Глава 29
Обновление
Евгений Олегович Кравитц сумел-таки вернуть свою старую интимную подругу к должному психологическому состоянию. И Галина Павловна Тарнавская, пусть и с явным скрипом, но всё-таки восприняла новую действительность, а потом стала прилагать все силы для своей успешной акклиматизации в коллективе фантомов. Правда, изначально ей сделали привязку к фантому Кракен-2, и они вместе неразлучно занимались всеми заданными для них делами, ведь поле деятельности не уменьшалось для команды, а скорее катастрофически разрасталось.
Причём порой оба работали при подсмотре и прослушивании не в состоянии «дух», а в состоянии «телесный фантом», просматривающий документы и работающий со счетами, договорами и контрактами. Такой работы было очень много, и в теле работать было удобнее. Заняли офис, назначенный к исследованию, отключили там сигнализацию и записывающие камеры да и вкалывают себе, как парочка голубков.
Но если бы только этой работой всё ограничивалось. Довольно изящная, женственная и сексапильная внешне Девятая быстро перемкнула некие контакты либидо в сознании соскучившегося по ласке журналиста, и тот уже в период второго совместного исследования документов не удержался и совратил не особо-то сопротивляющуюся красавицу. Причём дело происходило «фантом плюс фантома». То есть истинный Евгений в тот момент почувствовал себя страшно обделённым, мишенью вселенской несправедливости. А так как связь внутренняя у него через фантом к обладателю прервалась, он попросту позвонил старому другу и стал жаловаться:
– Что же это происходит, Иван?! Я Галину и любил, и создавал, а как дело до интима дошло, то я как бы в стороне остался?!
Загралов в тот момент был занят недетскими проблемами: общался и поругивался в присутствии Ольги Фаншель и «дядюшки» Бори со своим тестем. Разговор шёл настолько интенсивный и нелёгкий, что вторым потоком сознания удавалось с большим трудом прислушиваться к советам полковника Клеща, капитана Соболева, который всё ещё оставался в поместье своего врага, и целителя Хоча. То есть он и не догадывался, что его творения настолько интенсивно ведут самостоятельную жизнь.
– А ко мне какие претензии? – несколько растерялся он вначале, тут же условным словом напоминая журналисту, чтобы помнил о прослушивании и ничего лишнего не сболтнул: – Да и сегодня не настолько жарко, чтобы устраивать себе выходные с выездом на природу.
– А мне жарко! До опупения! Сообразить не могу, как реагировать на такое?!
– Спокойно, вдумчиво и радостно, – посоветовал Иван, третьим потоком сознания начиная наблюдения за Цепью и флуктуацией собранной там энергии. – Всё равно ведь это твой отдых и твои удовольствия. Так что не привередничай и не отвлекай по пустякам, у меня тут важное совещание. Адьёс, бамбино!
Пришлось задействовать третий поток сознания, жёстко в нём сконцентрироваться, даже где-то в ущерб ведущейся беседе, и заняться изучением возникшей проблемы. Но оно того стоило, и впоследствии пришлось создавать целое направление новых изысканий и экспериментов, о которых в инструкции к сигвигатору вообще не упоминалось ни словом.
Началось наблюдение с констатации не совсем приятного момента: ручьи уходящей к Кракену-2 и Галине-2 энергии стали заметно интенсивнее. И потом понемногу всё возрастали, в финале став чуть ли не в два с половиной раза объёмнее. То есть удовольствие фантомов в реале обходилось обладателю как бы совсем недёшево. Впору запаниковать и впредь подобные житейские радости попросту поставить под запрет. Иначе можно и самому с ног свалиться в самый ответственный момент.
Но самое интересное и удивительное начало твориться к моменту, который в интимном общении называется кульминацией. Из астральных тел обоих фантомов вдруг вырвались витые жгуты энергии совсем иного цвета, консистенции и прочих отличных характеристик и буквально вонзились в структуры обоих Колец. Причём жгут от женской особи вонзился в одно кольцо, а от мужской – во второе. И с самого начала совсем иная картинка показалась обладателю настолько феерической, нежданной и эффектной, что он в важной беседе на добрую минуту выпал из темы. Словно провалился в прострацию.
А там и к кульминации между фантомами стало дело приближаться. Вот тогда вообще жгуты поразительно увеличились, яркость энергии резко возросла, и оба Кольца стали с учащением вспыхивать фиолетовыми всплесками. Оргазм Галины-2, а потом Кракена-2, жгуты исходящей от них энергии настолько утолщились, что стали втрое интенсивнее, чем ручьи энергии, ведущей к фантомам. И это зрелище вообще получилось невероятным.
После кульминации ещё пять минут энергии в Цепь больше прибывало, чем уходило. Потом жгуты быстро истончились и исчезли совсем, а ручьи стали вполне обыденными. То есть в итоге получилось, что сил на интим сколько ушло, столько и вернулось в резервуары личного пространства обладателя. Но при этом энергия несколько меняла своё качество, становилась более насыщенной, упругой, красочной. Иначе говоря, происходило некое обновление.
«Красава! – мысленно восклицал Загралов, без всякого стеснения или ханжества поделившись новыми наблюдениями со всеми фантомами. – Да у вас, ребята и девчата, совсем полноценная жизнь получается! Здорово, не правда ли?»
Пока остальные раздумывали, успел отозваться с присущей ему язвительностью Игнат Ипатьевич:
«Конечно, здорово, Ванюша! Даже я согласен поучаствовать в экспериментах по этой волнующей теме. Только вот где найти такую молодку, которая согласится, чтобы я за неё… хм, подержался?»
«Ишь ты, держатель отыскался! – фыркнул на это пасечник Фрол. – А пальцы у тебя, дедуля, не отвалятся? – Получилось несколько грубовато и двузначно, и он смягчил свою издёвку: – Для начала попроси Ивана, чтобы он тебя хотя бы омолодил чуток, а там уж молодку требуй! – И, не делая малейшей паузы, тут же перешёл к собственным требованиям к обладателю: – Поговорить надо. С глазу на глаз…»
«Так говори, – удивился Загралов. – Нас ведь остальные слышат только по моему желанию».
«Не-е… так не хочу… – тянул в сомнении фантом, которого частенько называли Первым. – Хочу нормально, глаза в глаза смотреть… Дело уж больно важное…»
Уже примерно догадываясь, о чём пойдёт речь, Иван мысленно вздохнул:
«Придётся срочно создавать запасное тело… Сам ведь знаешь, насколько я сейчас занят. Минут через десять устрою маленький перерыв, уединюсь где-нибудь на третьем этаже и сразу же тебя к себе перекину… Жди…»
И когда это сумел сделать, сам начал с благожелательной шутки:
– Что, устал? Хочешь в отпуск отпроситься?
– Даже если отпустишь, мне совесть уйти не позволит, – отвечал Фрол. – Но всё равно в твоих силах меня осчастливить. Хотя понимаю, что может и не получиться…
– А именно? – Предугадать казалось нетрудным, но пусть товарищ и соратник сам выскажет до конца, чего он хочет.
– Ну как же… Кракен имел при себе матрицу естества Галины. Клещ свою супругу тоже помнил преотлично. Вон он теперь, с Ульяной… Так почему бы и с моей Дарьей не попробовать? Времени прошло много, понимаю… да и меня ты возродил через такой огромный промежуток во времени… Но может, всё-таки попробуем?
При этом здоровенный, крепкий и выдержанный мужчина не только покраснел и покрылся капельками пота от переживаний, но и впал в состояние нервного озноба. У него стали подрагивать кончики пальцев и непроизвольно дернулось несколько раз правое плечо. Вся трагедия его жизни, всё прежнее отречение от человечества, попытки отшельничества как раз и были связаны с гибелью близких, дорогих ему людей. Уже любой в команде знал, что детей воссоздать в виде фантома нельзя, только взрослых разрешалось, если их матрицы хранилась в памяти обладателя. Но два последних случая заронили робкую, зато всепоглощающую идею в сознание Фрола встретиться со своей любимой. И это могло оказаться вполне осуществимой реальностью.
«Как же я сам не догадался об этом подумать? – запоздало сожалел Загралов. – Хотя оправдания найти можно, вон сколько дел навалилось, тремя потоками сознания не справляюсь. Зато на место Десятой – лучшей кандидатуры не придумаешь. Она сама будет с энтузиазмом нам помогать во всём, да и Ольга в плане излишней ревности останется на прежнем уровне. А то она в каждой новой фантоме в первую очередь видит угрозу увеличения нашей и так немалой семейки… Лишь бы всё получилось… времени-то и в самом деле много прошло. Фрола я из двадцатилетней нирваны выдернул, а жена у него ещё лет на десять раньше погибла. Надо будет пробовать…»
Ну и вслух пообещал:
– Постараюсь сделать для воссоздания твоей Дарьи всё, что могу! И… всё, что не могу, – тоже постараюсь.
Пасечник счастливо выдохнул и пробормотал:
– Ну вот, у меня вроде и всё… Спасибо!
– Пока не за что!
– Понимаю, что пока некогда, так что отправляй меня на прежнее место.
На том и расстались. А Иван отправился дальше препираться и договариваться с тестем, который всё никак не соглашался стать начальником по режиму новой собственности. И на ходу продолжал размышлять:
«Десятая, будем надеяться, появится вскоре. На место Одиннадцатого и Тринадцатого есть двое: майор в отставке Батянинов и наш знаменитый химик-микробиолог Романов Михаил Станиславович… А! Надо не забыть их обоих сегодня же напоить смесью с порошком Тава-Гры. Всё-таки пыльца легендарного дерева шаманов, преобразующая духов в таюрти, усваивается быстрей в живом человеке, чем в непостоянно действующем фантоме. А это важно для нашего общего выживания… Ну, и теперь на повестке дня будет стоять вопрос: кого в нашу команду взять Двенадцатой?..»
Как ни странно, но самому ему хотелось бы видеть на этом месте свою собственную мать. Татьяна Яковлевна, конечно, не отличалась умениями работать с оперативными данными, слабо разбиралась в компьютерной технике, вообще никогда не влезала в политику, а уж тем более в разборки с криминалом и жила в совершенно обособленном, изолированном от многих внешних раздражителей мирке. Но вот чувствовать, понимать и сопереживать она умела как никто иной. И с собственным взрослением Иван понимал это всё больше и больше.
То есть с этим он уже определился. Оставалось продумать: каким образом снять матрицу естества с собственной матери? Неужели придётся ехать в Сибирь? Вернее, срочно вызывать Татьяну Яковлевну в Москву? Или она по умолчанию и так имеется у него в архивах тактильной сыновней памяти? В любом случае следовало как-то выделить для этого эксперимента время и попробовать.
Подобным образом Загралов не сомневался и в отце. Без колебаний создал бы фантом Фёдора Павловича и не пожалел бы об этом. Просто до сих пор так получалось, что мужские кандидатуры были всегда, причём нужные для дела в приоритетном и вынужденном характере. Вот и отодвигался родной и близкий человек, умеющий и знающий необычайно много, на вторую, более неспешную очередь. Но по крайней мере на Пятнадцатый номер проверенный и надёжный кандидат имелся. Только следовало бы вначале согласовать предстоящее действо с родителями.
А для такого случая вызвать их в Москву было делом благим и своевременным. Так что, входя в помещение с женой и её родственниками, Иван как раз говорил уже с матерью по мобильной связи:
– И как там у вас дела в Аргуннах? Жулики и двинпсисы больше не беспокоят?.. Вот и отлично! Тогда приезжайте оба в Москву. Да… Немедленно… Ма! Ну ты же знаешь, что я без причины с такой просьбой не обращался бы… Ну вот и здорово, буду ждать. Заодно с моей супругой познакомитесь. Ну да, ну да… Со сватами – в обязательном порядке. А то по скайпу виделись и общались, а вот в натуре – ещё ни разу… Ну всё, крепко целую и жду! До встречи!
