Глава тридцать третья
НЕИЗВЕСТНЫЕ ВОДОФОРМЫ
На следующее утро в графские апартаменты кто-то стал ломиться с напористостью танка ни свет ни заря. Пришлось Дмитрию с невероятным усилием отрываться от любимого тела своей разомлевшей женушки, надевать халат и тащиться к двери:
— Кто там и чего надо?
— Граф, прошу меня простить, — раздался бас великана. — Но во время сна ко мне вернулась память сразу за три с половиной года, и я теперь себя помню в возрасте двадцати с половиной лет.
Хозяину замка очень хотелось вернуться к теплой супруге, поэтому он выдавил из себя с некоторой безысходностью:
— Я рад за тебя, но, может, еще пару часиков вздремнешь? А уже тогда за все выигранное у склероза время сразу и отчитаешься.
— Да мне все равно уже не спится. — Великан, видимо, и к старости не станет отличаться деликатностью. — Тем более что я вспомнил две личные встречи с Крафой. И кое-что по Свингу Реальностей.
Тотчас дверь раскрылась нараспашку.
— Заходи. — Глядя, как гигант, согнувшись, вошел в дверь, граф постарался его сразу усадить на широкую скамью, косясь на свою великолепную люстру в гостиной, и предложил: — Что будешь завтракать?
Шу'эс Лав не только возвращал себе после каждого сна по году памяти как минимум, но и удваивал свой аппетит. Видимо, пытался наверстать удовольствие, упущенное за полторы тысячи лет медвежьей спячки. Поэтому никогда не отказывался от любого угощения. И сейчас, оценивающе рассматривая великана внешне, Светозаров похвалил себя за предусмотрительность: ведь он заказал сюртук на два размера больше.
По внутренней связи он попросил доставить из кухни самый обильный завтрак человек на восемь и уселся напротив.
— Рассказывай!
А по звукам из спальни догадался, что его любимое тело в кровати уже не ждет в неге и покое, а интенсивно облачается, чтобы тоже присутствовать при рассказе. На это оставалось только незаметно вздохнуть и уже в который раз мысленно пообещать себе свадебное путешествие на необитаемый остров.
Пришлось слушать со всем вниманием.
Период возвращенных во сне воспоминаний включал в себя две довольно продолжительные встречи Шу'эс Лава с пресловутым Крафой. И начал он рассказ с описания внешности злого гения:
— Как по мне, то все вы смотритесь несколько… мелковатыми. Но вот ваши женщины всегда считали Крафу неописуемым, неотразимым красавцем. Какие только сплетни о его амурных похождениях не рассказывали! Порой даже мне, в моем двадцатилетнем возрасте, было то стыдно за великого ученого, то жутко завидно. Он умел произвести впечатление: красивый, ухоженный, лощеный и вежливый. Умел складно говорить, поражал ораторским искусством и вовсю использовал свои таланты психологического манипулирования любым разумным созданием. Кажется, его любили в то время все: и наши баюнги, и люди-птицы, и люди-парители. Вернее, сейзуны. А увидел я его…
Первый раз с Крафой тогда еще ничем не прославленный воин встретился и, можно сказать, познакомился в Свинге Реальностей, куда он впервые в девятнадцатилетнем возрасте был удостоен лично доставить младшего племянника на месячные каникулы. Как раз проходил некий научный симпозиум среди Торговцев, на который и примчались почти все наилучшие ученые, исследователи и экспериментаторы. Если судить по некоторым выводам и громким ссорам в кулуарах, то именно на том симпозиуме и наметился первый раскол Торговцев сразу на несколько противоборствующих лагерей. Потому что уже через год об этом заявляли во всеуслышание.
Но тогда молодому бойцу, интенсивно еще обучающемуся всем возможным воинским дисциплинам, очень хотелось хотя бы увидеть вблизи самого знаменитого и прославленного коллегу. А вышло еще лучше: присутствовавший на всеобщей встрече дядя, который был дружен с очень многими, как-то привел и самого Крафу непосредственно в их апартаменты, и тот провел там несколько часов. Причем не только во время застолья спорил со своим старым другом на тему наиболее опасных коконов, но и довольно снисходительно пообщался с самим Шу'эс Лавом и даже подарил какую-то мелочь его малолетнему племяннику.
Общение свелось к тому, что Крафа слишком уж насмешливо отнесся к самой идее стать прославленным воином, способным владеть любым оружием и в любой ситуации уметь найти решение с помощью военной силы. Он и рассмеялся-то несколько обидно, но постарался после этого деликатно пояснить причины такого пренебрежения:
— Уже сейчас с помощью магии, с помощью наших умений Торговцев можно решить любые проблемы. Вплоть до смены курса развития любой цивилизации.
— Но ведь это запрещено нашими законами! — запальчиво воскликнул тогда молодой воин. На что и получил небольшую лекцию о сути создания любых законов:
— Законы создают сильные. А удел слабых в любом случае следовать этим законам. Никакие предрассудки или устаревшие догмы не имеют права довлеть над сознанием свободной, образованной личности, стремящейся улучшить, преобразовать иные миры, доводя их до эталона наивысших идеалов. Только мы, познавшие магические силы, можем решить, как и в какое русло направить развитие иных разумных цивилизаций. Причем грубая физическая мощь, меч, пистолет или танки, используемые для подобных трансформаций, окажутся совершенно бессмысленны. Только чистый разум, только наши магические возможности наведут в иных мирах истинный порядок.
В тот момент дядя не выдержал и возмутился:
— Зачем молодежи мозги захламляешь? Глупая демагогия о нашем всесилии только приблизит нас к краху и гибели. Ведь недаром в наших основополагающих законах развития сказано ясно: никакого кардинального вмешательства. Никакого! А ты ратуешь за уничтожение правителей одним махом и практически насаждение иного типа правления.
Дальнейший спор пошел на весьма повышенных тонах, так что молодому великану не с руки было вмешиваться. Зато он запомнил почти каждое слово и теперь постарался пересказать все в подробностях Дмитрию Светозарову. Причем сам и привлек внимание к впервые мелькнувшим тогда словосочетаниям: заветы Водоформов, наследие Водоформов и тайны Водоформов.
Заветы неизвестных существ в общей своей сути и составляли свод законов Торговцев. Их придерживались десятки поколений, а общая история уходила на три тысячелетия назад. Именно тогда, как писалось в хрониках, появились первые создания, могущие видеть створы между мирами и пользоваться межмирским пространством.
С наследием Водоформов было и того проще. К нему принадлежал сам замок Свинг Реальностей, который восстанавливался практически во все времена обозримой истории. Потому что когда сюда пришли первые путешественники между мирами, здание было на добрую треть разрушено и почти половина всей защитной магии не действовала. Хорошо, что отыскались подробные планы и инструкции по восстановлению замка. Вот по ним и работали самые лучшие и самые мощные по своим знаниям и по своей магии ученые.
Помимо замка в наследство входили и некие мифические Опорные Станции, которых почти никто не видел и не встречал. Единичные случаи одноразовых находок только сбивали с толку, а описания свидетелей отличались чисто полярными несуразицами. В самих инструкциях, найденных в замке, якобы указывалось конкретно: Опорные Станции — это базисные опорные точки между всеми вселенными. Они неуничтожимы и вечны. В них стекается и накапливается вся информация по окружающему сектору. Внутренняя информация доступна только создателям Станций; наружная, не имеющая большой тайны, — любому путешественнику.
Увы, сам Шу'эс Лав пока никакой иной информации по найденной документации не имел. Разве что потом вспомнит.
Ну а тайны Водоформов вообще не поддавались осмыслению. Только и предполагалось, что они могут все. Хотя были и конкретные упоминания об их силе, начертанные на единственном листке мемуаров праотца всех Торговцев, легендарного Кирриалла Познавшего. Всего три строчки: «Водоформы могут уничтожить и разорвать на мелкие частички любое живое существо только одним взглядом. Они могут взрывать звезды. Любое распоряжение Водоформа — приказ для любого существа, состоящего из плоти».
Причем в споре с дядей начинающего воина Крафа как раз и ссылался больше всего именно на последнюю строчку мемуаров, восклицая при этом:
— Вот! Кто сильней, тот и распоряжается! Тот и направляет жизнь по устоявшемуся, желаемому руслу!
— И кто нами управляет? — не сдавался дядя. — Да никто! Мы предоставлены полной свободе развития.
— Это тебе просто так кажется, потому что наша свобода — это не что иное, как идеальный, хорошо видимый итог целенаправленной воли все тех же Водоформов. Если они и вмешиваются, то лишь для корректировки процесса.
— Ха! Ну тогда они сразу вмешаются, если ты начнешь нарушать устоявшиеся, незыблемые долгие тысячелетия законы.
— Как раз наоборот! Если я не внесу назревающие перемены, то высшие силы сметут все живое, а Торговцев в первую очередь.
— Да ты бредишь! Тебя надо лечить! — орал разошедшийся дядя Шу'эс Лава.
Но Крафа отвечал с не меньшей горячностью:
— Вот время и покажет, кто из нас был прав!
Вторая встреча молодого война-великана состоялась через полгода в каком-то затрапезном мирке, где сотне молодых воинов-Торговцев пришлось воевать в довольно странной и непонятной обстановке. Шу'эс Лав так и не взял в толк конкретно: зачем вообще Торговцы отрядили туда такую массу своих представителей и те целую неделю наказывали, а то и просто растаскивали сцепившиеся там в страшной сече армии нескольких народов. Крафа, скорее всего, в том мире старался стравить всех со всеми и обкатывал там какие-то свои идеи.
Более конкретных фактов пока не было.
А когда великан закончил рассказ и со всей своей воинской удалью набросился на доставленный завтрак, Светозаров в глубокой задумчивости чуть не оторвал себе мочку уха, настолько ее теребил. Мочку спасла Александра, взявшая мужа за руку и вопросительно заглянувшая в глаза:
— Ну и чего ты так разволновался?
— Да вот, какие-то Водоформы еще появились! А судя по их возможностям и по тому, что у Крафы получилось все им задуманное, то, может, и в самом деле именно такое развитие истории некие силы сформировали? Это же надо, уничтожать любое создание одним взглядом! А?! Только всесильных циников нам не хватало!
Графиня Светозарова порывисто вздохнула:
— А вдруг они… эти… как их… как боги?
— Да нет, такого не бывает. Если боги и существуют, то им наша возня, а то и вообще существование глубоко до… лампочки, что ли. Даже и слова такого культурного не подберешь. Так что мы еще побарахтаемся. Главное, что Крафа по своей сути тоже просто человек.
