Сцена 34

А на Земле, особенно в некоторых кругах высшего, так сказать, общества, начались кардинальные преобразования. Некоторые неодиозные фигуры стали выбывать из игры. То есть после скрупулёзного выполнения принцем Астаахарским и его помощником всех советов и подсказок Люйча, все предсказания древнего артефакта стали сбываться почти со стопроцентной точностью.

Вначале жестокие удары по тем, кто покушался на директора Моссада, и тем, кто их направлял, нанесли евреи. Невзирая на факт вчерашнего союзничества, дружеских отношений и чуть ли не панибратства. Уничтожили всех! Причём тот факт, что их якобы контрразведка раскрыла планы злоумышленников заранее, никто скрывать не стал. Наоборот, ещё и хвастались во всеуслышание, что они успели подготовить чуть ли не все свои вооружённые силы для адекватного ответного удара на любое возможное правонарушение. А преступникам, дескать, досталось по заслугам, что впредь будет с каждым.

Единственный финт ушами, который они сделали для своих заокеанских кормильцев и для мировой общественности, это издавая официальное коммюнике. В нём они очень подробно и доходчиво указали: кто, как, когда и почему подкупил или задурил головы предателям и мздоимцам сразу в нескольких секретных службах крупнейших государств. Получалось, что это сделали всё те же озлобленные исламистские террористические группировки. А вернее их лидеры, которые не пожалели денег для подкупа и вербовки предателей.

Кормильцам ничего не оставалось, как криво улыбнуться и начать внутреннее расследование такого крупного провала. А тут как раз иные смертоубийства пошли. Вначале с интервалом в два дня представились оба старых маразматика, которые крутили закулисной мировой политикой добрых лет тридцать, начиная с пятидесятых годов двадцатого столетия. Но их смерть вызвала вначале больше недоумение, чем панику, а вот когда сразу пять человек элиты оказались уничтожены, причём трое из них с особой жестокостью, тут тайные кукловоды всполошились. Запаниковали, стали метаться в поисках истины, а в этом метании да выяснении отношений сами затоптали нескольких себе подобных моральных уродов.

Разгорелся не просто скандал, а настоящая внутриклановая катастрофа. Чуть до открытой войны не дошло. Только чудом удалось нескольким лидерам как-то консолидировать всех кукловодов, заставить взять отпуска, засесть в свои бронированные бункеры, ранчо, виллы и горные замки, да там месяц-два отсиживаться, пока срочно созданный штаб из трёх человек не разберётся со случившимся и не отыщет истинных виновников.

Как раз про трио этих лидеров, называемых в очень узком кругу некоей масонской ложи братьями «Первого звена», его высочество Фредерик Астаахарский получил очередную ценнейшую информацию от артефакта иной цивилизации. Суть информации заключалась в том, что на братьев работал уникальный, гениальный учёный Гельмут Шенц. В далёком прошлом немец, родители которого сбежали когда-то из Восточной Германии, когда там ещё крепко держали власть оставленные советские войска. Потом он, будучи в молодости воином-десантником, дезертировал с огромными приключениями из армии ГДР и осел в благословенной Америке. Дальше его карьера гения аналитики стремительно пошла вверх, и уже тогдашние боссы закулисной политики решили забрать его к себе на пожизненную службу. А чтобы повязать его кровью да отрубить все концы для «возвращения в семью», безжалостно вырезали родителей и молодую жену с малолетним ребёнком. Затем этот кровавый грех свалили на одного из строптивых политиков и его подручных. Гельмут Шенц, естественно, не стал отсиживаться в предоставленном ему офисе, а как только получил доказательства в руки, лично порезал ножом глотки всем своим обидчикам. Тогда он даже не догадывался, что уничтожает невиновных людей.

Прошли годы, но от душевной раны учёный так и не отошёл, больше не женившись и не заведя детей. Оставался чёрствым и бездушным сухарём, полностью с головой уйдя в науку информатики, выдавая своим шефам любые требуемые данные и делая талантливые выкладки по ним. То есть с полной отдачей работал на убийц своей родни, ни разу их не заподозрив. Потому что информацию мало грамотно переработать и сделать из неё должные выводы, вначале ещё надо эту информацию найти. А уничтожить следы своего преступления братья «Первого звена» старались совместно с лучшим помощником – временем.

И тем не менее доказательства имелись. Причём не только те, которые Люйч мог просмотреть в информационном потоке вселенной, но и те, которые оставались в головах нескольких, казалось бы, совершенно разрознённых и ничего не знающих свидетелей. Истинных-то исполнителей убийства семейства Шенц давно убрали, а вот про косвенных свидетелей – даже не подумали. А они имелись и всё прекрасно помнили. Как, кого и куда подвезли. Сколько и когда выдали оружия. Сколько боеприпасов и в какой день было израсходовано. На сколько и в какое время отлучались в неизвестном направлении истинные убийцы немецких беженцев. Когда с ними встречались боссы. Кто, как и когда выдавал некие расплывчатые приказы. И наконец, с каких счетов, кому и когда были перечислены деньги за устранение семьи Шенц, а потом и деньги за устранение самих устранителей.

Вроде бы архисложно все эти тонюсенькие паутинки собрать в единую, целостную паутину и выяснить, кто, как и когда. Но только не для гения-аналитика Гельмута. Несмотря на свои шестьдесят с хвостиком, с каждым годом ум у него только оттачивался, эрудиция росла, а знания уже давно перешагнули тот уровень, когда человека перестают волновать проблемы быта, общества и даже семьи. Но не волновать лишь в том случае, если это не касается старой, но до сих пор не зажившей душевной раны от гибели собственной семьи.

Гельмуту Шенцу хватило всего двое суток, пока он по своим каналам, совершенно тайно от всех, проверил поступившую к нему информацию. Удостоверился на все сто процентов. Сразу не взорвался гневом и местью только благодаря феноменальной выдержке, терпению и желанию нанести максимальный по эффективности урон всей преступной организации. Затем перепроверил ещё раз, и только тогда стал готовиться к мести.

При этом попытался выяснить того информатора, который скинул ему так феноменально подобранные сведения. И был немало поражён, когда ему ничего в этом направлении сделать не удалось. Единственное, что сумел его необычайный ум, так это верно связать некоторые события в мире: смерть двух старых маразматиков, убийство пятерых братьев «Второго звена», затем взаимное истребление ещё нескольких «братьев» и даже скандал по поводу контрудара евреев на попытку покушения на одного из своих высших сановников. И понял, что есть некие силы, которые заинтересованы в справедливом возмездии, которое можно образно назвать «Каждой твари – по харе!»

Конечно, борцу-одиночке захотелось вполне логично получить иную помощь, кроме подброса ценнейших данных, но все его попытки как-то вычислить тайных возмутителей спокойствия провалились, а сами они больше никаких знаков не подавали.

Поэтому пришлось действовать в одиночку, надеясь на свой уникальный ум, смекалку и прочие таланты. Но и про собственное тело бывший десантник не забывал, поддерживая его просто в изумительной спортивной форме. Так что в некоторых случаях мог действовать и без оружия, практически голыми руками. Другой вопрос, что миллионы примеров в жизни цивилизации, да и действия подлых шефов, ему подсказали самое простое решение проблемы, когда не придётся лично сворачивать головы братьям «Первого звена», стрелять в них из пистолета или автомата да травить ядами или смертельными газами. Ведь всё можно сделать руками самих же убийц. Главное, вовремя нужными средствами направить эти руки в нужную сторону и вложить в них нужное, наиболее разящее оружие.

Поэтому Гельмут Шенц не стал торопиться, хотя непосредственных виновников, несмотря на их высочайшее положение в обществе, мог убрать менее чем за неделю. Он решил подготовиться лучше и ударить сразу по всей пирамиде масонского общества «Единые цепи». А так как давно и вне всякого ведения хозяев имел доступы во все их финансовые махинации, знал направление денежных потоков и эмиссий, был в курсе всех спекуляций, а также знал несколько паролей к самым крупным и основополагающим счетам братства, то мог сотворить буквально всё. Это раньше он плевать хотел на деньги, и его, кроме науки, ничего не интересовало, а сейчас, когда он вышел из спячки на тропу войны и мести, уникальные знания пригодились как нельзя кстати. И они были похлеще нескольких атомных бомб, которые могли бы только покачнуть пирамиду масонов, но ни в коем случае не разрушить её.

Мало обладать силой, надо знать самое слабое место, ударив в которое и достигается наивысшая эффективность.

Гельмут такую силу не только имел, но ещё и несколько точек знал, так что в смерти многоголовой гидры нисколечко не сомневался. За полторы недели всё идеально рассчитал и продумал, а когда пришла пора действовать, начал первый этап. Одного он только не учёл в своих великолепных расчётах: банальных жизненных случайностей. По их вине многие добрые дела в мире просто не успевают свершиться.

Во время вечернего посещения бассейна он неудачно поскользнулся на бортике и, несмотря на свою ловкость, спортивный рельеф мускулатуры и проворство, так нелепо упал, что ударился головой и потерял сознание. Хорошо, что его быстро выловили из воды иные посетители бассейна, а то бы вообще утонул.

Очнулся только в больнице. Тошнота, головокружение. Предобморочное состояние. Самостоятельно сесть на кровати – и то не получилось. Все признаки сильного сотрясения мозга. И это всё как раз в тот момент, когда официальной работы было невпроворот, собственная акция мести под условным названием «Каждой твари – по харе!» выходила на финишную прямую, и ничего не подозревающие шефы каждый час теребили своими вопросами всемирного значения. Ведь бонзы «Первого звена» как раз усиленно разыскивали виновников кровавого наезда на братство, копали под всех подряд и друг под друга тоже. Наверное, для них выход из строя такого ценнейшего сотрудника и помощника оказался сразу замеченной и неприятной новостью.

Не успел Гельмут очнуться и обдумать создавшееся положение, как примчался начальник охраны, а по совместительству начальник разведки и контрразведки одного из бонз. По логике вещей, к такому тяжело больному человеку посетителей не должны допускать, но законы писаны для простых обывателей, а не для тех, кто следит за исполнением этих законов. Так что начальник и не подумал деликатничать, даже не поинтересовался самочувствием больного, войдя в палату.

Первый вопрос пострадавшему звучал так:

– Кто тебе подстроил падение?

С одной стороны, можно было шепнуть одно-два имени, и события стали бы развиваться необратимо. Можно было и так отомстить. Но в том-то и дело, что необратимые процессы проходят, как правило, бесконтрольно, и должного результата можно было и не достичь. А этого, пусть и пылающая гневом душа истинного ученого, допустить не могла. Только под контролем. Только держа лично руку на пульсе всех событий. Пусть даже и существует риск скоропостижной смерти в ближайшие часы. Ведь мало ли какие осложнения могут вскипеть в ударенной головушке, вплоть до кровоизлияния в мозг.

Поэтому он прошептал, хорошо и давно знакомому мужчине:

– Ничего сообразить не могу… всё мельтешит перед глазами… и голова раскалывается от боли… Но ты оставь мне мой телефон, как только соображать стану, сразу же тебе позвоню… И пусть мне устроят доступ в Интернет…

– То есть у тебя всё-таки есть подозрения, что падение кто-то подстроил? – напирал назойливый гость.

– Нет… скорей наоборот… Но всё равно я постараюсь вспомнить все события прошедшего дня и проанализировать их.

– Ха! Да ты, старик, в своей стихии и ведёшь себя как прежде! – порадовался начальник охраны. – Значит, всё с тобой в порядке и скоро вернёшься к работе. – Затем пригнулся и пожаловался шёпотом: – А то босс чуть инфаркт не получил, когда ты утром не появился на рабочем месте. Сам знаешь, что у нас сейчас творится.

И убежал. Но телефон мобильный, принадлежащий Гельмуту, всё-таки заставил врачей положить рядом с больным на тумбочку. Чуть позже ему и ноутбук принесли, установив его на специальной консоли, нависающей над больным. То есть можно было, не вставая, порыскать по сетям, а то и продолжить начатое дело. Опять-таки, коль на то будет возможность! Врач запретил напрягать глаза и мозг категорически, иначе он за последствия не ручался.

А боли в голове и в самом деле стали возникать такие, что пострадавший на некоторое время прекратил робкие попытки работать, осознав необходимость вначале всё-таки поправиться, встать на ноги, а уж потом заниматься интенсивной умственной деятельностью. Было безумно жаль, что вся его разработанная программа мести требовала безостановочности процесса и рассчитывалась именно на нынешние, довольно жёсткие сроки исполнения. Факт, что сделан уже первый шаг по запуску всей громоздкой программы в действие, нервировал необычайно.

Вначале позвонил босс. Лично. Поспрашивал с еле сдерживаемым раздражением о самочувствии и заверил, что светила нейрохирургии уже в пути к палате незаменимого работника. Поблагодарив, Гельмут воспользовался случаем и попросил никого не подпускать к его рабочему персональному компьютеру. Иначе, мол, за последствия он не ручается. А почувствовав по интонации, как ещё больше раздражается и сатанеет столп общества, он словно наяву представил одутловатое лицо вражины у себя перед глазами и плотоядно усмехнулся. При всём желании никто и никогда не смог бы просмотреть его личные, особо защищённые файлы, имеющие двойное дно. Но если кто и сунется (а сунуться мог некий крупный специалист, невероятно доверенный и только с наивысшего благословения), то будет потом прекрасный повод свалить вину любой тяжести и направленности на ротозейство и преступную инициативу.

Не успел пациент успокоиться после разговора с боссом, как телефон пиликнул вновь.

«Опять эта тварь чего-то хочет! – рассердился учёный. – Может, не отвечать? Или прикинуться вообще задохликом? Тоже нельзя, могут от расстройства из-за такой потери, как я, помочь уйти немедленно из жизни. С них станется… – Но достав аппарат и взглянув на определитель номера, ничего не увидел. Экран оказался пуст и затемнён, словно в выключенном состоянии! А пиликанье всё равно продолжалось: – Ну вот, уже и странности начались… Или это у меня помутнение рассудка?..»

Включил кнопку приёма вызова и приложил телефон к уху. И сразу же его стали грузить те самые благодетели, которые предоставили нужные данные для разоблачения истинных виновников гибели семейства Шенц:

– Ваша программа «Каждой твари – по харе!» – великолепна! Но в то же время сильно уязвима именно непрерывностью начатого процесса, – пояснил очевидное голос с металлическими обертонами не то робота, не то меняющей голос программы. – Не правда ли?

– Э-э-э… ну да! – вынужден был согласиться сильно растерявшийся, но сразу во всё въехавший Гельмут. – И что?..

– Если вы не возражаете, мы сами продолжим начатое вами мероприятие со своих источников распространения. А вы сможете по ходу дела только присматривать за процессом и подправлять его, в случае неожиданных отклонений или вскрывшихся подводных рифов. Согласны?

– Могли бы и не спрашивать…

– Авторство гениального произведения должно быть неоспоримо! – последовал ответ. – И заниматься плагиатом мы не имеем права.

Лестный отзыв. Тем более отзыв, последовавший от таких тайных сил, которые сами всё знают и умеют. Поэтому учёный не стал скрывать довольства в своём голосе:

– Ну… если вы так уверены в своих возможностях… то продолжайте… – тут его стало одолевать беспокойство: – Вдруг нас сейчас кто подслушивает?

– Пока ещё нет. Но вскоре вашу палату экипируют по указанию слишком раннего визитёра. Он уже дал распоряжение своим помощникам. Вот тогда следите за каждым своим словом и взвешивайте каждое действие. Всё остальное мы сообщим по ходу, как и отыщем надёжные каналы для взаимосвязи. До свидания!

Гельмут Шенц отложил так и не засветившийся телефон прямо на кровать и со счастливой улыбкой на лице обессиленно стал впадать в сон: несмотря ни на что, его программа мести продолжит набирать обороты. Процесс сомнёт всех сволочей и их пособников, поднявших когда-то руку на его родных и близких.

А где-то далеко от данной палаты иномирский артефакт по имени Люйч уже передавал нужную информацию через связующую в нужные руки. Пусть и с запозданием, но справедливость начинала торжествовать.