайности опускаться не придется. Просто мое предвидение уже давно и настойчиво нашептывает, что ты могла бы значительно ухудшить состояние здоровья тех самых «иксов». Даже не ухудшить, а… как бы точнее выразиться? Совсем оставить без здоровья.
И эта терминология Монро не обрадовала.
– Ты меня пугаешь, – призналась она с грустью. – Неужели я такое чудовище?
Тут уже и Сергей Николаевич не выдержал:
– Лилечка, не впадай в крайности. И не забывай, что ты ученый и в нужный момент просто обязана действовать жестко, решительно, отбрасывая в сторону всякие сомнения или колебания. Как хирург, который без сентиментальных терзаний скальпелем вырезает у человека прогнивший участок тела. Ну а ты, Чарли, кончай ходить вокруг да около! Сразу говори, что надумал?
Знаменитый сыщик пожал плечами:
– Сразу так сразу. – После чего на одном из экранов появились некие схемы. – Мы тут попытались построить правильные модели воздействия умения мадемуазель Монро на удаленные живые личности. Получилась несколько сложная картинка, но я постараюсь все объяснить. Вот эта точка – наша Лиля. При воздействии на искомую ауру ей только и надо что стать обязательно лицом в нужную сторону. Потом достаточно, посматривая на фотографию личности, постараться представить его худым, немощным и неспособным к употреблению пищи. Делать это примерно каждый час в течение десяти минут. Результат появится через сутки. Примерно.
Теперь уже Колобок фыркнула с презрением:
– Очень похоже на: «Принимать по десять капель перед едой». Чарли, как тебе это все пришло в голову?
– Лучше не спрашивай! Поверь на слово: ты сумеешь это сделать! Правда?
С вопросом сыщик уже повернулся к академику, и тот несколько растерянно кивнул, признавая правдивость высказывания:
– В самом деле сумеет.
– Вот и прекрасно. Тогда приступим немедленно. Лилия, становись вот сюда, лицом в ту сторону. Где-то примерно там сейчас прячется Отто Грандж. Вот и его фотография. Всматривайся, напрягайся и желай ему быстрей окочуриться от голода.
Монро все еще никак не могла осознать свои действия и выглядела несколько растерянной:
– Это что, я отныне стану ведьмой? Буду, как в фильмах ужасов, порчу на других наводить?
– Ни о какой порче не идет речь. Ты просто уничтожаешь клонированное нашими врагами физическое тело. По законам Земли клонирование разумных запрещено, и ты лишь восстанавливаешь справедливость. Не стой, время уходит.
– То ты торгуешься, то торопить начинаешь, – повысила голос Колобок. – Кстати, где обещанные мне мази?
– Скоро Константин будет уже здесь и приступит к первому сеансу.
– И как долго…
– Он же тебе и зачитает все подробности лечения и свойства корригирующих мазей.
– А если у меня ничего не получится?
– Мы все уверены, что получится! – настойчиво, но мягко убеждал знаменитый сыщик свою американскую подругу. – В любом случае твоей коже станет гораздо лучше.
Лилия тяжело вздохнула, приподняла перед собой фотографию Отто Гранджа и стала что-то там желать совсем несоответствующего для жизненной деятельности человеческого организма. Делала она это сосредоточенно и со всей ответственностью, но, скорее всего, совершенно не верила, что вот таким способом за тысячи километров можно нанести хоть какой-то вред одному из пресловутых «иксов». Скорее всего, тот даже не почешется.
Тогда как мужской состав команды экспертов вновь собрался перед экранами и стал прислушиваться к последним новостям от Евгения:
– У меня здесь сразу две хорошие новости наклевываются: о снарядах и об устройствах. С чего начать?
– Давай со снарядов, – решил Чернов-старший, и без предвидения догадавшийся, о чем сейчас пойдет речь. – Никак этого Отто еще и оружием удастся прижать?
– Несомненно! Теперь эскалибур может перехватывать управление и над его «снаряд-ракетами» разного класса дальности. А значит, можно подсказать сборной армии бонз идею повторного штурма вотчины «икса» на севере Африки. Посмотрим, что из этого получится.
– То есть теперь и опасность для твоего дрессированного монстра уменьшилась?
– Да он и не опасался этих снарядов, – поправил старшего брата Найденыш. – Мог сбивать, но не мог перехватить управление и развернуть. Сейчас может. А вот с неопределенной опасностью так пока ничего и не найдено. Зато с помощью спутников и записей отыскали еще сразу четыре устройства, которые мы подозреваем в гипнотическом влиянии на людей.
– Уже легче! – обрадовался Бокед. – Там где и предполагали?
– Да. Монголия, юго-восток Вьетнама, тоже юго-восток Австралии и юг Мексики. Также более полно просчитаны возможные последствия влияния. По анализам получается, что надо все четыре устройства уничтожать как можно быстрей. Иначе эскалации войн или гражданских смут начнутся не сегодня, так завтра.
Пока мужчины советовались на эту тему, за стол уселась и Монро. При этом отчиталась, словно порядочная школьница:
– Пожелала. Отправила. Кажется, без толку. Потому что совсем не устала. Одно тешит: что старина Бокед пока еще ни разу не ошибся.
– За «стари ну» – ответишь! Я ведь еще так молод, – беззлобно буркнул Чарли. – Всему свое время. Сказано, не меньше суток, значит, придется ждать. – После чего выдал общий вердикт по поводу гипнотических устройств: – Если эскалибуру не составит труда, пусть уничтожает эти дьявольские агрегаты немедленно. Конечно, кроме европейских. Но и с теми надо решать как можно быстрей. Может, и в самом деле их захватить да изучить как следует?
– Или развернуть на Запад, – мечтательно оскалился Сергей Николаевич. – Вот бы получился результат! Представь: Англия сражается за ведичество. В Риме все храмы стали просто архитектурными экспонатами. Немцы празднуют день Яна Купалы и день матерей рода.
– Нет уж, – не согласилась Лилия, – лучше развернуть в сторону мусульман и арабов… – Но быстро спохватилась. – Так нечестно! Точно получится империя ведов на полмира!
Прения прекратились негромким сигналом вызова.
В данный кабинет без разрешения экспертов мог войти только один человек, Тарас Глебович Гордоковский. Да и саму входную дверь после последнего покушения сделали двойной, усилив снаружи бронированной плитой не только деревянное полотно, но и окружающие стены. Мало того, еще за внутренними охранными структурами всего комплекса со вчерашнего дня через камеры следили воины специального отряда, а уже чрез них скачивал всю информацию эскалибур. То есть даже прямое предательство могло быть обнаружено на дальних подступах к личным комнатам экспертов ими лично.
Так что чаще всего переговоры с охраной велись только через переговорные устройства, и как раз с помощью последнего и поступил ожидаемый доклад:
– Господин профессор уже прибыл со своим багажом и ждет госпожу Монро возле ее спальни.
– Сейчас будем, – ответил академик, который и без переглядываний с Бокедом догадался: тот тоже желает соприсутствовать на первом экспериментальном опробовании таинственных, можно сказать иномирских, стролипкадеров. После чего улыбкой ободрил Колобка: – Не бойся, мы за тобой присмотрим.
Уже вскоре Монро возлежала на обеденном столе в своей комнате и несколько нервно косилась на раскрытый чемоданчик профессора. Очередной русский гений, кстати страшно не любивший, когда его называют по отчеству, и представившийся даме и академику коротко: «Костик!», и сам несколько волновался, стараясь скрыть эту свою нервозность за беглым перечислением должных инструкций для подопечной:
– До завтрашнего утра ничего не есть. Пить только воду. Причем только через трубочку. Глоточки делать маленькие и аккуратные. Спать только на спине.
– Постойте, Константин. – Назвать шестидесятилетнего профессора сокращенным именем она не решилась. – Как это, ничего не есть?! Так и умереть от истощения можно.
– Ничего с вами, уважаемая, не случится! Берите пример с меня! – Худощавый профессор и в самом деле выглядел молодо со своей фигурой юного, чуть ли не голодного студента. – Просидеть на воде неполные сутки – сущий пустяк. Зато каков результат!
Он уже надел хирургические перчатки и принялся с профессиональной бесцеремонностью ощупывать щеки, лоб, подбородок и губы ученой дамы. Но та все равно умудрялась задавать вопросы:
– Мазь будет печь? Или щипать?
– Будет из вас делать красотку.
– Но почему сразу… э-э-э… на лице? – последовал несмелый вопрос. – Вон на руках моих вначале попробуйте.
Константин покосился на молчащего англичанина, которого уже хорошо знал и от которого еще в первый день получил талмуд с распечаткой инструкций, и с недовольством крякнул:
– Почему да почему! Так положено. Если такое написано в… одной очень умной книге, значит, нам остается только лишь следовать каждой букве этих записей и молиться на то, что они вообще существуют. Понятно? Можете не отвечать, и так вижу, что поняли!
К тому моменту на губах подопечной уже покоилась тряпица, измазанная противной, тягучей и липкой мазью. Так что говорить Лилия не смогла бы при всем желании. Только легонько дернулась, умоляюще покосилась в сторону Чернова да учащенно задышала носом.
Моложавый профессор не смог работать молча. Да и первую пациентку, участницу такого важного эксперимента, следовало и заговорить и успокоить:
– Эта идея ко мне пришла давно, еще в детстве, когда я обнимал свою родную и горячо любимую бабушку. Слишком уж удивляла ее обвислая и морщинистая кожа лица. Так и хотелось просто собрать в кучку все лишнее да отрезать. Но отрезать будет человеку больно, шрамы останутся. А вот если просто умертвить некоторые клетки, они сами отторгнутся организмом. Живые клетки на месте пустоты и сойдутся. Кожа натянется и будет как новенькая. Так примерно я и рассуждал в молодости. Но, как видите, идея оказалась верной. Если бы еще и компоненты… – Профессор оборвал себя на полуслове, вспомнив, что давший ему некоторые несуществующие на Земле химические соединения мистер Бокед особо настаивал на полном соблюдении этой тайны где бы то ни было. Тяжело вздохнул и продолжил: – Вот потому и следует в момент лечения пить только воду. Она помогает организму с максимальной скоростью выводить омертвевшие клетки кожи. Иначе возможны самые негативные последствия. Между прочим, лечебное голодание водой вам уже понравится на второй день.
Заметив, как глаза у Монро расширились от возмущения, Константин пояснил:
– Будем на это надеяться! Ведь после первого замеченного вами результата наверняка захочется и дальше развивать успех, и уж всяко пять дней на воде выдержать проще простого.
Пока Лилия силилась закричать враз оглодавшими такой перспективой глазами, не утерпел поспрашивать и академик Чернов:
– Вдруг ничего не получится?
– Несколько часов назад я провел маленький тест на себе: корригирующие мази действуют! – с нескрываемым восторгом огласил профессор. – Мы сейчас стоим на пороге новой эры в омоложении человека и придания ему новой эстетической внешности. Боюсь представить, какой бум поднимется в научном мире, если…
Очередной перепад в настроении показал, что Константин прекрасно осознает: если у мистера Бокеда не отыщется больше нужных химических составляющих для новых мазей, то весь проект так и останется просто разовым достижением, временным прорывом и огромным разочарованием для ученого. Правда, все тот же Бокед туманно намекал, что если все сложится удачно, то производство компонентов можно будет наладить уже в течение двух, максимум трех лет. И уже только ради этого следовало идти на какое угодно сотрудничество со знаменитыми, но загадочными экспертами.
– А почему вы наносите такие маленькие точечки мази на щеки? – удивлялся Чернов. – Можно ведь и смелей действовать.
– Нельзя много и сразу. – Профессор и в самом деле с помощью тонкой иглы и шприца просто прокалывал верхний слой кожи на лице и вводил туда еле видимую ярко-зеленую капельку, – С большим потоком мертвых клеток организм не справится. Даже усиленное промывание под капельницами не слишком ускорит процесс омоложения. Поэтому все делается медленно и поэтапно: пять дней водного голодания для лица, пять дней для рук, пять для спины… Милочка, что вы так дергаетесь?! И не мычите, пожалуйста! Лежать надо тихо и расслабленно. Еще наговоритесь… потом… когда с губ спадет опухоль. Ну да! А вы как думали? Ткани губ и кожи щек различаются кардинально. Поэтому с каждым пациентом ведется различная, индивидуальная работа. М-да. Остается только собственными глазами в действенности этой работы удостовериться.
То есть Лилия Монро прекрасно понимала, что на ней проводятся банальные испытания тех самых стролипкадеров иных цивилизаций. И уже мысленно кричала: «Вдруг у сойшенхов совсем иной состав тела?! Тем более что их рост – четыре метра. Не хочу таких больших губ!!!»
Константин и Чарли ее не слышали, приступив к обсуждению каких-то порошков, а прикрывший глаза Сергей Николаевич любовался буйными и яркими красками ауры мадемуазель Монро.
