Глава тридцать шестая
Своевременный удар
– Раз уж нельзя нападать и сражаться с каждым встречным, то давайте хоть двигаться быстрей будем! – возмущался виконт Гредиллен. Причем делал он это уже не менее чем в двухсотый раз за время длинного пути.
Наверное, именно по этой причине два других члена командирского триумвирата личной армии Загребного почти не отреагировали на рутинное возмущение. Разве что барон Катизер с досадой скривился. Ему уже надоело повторять, что тритии в любой момент обязаны по приказу вступить в бой. А вести атаку на измученных интенсивной скачкой лошадях – дело наполовину проигрышное.
Виконт так и не остановился на первой фразе, а продолжил с капризным недовольством:
– Уже которую границу проезжаем, а нам хоть бы кто сопротивление оказал. Что за государства такие пошли?! А здесь так вообще докатились до абсурда: даже на заставах никого не оставили.
– Да, несколько странно выглядит такая халатность пограничников, – вступил в разговор маркиз Вилинам. – Но мне кажется, это совсем не связано с прохождением здесь личной армии Загребного. Ведь пограничники королевства Бультов и сами не знали о нашем прибытии. Мы ведь и так движемся быстрей посыльных и голубиной почты.
– Ну это ты уже загнул! – опять возмутился виконт Гредиллен. – Быстрей?! Ха! Да эти из королевства Бультов о нас прекрасно знали, просто притворялись и делали вид, что рады встрече. А сами радовались по другому поводу: что мы, никого не убив, так и покидаем их драное государство.
– Какой же ты кровожадный, – вздохнул барон Катизер.
– Да? На себя посмотри!
– Да я в том смысле, что за желанием махать мечом многих деталей не замечаешь. Бультовцы и сами невероятно поражены, что все пограничные заставы октавианцев два часа назад спешно снялись с места и подались в глубь своих территорий. О чем это говорит? Только об одном: скоро будет сражение. Или у них там какая потасовка началась, или против нас какая-то пакость готовится.
– Точно! – возрадовался виконт. – Скорее всего, сегодня и сразимся! А то и раньше!
– Вчера, что ли? – с язвительностью поддел товарища маркиз Вилинам. – У нас на час пути во все стороны отправлены разъезды, и пока от них ни одного тревожного сигнала.
Захватить разъезды в плен противник тоже не мог: те передвигались только в пределах видимости друг друга. Да и некоторыми сигнальными новшествами каждый разъезд был оснащен по максимуму. Двигаясь в подобном темпе, личная армия Загребного вполне могла добраться к столице королевства Октавия уже поздним вечером и при желании устроить большой привал под крепостными стенами. Но если октавианцы и в самом деле решили приготовить засаду или дать полноценное сражение проходящему транзитом войску, то их отвод передовых пограничных частей выглядел вполне логичным и правильным. А правильная позиция в отношении верховых животных могла и в самом деле сказаться на окончательном итоге любого поединка. О чем опять барон Катизер не преминул упомянуть с нотками превосходства в голосе:
– Вот потому и не стоит устраивать лихие, безрассудные скачки!
Этим он себя и успокаивал, и виконта вызывал на новый виток споров. Гредиллену не стоило повторять дважды, потому что и он умел возразить с военной точки зрения с большим резоном:
– Зато если мы ускоримся, то спутаем все карты гипотетического противника и ударим в тот момент, когда он еще не будет готов к сражению. Так что предлагаю перейти на галоп!
Его коллеги по триумвирату синхронно замычали от недовольства:
– Это ведь не атака!
– Да и противника перед нами еще нет!
Словно возражая их словам, с правого фланга показался один из разъездов, во весь опор погоняющий своих лошадей. Но так как все остальные отряды фланга были на виду и к центру не стягивались, поднимать тревогу и разворачивать тритии к бою не стали. Догадались, что, скорее всего, рыцари спешат доставить важное сообщение.
Так и оказалось. Разъезд недавно встретился с поисковой группой разведчиков из баронства Жармарини. Группа только утром высадилась с быстроходного фрегата и целеустремленно разыскивала именно армию Загребного. Доставленные письменные приказы и распоряжения тоже имели хорошо знакомый оттиск печатки великого Шабена. И триумвират, объявив короткий привал движущимся тритиям, приступил к чтению и обсуждению полученных распоряжений. А они оказались довольно просты в понимании. Сразу ясно оговаривалось, кто предатели и что с ними делать. Ко всему прочему от поисковой группы разведчиков добавлялось сообщение: в море состоялась встреча с тритиями, которые отправились к баронству Жармарини на кораблях. И те уже разделились согласно полученным приказам: часть готова атаковать столицу Октавии чуть ли не в полдень, а часть поспешила на помощь к Вадерлону. Так что сухопутным тритиям расхолаживаться тоже было некогда.
Чему, вполне естественно, больше всех и громче всех обрадовался виконт Гредиллен. Его крик разнесся на многие километры:
– По коням! Наши мечи сегодня поработают во славу великого рыцарства!!!
А так как штурмовать придется, скорее всего, городские стены, то барон с маркизом согласились с некоторым увеличением походной скорости. И уже к вечеру передовой отряд разведчиков, возглавляемый лично бароном Катизером, внимательно рассматривал столицу королевства Октавия с расстояния в пару километров. Там вовсю готовились к обороне и к отражению атак, но… с моря. Потому что на рейде портовых вод стояло около десятка боевых кораблей и методично, огромными катапультами пытались закидать порт бочками с пылающей смесью из смолы и нефти. Подобных по мощности катапульт у защитников города не было, и поэтому пирсы и стоящие на самом берегу строения уже начали интенсивно разгораться.
Понятно, что все силы были брошены на тушение пожара, а основные воинские формирования находились рядом с портом, готовясь отразить высадку воинского десанта с кораблей пиратов. Потому что именно за обнаглевших пиратов приняли нападающих оставшиеся в городе предатели-бароны. Они и предположить не могли, что с моря их атакует часть личной армии великого Загребного.
Лучшего момента для штурма с тыла и придумать было нельзя. В наступающих сумерках бронированные клинья рыцарской кавалерии с ходу прорвались через двое ворот и приступили к планомерному уничтожению или обезоруживанию любого попадающегося на пути жармарининца. А так как в рядах нападающих Шабенов хватало с избытком, то и голосовая агитация велась непрерывно. Местным гражданам рекомендовалось не оказывать сопротивления и прятаться в домах. Попутно утверждалось, что короля и его семью уничтожили лично бароны-предатели и всему этому будут вскоре предоставлены доказательства.
Так что город захватили за пару часов. Горожане, прислушавшись к воззваниям, сопротивления не оказывали. Да и мужчин-то практически в городе не осталось. А тех рыцарей, которые считались наиболее приближенными к предателям, задавили численным преимуществом. К тому же и многие их товарищи по строю сразу спешили сдаться, сильно сомневаясь в истинной подноготной тех трагических событий, которые произошли в королевском дворце прошлой ночью.
Ну и самое приятное и ценное: захватили живьем всех пятерых оставшихся в столице инициаторов кровавого переворота. И с ходу армейские Шабены приступили к интенсивным допросам каждого бывшего верховного лорда-барона. Понятно, что при насыщенной магической помощи, де еще разведенные по разным пыточным подвалам, ни один из предателей долго отпираться не смог. И сведения о том, кто, как, кого и зачем, вскоре стали достоянием всеобщей гласности. А к утру о выбитых сведениях знали все обитатели столицы. Вслед ополчению и армии королевства умчались многочисленные посланники, а следом за ними, так и не удовлетворив своего желания повоевать как следует, выдвинулось четыре пятых личной армии великого Загребного.
Причем теперь уже весь триумвират командиров отдал единодушный приказ мчаться на выручку своему идолу на максимальной скорости.
