Глава двадцатая
В ПОИСКАХ СТАВРОЛИТА
В поход за крестиками кэфэц компактный отряд вышел сразу после рассвета. Ночь прошла в форте на удивление спокойно, лишь в поздних сумерках стены полез атаковать явно оголодавший, прибывший со стороны большого тракта голавь. Тварь довольно редкостная, жутко противная и валящая людей с ног всепроникающим свистом. Выглядел голавь как некая смесь тяжеленного битюга, но на короткой шее вращалась премерзкая рыбья пасть с толстенными губами. Вот этими губами хищник и свистел.
Его утыкали лучники стрелами еще раньше, чем он вышел на дистанцию поражения. Прикормышей вообще добивали не спеша, тщательно прицеливаясь по очереди и стараясь свалить с одного выстрела. Так что граф Дин даже не успел выйти из здания во двор, как объявили отбой тревоги. Только уже утром чужестранец специально отъехал к туше и, спешившись, рассмотрел голавь вблизи. Затем с недоумением ткнул сапогом чешуйчатую лапу с копытом и не сдержался от высказывания:
— И как только ваш мир наплодил таких чудовищ?
— Бытует мнение и ходят легенды, что это не мир виноват, — отозвался на это Эрик Зарнар. — Ему просто не хватит фантазии для такого. Многие верят, что это люди натворили бед. Проводили какие-то эксперименты и доигрались.
Торговец опять вскочил в седло, оглядел весь отряд целиком, уже выехавший из форта, и пустил коня рысью к восточной дороге. Потому и выехали рано, что мечтали в идеальном случае сегодня же и вернуться. Все-таки двадцать километров — не свет какая даль, а если судить по скорости добычи ставролитов, то и на месте четырех часов хватит для добычи огромной массы кристаллизованного минерала.
Поэтому в отряде насчитывалось всего двадцать воинов, и у каждого к седлу привязной лошади были приторочены пустые переметные сумы и крепкая кирка. Кстати, больше чем двадцать единиц подобного орудия труда и не нашлось в хозяйстве запасливого Ярока Гундеса. Из-за чего досадующий интендант чуть волосы на себе не рвал. Настолько ему было жаль упущенных возможностей.
Помимо двух десятков лучников в поход отправились маркиз Зарнар и его огромный друг барон Данью. Ну и как-то с общего молчания, ни с кем не обсудив свою кандидатуру, двинулась в путь и молодая целительница, а вернее уже полноценная гульден, Майлина. Запасного коня она не брала, латами и мечами не блистала, но вот легкое копье в крепление седла вставила и сразу четыре колчана стрел к своему луку прихватила.
Наверное, уже все обитатели форта без исключения были уверены в близких отношениях между девушкой и чужестранцем. Ну еще бы! Вторую ночь вместе проводят, запирая изнутри дверь на подпорку. И предварительно устраивают для себя банные процедуры. Да и утром красавица ни свет ни заря мчится на кухню и тянет своему мужчине, так и продолжающему питаться по богатырской норме, целый поднос изумительно пахнущих блюд и свежей выпечки. Шеф-повар Фиала на эту тему успела поведать всем и все.
Но только сама обсуждаемая пара знала, как было все на самом деле: точно так же, как и в предыдущую ночь. То есть они хоть и лежали обнаженные, прижатые друг к дружке, но даже не поговорили на сон грядущий. Опять Дмитрий не смог перешагнуть через что-то у себя в душе, хотя его плоть требовала не теряться и звала в бой. Да и ослабевшее от призывов плоти сознание только раздражало своими поощрительными понуканиями и призывами к немедленному и продолжительному соитию.
Заснул Светозаров на этот раз с трудом, и ему приснилось нечто незапоминающееся, но однозначно кошмарное. Потому что во сне он дергался, вскрикивал, порывался куда-то бежать и кого-то разыскивать. Да и утром, во время их первого, «разогревающего» завтрака, несколько смущенная Майлина призналась:
— Ты так дергался, что я тебя еле удерживала.
— Спасибо! Наверное, это последствие недавних травм.
— И кричал. И звал…
— Кого? — замер над очередной порцией прожаренной колбасы Торговец. При этом в головушке чуть ли не заискрило, настолько он напрягся от ускользающих, но так и неосязаемых образов.
— Странное имя ты произносил. А может, и несколько разных. — И девушка назвала совершенно непривычные имена для этого мира: — То звал: «Александра!», то называл какую-то Сашу «сладенькой», то восклицал: «Ну, Шура, как же так?!» Могло у тебя быть несколько жен?
С минуту Дмитрий сидел замерев, проворачивая в голове все мелькающие образы и пытаясь ухватить забрезжившие ассоциации. Потом сдался от бесплодных попыток и объяснил:
— В нашем мире многоженство пока еще не приветствуется, хотя и не могу заявить, что я такой уж ярый противник сожительства сразу с несколькими женщинами. Как, например, практикуется у вас. Но вот имя — оно фактически одно и наверняка принадлежит тоже одному человеку.
— И ты ее вспомнил?
— Увы! Насколько могу сообразить, женщины с таким именем в моей жизни не было. Тем более такой, которую я бы мог называть так ласково и всеми оттенками вариантов данного ей имени.
Естественно, что оба прекрасно поняли: неизвестная Александра как раз и могла ворваться в жизнь графа Дина в последние недели. Как раз те самые, которые он запамятовал после падения и ударов об дерево. Но в завершение этого утреннего разговора целительница заявила со всей решительностью:
— В любом случае я буду с тобой до конца. И уверена: окажусь даже лучше той, которую ты забыл. Только не обижай меня своим равнодушием и при посторонних не отталкивай от себя. А я постараюсь не надоедать.
Глядя на девушку, Дмитрию хотелось признаться в своих метаниях, высказаться как на духу и даже признаться, как он тяжело страдает от желания обнять, приласкать прямо здесь, прямо сейчас…
Но, выждав паузу и досчитав мысленно до сорока, расслабился и принял трудное решение:
— Еще несколько дней я сумею сдержаться… может быть. Ну а дальше уже будь что будет. Пусть у меня даже три жены, они меня в любом случае простят… Хм! Тем более простят, если их три!
На этой оптимистической для себя ноте он и завершил ранний разговор о ночных кошмарах.
Но уже сейчас, хоть и приходилось двигаться весьма интенсивно и осматриваться во все стороны, нет-нет да и возвращался к загадочному имени:
«Александра? Кем она может быть? Принцесс с таким именем не знаю, более простые девушки в мой круг не вхожи, в иных мирах не сватался, а на Земле вообще стараюсь ни с кем не связываться до интимной близости. Могло такое имя просто померещиться? Словно наваждение? А с какой, спрашивается, стати? Если уж я и был с какой-то Сашей, то не мог в нее настолько втрескаться, чтобы сюсюкаться с таким приторным словом при обращении, как „сладенькая“. Смешно, честное слово! Тогда, может, я нечто такое подсмотрел в кинофильмах? Или вычитал в книгах? Вряд ли, я бы помнил, на память ведь не жалуюсь… Ах да! Уже жалуюсь! Вот незадача с этим склерозом! — Он покосился на скачущую почти о бок Майлину. — Хороша девка! Если бы Бонзай меня с такой познакомил, точно бы не удержался и женился! Мечта поэта, не иначе!..»
В дальнейшем все фривольные и посторонние мысли пришлось забыть и сосредоточиться на охране и защите отряда. Если вначале одиночные твари в лесной чаще еще сомневались в собственных силах и не сразу бросались на такую внушительную группу людей, остро пахнущих железом, то уже после пятого километра пришлось отбросить в сторону неуместную леность и начать глушить тварей при каждом их обнаружении. Потому что все чаще и чаще хищники таились возле самой дороги, а то и бодро неслись к ней наперерез. «Сундук» срабатывал выше всяких похвал, опрокидывая в глубокий сон как самих магических хищников, так и всех прикормышей. Как еще вчера выяснили, продолжительность сна немного варьировалась: от шести часов у крупных монстров до восьми у мелких прилипал.
Останавливаться и добивать тварей граф Дин запретил сразу. Мол, только лишняя трата времени. Но вот после деся того километра на восток все равно начались трудности и непредвиденные задержки. Нет, мечи применять да пускать стрелы не приходилось, а вот объезжать на нервничающих конях многочисленные туши стало проблематично. Твари уже не сидели в засадах, а парами, а то и тройками располагались прямо на дороге или двигались навстречу отряду. Да и дорога как таковая заросла настолько, что трава и мелкий кустарник высотой до колен всадников заставляли снижать скорость продвижения. Не хватало только угодить ездовым животным ногами в кротовые ямы или в щели между древними плитами да преждевременно выйти из строя! Тогда планы всего рискованного похода сразу окажутся под угрозой.
Ну и монстры стали поражать не только своими размерами, но и формами. Так, например, даже знаменитые охотники-истребители во главе со своим маркизом впервые увидели таких тварей, о которых они только слышали, а когда увидели уже в предгорьях гигантский, пятиметровый колобок, только и воскликнули в один голос:
— Чвирья! — А Эрик сразу приступил к рассказу об этой твари.
Эта тварь вообще очень редко выходила к людям, но если уже участвовала в нападении, то только на большие поселки, а то и на города. Причем десяток таких тварей умудрялся своим свиным визгом валить защитников на стенах с расстояния в сто, а то и сто десять метров. А потом, разогнавшись, крушить бронированным телом и ворота, и башни со стенами. Уничтожить чвирью считалось почти невозможно, глаза у нее не просматривались, суши тоже, и мозг как таковой после разделки не отыскивался. Единственное средство борьбы кроме тяжеленных копий — это огонь. Но опять-таки, при почти повсеместном устройстве стен из огромных бревен это средство оборачивалось бедой для самих обороняющихся. Беснующаяся от боли тварь все равно катилась в сторону людей и строений, ломая и раскатывая все на своем пути, и победа над ним часто оканчивалась еще более губительным пожаром.
— Да у вас тут монстрятник, не иначе! — возмущался Торговец, объезжая очередную чвирью вдоль самой кромки нависшего над дорогой леса. — Неужели нельзя было создать против такого чудовища действенные яды?
— Кто создавать будет? — с горечью вопрошал маркиз. — Если в нашем королевстве кроме меня всего лишь двадцать, ну, может, чуть больше магистров! Да и те заняты настолько, что порой не знают, что творится за городскими стенами. Вдобавок всегда в Ирцшуларе бытовало мнение, что беда до нас не доберется. А доберется, так мы ей живо рога обломаем.
— А что, беженцы из соседних государств не навели должную панику?
— Навели, да уже поздно было.
Последнюю пару километров до виднеющихся издали зевов огромных пещер вообще больше часа преодолевали. Здесь уже точно люди столетиями не передвигались, и даже мощенная когда-то камнем дорога стала непроходимой. То есть вместо запланированных двух с половиной часов потратили четыре. Но все равно времени оставалось еще с лихвой и на добычу, и на возвращение. Правда, перед входом в пещеру Эрик Зарнар предупредил:
— Внутри могут быть рота́чи, тоже одни из самых опасных, пусть и редко встречающихся тварей. Этакий паук с трехметровым телом стрекозы на десяти лапах. Ротачи шипят при магической атаке и тоже могут атаковать с расстояния более чем в сто метров.
— Да, — согласился Дмитрий, выслушав описание такого гибрида и реально оценив собственные силы. — Будь они в атаке на форт позавчера, и мое оружие могло не помочь.
— Но их наличие здесь — это лишь мои предположения. Мне и самому не доводилось видеть их вживую.
— Сейчас посмотрим! — Торговец решительно полоснул «сундуком» по створам пещеры и только потом, ведя за собой коня на поводу, вступил внутрь. Там было довольно светло, потому как дополнительно лучи солнца проникали и через разломы и дыры в своде. Так что слабо трепыхающихся пауков удалось заметить сразу. — Ты смотри! Они еще пытаются встать на ноги! Добиваем!
И тут пришлось уже всем воинам поработать мечами. Ротачи оказались невероятно живучи и, даже впав в почти полную прострацию и беспамятство, пытались шипеть при приближении людей. Поэтому и Светозарову пришлось орудовать мечом, словно заправскому мяснику.
Многочисленные проходы вели дальше, в глубь горного массива, но того сланца, который оказался прямо под ногами и в толще стен, хватало для предстоящей добычи ставролитов с лихвой. И от количества таких бесценных кэфэц у того же Эрика чуть глаза не вывалились на подбородок от счастья.
— Кроши! Собирай! — кричал он, ползая на коленях по острым камням и собирая в суму крестики, которые в своем подавляющем большинстве напоминали букву Х. — Быстрей, ребятки, не ленись!
И воины, стреножив коней в самой пещере возле входа и подхватив кирки, бросились с небывалым усердием собирать магическое сырье для вожделенных амулетов. По сторонам никто из них смотреть не удосужился.
То есть вопросами безопасности пришлось заниматься графу и его очаровательной ночной грелке. А для этого приходилось и внутри пещеры быть бдительными, и наружу все время поглядывать. И скучать или бездельничать им не приходилось. Вначале из тоннелей, идущих внутрь, тянулись новые особи ротачи. А прикормышами у них были жуки с устрашающими на вид жвалами. Хоть эти полуметровые жуки и не казались слишком большими или проворными, но их тоже сонный луч валил с ног не сразу. Так что пришлось изгаляться в изведении этих странных пещерных прилипал. Майлина стреляла, словно неутомимый робот, а Торговец натер руку, размахивая мечом. Хорошо еще, что после гибели своих магических хозяев прикормыши, словно очнувшись, разворачивались и устремлялись в темноту подземелий. Кажется, они по своей натуре не склонны были к хищническому образу жизни.
Часа четыре с наплывом новых тварей и их прикормышей удавалось справляться без особых проблем. Уже и сумы были наполнены на три четверти, и Дмитрий высказал предложение двигать обратно, да только маркиз возопил, словно на Судном дне:
— Как! Уйти отсюда, когда еще есть место для кэфэц?!
— Но и так уже набрано предостаточно.
— Нонсенс! Кэфэц — всегда мало! Тем более что у нас в запасе есть в любом случае еще два часа.
— О нет! Мало ли что нас задержит на обратном пути! Да и груз…
— Хорошо! Тогда только час! Ребятки, поднажали! — заорал он воинам, опять падая на колени в груду обломков сланца. — Если у каждого из вас будет по десятку амулетов, вас не свалит никто и никогда!
Ну и народ работал в сумасшедшем темпе. Потому что и в самом деле считалось: имей воин амулет сразу с десятком крестиков, тот мог оставаться и вечным и выдерживать любые по силе удары магического паралича. Другой вопрос, что подобных амулетов в Ирцшуларе имелось всего несколько штук. А каждому участнику похода изначально был обещан амулет в пять кэфэц, а теперь вот сам магистр пообещал все десять. Понятно, что измучившийся под гнетом тварей народ старался изо всех сил.
