Глава 15
Раздвоение

Пока жена официальными путями доберётся домой, Загралов решил и дальше посидеть над текстом и расшифровкой. Но заскочив в ванную и наскоро освежив лицо, уставился в зеркало как баран на новые ворота:

«Неужели это так просто? И так несуразно? – хорошо хоть мысленно привык немного, и действо уже не казалось совершенно диким. – Может быть, прямо сейчас и попробовать? Не получится, так пять минут меня не спасут… Ну да, а то впоследствии при Ольге будет неудобно как-то, да и стыдно… А так хоть сам прорепетирую, пока никого нет возле меня…»

Понятно, что когда полный десятник, а уж тем более полусотник тысячи раз совершает подобное действо, оно кажется ему не более странными, чем обычный чих. Но вначале, особенно когда представишь, что кто-то за тобой подсмотрит, так думается: «А на кой ляд мне второе тело? С одним бы вон управиться!..»

Так и Иван Фёдорович чуть не поступил. Но вовремя вспомнил о возможной встрече с наставниками:

«Они-то точно вторыми телами припрутся на рандеву! А мне что, через фантома говорить? Ничего, вот Галину из комы вытянем, Романова, дядю Мишу, на Девятого сагитируем, а к тому времени обязательно фантомы достойную кандидатуру на Десятую отыщут. Вот тогда и создам себе вторую ипостась, да на любую встречу могу смело отправляться! Да-с! Ну а сейчас… всё-таки попробую…»

Быстро разделся, влез под душ, намочил тело и стал мылиться, хихикая, как ненормальный. Потому что представил себе такую последовательность событий. Ну делает он что там описано, ну не получается у него. Ни сейчас, ни когда полным десятником станет. А потом дальше вычитывает в тексте такое сообщение: «Если вы всё сделали, как было сказано выше, то прошли тест на звание неврастеника, у которого отсутствует в сознании логика и здравый смысл. Поздравляем!» Вот тогда уже точно обхохочется!

А пока делай, что изучил, коль до сих пор не прочитал инструкцию до самого конца. Намылился толстым слоем, подхватил полотенце и осторожно, дабы не поскользнуться, потопал в спальню. Потому что следовало употребить зеркало величиной во весь рост, половинные в ванной и в прихожей не подходили.

Постелил полотенце под ноги, чтобы не запачкать капающим мылом палас, встал на него, вплотную к зеркалу. Скользнул по своему отражению взглядом, тяжело вздохнул напоследок, закрыл плотно глаза и… прижался всем телом к прохладной глади зеркала. Точно так прижался, как и советовалось в инструкции: «…как можно большей площадью собственного тела». Ага! Вот видок-то, наверное, со стороны! И замер… на целых пять минут.

Вроде недолго… если бы не в таком глупейшем виде! А ведь потом ещё и зеркало отмывать придётся, чтобы жена не увидела. Если сам не прилипнет окончательно, ибо мыло ссыхается, твердеет, начинает раздражать кожу, вызывая дикое желание прекратить этот цирк и просто, совсем неизящно почесаться.

Как отмучился, даже сам не понял. Но что-то свыше словно подтолкнуло в спину: пора! Не открывая глаз и не меняя позы «лягушка табака», осторожно сделал полшага назад и повернулся на сто восемьдесят градусов. Онемение и ссохшееся мыло не давали понять, удался опыт или нет. Скорей всего нет, потому что Загралов открыл глаза в полной уверенности, что логики ему не хватает и тест на неврастеника он сдал благополучно.

В следующий момент от неожиданности отпрянул назад так, что влип снова в зеркало намыленной спиной. На него, уставившись выпученными глазами, пялился голый мужик! В мыле!

Смешно, но не до смеха. Опять сердцебиение зашкалило до максимума, грозя инфарктом, и хорошо хоть зрение опознало «самое себя». Ну и лёгкие уже исправно заработали, поставляя кислород в ошарашенный мозг. А Иван уже маленькими шажками двигался по кругу, обходя созданное чудо, и удивлялся. Ведь сколько раз себя видел в зеркале, и чего уж там говорить, в любом виде, но ни разу ещё ему собственное тело не казалось настолько противным, чужим, несуразным и нескладным, как сейчас, с видом со стороны и «в натуре». Так что вполне естественно в голову закрались панические мысли:

«И меня ещё как-то любят женщины?! И со мной связала свою жизнь такая неземная красота, как Ольга?! Господи! Какой же у неё плохой, непритязательный вкус!..»

Однако вовремя спохватился: всё-таки хаять самого себя и смеяться над тем, что тебе дала природа, – полнейший нонсенс. Да и экспериментатор в обладателе проснулся, тут же призвав изображение своей Цепи и став просматривать, оценивать и подсчитывать. Подобные действия сразу абстрагировали сознание от нелепости происходящего: ходит один голый мужик по кругу вокруг второго такого же да рассматривает, словно намыленную статую. А рассмотреть было что (с научной точки зрения).

Здесь ручей уходящей силы поражал своей солидностью: втрое больший, чем расходный на любого фантома. Хорошо, что исток всё равно не был критичным для резервуаров, не то следовало быстренько развоплотить запасное тело. Своего ростка аурного фона создание не имело, чем полностью являлось идентичным человеку. Сознания в данный момент тоже не просматривалось. Нечто особенное, выходящее за рамки прежних понятий и картинок, тоже не замечалось. Стоит себе человек да и стоит. Дышит. Порой чуть шевелится, ну и наверняка тоже непроизвольно страдает от ссохшегося на теле мыла.

Последнее упоминание заставило Загралова действовать быстро и энергично. Сделал, как в инструкции описывалось, загоняя «…копию своего сознания в запасное тело посредством установления внутреннего канала общения». И в следующий момент увидел себя ещё и с той, другой стороны. Только и успел пробормотать:

– Раздвоение личности мне не грозит…

Как он же, но вторым номером, добавил в тон:

– …Оно уже свершилось!

– Э-э-э?.. И что будем делать? – диалог с самим собой мог вот-вот ввести в нирвану истерического смеха. Кажется, второй номер тоже находился на грани нервного срыва:

– Как что? Тереть друг другу спинки…

И не сговариваясь, оба сделали первый шаг в сторону ванной комнаты. И оба замерли. Вопрос прозвучал одновременно из двух уст:

– Не подерёмся?..

Вследствие этого пришло осознание, что надо самому тщательно контролировать себя же. Причём как первого, так одновременно и второго. А это оказывалось с непривычки невероятно сложно. Лишь чуть расслабишься, и совершенно идентично начинают действовать, говорить, а то и мыслить оба тела. Тут и в самом деле до шизофрении один шажок остаётся, дашь волю эмоциям – точно драка получится. А то и до смертоубийства дойдёт.

Подумал о самом худшем, как сразу четырьмя глазами уставился на стол: где там ножи и не стоит ли их припрятать?

Далее непроизвольно мотнул двумя головами. Резко выдохнул двумя ртами и точно так же спонтанно не сдержал движение руки, почёсывающей правый висок. Вот тут и замер:

«А ведь есть, есть кардинальное отличие! Я-то правой рукой почесал, а «другой я» – левой! Значит, один правша, а другой левша! Ну да, вроде всё логично, если с помощью зеркала слепок делается, то и получается он полностью зеркальным. Хорошо это или плохо? Ведь на людях теперь придётся вторым телом тщательно контролировать каждое движение… а то и научиться писать заново иной рукой… Хм! Это и печатать на клавиатуре с ходу не получится! Наверное…»

От размышлений оторвали совсем неприятные ощущения по всей коже. Пришлось концентрироваться для управления сразу двумя телами, отправив вначале смывать с себя мыло тушку номер два. В ванной состояние «левша праворукий» сразу бросилось в глаза. Было непривычно и неудобно тянуться левой к предмету, если раньше всё это делал правой. Но раз вознамерился исправляться безотложно, то сразу и старался пусть медленно, но верно переучивать инерцию мышления и навыков у своего созданного подобия.

Что интересно: сосредотачиваться на правильном управлении вторым телом приходилось настолько, что первое оказалось брошено на произвол судьбы. Просто стояло и не шевелилось. Разве что думало. Не помогало и умение мыслить сразу двумя потоками сознания. В одной голове они как-то умещались, а вот сразу в двух – их не получалось чётко согласовать между собой, чтобы они не мешались и не путались.

Но с горем пополам как-то помылись, оделись, убрали мыльные разводы с зеркала и уселись за рабочим столом для совместной работы. По поводу скорого возвращения жены переживать не приходилось. Она сама фантом, так что должна воспринять сюрприз в виде двух одинаковых обладателей вполне нормально. А вот для наладки согласованных действий пришлось попотеть обоими телами. Второй номер, вооружившись лупой, считывал зашифрованный текст, а первый быстро вводил диктуемое в рабочий файл. Поначалу исполнение действий было медленней, чем работать одному, а потом процесс пошёл по нарастающей, удалось оба потока чётко разделить по разным головам и управлять ими единым сознанием. Угроза сумасшествия при этом так никуда и не исчезла, но всё-таки стало намного легче.

Появилась даже какая-то гордость за себя. Как же, ещё и не десятник – а смог сделать запасное тело! И не просто сделать, а вон, даже управление сравнительно быстро сумел наладить. С такими успехами, глядишь, через день-два можно будет уже в четыре руки печатать на нескольких клавиатурах совершенно разный текст на полярные темы. Умел бы играть на фортепьяно, и там бы наяривал сложные произведения в четыре руки.

В какой-то момент пришлось сделать маленький перерыв, чтобы написать послание коллегам:

А почему бы и нет? Раз запасное тело есть, то его теперь можно смело посылать куда угодно. Опять-таки, пока не признаваясь в том, что «я – это не я». А вилку вставить в иную, непривычную левше руку – проще простого. Попутно можно будет проверить обещания полусотников о мирных отношениях и об отсутствии какой-либо агрессии с их стороны.

Ответ прибыл минут через пять:

«Согласны. Ужинаем вместе с нашими дражайшими супругами?»

Весьма дельный вопрос, за которым крылась масса других. А именно: не побоишься? Она в курсе? И её фантом в полном сознании? Или она не разрешила фантом создать? А может, ты придёшь в плотном окружении сразу всех своих фантомов?

«Но с другой стороны, плевать, – размышлял Загралов, – что они попытаются выведать обо мне. Главное – это мне выяснить их настроения и планы, как на будущее, так и в отношении обещанного наставничества. Да и Ольга успеет возле меня появиться, ведь в любом случае торги всего с одним лотом не продлятся больше часа…»

Поэтому постарался ответить максимально без задержки:

«Конечно, с супругами!» – и получил лаконичное подтверждение:

«Будем!»

На звонок в ресторан и бронирование столика на шестерых ушла всего одна минута. После чего вновь в четыре руки и две головы окунулся в работу. Ольга задерживалась часа на полтора, решив сделать несколько покупок для своего гардероба. За это время удалось вычитать много чего интересного. В том числе и один абзац, касающийся запасного тела. Причём эмоции возникли при прочтении полярные: и обида с недовольством, и недоверие с досадой, и гордость с восторгом. Потому что там говорилось следующее:

«…после первого создания запасного тела и внедрения в него копии своего сознания рекомендуется научиться правильной концентрации, попрактиковаться в навыках управления. Для этого следует лечь на спину, расслабиться, закрыть глаза и уже потом совершать некие действия созданным телом и пользоваться его органами чувств. В том же положении полной концентрации следует отсылать запасное тело в сопровождении ещё как минимум одного фантома. При этом не спешить, действовать медленно, вдумчиво, иначе сознание может дать сбой и запасное тело (особенно находясь вдалеке от обладателя) моментально при этом рассеется…»

Впору было опять рассмеяться. Оказывается, имелись и тут правила, а Иван, их совершенно не зная, попросту обошёлся без них. И справился до изумления прекрасно. Может, помогло умение мыслить двумя, а то и тремя потоками сознания одновременно? Скорее всего… Но наверняка опять помогло само неведение правил, ибо нарушать запреты и обходить определения «невозможно» легче всего, не зная о них.

Рассуждения закончились беседой с самим собой:

– Надо же! Оказывается, прежде чем полететь, надо было учиться ходить!

– А мы с тобой сразу в космос рванули. Молодцы!

– Другие, получается, на такое не способны? Как же они фантомами управляют?

– А никак! Вернее, с трудом. Вспомни хотя бы массовую атаку на дачу. Всё-таки некая несуразность и несогласованность в действиях нападающих была нашими подмечена. И наверняка хуже всего действовали те, кто не имеет полного сознания. Что сразу навевает на мысль: тяжко приходилось Безголовому во время серьёзного боя.

– И при этом он перестал контролировать резкую утечку сил. А когда спохватился – не успел развеять всех фантомов, потерял сознание, а пятеро последних, с поломанными позвоночниками, моментально вытянули из нашего врага последние силы…

– Замечательно беседуем!

– И у меня душа радуется!

– Теперь уж точно умереть от скуки не грозит, даже оставшись наедине с самим собой.

– Ага! Было бы только зеркало и мыло!

И не удержавшись, оба задорно рассмеялись. Как раз в этот момент хлопнула входная дверь, возвещающая о приходе хозяйки квартиры.