Сцена 17

Своим сообщением сержант испортил аппетит, но ненадолго. Здоровые, оголодавшие тела требовали пополнения калориями, и сентенции о скорой смерти инстинктом отвергались безжалостно. Когда ещё та смерть случится? А вдруг и в этот раз повезёт? Зато кушать хочется всегда, а с набитым брюхом уже и весь окружающий ад кажется лишь объектом, достойным изучения. К тому же на сытый желудок сегодня не «тонули», а отправились прямо из столовой в класс виртуальной подготовки.

А там опять народ значительно погрустнел. Ибо было от чего.

На интенсивную подготовку к операции дали всего два дня. Вернее: только два дня, считая за целый оставшуюся половину сегодняшнего. Причина прозаична: стало известно, что к давно намечаемому месту диверсии, на усиление его обороноспособности направляют целую элитную воинскую роту. Прибывают они на новое место службы послезавтра. Значит, объект должен быть уничтожен завтрашней ночью, позже всего – к утру.

А место для диверсии и в самом деле было выбрано изумительно. Не в плане исполнения, конечно, а в плане нанесения максимального урона противнику. Из за сложностей невероятно пересечённой местности задание сразу попадало в разряд архисложных. Разве что на виртуальной схеме всё смотрелось красиво и величественно.

Задание должно выполняться на одной из самых высоких гор, на древней планете цивилизации рекалей. Более трёхсот лет назад со стороны ледников по анфиладе ущелий и разломов в долины частенько прорывались потоки селей. Тамошним козлобородым это не понравилось, ибо внизу разрастался городок, и они построили мощную плотину, на века, а то и на тысячелетия обезопасив нижерасположенные селения. Шли годы, городок вырос, превратился вообще в политическую столицу планеты, где сосредоточились и продолжали накапливаться руководители как планетарного масштаба, так и деятели непосредственно Монстросоюза. Наверное, именно поэтому кураторы Полигона и не спешили с диверсией, ведь чем больше врага сконцентрируется на пространстве, накрываемом селем, тем существенней будет польза всему человечеству.

Да и водные запасы за триста лет в ущельях накопились до невероятных величин. Если потоки хлынут вниз, то любые ультрасовременные здания высокотехнической цивилизации, словно корова языком слижет. А не слижет, так всё равно от большинства обитателей столицы только ножки да рожки останутся. В прямом смысле этого слова.

Конечно, охрана плотины велась во все времена, но до сих пор это делалось усилиями всего полусотни бойцов роты особого назначения, которые почитали службу на охране забытого всеми богами объекта несомненным отдыхом. То есть как бы громадных сложностей для десанта быть не должно, если бы просто взять да перебить охрану.

Да только сложность заключалась в другом: как добраться к месту с имеющейся там взрывчаткой, как уничтожить ещё одну охрану второго объекта и как быстро с трофейной взрывчаткой примчаться бегом по горам к плотине. Вот над этим и ломали головы как сами учёные, так и несколько бессмертных копий, оставшихся после погибших доноров. Ломали давно, высчитывая каждый метр и придумывая, как облегчить задачу идущему почти на стопроцентную гибель десятку. И ладно бы ещё ребята погибли, всё-таки взорвав плотину, а если пропадут зря? И объект не уничтожат?

Вот потому и решили для такого случая использовать редкостный шанс, выпадающий далеко не каждому десятку. А именно отправить на эту операцию, почти в одну точку контроля, сразу два транспорта, то есть все двадцать два имеющихся на Полигоне и возможных к отправке воина. Оставалось тщательно, дотошно всё спланировать.

Вроде всё хорошо, и можно было бы ещё выждать, да некий умный бык в штабе рекалей всё-таки отыскался. Прикинул хвост к носу и осознал всю опасность возможной диверсии. Начал бить тревогу, требуя срочного, качественного и максимального по силе увеличения личного состава на плотине. На него вначале не слишком обратили внимание, но после нескольких последних, несомненных успехов людей в заброске их «призрачных одиннадцати смертников», как называли десант в Монстросоюзе, зашевелились, и дали «добро» на отправление целой роты для охраны плотины. Когда она окажется на месте, пробовать подорвать объект станет бесполезно – не получится при всех объединённых усилиях даже двух десятков.

Так что дата и время были определены. Теперь предстояло объяснить, обучить и распределить солдат по направлениям атаки как своего десятка, так и каждого в отдельности.

По поводу совместной заброски Эйро Сенатор не пожалел десятка минут, чтобы разжевать и всем остальным подчинённым то, что знал и понял Десятый. На него он и ткнул ладонью:

– Ему я уже рассказал, но не знаю, успел ли он с вами поделиться и всё ли вы поняли?..

Заметив на себе все вопросительные взгляды, Фредерик счёл нужным ответить:

– Не успел, господин сержант! Нужного опыта воспитателя не хватает, чтобы так быстро и толково объяснить.

– А сам-то понял основную суть?

– Так точно: два разных десятка могут сойтись в совместной операции только раз. При этом транспорты не имеют права сходиться ближе, чем на два километра по прямой, и не смогут повторно встречаться при этом с десантом, уже единожды ощутившим иной «домик».

Командир поморщился в сомнениях:

– Путано объяснил… но правильно, – потом оглядел остальных подчинённых: – Кто не понял?

Неизвестно, как остальные, но признаться в непонимании решилось только трое: Второй, Шестой и Восьмой. После некоторой заминки они подняли руки. Сержант слишком скептически глянул на остальных, но перепроверять не стал, решив сам ещё раз прочесть должную лекцию, делая это с простейшими примерами:

– Вот мои руки – это транспорты. Пальцы в них – это десант. Только однажды вот эта рука может оказаться поблизости вот с этими пальцами противоположной руки. И наоборот. К сожалению, десант, а в нашем случае пальцы правой руки порой погибают десять раз очень быстро, – он сжал правые в кулак, – на их место набирают других… – пальцы опять разжались. – Порой два, а то и три раза происходит добор, пока эти пальцы, – теперь сжалась в кулак левая ладонь, – не погибнут. И только тогда «домики» могут очередной, но опять-таки только один раз оказаться поблизости друг от друга с новыми экипажами внутри.

Как ни были сложны и витиеваты описанные правила, принцы поняли. По крайней мере, второй раз руки уже никто не поднял, требуя пояснений. Да и не особо важен был для солдат тот факт, что пока они тут только шестое задание за плечами оставили, второй транспорт уже мог побывать в двадцати, и то и тридцати уголках вселенной. Важней всё-таки оказалось внутреннее, духовное ощущение, которое наверняка промелькнуло у каждого: «А мы всё-таки лучше иных обладателей древней крови!»

Пусть не совсем уместная гордость, похожая на мальчишеское хвастовство, но в любом случае боевой дух в коллективе повышает. Перестал хмуриться и командир. Видимо, он решил, что пока не стоит рассказывать подробности гибели коллег и то, что во втором десятке вскоре завершит свой жизненный путь копия одного из бессмертных. Да и не стоило сейчас печальными фактами забивать головы подчинённых.

А вот особенные тонкости и исключения следовало довести со всей скрупулёзностью. Что и стало делаться:

– В данной операции у нас, как и у наших коллег, будет шанс совместно эвакуироваться из точки контроля после выполнения задания в одном, повторяю особенно, в одном транспорте. Естественно, что в том, который изначально закинет кого-то из нас в самую гущу врага непосредственно на плотине. Скорей всего, тому же десятку придётся отбивать объект, а потом удерживать его до прихода товарищей с взрывчаткой. Им вроде полегче, хотя потом два километра по пересечённой местности да с немалым грузом на себе покажутся сущим адом. Если вдруг кто выживет и не поместится в первый транспорт, ему придётся бежать по горам ко второму. Но… сами понимаете призрачность такого успеха.

Он примолк, а потом, предваряя логичный вопрос, сразу на него ответил:

– Кого именно и куда отправят, высчитывают сейчас аналитические машины. Вроде плотина важней. Но и без эффективного уничтожения охраны горного склада и быстрой доставки взрывчатки к месту диверсии – вся затея по уничтожению столицы рекалей окажется мыльным пузырём. На плотину подоспеет помощь спецназа, и нам только останется как можно дороже продать свои жизни. Ну и последний штрих, который уже я обозначил, но теперь обрисую иными словами: если во время эвакуации с плотины случится, что в транспорт набьётся одиннадцать человек, а будет ещё кто в живых, то этим «счастливчикам» придётся бежать к месту высадки десанта возле склада. И уже там вызывать второй «домик». Но это так, к слову…

Никто и не сомневался, что высказанная версия событий – чисто утопическая. Хоть и страстно желаемая. Вряд ли к моменту эвакуации на плотине останется больше половины личного состава обоих групп десанта. Но… если учитывать невероятную везучесть в последнее время и благоприятную статистику для принцев, то подобное чудо может случиться. Не вместившимся в первый транспорт (а туда в первую очередь, конечно же, погрузят раненых) придётся горными козлами скакать к разгромленному складу. И не факт, что их там встретят хлебом и солью.

Заметив поднятую руку Девятого, Эйро кивнул, разрешая спросить.

– Господин сержант! А почему сейчас не поясняют предстоящую боевую задачу одновременно нам и нашим коллегам из другого десятка?

Пожалуй, впервые сержант воспринял вопрос от индуса спокойно и без сарказма:

– Существуют несколько причин организационного характера, но их можно решить легко. Но вот после вашей совместной встречи или занятий с коллегами чужие транспорты могут больше вас не признать в финале совместной операции, коль вы попытаетесь в них впихнуться во время эвакуации. То есть они посчитают вас уже «старыми знакомыми». Почему так происходит – учёные не объясняют. Скорей всего, и сами не знают. Но факт – препротивный. Именно из-за него все обучения десятков ведутся раздельно.

Нетрудно было догадаться и о том, что командир недоговаривал. То есть об общем устройстве всего Полигона в пространстве. Скорей всего, он был вытянут в длину в виде веретена, весла или просто бревна. Десятки, каждый со своим транспортом, находились в своей оконечности, ограниченной своим морем. Посредине располагалась жилая зона, места для отдыха, ну и все научные лаборатории, корпуса, двигатели и что там ещё положено иметь в таком вот средоточии гениев технической мысли.

Как позже выяснилось, предположения принцев оказались почти верными.

Ну а сейчас пришлось внимательно рассматривать схемы движения, атаки, отхода и передислокации. Потом ещё более чутко прислушиваться к каждому указанию по минированию монолитного, сделанного из прочнейшего бетона сооружения. По последней теме лучше всего чувствовал себя Третий, словно рыба в воде. И раньше было известно, что Яцек Шердан обладает исключительными знаниями обо всём, что связано с минами и минированием как таковым. А сейчас его лидерство в этом вопросе просматривалось неоспоримое. Он даже позволял себе делать поправки в некоторых местах доклада, который велся Эйро Сенатором. А ведь тот практически «читал по бумажке» то, что ему предоставили учёные и аналитики Полигона. Создавалось впечатление от знаний Третьего, что он не править империей Эрлишан собирался, когда сядет на трон, а заминировать её и взорвать к чертям собачьим.

Так, наверное, многие подумали, да и Пятый поинтересовался во время короткого перерыва при смене виртуального пространства зоны высадки:

– Это у тебя наследственная тяга к разрушению или наживная?

– Вынужденная! – горько усмехнулся Третий. – Всё-таки четыре покушения пережил, волей-неволей пришлось все методы разминирования обучить. Но прежде чем что-то разминировать, надо знать, как оно заминировано, из чего состоит, как взрывается и чем «дышит». И не надо так на меня смотреть с недоверием! Думаешь, раз величайшая звёздная империя – так и всё в порядке? А вот и не угадал… У нас тоже дебилоидов недовольных хватает. Всё мечтают отделиться да спокойно самим свой народ пограбить. Не веришь, вон у Шестого и Восьмого спроси.

Тайгалец и мейранин, входящие со своими довольно крупными звёздными государствами в состав империи Эрлишан, на такое заявление только согласно кивнули. Сам Третий о таких подданных раньше и не ведал, потому что дальняя периферия, а вот они могли себя считать практически непосредственными подчинёнными присутствующего здесь наследника. Другой вопрос, что держались они всегда независимо, нисколько не преклоняясь перед вышестоящим по рангу коллегой.

Могли б сейчас промолчать, да только Шестой в своей обычной манере бесшабашного пустозвонства, уже входящий в круг высшего посвящения бессмертных, которым море по колено, довольно бесхитростно признался:

– Да чего там скрывать, многие придурки тявкают исподтишка, поругивая империю и мечтая от неё отделиться. Но это – лишь в условиях мира. А чуть что, какой конфликт, сразу бегут обратно и слёзно просятся под крылышко могучей армии и флота. В любом случае Эрлишан практически собирает мизерные, символические налоги со всех подданных да строго следит за порядком и соблюдением законов. Любые иные войны, раздоры приводят к обнищанию народа. Местные князьки, задирающие носы бароны или несносные корольки без присмотра метрополий гнобят свои народы десятикратно жестче и безжалостней, чем умеренное и стабильное налогообложение центра. Подобные «патриоты» наверняка пытаются с помощью мин внести раздор в империю, создать нестабильность да почувствовать себя после этого богом в своей вотчине…

Услышал этот разговор и сержант, с грустью констатировавший:

– Шестой прав! Именно такие вотчины будут в первую очередь уничтожены нашествием Монстросоюза. Не забывайте об этом и все остальные!

После таких слов Фредерик вспомнил, что Земля – это вообще отдельная и жутко тоскливая, можно сказать, похоронная песня. Она – не столько вотчина в понимании единого целого, а скорей мусорная свалка человеческих амбиций и жестокости, сама изнутри раздираемая такими кощунственными противоречиями, что о процессе объединения перед всеобщей угрозой в ближайшие годы и заикаться не стоит. Даже намёки на то, что на родной планете множество носителей древней крови, не вселяло оптимизма. Ну узнают соседние цивилизации о таких не подверженных ментальной атаке воинах, ну придут к ним с поклонами, ну дадут им корабли космические да несокрушимые в бою… А дальше?

Чтобы теми кораблями управлять, нужны не только знания о вселенной и умение определить в ней главных врагов человечества, но и желание несоразмерно поднять свой духовный уровень, дорасти до понятия, что порознь и в противостоянии жить нельзя. Что любой индивидуум, поднявший руку на своего соседа или попытавшийся забрать у него кусок хлеба, подлежит немедленному уничтожению. В крайнем случае, пришельцы просто насильно наберут на Земле, сколько им понадобится обладателей, а всех остальных бросят на произвол судьбы.

Быстро воспитать людей не получится. Для таких эпохальных изменений в сознании понадобится целое поколение.

«Может, и два… – размышлял принц Астаахарский. – Если не три… Уж слишком земляне погрязли в тине мздоимства, в склоках взаимной ненависти, в желании пожить за чужой счёт и в религиозных предрассудках. Те же фанатики и почитатели разных божков попросту взвоют, когда им станут преподносить нормальную, космогенную теорию появления человечества. После этого воя наверняка схватятся за оружие все те, кто веками сидел, словно жирные, наглые трутни, на шее отупляемого молитвами народа.

Мгновенно все сволочи поймут: власть обмана кончилась. Жить по-старому станет невозможно. А по-новому все ли из них захотят? Скорей всего, нет… ещё и воевать начнут до последней капли крови… Идеалы некоторых демагогов и харизматичных лидеров дорого Земле обойдутся… Если ещё и помощи извне для решения своих внутренних проблем мы не дождёмся – то от нашей прародины останется только выжженная пустыня… Или что там Монстросоюз на подобных трофейных мирах устраивает? Э-э-э… кстати, не мешало бы хоть раз поинтересоваться на эту тему… Мы-то знаем, за что воюем, а вот наши основные враги чего добиваются?..»

Но подобные вопросы сейчас пришлись бы не к месту и не в тему. Поэтому обучение десятка и подготовка к предстоящей операции продолжались.