Глава вторая
Плен
Машина летела в тридцати сантиметрах над поверхностью океана. Хоть «летела» – это слишком громко сказано. Она ползла! Со скоростью всего десять километров в час. Это всё, что удалось выжать из трофея отвоёванного у моусовцев. Всё-таки при ударе она получила весьма ощутимые повреждения. Если бы не это, многим нашим заботам пришлось бы с нами распроститься. Ибо это была не простая машина, а самый настоящий космический челнок, искусно замаскированный под авто среднего размера. Подобные с виду средства передвижения преобладали на земных магистралях. А такая шикарная и навороченная вещь не могла принадлежать простым торговцам или пусть даже контрабандным миссиям и представительствам. В этом нам помог удостовериться и опрошенный водитель, оказавшийся крепким орешком и не желавшим вообще с нами разговаривать. Поэтому он и пострадал: антидот мы сберегли, уж больно он вещь дефицитная. А вдруг как придется хорошего человека от домутила спасать? Водила нам выболтал всё, что знал. К сожалению очень мало. Явно недостаточно для выяснения повышенного интереса к моей персоне. Нас очень озадачило, что кто-то начал мои поиски. Неизвестно, везде ли, но на Земле – несомненно. Нерадостное известие. Намного лучше находиться в списках отживших своё или, хотя бы, в числе, якобы, пропавших. Как, например, считает принцесса.
Принцесса! При воспоминании о ней у меня болезненно заныло сердце. Неужели она причастна к моему теперешнему положению? Ладно! Я в этом обязательно разберусь! Чего бы это ни стоило!
Но сейчас были другие проблемы. Со слов водилы, искали конкретно меня. Под большим, правда, секретом. И именно в невменяемом состоянии. Значит моусовцы, как никто более, знают о том, что случилось со мной. Да и убийства во дворце, полтора года назад, явно их рук дело. Это ещё чудо, что я вернул себе память и здравый рассудок. По словам ребят, они уже и не надеялись на моё излечение. И прибыли мы на Землю только с одной целью: за лекарством. Его нужно было делать каждые пять дней из местных трав и растений и есть свежим. Если об этом противоядии знает Моус, то тогда его люди моментально спохватятся об утере целой миссии и быстренько сумеют сложить два и два. Хоть мы и постарались запрятать хорошенько трупы и сделать вид, что случилось тривиальное ограбление, но…! Мы ведь не знаем, какими силами они располагают на Земле. Захваченному моусовцу было известно о двенадцати миссиях! Это уже много. А о скольких он не знал? Не знал он также ничего о связях с местными правительствами и царьками. А то, что эти связи были, говорило и наличие подобного суперавто, да и крабера тоже. Последний был с персональным кодом, и мы боялись без оборудования влезть в систему связи. Пока радовало, что и на крабер никто не пытался дозвониться. Значит, времени у нас ещё достаточно. Надо было только успеть добраться до космопорта и как можно быстрее смыться с Земли. Как это банально: всю жизнь мечтал здесь побывать, а как оказался – сразу приходится подаваться в бега.
Цой Тан нам действительно пригодился. Он был неумолкаемым источником информации обо всём нас окружающем и необходимом. Поэтому мы и направлялись не к коммерческому космопорту, через который сюда прибыли, а к иному, военному. Но когда переводчик узнал о выбранном нами маршруте, схватился за голову и стал яростно спорить:
– Напрямую идти к другому острову нельзя! Где-то на нашем пути находится остров «Хаос», а на нём обосновалась целая клика самых отпетых негодяев, занимающихся контрабандой, пиратством и, самое страшное, работорговлей!
– Ну ты загнул! – зашепелявил, не выдержав, Николя. – Да если бы об этом узнали даже местные правительства, то сразу бы разогнали любую шайку подобных отщепенцев! Ведь именно работорговля карается строже всего по кодексу Союза Разума.
– Здесь не придерживаются никаких кодексов! – с горечью возразил Цой. – Мне кажется, что японское правительство их даже поддерживает и пользуется их услугами.
– А что ты скажешь на это? – вмешался Малыш, высветив на экране авто подробнейшую карту. – Где ты видишь хоть малейший островок? Ни новых, ни старых.
– Так ведь ему только лет тридцать. И о нём никогда и нигде не упоминается в официальных источниках. И то, если хотят предупредить своих людей: мол, ни в коем случае не суйся в данный район, а то пропадёшь.
– А ты сам то там бывал? Что за остров такой, что его нет на карте даже у таких людей, как моусовцы? С их то машиной и крабером?
– Я – не был. Почему нет его на карте – не знаю. Но по разговорам нашего шефа (покойного) с его братом, я понял, что остров вырос в результате массового сброса в одном месте океана огромного количества улиц из дайенского асфальта. То ли по ошибке, то ли преднамеренно целые куски автомагистралей почти со всего Токио и нескольких мегаполисов сбросили не в океанскую впадину, а на глубину всего то два километра. Когда отрезки стали торчать из воды, решили что так даже лучше. Пилоты дирижаблей даже веселились, подстраивая «Новый Эверест» всё выше и выше. Эвереста не получилось, так как в правительстве всё-таки спохватились и наложили запрет на подобное нарушение. Но остров достиг более чем три километра в высоту, и за ним закрепилось название более короткое. Потом какие-то ловкачи спаяли улицы острова в местах соприкосновения свежим асфальтом и устроили там жуткую крепость. Её почти невозможно разрушить.
– Ладно! – решил я прекратить спор. – Всё равно пойдём напрямик. С имеющимся у нас на борту оружием, нам и три острова не страшны. – Цой Тан на мои слова пожал плечами, как бы говоря: «Я вас предупредил, но решать вам!» – Ты лучше ещё раз обрисуй: как там в Токио? Ты ведь оттуда родом?
После его обстоятельное рассказа мы ещё больше убедились, что надо прорываться через военный космопорт Токио. Гарольд перечислил перипетии нашего прорыва из коммерческого, сам, удивляясь нашему везению. Невероятные проверки и отлаженные служба безопасности. А солдафонов мы знали лучше, там нас не остановишь. Да ещё с такой группой! Не знал только: брать нам с собой Цой Тана или нет? Ведь совсем чужой человек. Поди, узнай, что у него на уме?
Наш автомобиль всё так же неспешно продолжал двигаться над спокойной поверхностью океана.
– Ты всегда такой болтливый? – не выдержал Малыш, обращаясь к тараторящему без остановки переводчику.
– Да нет! – тот грустно вздохнул. – Просто я никогда не был в этом вашем…, шарике, и чуть не двинулся мозгами, когда меня им накрыли.
– Не дрейфь, парнишка! – хлопнул его по плечу Роберт. – Не так всё страшно, как тебе кажется! – но, поймав мой строгий взгляд, добавил: – Не почувствовав подобного, ты бы никогда не стал настоящим мужчиной.
– Зато когда побываешь, начинаешь сомневаться – а стоит ли становиться настоящим, – возразил Цой Тан.
– Но ты ведь хочешь побывать на других мирах? – спросил я.
– Ещё как хочу! – оживился он. – Если меня возьмёте с собой не пожалеете! – оглядев наши лица, выражавшие явное сомнение, он быстро заговорил, пытаясь придать своему голосу как можно больше уверенности: – Я ведь знаю девять языков, изучил по истории всё, что было возможно в моих условиях, хорошо разбираюсь в звёздной навигации, умею отличить любое растение почти на всех мирах и могу умножить в уме семизначные числа. Ну…, и меньшие тоже.
– Для этого достаточно калькулятора! – хмыкнул Армата. Но меня сильно заинтересовали его познания в ботанике:
– Чем отличается ядовитая травка *крук от **эвкина медового?
Ответа на мой вопрос я и сам в одно время не знал, но он был тогда для меня жизненно важен. Мне стало интересно: как выкрутится Цой Тан. Но тот меня просто несказанно удивил, ответив после недолгого раздумья:
– У эвкина медового в месте схождения корней имеется шарообразное утолщение, а в остальном они идентичны.
– Да ты, вижу, знаток! – я даже зацокал языком, выражая своё восхищение. – Где же ты так изучил многочисленнейших представителей флоры?
– Мой отец был профессором Всегалактического ботанического факультета при токийском университете. Всё моё детство и юность прошли между плакатами, фото, голографиями и описаниями того, что растёт, пахнет, цветёт, стелется, вьётся и даже летает или плавает в каких угодно средах обитания.
– Ну, надо же? Потрясён! – а ведь меня непросто было удивить. – И где сейчас твой отец?
– Не знаю…, – взгляд Цой Тана мгновенно потух. – Он пропал без вести в последней своей экспедиции. Через полгода университет полностью разгромили толпы взбешенных самураев и я, в шестнадцать лет, оказался на улице. А мать погибла, когда мне было два года.
– Сколько же тебе лет сейчас? – я решил до конца выяснить его биографию.
– Тридцать два. – После этих его слов мы все дружно присвистнули:
– Да ты сохранился как *бонбули в собственном соку! – высказал всеобщее мнение Гарольд. – На вид тебе не больше двадцати двух лет!
– Ну, есть у меня кое-какие секреты в питании, – не без гордости стал рассказывать Цой Тан. – Пища у меня хоть и неегетарианская, знаю очень много полезных и питательных растений….
– А **мунковский дурман, где растёт? – не выдержал Малыш. Ответ последовал тут же:
– В глубоководных пещерах на Аиде, восьмой планете системы Сакиса.
– Вот дьявол! – в сердцах воскликнул Малыш. – Ведь мы там были, и совсем рядом! Как тщательно скрывается об этом любая информация! Мне, честно говоря, даже не верится, что ты говоришь правду.
– Доказать что-либо мне сейчас трудно… Да и не был я там лично.… Но…, – переводчик смотрел искренне и бесхитростно. – …Поверь мне на слово – эти сведения я получил от своего отца, а он мне не лгал ни разу в жизни.
– Зачем это тебе нужен был мунковский дурман? – с подозрением спросил я. – И когда?
– Да не так давно…, – вмешался Гарольд. – И нужен он был, – быстро взглянул на японца, давая понять, что не хочет вдаваться в излишние подробности, – для твоего блага. Не конкретно, конечно, а косвенно. Или ты подумал, что Малыш имеет подобный грешок? – и засмеялся: – Он и без дурмана в хорошей форме!
Малыш с сарказмом взглянул на веселящегося гиганта:
– Мне всё не верится, что так повезло! Постоянно общаться с таким умнейшим человеком! С таким тонким чувством юмора! Ну, прямо-таки, тончайшим!
Гарри сделал грозное лицо и зарычал по-солдафонски:
– Ты что?! Давно картошку не чистил?!
– Да, уж! – Малыш радостно закивал головой, снова отворачиваясь от штурвала. – Так соскучился, так соскучился! Ты уж, голубчик, уважь: не забудь обо мне…, – и, под общий смех, добавил: – Если, конечно, у тебя картошка уродится!
Армата, сидевший по правому борту сзади, вдруг сообщил:
– Кто-то очень спешит нас увидеть! С моей стороны, нам наперерез, что-то быстро приближается.
Мы уже все увидели несущийся по воде катер, довольно-таки внушительных размеров. Он держал курс прямо на нас. Малыш сделал резкую остановку и сдал назад. Сразу же стало очевидно, что и катер подправил курс на наше смещение.
– На этом корыте не пошустришь! – с досадой воскликнул наш рулевой.
– Но и с нами сильно не пошутишь! – Гарольд удобнее расположился на среднем сидении. – Можем ведь и коготки показать, а на крайний случай – нырнём.
– И будем на водомёте ползти в три раза медленнее!
– Зато уверенней! Если они не знают, что это за авто, то может, вообще не обратят на нас внимания. Может они сами – туристы? – делал предположения Гарри.
– Туристы на таран не идут…, – пробормотал Малыш. – Повернусь-ка я к ним кормой. Если протаранят – меньше пострадаем.
Я одобрительно похлопал его по спине, и наше судно совершило манёвр, повернув влево. Но катер и не собирался нас таранить. Не дойдя до нас с десяток метров, он резко свернул в сторону, обошёл нас, снизил скорость и пристроился кормой у нас перед капотом. От поднятых при этом волн, которые достали до нашего днища, нас порядочно качнуло. Но не это было опасностью. Теперь впереди идущего судна, находилось не менее десятка самых отпетых головорезов. Они размахивали оружием разнообразного калибра и свойства и всем своим видом давали нам команду: «Немедленно остановиться!» Малыш вопросивыжидательно повернулся кона мняе. И так далее.
– Пробей дырочку в их консервной баночке, – великодушно разрешил я. – Пусть парни искупаются, гляди какие горячие.
На нашей машине отошла в сторону небольшая пластина, на передней облицовке и за ней показались темнеющие стволы различного вспомогательного оборудования. Как не были возбуждены нападавшие, кое-кто из них это заметил. Расстояние то было, метров пять! И стали показывать это своим товарищам. Но Малыш уже нажал на клавишу пуска. Крепчайший стержень из спецсплавов, как нож в масло вонзился под уклоном в корму катера. Через мгновение он вылетел через переднюю часть днища, ниже ватерлинии. На его пути, внутри катера, всё было искорежено и пробито. Мотор сразу захлебнулся и замолк, катер осел глубже в воду, хоть и продолжал двигаться по инерции, а из рулевой рубки повалил дым.
Наш автомобиль обошёл их судно по плавной дуге справа, и пошёл прежним курсом. Пираты оказались настоящими морскими волками. Они не стали тратить время на месть, могущую оказаться бесполезной, а сразу заходились спасаться. Суетливо, но без особой паники, сбросили привязанные к бортовым леерам спасательные клотики в воду. Пока те наполнялись сжатым воздухом, деловито попрыгали за борт, не забыв надуть спасательные жилеты. И тут же стали отгребать от тонущего катера подальше. Только один из них (может это был владелец?) выскочил на рубку и, судя по его губам, бешено ругаясь, выпустил по нам всю обойму из огромного и несуразного пистолета чуть ли не докосмической эры. Не знаем: сумел ли он спастись от образовавшегося водоворота, но его пули нам никакого вреда не причинили. Да и машине, пожалуй, тоже. Но меня этот момент чем-то озадачил. Я не мог понять, чем именно, но что-то он мне напоминал. Я всё ещё пытался осмыслить, увиденное мной через заднее стекло, как стали поступать новые доклады:
– Прямо по курсу, нам навстречу, два средних судна! – Малыш.
– Справа какой-то большой корабль! – Армата.
– И сжади, шавой-то дымит за нами на всех парах! – добавил Николя.
– Влево! – скомандовал я. – Будем идти над водой, сколько удастся, – потом пристальнее всмотрелся в горизонт. – Тем более что я уже вижу землю. – Все прикипели взглядом в том же направлении и стали высказываться:
– Вроде как очень далеко!
– Да нет, это вершина какого-то вулкана!
– И огромного!
– Да нет здесь ничего! – присматривался к карте Малыш.
– Как нет, если мы видим?!
– Остров Хаос! – огласил вдруг Цой Тан. – Он и далеко и огромный, и он есть. Хоть вы мне и не верили. Как я говорил, он в высоту более трёх километров.
– Дымовой имитатор сработает? – мне пришло в голову, как лучше уйти пол воду.
– Должен! – ответил Гарольд. – Давай, включай!
– Момент! Вот, так…, ага…, сейчас, сейчас… О! Повалил дымочек! – обрадовался Малыш. – А теперь ныряем?
– Нет. Сбавь ход, плавно. И вообще замри! А теперь ныряй, завалившись набок.
– Попробуем! – всё понял наш шофёр и стал возиться с клавиатурой и рычагами управления. Потом пошутил: – Только дышите через раз, обогатитель у нас слабенький, на всех кислорода не хватит. Особенно если большие лёгкие! – это он намекал на Гарольда, который был самый широкий в плечах, а грудь его мощно вздымалась от волнения. Если он чего и боялся в жизни, так это нырять под воду. Как угодно и на чём угодно. Но сейчас, хоть и нервничал, старался шутить:
– И особенно, если на длинной шее особо болтливая голова!
Остальные все помалкивали и ждали погружения. Ещё в самом начале нашего пути по морю, мы погружались, пробуя подводную скорость. Надеялись что она больше, чем на воздушной подушке. Но быстро вынырнули – скорость вообще была мизерная. Действовал только водомёт экономхода, главный турбулятор не функционировал. И мы к тому же в спешке не проверили глубину погружения. А теперь придется! Не идти же под самой поверхностью!
У Малыша всё получилось даже удачнее, чем он собирался сделать. Мы вообще ушли под воду кормой, с задранным вверх носом. Я думаю, это прекрасно было видно со сходящихся к нам кораблей, скорей всего, пиратской флотилии. И даже вздохнул, успокаиваясь.
– Теперь: на самую большую глубину! И в противоположную от островка сторону. Слишком уж он негостеприимно выглядит.
– Я же вас предупреждал! – осторожно вставил Цой.
– Пока ничего страшного не произошло, – пробормотал Гарольд, напряжённо всматриваясь в стрелку глубиномера. – Малыш, может достаточно уже? И так ничего не видно за стёклами от темноты. А вдруг во что-то врежемся?
– Рыбы нам не страшны! – беспечно отозвался Малыш и хотел что-то добавить, но его перебил Армата:
– На меня капает вода! Верхний край двери не герметичен!
– Поднимись метров на пять, – посоветовал я, – но с курса не сходи. Отойдём на десяток километров и осмотримся. Да и дело к вечеру, скоро вообще стемнеет. Вряд ли пираты просчитают нашу возможность всплыть снова. И у нас нет времени с ними сражаться. Обойдём лучше по большой дуге, да и дело с концом.
Не успел я договорить последних слов, как наш автомобиль налетел на что-то мягкое, но непреодолимое. Весь корпус вздрогнул, а мотор надрывно загудел вхолостую.
– Врезались таки! – воскликнул Гарольд. А Малыш полностью выключил освещение салона и прильнул к лобовому стеклу. Через несколько мгновений он шумно выдохнул из себя и выдал непристойную руладу вульгарных междометий. А наше транспортное средство дёрнулось резко назад и стало явно подниматься.
– Куда это мы влипли? – бросил я в окружающую темноту.
– В обычные сети! – ответил голос Малыша. – А может и в необычные! Мне даже кажется, они отблескивают металлом. И глупо-то как попались! Ведь можно догадаться, что у них акустики есть, да и эхолокаторы не такой уж дефицит в этой заброшенной дыре.
– А что же надо было делать? – раздался голос Арматы.
– Падать на дно и лежать там как камень! – пояснил наш водитель.
По мере подъёма становилось всё светлей и светлей. И мы уже отчётливо рассмотрели опутывающую наш трофейный автомобиль прочную металлизированную сеть. Судьба у трофея была явная: переходить из рук в руки.
Пока нас поднимали, мы принялись лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации. Фактически выхода то и не было. Подъём проходил в очень неудобном положении, кормой кверху, применить наше вооружение было почти невозможно. Поэтому встала реальная угроза пленения, если чего не хуже. Спешно придумывались нами разные варианты причины путешествия по этим водам. Да и себя надо было кем-то представить. Самым слабым звеном был Цой Тан. Хотя здешним пиратам, возможно, и наплевать на шайку умерщвлённых нами головорезов-самураев, наш переводчик мог выторговать для себя лучшие условия за счёт знания о миссии пиклийцев. И в какую-то секунду Гарольд мне моргнул в сторону японца и стал разворачиваться для нанесения смертельного удара. Всё внутри меня противилось этому, но я никак не мог придумать причину отмены жёсткого действия. Спас себя сам Цой, сделав предложение:
– Давайте скажем, что мы плыли на Хаос! Мол, захотелось настоящего дела, среди настоящих парней и среди нетесных просторов. Я слышал, что некоторые бравые бойцы уходят от своих атаманов и главарей и рвутся сюда. А здесь их неплохо принимают, дают шанс отличиться. И авто мы специально для этого дела умыкнули. Да и наш курс это подтвердит.
Мы переглянулись и немного задумались. Лишь Малыш продолжал с неимоверной скоростью работать с клавишами управления и программирования. Заметив это, мне пришли в голову некоторые сомнения:
– В нашем случае вообще лучше оказаться без этой машины. Уж слишком она наворочена для простых похитителей. Или даже средних искателей приключений.
В ту же секунду наш водила отозвался, ни на мгновение не прерывая своих сосредоточенных действий:
– Спокойно шеф! Я вполне успею запрограммировать эту кладезь новейшей техники на самоутопление. Через полчаса она взлетит и рухнет в воду. Её даже никто не успеет разблокировать. Я ввожу просто неимоверный код доступа. А за полчаса мы вполне можем осмотреться наверху…
– Слушай! А нельзя потом как-то поднять наверх её с помощью сигнала или некой команды?
– Можно…, но вряд ли я успею…, – Малыш висел лицом вниз и удерживался, таким образом, лишь ремнями безопасности. Я же сидел на спинке его кресла, словно на его спине и разглядывал панель приборов в просвет между своими коленями. Остальные находились в не менее живописных позах.
– И от оружия нашего нам бы избавиться! – дал Цой Тан ещё один дельный совет. – Всё равно ведь обыщут…
– Складывайте всё в сейф! – скомандовал я. Хоть как мне и не хотелось этого делать, но мы спешно затолкали наш арсенал за спинку последнего сиденья, где находился управляемый с панели сейф. Туда же затолкали крабер и домутил с антидотом – уж слишком они был редчайшими вещами в этой части Галактики. Малыш тут же, несколькими взмахами над клавиатурой его закрыл и, если не считать нескольких ножей, мы остались совсем безоружными. В это же время солнечные лучи пробились к нам сквозь последние метры воды, а ещё через минуту мы полностью вынырнули на «свет божий» и, раскачиваясь в огромном трале, стали приближаться к самому большому из пяти кораблей стоящих полукругом.
– Значит так! – я щёлкнул ногтем большого пальца себя по зубам. – Мы все сошлись месяц назад! Где-то крали, где-то требовали, но потянуло на большие дела. Решили податься сюда. Авто увели случайно, у троих бродяг типа нас. Оно в нерабочем состоянии, слушается только ручного управления. Не предпринимать ничего суперактивного без согласования со мной. Если нас разделят действовать по обстановке, на своё усмотрение. Цой Тан! – я обратился к переводчику. – Ты теперь в нашей команде! Это не самый подобающий момент для поздравлений, но хочу отметить, что мы переживаем не самые лучшие времена. Могу лишь пообещать тебе, что когда выберемся из всей этой передряги, ты останешься настолько состоятельным, что сможешь заниматься, чем тебе заблагорассудится. Хоть флорой, хоть фауной, хоть поиском своего отца.
При моих последних словах японец покраснел от волнения:
– Я даже не знаю где его искать…
– Поверь мне: тебе будут предоставлены невероятные возможности. Но! И нагрузка на тебя предстоит немалая. Ты должен будешь досконально изучить и влиться в местные структуры острова, если таковые тут имеются, и давать нам полную информацию. Ведь тебе, как местному, это будет намного проще. И со временем мы все обязательно выберемся отсюда.
– Не волнуйтесь…, шеф! Я не подведу! – голос Цоя был тверд и решителен. Мне бы его уверенность! Особенно в его же отношении. Но рискнуть стоило. В худшем случае он знал о моусовцах и о моём розыске. Если за нами следили по морю от самого берега, то врагам и так это известно. Значит, на нас напали совсем по другим причинам. А в лучшем случае наш переводчик действительно может указать нам неоценимые услуги.
Тем временем трал стал опускаться на палубу, и мы коснулись днищем нашего челнока твёрдого пластикового покрытия. В последнюю секунду я всё-таки решил оставаться невменяемым. Гарри даже поклялся, что у меня получается прикидываться дебилом гораздо лучше, чем командовать. А Малыш просто умолял нас, как можно дольше тянуть время. Для большей мороки он заблокировал все двери, кроме задней правой и наш выход проходил в лучах закатного солнца, словно небольшое шоу. Для большего эффекта не хватало лишь добавить бурные аплодисменты при появлении каждого члена нашей команды, да убрать самое разное, но мощное оружие из рук пиратов. Они в количестве более полусотни, оцепили наше авто кольцом, располагаясь на палубных надстройках и готовясь в любую секунду открыть шквал огня. Видимо потопление нами первого катерка они восприняли очень серьёзно.
Если бы они просто ждали, то и мы бы не спешили выходить. Но из динамиков рявкнул хриплый голос, на местном языке скомандовав:
– Выйти наружу! Немедленно! Считаю до трёх! – и, после очень быстрого счёта: – Раз, два, три! – тут же раздалась автоматная очередь, и разрывные пули застучали по левому борту. Броня выдержала прекрасно, но всё же одно их стёкол покрылось трещинами. Тут же голос продолжил: – По счёту три, открываем по вам стрельбу зенитными снарядами! Раз…!
Цой Тан тут же открыл работающую дверь и замахал белым платочком. При этом он как можно истеричнее просил не стрелять. Вылезши из машины, он стал очень быстро лопотать, показывая руками то в сторону острова, то в океан и постукивая по крыше авто. Признаться, я в эти минуты здорово поволновался, ведь мы были полностью во власти так мало нам знакомого человека. Но как бы там ни было, после некоторой беседы, Цой нагнулся и перевёл для нас:
– Они приказывают выходить по одному и подходить для таможенного осмотра.
– Именно «таможенного»?! – не поверил я.
– Да, именно так!
– Тяните время!!! – напомнил нам шепотом, склонившийся над панелью Малыш. Переводчик нам подмигнул и сказал:
– Ну, тогда я пойду первым! – затем приблизился к стоящим немного в стороне двум типам, ну совсем непривлекательной наружности. Но видимо это были профессионалы своего дела. За минуту они так выпотрошили Цой Тана, что на нем не осталось даже трусов. И лишь затем, по одной, отдали ему все части одежды. Солнце тем временем наполовину ушло в воду, а одним краем спряталось за островом. Но отсутствия света не наблюдалось: со всех сторон включились мощные прожекторы. Скрупулезность при обыске играла нам на руку. Вторым из машины вылез Роберт и, ссутулившись, испугано озираясь, приблизился к месту осмотра. У него не было ни единой металлической вещи. Хотя ремень у него тоже изъяли. После этого состоялся наш выход. Гарольд тянул меня за руку, а я прикрывался ладонью от яркого света. Цой давал тем временем пояснения о моих неполноценностях, а мнимый «брат» гладил меня по голове, успокаивая и наущая как малое дитя. При этом среди пиратов раздались пренебрежительные смешки и выкрики, которые я понял и без перевода. Тем более что многие говорили на галакто. Предлагалось тут же меня сбросить за борт, на корм рыбкам. Но говорилось это беззлобно, скорее, от желания позубоскалить. Поэтому Гарольд не слишком зыркал на советчиков, давая себя обыскать и отобрать холодное оружие. Из моих карманов повыгребали различный мусор, который, по словам брата, служил мне вместо игрушек. Но «таможенники» не обращали на протесты никакого внимания. Они складывали найденные у нас вещи на большом куске брезента, расстеленного возле леера. Когда обыскивали Армату и Николя, хриплый голос, принадлежащий невидимому командиру, рявкнул:
– Кто ещё остался в машине?!
– Наш водитель! – Гарольд поднял голову, пытаясь рассмотреть говорившего. – Это корыто с сюрпризами: как только убираешь руки с приборов управления, включает какой-то газ. Глаза слезятся вовсю! – затем закричал в сторону авто: – Кидай эту рухлядь и выскакивай! Если брызнет в глаза, здесь промоешь!
Наша уловка явно действовала. Даже несколько пиратов подошедших ближе, тут же отошли на пяток шагов назад. Они опасливо поглядывали на открытую дверь и кое-кто даже вздрогнул, когда Малыш выпал из салона и на четвереньках стал отползать от машины. Лишь после этого откуда-то вынырнул подвижный молодой парень, деловито напялил на себя противогаз и заглянул во внутрь опустевшей машины. Показав остальным, что всё чисто, он подозвал невысокого толстяка, заставил надеть такой же противогаз, и они вдвоём юркнули в машину. Малыш уже стоял голый и с возмущением разглагольствовал:
– Ребята! Да что ж это такое! У меня то всего два диска, а вы и те забираете! Нечестно как-то! У вас вон, сколько пушек, а боитесь оставить у меня пару железок. Или не доверяете таким же, как вы?
– Во-первых: ты далеко не такой как мы! – заговорил наконец-то один из таможенников. А во-вторых: наш капитан никому не доверяет! – и он кивнул в сторону самой высокой надстройки. Мои товарищи проследили за его взглядом и с восхищением замычали. А Малыш даже застеснялся и спешно прикрылся одной из проверенных уже частью одежды. Мне вроде как не подобало следовать их примеру, ведь дебилу всё равно, о чём идёт речь. Но тоже не удержался и мельком взглянул сквозь пальцы наверх.
Атаманша у пиратов действительно являла собой просто чудо. Она была одета в нечто, напоминающее кожаные доспехи. И эти доспехи просто идеально подчёркивали невероятно компактную фигурку. На лице она не особо выделялась красотой, к тому же от края левого глаза до самого подбородка тянулся длинный шрам, но в остальном выглядела как богиня. Волосы были уложены в кокон, а в ушах красовались две огромные серьги с драгоценными камнями. На специальном поясе висело несколько ножей, небольшой парализатор и мечта каждого воина Космоса – игломёт. Завершали вооружение два меча, рукоятки которых торчали из-за спины.
В то, что она действительно никому не доверяла, понималось сразу. Ибо к краю мостика на всеобщее наше обозрение, она шагнула лишь только после того, как нас проверили до последней нитки. Она внимательно обвела каждого из нас взглядом, презрительно ухмыльнулась, скользнув по длинной фигуре Малыша, поспешно натягивающим брюки и собралась говорить. Тут же некий услужливый помощник подставил ей под губки микрофон на длинном держателе. Поэтому мы слышали каждую интонацию в голосе капитана.
– Море даёт нам жизнь и приучает к изменчивости, – говорила она на приличном галакто, как бы рассуждая, сама с собой. – Изменчивости в судьбе, да и во всём остальном. Вроде бы совсем недавно вы были свободны, вооружены и самоуверенны. Но океан забрал у вас всё. И почему? – голос стал усиливаться и наливаться злобой. – Да потому, что вы лишили старого и доброго Фреда его судна! И никто не даст ему шанса выжить в этом жестоком мире. Его бравые парни остались без работы и приличного места! И им придётся участвовать в турнирах, кровью выбивая себе место под солнцем! И всё это потому, что какие-то жалкие сухопутные воришки нажали не на ту кнопку!!! В пограничных водах чужого государства!!! Во все времена за это уничтожали на месте! Всех! Как бешеных собак!!! – подобные выступления были ей явно не в тягость. Капитан двумя руками схватилась за леер, нависла в нашу сторону и чуть ли уже не убивала взглядом. Видимо она считала себя великой актрисой или чем-то ей сходным. Её подчинённые взирали на неё горящими глазами и ловили каждый жест. Другое мнение складывалось у нас. Гарольд даже пробормотал, так что бы я услышал:
– По-моему у этой истерички было тяжёлое детство.
А я воскликнул, правда, мысленно, в ответ: «Тем не менее, она здесь командует!» Тем временем очаровательный женский голос, усиленный электричеством, доходил до каждого. И вещал совсем неприятные вещи.
– Экономические критерии нашей жизни не позволяют мне принять правильное решение. Приходится всегда помнить о средствах на топливо, покупать новые боеприпасы, пополнять свой госпиталь современным медицинским оборудованием. Очень неразумно убивать дееспособных рабов! – мои ребята непонимающе переглянулись. – Тем более, когда за рабов прилично платят. Но ведь и развлекаться иногда тоже надо! А, ребята?! – в ответ на её вопрос пятьдесят глоток исторгли из себя одобрительный рёв. – Тем более, когда повезло вне очереди! – на эту непонятную для нас фразу послышался довольных смех. – Поэтому объявляю поединок!
Пираты ещё более откровенно выразили своё желание посмотреть на зрелище. Но капитан смотрела только на нас, и заметила наше непонимание.
– Я вижу, что новые рабы не совсем довольны своей участью?! Видимо они совсем не знают наших правил поединков. А они гласят: всякий пострадавший может выступить в защиту своей чести и отомстить обидчику. Естественно, если он не раб! Так вот, старый Фредо имеет право сразится с кем-нибудь из тех, кто уничтожил его судно. Или выставить любого бойца из своего экипажа. Даже трёх, по очереди. Бой идёт на смерть! При любом, даже тяжёлом ранении поединок аннулируется. Но хочу обрадовать, наших рабов: если их представитель победит, он становится свободным и может влиться в наш экипаж или найти себе занятие на острове.
Тут же из-за спардека на ют вышли ещё мокрые недобитки с потопленного нами недавно катера. Их возглавлял, по-видимому, сам Фредо, который стрелял по нам напоследок из пистолета. Выплыл таки, старый унитаз! И опять-таки, при виде его гневного лица, что-то всколыхнулось в моей памяти. До ломоты в затылке я пытался вспомнить, с чем это связано, но так и не мог это сделать. Может просто ассоциативный процесс?
Старик со злобой осмотрел нас и вопросительно поднял глаза наверх. Капитан обвела своих пиратов взглядом:
– Кто пойдёт на бой со стороны рабов?
Тут же со всех сторон посыпались предложения. Нашлось немало желающих и меня увидеть в поединке. Особенно надрывался худощавый самурай с огромным, выпирающим кадыком. Услышав это, капитан стала размышлять вслух:
– Нет, дебил не подходит! Его затопчет даже ребёнок. Его трудно продать? Ну, это как сказать! Есть очень многие любители экзотики…, – видя как Гарольд решительно вышел в центр круга, она засмеялась: – А ты, толстячок, куда отправился? Здесь я выбираю! А за тебя порядочно могут заплатить! – после дружного гоготания, продолжила: – Длинного выставить? Так он тоже денег стоит! А пусть идёт тот пацан! Да, ты! – она указала рукой на сжавшегося Роберта. – Глядишь перед смертью чудеса и покажет! Даже свободным станет! Жить то, небось, тоже хочет! Да и кто его купит, такого…!
Больше всего недовольства показал Фредо. Он яростно сплюнул и забормотал какие-то ругательства. Но не совсем громко, то ли боялся кого, то ли уважал правила. Затем безнадёжно махнул рукой и вторым жестом дал своим бойцам право выбора. Те чуть поспорили негромко, и в центр круга отправился угловатый качок среднего роста. Он явно решил вдобавок ещё что-нибудь выиграть, так как всем показывал один указательный палец. Явно намереваясь уложить нашего парня за одну минуту. Народ вокруг подобрался явно заводной: ставки посыпались наперебой. За Роберта мы совсем не волновались, ему и подсказывать то ничего не надо было. Даже притом, что оружие выбирал пират, вызвавший на бой. Трудность заключалась в том, что бы не показать всей силы до третьего поединка. А то мог вмешаться самый-самый. Хотя вряд ли такой найдётся в команде Фредо! Нам конечно совсем не улыбалось стать рабами и быть проданными с торгов. Но если хоть один из нас останется со свободой передвижения – будет совсем неплохо.
Напоследок всех повеселил Малыш. Он стал требовать, что бы и у него приняли ставку на победу своего маленького друга. Но его единогласно высмеяли, добавив, что рабам за счастье просто понаблюдать за поединком.
После этого Роберт скромно, бочком стал приближаться к противнику. Тот с высокомерием даже отступил на несколько шагов назад, оставляя центр круга свободным. Наш «Молния» приблизился, и все замерли, ожидая сигнала. Тут Гарольд решил подыграть и стал подбадривать его криками: «Роки! Роки!» Ребята тут же к нему присоединились, пытаясь заодно утвердить новое имя нашего товарища. Мы об этом тоже успели договориться, даже комплект заготовок имелся. Роберт прекрасно всё понял и стал разыгрывать из себя берсерка. То есть шлёпать себя по щекам, колотить по груди. И даже делать попытки вырвать у себя пару клочьев волос. Мол, слабый, но злой как тигр. Соперника это нисколько не напугало. Он лишь пригнулся, сгруппировавшись для атаки и ожидая лишь сигнала от капитана. И после женского выкрика «Вперёд» бросился, не раздумывая на Роберта. Но тот тоже не стоял на месте: неожиданно метнулся вперёд и из всех сил вцепился в шею противника. Со стороны это казалось верхом безрассудства и необдуманности. Да и не профессионализма. Соперники свалились с ног и покатились по палубе. Но я то сразу увидел сломанную шею. Два свившихся тела несуразно прокувыркались несколько метров. Тут же Роберт вывернулся, уселся на груди пирата и с тал нелепо молотить кулаками по лицу уже мёртвого соперника. Тот, естественно, не делал никаких попыток сопротивляться. Через минуту такого странного «боя», шум и выкрики стихли, никто ничего не понимал. По команде сверху, двое амбалов оттащили слабо упирающегося победителя в сторону, а склонившийся над несчастным тип, с цинизмом заядлого медика, констатировал смерть представителя Фредо.
Что тут началось! Кто поставил на качка, проклинали его неуклюжесть и неповоротливость, сваливая вину за проигрыш только на него же. Досталось и Фредо. Того обозвали болваном и другими нелестными эпитетами. Укоряли в неумении подобрать даже слабаков и удивлялись в так длительном владении судна. Тот разъярился ещё больше и даже сделал попытку сам выйти на поединок. Но его остановил такой же пожилой пират, видимо старый товарищ по «оружию». Неспешной походкой он вышел в центр круга и поднял над собой нож: выбирая оружие для схватки. Тут же один из окруживших нас мордоворотов вложил похожий нож в руку Роберта и подтолкнул в сторону нового противника. Наш паренёк стал крутить доставшийся ему красивый кинжал двумя руками, как бы разглядывая и любуясь. Повторно раздалась команда «Вперёд!» и пожилой пират сделал шаг. Всего только один шаг! Затем качнулся и стал медленно падать вперёд. В горле торчал мелькнувший почти незаметно кинжал.
Тело ударилось грудью о палубу в совершенной тишине. Лишь Роберт радостно вскрикнул, запрыгал на месте и подбежал к Гарольду за поощрительным похлопыванием по плечам. Все ребята его окружили, поздравляя с победой и выражая своё восхищение таким удачным броском. Даже я замугыкал что-то весёлое и умиротворённое.
Вокруг явно недоумевали. Обстановку чуть разрядил чей-то довольный голос, сообщивший, что он выиграл, поставив на малявку. Ему в ответ понеслись подковырки, разъяснения и шутки. Многие опять стали обвинять случай, но некоторые всё-таки не верили в такие совпадения и рассматривали нас со всё более возрастающей подозрительностью. Ещё бы! Невзрачный парнишка убил за пару минут, пусть не лучших, но и не самых последних по силе соперников. Слишком уж странные победы! И почти моментальные!
Поневоле задумаешься. Хотя мы тоже задумывались над нашими шансами. Что будет дальше? Можно ли захватить корабль? Пока с нас не спускали глаз, и даже в разгар поединков несколько стволов постоянно были направлены нам в голову. А соседние корабли? Оттуда тоже наблюдали за «коллегами-пограничниками», хотя и не всегда могли рассмотреть подробностей. Капитан вновь взяла инициативу в свои руки:
– Фредо! У тебя остался один, но всё-таки шанс, отмыть пятно позора! Хотя, как по мне, я очень жалею, что выбрала парнишку. Он, возможно, стоит тоже немало. Из-за тебя я лишилась своих законных прибылей! Давай, выбирай из своих неврастеников хоть кого-то путёвого или сам попытайся вспомнить славную молодость!
Во время этого диалога я внимательно присматривал за нашей машиной. Видимо тем двум парням надоело копаться во внутренностях в противогазах, и они решили передохнуть. А может их тоже привлекла зрелищность и непредсказуемость поединков. Ибо они вышли на палубу, освободили лица и даже закурили по сигарете. Это их, возможно, и спасло. Фредо поднял руку вверх и собрался что-то ответить, как в тот же момент автомобиль издал громкий рёв сиреной, приподнялся над палубой сантиметров на двадцать, захлопнул единственную функционирующую дверь и рванул в сторону открытого океана. Зацепившись за леер, нелепо кувырнулся в воздухе. В ответ на пируэты автомобиля раздалось несколько запоздалых автоматных очередей. Остальные пираты тоже повели стволами, намереваясь дать залп. Но летающий трофей не стал дожидаться неприятностей, а сразу же камнем бултыхнулся в воду. Все заметались по палубе, пытаясь расправить трал и опустить его в воду. Понеслись противоречивые команды от боцмана и от крановщика. На соседних кораблях вспыхнули тоже дополнительные прожекторы. Но сразу стало понятно: вряд ли они отыщут машину. Нас отвели поспешно в трюм, но, тем не менее, не забыли приковать к железной стене наручниками с длинными цепями. Лишь Роберт остался наверху. Видимо морской закон поединков здесь соблюдался неукоснительно. Затем судно легло в дрейф, пытаясь проследить за шумом автомобиля или поймать его лучом локатора. Но и через два часа ничего не произошло. Зато ещё через час нас стали по очереди выводить на короткий допрос. На нём присутствовала лично сама капитан, но в «собеседовании» не участвовала. Да и проходило оно рутинно и нас совсем не волновало. У нас было достаточно времени для согласовки наших легенд. А меня так вообще не трогали. Так что проколов у нас не было. Разве только Гарольд в чём-то просчитался. Его повели последним и он совсем не спешил возвращаться. Вряд ли ему удалось вырваться из плена, хоть в душе мы и страстно этого желали. Но полная тишина на корабле свидетельствовали о царящем на верху порядке. Никакого больше переполоха не возникало.
В нашей команде каждый способен действовать самостоятельно. А уж тем более переживать за Гарольда не было никаких причин. Что бы ни случилось, он сам на месте прекрасно найдёт выход из любого положения.
О нас забыли, а мы никак не могли решить, что делать со мной? Вроде как дебил должен спать, но как без брата? Бесноваться должен или оставаться равнодушным? Решили ждать до обеда. Может и Роберт нечто придумает и даст весточку со свободы. Посовещавшись шёпотом в полнейшей темноте, мы завалились спать на некие подобия матрасов там, где позволяла длина цепей от наручников. Это был мой первый сон после возвращения мне памяти и нормального вида. Даже сомневался, что засну, но вырубился в первую же секунду.
Проснулись мы перед самым обедом и сразу по четырём причинам: машины корабля заработали на полную мощность, включили свет, принесли еду, и вернулся Гарольд. Судя по его внешнему виду, ночь прошла для него совсем не в мытарствах и тяжёлых пытках. Хотя на щеке краснел след от нескольких царапин, которые он прикрывал платочком. Принюхавшись, Малыш первым высказал правильное предположение:
– А духами то от него как несёт! Да ещё и дорогими! Мы тут вшей кормим немытыми телами, а он ароматизированные ванны принимает!
Один из двух пиратов оставшихся у двери и держащих нас под прицелом автоматов с презрением фыркнул и пояснил:
– Вашему другану просто неимоверно повезло! – но в голосе слышалась плохо скрываемая зависть. Видимо, что бы её нивелировать, он со значением добавил – Пока! Посмотрим, что он на берегу станет делать, когда его кое-кто по стенке будет размазывать!
– А я далеко не масло! – с угрозой в голосе отозвался Гарри. Он уже добрался до меня и гладил по голове как малое дитя. Я ему подыгрывал: прижимался щекой к груди и жалобно мычал телёнком. – И «кое-кто» для меня просто «никто»!
– Ну-ну! – поощрительно отозвался третий пират, снующий возле нас с огромным мешком. Он ставил перед каждым пакет с пайком и двухлитровую пластиковую бутылку с водой. – Может ты тоже неплохой боец, и знаешь какие-то секреты боя. Тогда у тебя будет шанс. Как по мне – то я очень хочу поставить на твою победу.
Ещё один пират деловито обошёл каждого арестанта и проверил наручники с цепями. В конце он и Гарольда приковал возле меня, поверив в наше родство. Видимо все пираты были в курсе происходящего, так как и он не удержался от высказывания:
– Вам ребята лучше бы сидеть тихо и не высовываться. Законов, я вижу, вы наших совсем не знаете. И вряд ли долго протянете. Даже чудеса не спасут. А у тебя, везунчик, ещё и брат на руках больной. Раньше надо было от него избавиться и пристроить где-нибудь в монастыре или в госпитале.
– Да был он уже в одном месте! – лицо Гарри покраснело от гнева. – Так его там санитары за футбольный мяч принимали! А я через забор подсмотрел и всем четверым ноги поломал! Да и мозги не сильно жалел, ублюдки! Когда буду уверен в хорошем к нему отношении, тогда и оставлю.
Перед уходом пираты посоветовали есть быстрей: свет будет только двадцать минут. Поэтому мы сразу накинулись на пищу. Лишь Гарольд заложил руки за спину и блаженно потянулся. По его сытому виду можно было догадаться, что к своему скудному пайку его пока совершенно не тянет. Лишь вспомнив, кого я из себя разыгрываю, он стал меня кормить и по ходу дела рассказывать о последних событиях. При этом мы все понимали, что некоторые детали выпадут из повествования из-за возможного подслушивания. Но читать между строк мы умели. И понимали друг друга даже по интонации.
– Вначале меня опрашивали только те же трое типов, что и вас. Но минут через пять зашла капитан и уселась прямо на соседний стол. Да ещё и в позе лотоса. Вроде даже, как и не слышит нас. А я как раз стал описывать своё умение в области массажного искусства. И как я барона одного на ноги поставил, после того как остальные врачи от него отказались. Тут она и проснулась:
– Толстый! Ты за кого нас принимаешь? Мануальная терапия – вещь слишком тонкая для твоих мозгов! Ври, да не завирайся!
Хоть и захотелось мне при этих словах её по попке отшлёпать до крови, но сдерживаюсь. Говорю:
– Госпожа капитан! Я конечно в последнее время не практикую, но могу ручаться за свой высокий профессионализм. С детства обучался и мне прочили великое будущее. Лишь волею злых стечений обстоятельств оказался на тропе искателя приключений. Уж больно вспыльчив был, да подраться любил.
А она глаза опять закрыла и, как бы в трансе, говорит:
– Если соврал – я тебе по пальцу на каждой руке обрубаю! – и своему адъютанту: – Лекаря ко мне!
Того как ветром сдуло. Ну а мне чего волноваться? Сижу спокойно, отвечаю на возобновившиеся вопросы. Тут и лекарь подошёл. Ну, вы его видели, он смерть после поединка подтверждал. Лишь он вошёл, капитан ему и говорит:
– Снимай рубаху и ложись животом на стол! Будем массаж делать!
А тот хоть и циник, но парень с юморком. Спрашивает: – А чем? Да и здоров вроде я! – а капитан: – Сейчас обоих и проверим! Тебя на здоровье, а его на знания. Давай, толстячок, показывай своё мастерство!
Ох, как мне хотелось ей ротик заткнуть за словечки мерзкие! Но терплю. Взялся я за спину лекаря и давай её мять и прощупывать. Сразу нашёл два старых перелома рёбер, зажившее давно декомпрессационное повреждение шейного позвонка, и отложение солей. Не страшное отложение, но в наличии. Через полчаса лекарь меня зауважал и поклялся, что лучшего массажиста он не встречал в своей жизни. Встал, оделся и тут же дал команду адъютанту вести меня за собой. Трое «следователей» лишь переглянулись и уставились на капитана. А та будто заснула: не шелохнётся. А при её молчании, видимо, лекарь старше всех по званию. И повели они меня куда-то. Интересно стало до жути. Пришли мы в их госпиталь. Скажу вам ребята: всё на высшем уровне. Словно на флагмане океанской эскадры. Чего только нет из оборудования и всё самое современное. Отпускает адъютанта мой недавний пациент и, так неназойливо, ко мне обращается:
– А не выпить ли нам, коллега, по стаканчику неплохого коньяка?
– С превеликим удовольствием! – отвечаю. – Даже и от двух не откажусь.
– Если поможете мне в одном вопросе, то обещаю напоить вас до беспамятства! – кто же от такого предложения отказывается?
Отпили мы напитка, неплохого, признаюсь сразу. Лимончиком даже закусили. Хоть и кислейший, зараза, но удовольствия прибавил. Затем ведёт меня лекарь к световому стенду и давай рентгеновские снимки раскладывать. И все подробно объяснять по ходу дела:
– Есть у меня один пациент, недавно пострадал очень в бою. И так его скрутило, что криком кричит. Уже шестой день им колотит, а я никак понять не могу. Причиной недуга послужило падение неудачное на спину. Но тогда лишь заныло и лишь потом, начались осложнения. По моим предварительным прогнозам повреждён позвоночник. Но вот где и как – не могу определить! Уже и консилиум собирался: три самые заслуженные личности приезжали с острова да с кораблей лучшие медики присутствовали, а толку никакого. Большинство так и говорит: девица может инвалидом остаться.
– Девица? И тоже на этом корабле? – я не скрывал своего удивления. – Да у вас мне нравится! Очень демократично и толково: у всех права равные.
Тут лекарь как-то воровато оглянулся и говорит мне, чуть ли не шёпотом:
– Ты не сильно то губу раскатывай и деликатней с пациенткой! А то капитану голову кому срубить – раз плюнуть! Кроме того, пострадавшая ей кузиной приходится, и она за неё особенно переживает. Но это – между нами. Ибо вида она не подаёт, что случилось, тому не миновать. Она у нас как скала. А того, кто кузине здоровье повредил, она уже мёртвого по кускам рубала и акулам скармливала. И очень жалела, что того ещё в бою прикончили. Так что – деликатнее и с тактом, если не хочешь в капусту шинкованную превратиться.
– Да ладно тебе, и так достаточно запугал, – признался я. – Давай лучше думать, чем помогать будем. Или сразу напьёмся? Может и я не потяну такого сложного случая.
– Да в том то и дело, что у тебя есть шанс. Если ты и вправду знаток, каким мне показался. Один из врачей её осматривавших советовал обратиться к такому, как ты. Мол, вы знаете, что в таких случаях делать. Так что думай, смотри, решай. Авось и удастся. И не забывай, твоя судьба в руках капитана. Постарайся её умилостивить.
Пришлось постараться. Нашел я один подозрительный позвонок на снимках, он то, скорей всего, и защемил важный нерв. Давай говорю свою пациентку. Но что б градусов двадцать восемь в помещении было, и вода горячая, и кремы, и мне напитки для охлаждения. Оказалось у них тут и сауна с бассейном небольшим есть. Вот уж кораблик комфортный, нечего сказать. А уж когда пострадавшая появилась, то я даже занервничал. Капитан – прелесть, а та так вообще диво дивное. Сама скромность, целомудрие и невинность. Даже не верилось, что она в схватках участвует. Но пришла то, вернее приползла с такими стонами да оханьями, что слёзы выступали, на неё глядя.
Уложил я её на стол и лишь собрался начинать разогревать – капитан явилась. Уселась сзади меня на кушетку, меч положила на колени и взгляда с меня не сводит. А лекарь мне так по-товарищески подмигивает: смотри, мол, держи себя в руках. И то, правда: на пациентке ведь одни тоненькие трусики, а я уже и забыл, когда женское тело видел.
При этих словах Гарольд печально закивал головой и в сердцах воскликнул, воздев очи к потолку:
– И надо ж было случиться такому горю с моим братом!
В ту же секунду погас свет, и ребята захихикали такому совпадению. А я в отместку за намек несильно пнул друга ногой в бок. Без света напряжение немного спало, всё-таки хоть подсматривать за нами не могли. Хотя, кто его знает: при современной технике всё возможно. Я стал кушать уже сам, а Гарольд продолжил свой рассказ:
– Целый час я её разогревал, мял, катал и месил как тесто. Вначале она вскрикивала, потом кряхтела, потом лишь тяжело сопела с закрытыми глазами. С меня семь потов сошло, пришлось даже до пояса раздеться. Лекарь мне здорово помогал уже тем, что полотенцем меня обтирал постоянно. Килограмма три потерял, не меньше. И в конце сеанса наступил решающий момент. Поднял девчонку, приложил к себе спиной и мягко дёрнул за сложенные на животе руки. Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но всё прошло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капитана уже холодил мою шею возле уха:
– Что ты с ней сделал?!
– Уже всё хорошо! – говорю. – Через полчаса она придет в себя, и сама расскажет о своём самочувствии. Гарантий в таких делах не дают, уж больно случай запущенный. Надо было это делать в первый же день после повреждения. Но мне кажется, она поправится.
Убрала она меч и говорит лекарю:
– Ждите меня в госпитале и глаз с него не спускай!
А того долго упрашивать не надо. Только и всего: глаз не спускать?! Сели мы у него в кабинете напротив друг друга, да и приговорили две бутылки отличного пойла, которым он меня вначале угощал. Запрета ведь не было. Пытался я у него узнать об их житье-бытье, да не успели мы напиться, как следует: через час к нам капитан заявилась. И лекарю так грозно:
– Ты бы только пил! Совсем тебе спиртное доверять нельзя!
– Так ведь это в медицинских целях! – оправдывается тот.
– В медицинских целях надо учиться спасать людей, а не напиваться как скотина за один час!
– Да мы с коллегой совершенно трезвы! – попытался и я вставить словечко. Тут уже и мне досталось:
– Рабы должна молчать, пока их не спросят! Понял!?
– Так точно! Виноват! Исправлюсь! – а что мне ещё оставалось делать?
– Твоё счастье, что сестра чувствует себя лучше. Проснулась, попила. Мы её перенесли в каюту. Говорит, что, будто под катком побывала, все соки из неё выжали. Но резкие боли прошли. Затем сразу заснула. Посмотрим до утра, будут ли положительные сдвиги.
Но нам с лекарем и так уже всё стало ясно: дело идёт на поправку! Мы даже хлопнули друг друга по ладоням на радостях. И он стал меня хвалить:
– Я сразу увидел в этом парне талант! Он настоящий специалист! И руки у него золотые: каждую слабину в организме чувствует! Заслужил хороший обед и отдых!
– Обед? – капитал с сарказмом хмыкнула. – Покормить, конечно, надо! А вот отдыхать ему ещё рано: пусть и мне мои старые ушибы полечит. Завтра продадим его по хорошей цене, когда ещё к такому массажисту попаду. Давай лекарь тащи побольше еды в сауну. Мы тебя там подождем.
Поели мы очень существенно! И такие блюда! Видимо и кок здесь имеет все права называться лучшим. Затем лекарь удалился вроде как за спиртным, а я приступил к массажу. А минут через сорок капитан вывернулась на спину и с ехидством констатировала:
– А ты ведь совсем не толстый! Это просто твои мускулы обвисают, когда расслабленны.
Гарольд замолчал, и целую минуту не раздавалось и звука. Первым не выдержал Армата:
– А дальше? – рассказчик хмыкнул и тяжело вздохнул:
– А дальше всё было как в сказке! Волнительно, долго и прекрасно! Ради таких событий следует делать паузы в любых приключениях.
– А царапины, откуда? – выдал свою заинтересованность и Николя.
– В каждой сказке есть конец, – резюмировал Гарольд. – И не всегда счастливый. Думал, Нина крепко спит, и решил заглянуть в какую-то книгу с кожаным переплётом, лежавшую под прикроватной тумбочкой. Даже предположить не мог реакции капитана. Она мне чуть глаза не выцарапала, от меча её под кровать пришлось прятаться, а в конце выставила меня голого из своей каюты и вышвырнула за мной мою одежду. Под смех нескольких козлов меня сюда и привели. И чего она так разъярилась? Я тоже хорош – в такой мелочи прокололся! Грамотным прикинулся! А жаль, хороший шанс упустил!
– Так её Нина зовут? Очень красивое имя, – обрадовался Армата. – Как у моей мамы!
– Не вижу поводов для радости, – с тоской в голосе сказал Гарольд. И Малыш его поддержал, пропев строчку из оперы на новый манер:
– Что Нина завтра нам гото-о-вит?!
