Сцена 11
Покомандовать принцу Астаахарскому пришлось от всей души и долго. Сержант не появился и во время завтрака. Догадываясь, к чему идёт, Десятый построил товарищей на плацу и кратко ввёл в курс дела. Почему бы и нет? Ему никто не запрещал, военной тайны в этом нет, да и пусть остальные проникнутся сутью предстоящего задания.
Минут десять ораторствовал, опасаясь, что сейчас его заставит заткнуться примчавшийся Сенатор. Но тот и там не появился.
Пришлось давать команду товарищам, отправляя их в тестовые тоннели, и самому нырять в свой изогнутый, причём каждый раз по-разному, коридор. Вывалились они из последних белых цилиндров, через неизвестно какое время, но и там чуткого, умного начальника не обнаружилось. Зная, что после такой перегрузки их всегда вели на обед, повёл Фредерик десяток в столовую. Там – как всегда: столики – отдельно накрытые для каждого номера.
Шестой попытался подначить заместителя:
– Ну и чего ты за свой столик мостишься? Имеешь право усесться за сержантский! Смелей, дружище! Там и еды больше, и выбор отменный! А мы все тебя поддержим морально… может быть… когда тобой закусывать начнут! Ха-ха-ха!
В остальном никто больше не стал шуметь, ёрничать или вслух обсуждать товарища. На иные темы между собой, конечно, говорили много, даже спорили, но тихо, вполголоса. Увы, обед тоже завершили вдесятером.
Так как ни подсказок, ни указаний не поступало, то Десятый повёл десяток, как и положено было по расписанию занятий, к водоёму с благодатной для шоом жидкостью. И вот уже только там, пройдя на откидывающуюся вниз платформу, удалось лицезреть вынырнувшего наверх сержанта.
– Бегом в арсенал! – начал он с крика. – Навесить на себя по второй батарее для душек! На дне лучше будет работать с дополнительной тяжестью на теле. Вперёд!
Сбегали. Навесили. Вернулись. Эйро уже стоял на платформе и с ходу начал ставить задачу очередного учения:
– Там, на дне, уже создан и закреплён резервуар, совершенно аналогичный существующему на прародине шоом. Только следует учитывать, что глубина там – около трёхсот метров, то есть двигаться будет сложней в три раза, чем у нас. Радует в предстоящей ситуации, что наши душки могут уничтожать врага и на большей глубине. Поэтому схема действий такова: четыре человека режут опоры и крепления, коих шестнадцать штук, а семеро их прикрывают. Отрабатываем взаимозаменяемость, в случае гибели одного из нас. Резаками орудуют…
Он скрупулёзно расставил каждого, указав на голографической схеме его место, подробно проинструктировал, откуда начинать зачистку и как уничтожать противника в дальнейшем. Понятно, что при учениях стрелять никто не будет, только имитировать стрельбу по самоходным мишеням. Но вот когда начнётся бой, то смертельные пучки разрушающей энергии наверняка будут уничтожать всё живое в том небольшом городке, где проживала некая элита цивилизации шоом. Именно элита, именно самые, самые!..
А чего мелочиться? Коль появился шанс уколоть врага самым болезненным образом, то стоит бить в самое уязвимое место вражеской цивилизации. Туда, где как раз сконцентрировались апологеты и ярые сторонники войны с человечеством, где проживают в роскоши и неге высшие жрецы и духовники, получившие силу от таких мерзких созданий, как Уалеста.
– Немного стало известно и по той гадости с глазами, которую вы доставили из храма, – решил Эйро сделать отступление от инструкций, – скорей всего, она относится к подклассу разумных пиявок или медуз, проживающих в болотной тине. И хуже всего, она умеет давать некие умения, силы внушения не только шоом, но и рекалям с кальвадрами. То есть к ней приводят потомственных правителей, высших жрецов и сановников, этим представителям элиты видоизменяются, а скорей всего, кардинально усиливаются способности ментального воздействия. После этого лидеры становятся полными харизмы, умеют управлять массами и вести за собой толпы даже в самоубийственные атаки. Это пока первые выводы о медузе Уалеста. Что она собой представляет и почему сотрудничает именно с Монстросоюзом – ещё предстоит выяснить… А по поводу другой твари, из второго алтаря – то она погибла при взрыве трёх «грезаки», которые Пятый забросил в левый проход храма. Теперь ещё раз о деле…
И продолжил подробный инструктаж. Мелочей оказалось невероятно много, и все невообразимо важные, второстепенных не существовало. Магнитные присоски. Пиропатроны, работающие на химической реакции и дающие заметное ускорение передвижения в жидкостной среде. Тонкие тросы, которыми, возможно, предстоит поднять товарищей, зависших на опорах. Системы откачки для опорожнения резервуара. Данные о силах охраны элитного посёлка, расположенных на дальних периметрах. Разрезы и схемы существующих зданий, особняков, опорных пунктов и даже дворцов. И многое, многое другое…
В любом случае сразу бросалось в глаза, что учёные всего лишь за полдня успели продумать и привести к действию гигантский пласт подготовительной работы. Когда десантники убедились, что у них есть отличный шанс вернуться домой, то энтузиазм и желание действовать возросли многократно.
Так что нырнули с хорошим, бодрым и оптимистическим настроением.
Потом нырнули второй раз. Третий. Перед самым ужином – пятый.
На второй день ныряли вместо утренней зарядки, вместо тестовых тоннелей, вместо упражнений в тире и частично вместо привычных построений, кусочков обеденного и отведённого на ужин времени. Благо, что резервуара уже было два, и пока «штурмовали», отрезали один, другой тросами затягивали на глубину и приваривали заново.
На третий день ужасы учений велись всё с той же последовательностью и настойчивостью. Скорей всего, даже кураторы действовали в стиле ополоумевших маньяков. А уж солдаты – и подавно. Энтузиазм у них пропал, в глазах рябило, руки дрожали, а вот разрастающаяся злость в сознании крепла и досаждала. Хотелось уже и немедленно кого-то убивать, резать, кромсать голыми руками, и хорошо ещё, что скафандры имели опознавательные метки «свой», благодаря которым даже случайно нельзя было убить из винтовки товарища. Душка просто не посылала в «своего» убийственный пучок разрушительной энергии.
Хорошо, что в сознании оставалось понимание: «Так надо! Всё делается правильно! Если наносить урон противнику, то настолько максимальный, настолько действенный, чтобы враг наконец-то понял, что никто, даже их самые высшие правители не уйдут от возмездия за развязанную войну с человечеством».
Знали, что второй раз совершить разгром врага на его территории так просто не получится. Рептилии сделают всё, чтобы правителей рассредоточить и посёлки правильно укрепить, да и всё, что может всплыть, закрепить на дне намертво.
Заметное оживление, если не сказать, что радость, принесло первое известие о втором десятке, который мог поддерживаться Полигоном одновременно с первым. Никогда с теми солдатами пересекаться не доводилось, да и слова было о них не вытянуть из командира, а тут, во время вечернего построения на третий день, он выдал скудную информацию. О коллегах Эйро Сенатор высказался довольно сжато:
– Второй десяток собран только двенадцать дней назад. Вашего опыта и удачливости тамошние обладатели древней крови не имеют. Поэтому они будут штурмовать второй по значимости посёлок, где сконцентрирована элита цивилизации шоом. Именно по причине их форсированного обучения мы продолжим тренировки и весь завтрашний день. После ужина часовой сбор вперёд! Всё понятно?.. Олухи! Вопрос риторический и нечего тянуть руки! Отбой!
Рассусоливать и заниматься болтовнёй сержанту явно не хотелось. А может, был загружен иными, более срочными делами.
Зато на следующее утро посвежевший и в хорошем настроении в охотку пообщался с земляком. Сам с ним заговорил, как только голова Фредди шевельнулась:
– Больше не просыпаешься вдвойне раньше срока?
– Нет… – усевшись на кровати, Десятый потянулся за одеждой. – Настолько сознание больше не перемыкает…
– Ну да, отличные идеи порой только раз в жизни человеку в голову приходят, вот его и переклинивает, и будит среди ночи… Между прочим, наши умники тобой невероятно заинтересовались. Прочат тебя в сержанты. Если выживешь ещё раз, согласишься?
Уже одевшийся и двинувшийся к умывальникам, Фредди скривился на ходу:
– Да как-то… не тянет меня на твою собачью работу… Но почему именно сержантом? Почему не в отдельные рейды вместе с остальными?
– А ты до сих пор не понял? – Эйро топтался рядом с умывающимся сопланетником. – Нас, бессмертных, которые могут метаться в тыл к врагу хоть каждый день, на данный момент – только восемь. (Есть ещё иные, но про них пока забудь.) А мест посадочных в транспорте, обязательных к заполнению – одиннадцать. Для великих, самоубийственных рейдов до сих пор не хватает три человека. Точнее говоря – пять. Ибо ни меня, ни второго сержанта нельзя оторвать от наших набранных десятков. Боюсь сглазить и готов плеваться через левое плечо миллион раз по три раза, но благодаря вам имеется шанс резко подправить наше малое количество в сторону увеличения. После набора одиннадцати бессмертных, которых будут собирать на каждую акцию непосредственно из тела донора, необходимо ещё двое, которые будут вести обучение новых десятков. Потому что группы в одиннадцать человек формируются только раз, и транспорт на иных отдельных новичков перенастроить невозможно (если пока не упоминать одно исключение). Кроме меня и второго сержанта, есть ещё только один желающий, готовый нас подменить в случае нашей внезапной гибели там, у себя дома. Понимаешь, к чему я веду?
Закончивший полоскать зубы принц вначале покивал, потом добавил:
– Чего уж там понимать! Чтобы нормально и качественно действовать, Полигону требуется четырнадцать, желательно пятнадцать бессмертных. Из них трое-четверо, готовых заняться воспитательной работой.
– Молодец! С меня бублик! – прилетело поощрение.
– Не-а… – возразил подчинённый, решившийся поторговаться, – лучше увольнительную.
Теперь уже скривился сержант:
– Не нуди, а?! Из-за этих увольнительных такой скандал произошёл, ужас! Я уже и не рад, что поднял этот вопрос. Ну не было такого для солдат раньше, не было! Умники поделились на два лагеря и теперь орут на меня с обеих сторон, одни – требуя отказаться от абсурдной идеи, другие – новых доказательств моей правоты. Мозг мне проели насквозь! Хорошо, что они теперь к каждому твоему слову прислушиваются, а ты – среди приверженцев таких льгот. Вся сложность в том, что десяток обязан всегда находиться на месте, вокруг казарм, и быть готовым в любой момент отправиться десантом на срочное задание. И возможности для увольнения в зону отдыха просматриваются только во время одного периода: когда кто-то из вас находится на излечении в медицинском блоке.
– Хитро закручено… Но тоже разрешимо. Ведь даже из зоны отдыха мы к арсеналу домчимся ну, на минуту, максимум две позже обычного.
– Не забывай о проблеме алкоголя, там он в любом количестве и ассортименте. Учёные-то себя контролируют… иногда, а вам…
– Ерунда какая! Полный запрет – и вся недолга. Думаю – никто его не нарушит.
– Ну и самое важное: секретность. Учёные не хотят, чтобы их лица видели простые солдаты. Из вас всё-таки можно выкачать информацию, попади вы в плен и не сумей вовремя себя умертвить. Уйти из жизни в любом случае – подвластно только нам, бессмертным.
– Хм! Тогда не знаю, что и предложить! – не стал Фредди скрывать собственное раздражение. – Пусть тогда учёные прячутся, что ли, когда мы в зоне отдыха появимся. У нас-то для этого всего несколько часов может быть в неделю, а всё остальное время зона – в их распоряжении.
– Ладно, по этому вопросу не нам решать… Давай вернёмся к должности сержанта.
– А чего возвращаться к этому раньше времени? – удивился принц. – Когда появится у меня возможность выбирать, тогда и подумаю. А-а… кстати! Вопросик у меня родился… Что случается с копией здесь, если там донор погибает?
Командир нахмурился и признался:
– Печальный вопрос… И как раз тот, о котором я тебе посоветовал пока не думать. Хотя сам не предполагал, что он прозвучит от кого-либо из вас так рано… Но отвечу честно: если донор погибает – копия перестаёт быть бессмертной и больше десяти раз не создаётся.
Вот она и обозначилась, бочка дёгтя в цистерне надежд и планов на великие свершения. Достаточно там, у себя дома погибнуть – и всё, крышка!
Правда, тут же мелькнула одна, вроде как дельная мысль:
– А нельзя вместо трупа подставить копию и пусть себе действует дальше?
– Нельзя. Копии рассасываются в родном мире донора.
– Вот незадача… загрустил Фредерик. – Тогда можно тут продолжить жить долго и счастливо. Или в ином мире… а?
– Есть сложности с доставкой, не забыл? Придётся для этого сформировать новый десяток, да так целиком в новом мире его и оставить. Пойдут на это все остальные? Да и сам бывший бессмертный? Остаться здесь – иные сложности. Солдат вынужден быть привязан к десятку. Итог – всё равно смерть. Либо согласиться на иной вариант: навсегда остаться в зоне отдыха Полигона. Крайний вариант – заняться наукой.
Они уже оба стояли возле кроватей, ожидая сирены побудки, и принц с досадой поглаживал лысую голову. Хотелось задать по такой интересной теме сотни вопросов, но он постарался выбрать самый существенный:
– И много таких «бывших» было в истории?
– Достаточно. Трое сейчас обретаются в безделье, иногда помогая советами да в испытании оружия. Двое перешли в штат научных работников. Остальные, около трёх десятков в общей сложности, ушли или уходят на задания и там складывают свои головы. Один такой есть во втором, параллельном десятке. Он там вместо стержня и второго сержанта…
– Слушай! А если он второй раз станет бессмертным?
– Никакого толка от этого, – поведал Эйро грустным голосом, – ни единой лишней жизни в последнем круге это не добавляет. Их потому и называют: воинами последнего круга посвящения. И, как правило, никто из них не стремится задержаться в этой жизни… Там – их уже нет, а здесь – только и можно, что войти в новый десяток и закончить существование после отправки на десять заданий. То есть они как бы пытаются пропеть свою последнюю, «лебединую песню»…
– Тогда последний вопрос, – торопился Десятый. – Почему оба десятка не высаживаются вместе в одну точку одновременно?
– Тоже есть ограничения: «домики» не могут появляться в радиусе меньшем двух километров друг от друга и делают это лишь единожды в истории каждого десятка.
Этот ответ действительно много пояснял. Ведь чего, казалось бы, проще, забрось сразу два транспорта в одну контрольную точку пространства, и любая задача станет выполнимой раза в три быстрей. А количество бессмертных станет расти вообще в четыре раза стремительнее.
Так ведь нет! Учёные до сих пор не могут справиться с капризными и своенравными «домиками»! Эти бронированные «трамвайчики» чуть ли не собственной волей обладают. Или те и в самом деле живые? А то и разумные? А вдруг и в самом деле, как вампиры, кровью своих пассажиров подкармливаются?
Прорисовался главный минус такой спаренной отправки. Десятки гибнут неравномерно. Один, более «проходной», сгорает в десяти боях за пятнадцать-двадцать дней. Второй – более сильный, берегут только для самых ответственных заданий. В результате он сгорает за месяц, а то и за два. Есть разница? И преогромнейшая! Ибо «слабачкам» выпадает изредка попасть в количественное русло ограничений для десятка более удачливого и сильного.
Все эти раздумья одолевали землянина уже на ходу.
Начался подъём. Пошёл четвёртый, финальный день подготовки к важнейшей воинской операции.
