Глава двадцать третья
Нормальные герои всегда идут…
Вскоре из широкого прохода появилась каракатица. Так здесь называли довольно ловкое существо, помесь многоножки и краба, примерно в метр высотой и полтора в длину. Справиться с ней можно было всего несколькими, а то и одним удачным ударом меча, но изготовившиеся рыцари так и остались без работы. Каракатица не заметила людей и деловито потрусила куда-то по своим делам.
– Похоже, у них там гнездо! – глубокомысленно изрек Освит и смешно пошевелил своим длинным носом. – Потому их белярки и не трогают. Всех, по крайней мере.
Но широкий проход оказался путем сообщения не только для каракатиц. Вскоре туда бесстрашно отправились еще два существа, напоминающих бесхвостых крокодилов. Немного медлительные и тоже не слишком опасные для людей, они прошли на восток, и ни одна белярка не обратила на них внимания.
Чуть позже прошел еще один крокодил, поражая своей полной беспечностью. Пока обсуждали увиденное, оттуда появился косматый хищник, которого почти за полное сходство так и называли медведем. А вот он сразу учуял запах людей и стал водить носом.
– Атакуем! – скомандовал Торговец, и все трое стеной двинулись на обитателя недр.
Тот встал на задние лапы, намереваясь принять бой. Но получив всего лишь два небольших ранения, довольно трезво, не впадая в ярость, оценил свои шансы на победу как нулевые и бросился убегать. Причем в тот же проход, по которому сюда и пришел.
Вот тут его и накрыла упавшая сверху белесая плесень. Полминуты крепких объятий, и вот уже второй кокон светлым пятном выделяется на полу широкого прохода. Отошедшие на прежнюю позицию люди увидели, как очередная каракатица оттуда оббегает препятствие без всякого страха или напряжения. Словно так и надо.
Вскоре новый зверь поковылял туда. Это было некое подобие громадного барсука со слишком длинным и трудным названием. И его никто не тронул. А вот идущего следом точно такого же барсука белесая простыня накрыла!
– Странная разборчивость! – удивился Светозаров. – Но почему?!
И тут сообразительность проявил Якоб.
– Аура! – воскликнул он, и его круглое лицо расплылось в довольной улыбке. – У них разная аура! Здоровых особей белярки пропускают, а больных – ликвидируют! Как и раненых! Это санитары подземелий.
Освит в этом выводе усомнился:
– Почему же тогда белярка захватила духа камня?
– А он чужой! Пришелец, как и мы, а потому подлежит немедленному уничтожению.
Торговец одобрительно кивнул и перенастроил зрение. Ему пришла мысль, что раз аура меняется как у раненых и больных, так и у чужаков, то нужно за этими изменениями понаблюдать. А вдруг получится сымитировать нечто подобное?
Мимо, справа налево, с ветром и криками пролетел Прусвет:
– С той стороны тупики! Посмотрю, что с другой!
Несколько минут, движения не было, а потом потянулись друг за дружкой сразу несколько пар каракатиц. Первые оказались «проходящими», белярки на них не напали. Последняя пара по ауре ничем не отличалась от предыдущей, но Торговец скомандовал Якобу:
– Ну-ка, метни нож в замыкающую каракатицу!
Убить ее не удалось, да и нож вошел в хищницу всего лишь на треть лезвия. Но этого оказалось достаточно для вынесения приговора. И вот уже очередной белесый кокон постепенно прекратил колыхаться.
– Ага! Разницу в ауре я заметил! – обрадовался Дмитрий. – Теперь бы выяснить, чем мы с вами отличаемся от местной живности… Ну? Ребятки? Чего стоим? Давайте, походите там! Смелей, смелей! Далеко не заходите, конечно… Ага, вот там… О! А вот и добыча на вас бежит! И поосторожней, только ранить старайтесь… Теперь в проход загоняйте… Отлично! – очередная жертва оказалась в белом коконе.
Граф тоже вышел из укрытия. Троица ранила еще трех каракатиц, и вся начальная часть широченного прохода оказалась заваленной белыми коконами. Риск падения новых простыней на голову пропал, и Торговец уже вплотную постарался рассмотреть весьма опасную живность. За этим занятием его и застал вернувшийся Прусвет:
– Что, решил кусочки плоти взять для анализа? Давай помогу!
– Уже взял… Хотя живая ткань сразу омертвевает, надо все существо изучать, целиком… А что с проходами? Двигаем дальше?
– Да проходов – немерено! Но все они, насколько позволяет видимость, этой плененью напичканы. Придется тебе свой лазерный резак использовать.
– Жалко, энергии много уходит…
– Тогда давай тварей загонять сюда будем. Смотри, скольких белярок на себя отвлекли! Час-два работы и…
Дмитрий глянул на свод и ткнул туда пальцем:
– Тоже мартышкин труд. Присмотрись!
На освободившиеся места направлялись новые белярки, переползая через такие же простыни.
– Э-э-э, да там, в глубине, никак многослойная капуста? – пробормотал Прусвет. – Как говорится, глубокоэшелонированная линия обороны?
– Похоже… У нас только один выход: поэкспериментировать с нашими аурами. Надо придать им такой вид, будто мы здешние совершенно здоровые мишки. Ну… или каракатицы…
– Ты – гений! – обрадовался разумный кальмар.
– Только мне надо будет провести испытания. Кто-то из нас должен оказаться в коконе.
– Только не я! – воскликнул Прусвет. – Знаешь, что я пережил, когда понял свое бессилие внутри этой твари?
– Да знаю-знаю, – покивал Светозаров. – Твои вопли, наверное, и за Плитой услышали. Тогда выбирай кого-то из ребят…
Пронзающий Камни оглянулся на рыцарей, отбивавших сразу трех каракатиц, и спросил:
– Ты хочешь сделать из них покойников?
– Ну, раз некому… то мне придется. Давай сюда, присмотрись вот к этому желтому оттенку в ауре с зеленой окантовкой. Вот, в самом верху, над головой ребят… Стойте, дайте я ему покажу…
Ребята замерли на месте, благо уже уничтожили двух каракатиц, а третью обратили в бегство, но Живой Ужас громко воспротивился:
– Нет-нет! Это дело тоже не по мне. Ты ведь знаешь, что ауры я различаю плохо и тем более здесь ничего толком не вижу.
– Сам ты боишься, других жалеешь, меня заменить не хочешь…
– Ладно-ладно… Попробую тебя заменить… там! Когда выдвигаться?
– Минуту мне на подготовку…
Но сразу переключиться на эксперименты не удалось. Вначале появились два крокодила, потом четыре каракатицы, потом еще один крокодил и еще медведь. Пришлось их общими усилиями вначале ранить, а потом настойчиво загонять в глубь прохода. Белярки не ленились, падали на всех хищников без разбора. Ну и Торговец не зевал, что надо, подмечал и делал выводы.
Затем и очередь Прусвета все-таки настала. Почудив над его аурой, да еще и заставив изображать определенные эмоции, Дмитрий напутствовал товарища:
– В сознании – только деловитость и забота о продлении рода! Вот! Больше ни о чем не думай! Отлично! Остальное я прикрепил… что мог… Пошел!
Пронзающий Камни старался стелиться у самого пола, развернувшись глазами к своду. Пролетел метров пятнадцать, и его тушка все-таки привлекла внимание. Один край белесой простыни из плесени как-то нерешительно стал опускаться.
– О чем ты думаешь?! – заорал с досадой Светозаров, заметивший явные изменения в ауре отчаянного испытателя. – Думай о детях, думай о своем доме!
Но перепуганный Прусвет уже метнулся назад и виновато сказал:
– Не получилось. Отдышусь – и еще раз попробую.
Во второй раз все получилось без нервотрепки. Ни одна белярка на летевшего под ними кальмара внимание не обращала. В третий раз он подался еще дальше, до поворота метрах в пятидесяти, и вернулся, с ходу помогая отразить атаку пяти крокодилов и медведя.
– Мне удалось рассмотреть конец этой плесени! – сообщил он. – Ух! И откуда эти грызуны только берутся на наши головы?!
Иномирцы стали уже вдвоем чудить над маскировкой рыцарей. Те, правда, тоже пытались помочь, но умения и возможностей у них было маловато.
Дальше в ходе экспериментов выяснили, что должная верхушка ауры лучше держится над ведомым, если его прикрывает более опытный и сильный целитель. Вначале пробовали походить парами с краю белесого полога, а потом, когда поверили в собственные силы и создали должный настрой сознания, тронулись в путь.
Сплошной покров из белярок закончился, но свободный от них участок свода простирался всего лишь метров на десять. Потом опять пошли гигантские пятна, в которых опасная плесень не то размножалась, не то делилась уже съеденной пищей. Но к тому моменту путники уже окончательно уверовали в свою полную идентичность с местной здоровой фауной и бодро продолжали идти вперед. И даже два раза зайдя в тупики, не слишком расстроились. Вернулись и двинулись дальше, держась за парочкой семенящих каракатиц. Те и вывели людей туда, где белярки стали встречаться очень редко, а парочку больших скоплений прошли уже с привычной настройкой собственных аур.
Через три часа сделали привал среди высоких, по колено, синих мхов, рыцари захлебывались от восторга и перебивали друг друга:
– Да мы почти пришли! Уже совсем близко…
– Можно считать, что мы уже в окрестностях пещер Повиновения!..
– Если не заблудимся, то часа через два доберемся до амазонок!..
– Точно, точно! Не сомневайтесь! А неподалеку от пещер растут карликовые каштаны! Это и еда, и топливо для костра, и цветы для чая.
– Ну да! Ведь каштаны цветут и плодоносят постоянно!
Расслабленный и подобревший от сытной еды Прусвет с ленцой поинтересовался:
– Амазонки только этими каштанами и питаются?
Рассказчики чуть ли не обиделись за своих знаменитых женщин и с жаром принялись объяснять.
Как правило, рыцари, добравшись до карликовых каштанов, останавливались, чтобы поесть и восстановить силы, потраченные в пути. Потому что запасы еды к этому времени оставались только у очень редких счастливчиков. Да и выспаться там можно было спокойно, хищные твари туда не забирались.
Ну а уже потом претенденты на Обруч попадали в сексуальный рай. Амазонки каштаны не ели, у них и так всего хватало. В пещерах Повиновения, под особенными сводами, испускавшими розовый свет, росли сады. Также тепло и свет, только синий, давали и опорные колонны. А вся мебель, радующие взгляд барельефы на стенах и прочее были из теплого разноцветного янтаря. Воинственные девицы охотились на зверей, потому что любили жареное мясо. Порой и слишком загостившиеся рыцари занимались добычей мяса, делая это под постоянным надзором своих избранниц.
Думая, что угадал причину такого восторженного словоизвержения, Дмитрий сказал:
– Вот уж, наверное, мяса наедитесь! На всю оставшуюся жизнь!
Как ни странно, ребята сразу как-то потухли. Улыбки увяли, глаза погрустнели, и оба о чем-то резко затосковали.
– Что за странная печаль? – удивился Прусвет. – Разве не мечтают все рыцари вашего мира побывать среди амазонок? Разве не мечтают вернуться потом в мир не только с Обручем Героя, но и с милыми карапузами? Это же так здорово!
Торговец знал, что друг иронизирует, но парни приняли его слова за чистую монету.
– Ну не совсем так, – скривился Якоб. – Любой рыцарь мечтает о продолжении приключений. А дети накладывают ответственность. Приходится все бросать, возвращаться домой и срочно заводить семью. А это – еще большая обуза и привязанность к одному месту. Да, карьера рыцаря после таких «подарков» вызывает огромную зависть. Им все удается, им все помогают, для них нет проблем… Но для великих свершений они уже не годятся…
– Если так думают и другие рыцари, зачем же они сюда спешат, убивая себе подобных и сами рискуя жизнью? – спросил Светозаров.
Якоб замялся, и за него ответил Освит:
– Да потому что желание всемирной славы превалирует в глупых головах. Да и всеобщее мнение играет решающую роль: «Какой же ты рыцарь, если ты не побывал у гор Амазонок!» А уже здесь: «Если кто и зазвонит в священный колокол Клоц, то это буду я!» Еще пока тихо да мирно, в недра уходят как раз те, кто идет на это осознанно. А вот когда дают клич и объявляется причина, по которой можно позвонить и лично пообщаться с Высшим Протектором, то все словно с ума сходят. Моментально испаряется из голов здравый смысл, пропадает инстинкт самосохранения. И начинается массовое самоубийство…
– Э-э-э… не понял? Вы и себя причисляете к самоубийцам?
Теперь уже и Освит скривился, но голос его звучал уверенно:
– Нет. Мы себя не столько позиционируем как рыцарей, как отделяем себя от них как целители. Мы не стремимся обязательно побывать у амазонок или непременно прикоснуться к колоколу. Хотя прикоснуться отнюдь не против. Мы здесь с познавательной целью. Спасибо, что благодаря вам наше путешествие превратилось в довольно легкую прогулку. Но встречи с амазонками не жаждем. Да мы от тех женщин, что наверху, еле сбежали. Они же нам ничем толковым заниматься не давали! Ни учиться, ни опыт у старших коллег перенимать!
– Даже книги читать перестали! – не удержался от жалобы и Якоб. – И выспаться было некогда! Если бы хоть чуть-чуть подучились, то смогли бы хоть противиться женскому дару повелевать, а так… словно тряпки возле них…
Торговец сочувственно кивнул:
– М-да! Я вас понимаю! До чего же тяжкий крест матриархата! Да еще и завязанный на всепланетной магии…
Освит вдруг начал самым медоточивым тоном:
– Уважаемый Дмитрий! У нас к тебе большая просьба как к товарищу и побратиму, с которым мы успешно проходим лабиринт…
«Ну да, что-то там такое маркиз Бейшун говорил по поводу побратимов, – припомнил граф. – Они как бы до конца жизни друг другу должны. Получается, что отныне нам с Прусветом эти парни похлеще родных братьев стали? Надо же так влипнуть!..»
– …и касается она одного умения, которое присуще только целителям опытным, много узнавшим и получившим определенное образование. У нас это умение держится в большом секрете от начинающих, поэтому было бы бесполезно даже искать наставника в нашем возрасте. А вот ты бы нас мог научить, пользуясь правом друга и почти что родственника… Я о том умении, владея которым можно после прикосновения к колоколу и получения Обруча Героя не получить детей.
– Неужели такое возможно? – удивился Торговец.
– Да. Но только в том случае, если от рыцаря, прошедшего лабиринт, не забеременеет ни одна амазонка.
– Ха-ха-ха! Уж такого тут точно не бывает! – рассмеялся Прусвет. – Нам уже все уши прожужжали на эту тему.
А Светозаров добавил:
– Увы, телепортироваться сразу к колоколу, минуя пещеры Повиновения, у меня не получится.
– Этого и не требуется! – воскликнул Якоб. – Было два случая, когда Герои остались без детей, хотя и побывали в пещерах Амазонок. Это тщательно скрывается от широкой общественности, но целители об этом знают и говорят между собой. Нам повезло такой разговор подслушать… Каждый рыцарь, желает он этого или нет, но обязательно становится здесь отцом. Однако тот, кто имеет умения целителя, может воспротивиться отцовству. И тогда он не получает того «подарка», который коверкает его жизнь, лишает права на учебу и осуществление самых величественных планов.
– Ага! – кивнул Светозаров. – Значит, вы хотите получить от меня умение сопротивляться дару женщин заставлять мужчин повиноваться?
– Нет, – вновь заговорил Освит. – Противиться этому женскому дару невозможно. И уж тем более десятикратному по силе дару амазонок. А вот умение сделать так, чтобы дама при соитии не беременела – это величайшая тайна, даже говорить о ней женщины запрещают категорически. И мы оба тебя просим на правах побратимов: научи нас этому умению.
– Хорошо, – согласился Дмитрий. – Только я сейчас хочу немножко помедитировать, а процессом обучения займется ваш второй побратим – господин Прусвет.
– А он сумеет? – засомневались оба почти в унисон.
– С его талантами и умениями-то? Запросто! Дружище, помоги побратимам! Иначе парни так никогда и не станут великими, погрязши в пеленках и подгузниках.
Разумный кальмар, похохатывая над создавшейся ситуацией, тем не менее очень резво взялся за обучение. А Светозаров вновь принялся за свои эксперименты с зовом крови. Теперь он вознамерился отыскать ниточку к отцу. Мысль о том, что отца нет в живых, он старался не подпускать и на краешек своего сознания.
Вначале, как всегда, проверил сына. Потом дочь. С теми вроде все нормально. Затем уловил ручеек тепла от матери. Полюбовался вновь с восторгом на сияющую, несущуюся куда-то гордую комету и, пожелав ей счастливого странствия, перешел к новому этапу.
Начал с того же: представил отца и постарался вспомнить малейшие черточки его лица, его смех, его силу…
«Да! Силу! – вот как раз ее он и почувствовал в первую очередь. – Есть! Зацепился!.. Неужели так быстро?!»
Наверное, сказались навыки предыдущих поисков, и отца он отыскал именно по струе согревающей силы. А потом и увидел то, что, опять-таки пользуясь космической терминологией, представлял собой отец. Этакий массивный и прочный, не поддающийся времени и разрушению астероид. Почти не блестящий, но не черный; не отполированный, но и не в трещинах и кратерах. Единое, словно живое тело, летящее по своим делам.
Эта картина сопровождалась твердой уверенностью в том, что отец жив.
«Но почему он не рядом с мамой? И знает ли он о ней? А мама о нем?»
Судя по чувствам, которые излучали комета и астероид, – могли знать друг о друге. Или догадывались. А может, и вообще их разлучили сравнительно недавно… Или они сами разлучились?..
Верилось, что порознь они не из-за ссоры или чего-то более неприятного. Потому что печали в них не было. Грусть? Да, грусть была… странная, неопределенная… И потребность в чем-то присутствовала, только в чем именно? А еще от астероида веяло некой уверенностью и еще чем-то сильным. Но конкретно понять эмоции не получалось.
И удалось уловить, что отец далеко. Очень далеко.
Дмитрий с запозданием понял, что сил у него при данной медитации уходит невероятно много. Не будь у него постоянной подпитки от кристалла-накопителя, валялся бы уже в обмороке.
Поэтому пришлось срочно возвращаться в окружающую действительность, разрывая связь со струей силы, тянувшейся следом за астероидом.
