Глава 25
Двойная пропажа
Графиня Светозарова проснулась с премерзким настроением. В последние минуты отдыха ей приснился какой-то кошмар, который она, усевшись на кровати, пыталась вспомнить минуты две. Но так и не смогла уловить ускользающие из памяти неприятные видения.
Ещё и голос Эрлионы помешал:
– Доброе утро! Выспалась?
– Сравнительно… – глянула на часы и хмыкнула: – Хотя на полчаса позже проснулась почему-то… Просила ведь тебя! Меня в лаборатории будут ждать через десять минут! – после чего вскочила и метнулась в душевую комнату, продолжая сыпать на ходу укорами: – Как же так? Или ты тоже проспала?
Виртуально-магическая дочь, признающая Шуру одновременно за мать и за лучшую подругу, старалась отвечать чинно, спокойно:
– Тебе ли не знать, дорогая, кто владелец замка и кто отдаёт повеления здесь в последней инстанции. Вот твой драгоценный супруг и распорядился тебя не будить. Дескать, он сам… если успеет, разбудит тебя поцелуем.
Хоть Эрлиону нельзя было увидеть, графиня выставила голову из-под душа, словно намереваясь бросить обвинение в конкретное лицо:
– Почему тогда я проснулась без поцелуя?
– С этим уже не ко мне. Папы Димы в замке пока ещё нет.
– Ну и где же он? – сердце Александры забилось сильней, словно от испуга.
– Он отправился в горы Брайт, на востоке Визенской империи, в мире Ягоны.
– А-а! Это он наверняка к своему дружку закадычному заскочил! – с пришедшей на ум догадкой напряжение вроде как стало спадать. – Он уже давно плакался, что с Бонзаем никак не встретится и за чаркой с ним не посидит.
Магическая сущность резонно напомнила:
– Так ведь король Ягонов с супругой у вас на свадьбе гулял, и не одну чарку с женихом выпил.
– Это не считается… Тем более ты знаешь, что Дима с Бонзаем, до женитьбы его величества на Власте, порой на недели в загулы отправлялись. Королева со мной поделилась некоторыми сплетнями… Поэтому за такими друзьями нужен глаз да глаз! Их надолго наедине оставлять нельзя, обязательно что-нибудь учудят.
– Странно… Почему же ты об этом с улыбкой говоришь? Не боишься, что муж с дружком в бани с девчатами отправятся?
– Не-а! Пусть только попробуют! Там им Власта такую баню устроит, что без пара три пота сойдёт. Хи-хи!.. Кстати, Эрли, пусть мне прямо в спальню чего-нибудь перекусить дадут на завтрак, а? В самом деле не успеваю…
– Я сразу распорядилась, как только ты на кровати села, – призналась магическая сущность. – Уже знаю, как ты после сна голодной вскакиваешь. Любишь сытно поесть.
– Неужели так заметно? – теперь на вытирающуюся Сашу навалилось беспокойство иного толка, и она стала крутиться перед зеркалом, то боком, то задом. – Точно! Я растолстела! И у меня живот стал расти! А-а-а!..
Пришлось подруге и дочери срочно спасать ситуацию возмущёнными восклицаниями:
– Ну что ты такое на себя наговариваешь?! Фигурка у тебя – изумительная! Все мужчины порой на тебя как бездумные бараны пялятся. И ни капельки жира на бёдрах! К тому же ты постоянно под пристальной опекой лучших целителей этого мира. Плюс сама являешься не худшим целителем, чем они. Ну и напоследок, видя твою странную забывчивость, вынуждена напомнить, что живот у беременных женщин появляется только после третьего месяца ношения плода. Так что ты слишком рано тренируешься закатывать истерики. Заканчивай любоваться собой в зеркало и бегом в гостиную, завтрак стынет!
Одевалась Шура уже сравнительно весёлая и улыбающаяся:
– Хоть ты мою фигурку похвалила! А то откуда я знаю, чего иные на меня засматриваются? Может, думают про себя: «Во, пошла жирная корова!»
– Ничего, ничего, всё расскажу папе Диме про твои фантазии!
– Ага! Расскажи, расскажи! – и уже подхватывая на вилку первые кусочки завтрака, вдруг опять горестно вздохнула: – Если не забудешь… И вообще, как только появится, пусть мчится ко мне и выпрашивает прощение за опоздание. Скажи, что я была вне себя от гнева, тоски и печали!
– Ты уж выбери что-то одно: гневайся или печалься. Кстати, тут в поселке свадьбу делать собираются…
Эрлиона перешла на развлекательные новости, давая графине спокойно насытиться. И вскоре та уже входила в лабораторию, в которой шумно готовился следующий по плану эксперимент. На этот раз было постановлено не просто пойти по следу метки. Решили продвинуться вперёд скачком, потому что для этого имелись все предпосылки.
Как ни петлял маршрут постепенного выслеживания, но со временем и некое общее направление определяться стало. Тропа словно огибала невидимые многочисленные преграды и меняла уровни, но в целом шла только в одну сторону. Для главного двуализатора и тех, кто пытался двигаться за ней следом, направление вначале выражалось словом «туда». Затем их посадили лицом именно «туда», и продвижение отправленной вперёд мысленной структуры ускорилось. Ну и перед тем как разойтись на последний отдых, решили ринуться прямо и уже где-то там, «вдали», попытаться вновь напасть на след метки «альфа».
Примерно так же, рывком, Александра ранее преодолевала огромнейшее расстояние в мир Долроджи, где участвовала в освобождении из узилища свёкра, а потом и деверя. И данную пробу она предложила, просто устав петлять структурой двуализации по вьющейся где-то по астралу тропинке.
Когда подготовка была завершена, в силы графини добавила свои силы магическая сущность, затем подстраховали физическое состояние четверо рассевшихся по бокам Арчивьелов, ещё и два полных энергией кристалла-накопителя прикрепили к запястьям. За спиной уселось два сильнейших двуализатора из команды Софрона Аппали. Только после этого Саша сдвинула ладонями специальную рамку, прикреплённую в держателях и имеющую в центре распластанную «альфу». Глядя сквозь неё, резко выдохнула, словно перед прыжком в воду, и задействовала тот самый эффект двуализации. То есть процесс переноса своего сознания не просто в пустое пространство, но и, при желании, в материальное тело.
О том, что процесс пошёл, окружающие отмечали по закрывшимся глазам головного двуализатора.
По собственным ощущениям эксперимент женщиной воспринимался как некое ускоренное падение в туманную пропасть без стен и видимого дна. Скорость невероятная, ощущение приближающегося дна – страшное, и только огромная сила воли заставляет не сдерживать падение, а ускорять его. При «скачке» в мир Долроджи падение шло вдоль инверсионного следа, который оставил при посещении супруг. Сейчас же следовало провалиться как можно дальше без всякого ориентира, по прямой, и уже там отыскать еле заметный след поддерживаемой рамкой и держателями метки. А провалиться надо до упора, пока инерция падения не замедлится до нуля.
Желаемое получилось минут за десять, на что ушла энергия половины кристалла-накопителя. Часть сознания зависла в совершенно пустом пространстве, где туман почти исчез и видимость стала чуть ли не бесконечной. А потом Александра стала аккуратно поворачиваться на месте, пытаясь рассмотреть хорошо уже изученный след «альфы». Но сколько ни крутилась, порой меняя даже эфемерное понятие «верх» на «низ», ничего так и не заметила. Либо тропинка резко и окончательно ушла в сторону, либо сам прицел «скачка» сбился. Последнее, кстати, бывало, и для корректировки имелись определённые наработки.
Но вначале следовало вернуться «домой», в собственное тело. Тоже весьма непростое духовное испытание. Саша ни разу мужу не призналась, но возвращение всегда выглядело страшней, неприятней, чем сам «скачок». Потому что ощущения возникали такие, словно твоя душа и сознание иссякают, вымораживаются встречным ветром астрала напрочь, улетают куда-то вдаль снежинками и уже никогда не возвращаются.
Наверное, поэтому, уже ощутив себя в собственном теле, Саша всегда сидела, минуту согреваясь, и только потом открывала глаза.
Правда раньше всех, как и сейчас, впрочем, её возвращение лучше всех фиксировала магическая сущность:
– Она вернулась, всё в порядке.
Графиня открыла глаза, шумно вздохнула и приступила к пересказу того, что перенесла и куда попала. Только после этого поинтересовалась у тех, кто пытался идти за ней следом. Они тоже видели инверсионный след от метки, но при этом и след самой Александры, и со своей позиции могли отмечать отклонение маршрута.
Вот и сейчас все трое, потому что Эрлиона тоже работала в команде, заявили в один голос:
– Ты чуть-чуть отклонилась вправо. Не знаем, как дальше тропа вьётся, но ты с неё, кажется, соскочила.
Не проблема! Наполовину израсходованный кристалл-накопитель сменён. Рамка с меткой чуть-чуть, на пару миллиметров, сдвинута влево. И вот уже снова полная концентрация, выдох и «скачок». Десять минут затяжного падения. После чего остановка в безбрежном, пустом пространстве.
Нет! Не пустом! Саша мысленно закричала от восторга. Почти рядом, на расстоянии вытянутой, несуществующей здесь руки прихотливо извивалась хорошо знакомая тропинка. Мало того! Словно тоненький ручеёк, она втекала в громаднейшее и глубочайшее озеро. А что это может быть? Правильно! Только тот самый мир, в который так давно хочется и надо заглянуть. Мир, из которого похищают детей амазонок. Мир тех, кто создал сам лабиринт в Янтарном, пещеры Повиновения, паутину Забвения и колокол Клоц. Ну и тех, кто, как это ни странно, высадил возле пещер карликовые деревья с молодильными каштанами. Кто они? Зло и добро в одном флаконе? Или зло, забывшее о добре?
Вначале в лаборатории прошло полчаса. Вернулись в свои тела двуализаторы – люди, так и не сумевшие прорваться по проложенному следу до конца. Потом ещё десять минут истекло. Обозначила своё присутствие магическая сущность:
– Не получилось у меня. Слишком далеко мама Саша умчалась…
Даже когда прошёл час, никто особо не волновался. Наоборот, стали высказывать вполне оптимистическое предположение:
– Неужели прорвалась?
– А как же иначе! Зачем в таком случае она так долго ведёт наблюдение.
– Ну да! Наверняка она там надолго теперь зависнет. Новый мир…
Когда отметка перевалила за полтора часа, обстановка в лаборатории стала нервной и напряжённой. Бывали случаи и более долгого отсутствия главного двуализатора, но в тех случаях она заранее ставила в известность, требовалась длительная слежка за узилищем и окружением заключённого. А в данном случае Александра просто обязана была вернуться намного раньше. Это не раз оговаривалось: главное, найти! Взглянуть, удостовериться, а уже потом, оповестив всех «дома», отправляться по проторенному пути.
А графиня всё не возвращалась…
Первой беду почувствовала Эрлиона, имеющая некие духовные связи с подругой и мамой:
– С ней что-то случилось! – одновременно по мысленной связи вызывая Титела Брайса. Верховный целитель работал по иной теме. И тот примчался уже минут через пять, будучи обо всех деталях информирован.
Заметался вокруг возлежащей в кресле Александры, стал приоткрывать ей веки, рассматривать что-то в зрачках. Обнаружил, что в кристаллах-накопителях осталась только четвертинка энергии. Приказал следить за этим тщательно и менять энергоносители постоянно. Задействовал всех, кого посчитал нужным, вместе с лучшей аппаратурой. Сам лично попытался уйти по следу двуализатора.
И только по истечении трёх часов, прошедших с начала эксперимента, устало плюхнулся на стул и с отчаянием пробормотал:
– Ну вот!.. Доигрались!.. Дима меня убьёт!.. И будет в своём праве…
