Глава двадцать девятая
Петля привязанности
Принцесса ворвалась в помещение, словно атакующая орлица, но, увидев запрокинутую во сне голову Федора, подумала самое плохое. И от страха чуть не потеряла сознание. По крайней мере, так все смотрелось со стороны. Притворщица только и сумела, что, покачиваясь на неверных ногах, дойти до стула, грохнуться на колени и с тихим завыванием вцепиться в веревки:
– Что они с тобой сделали, всех казню, всех…
И вместо того, чтобы как можно скорее освободить парня и дать ему размяться, она, словно ничего не соображая, так и терзала бессмысленно веревки да испуганно подвывала. Но зато на пленника это произвело неизгладимое впечатление. Он сам так испугался за рассудок несчастной Биналы, что посчитал насильственное спаивание пасхучу мелким, ничтожным событием, недостойным упоминания. Не в силах развязаться, да и просто погладить испуганную и рыдающую принцессу по голове, он принялся ее успокаивать голосом. Вначале спокойно и ласково, а в конце, когда осознал бесполезность выверенного тона, чуть ли не с истерическими интонациями:
– Все! Я сказал все! Успокойся! Со мной все в порядке! Меня даже пальцем не тронули и привязали лишь для того, чтобы я не упал на пол во время сна! Ну! Посмотри на меня! Видишь: ни одной царапины! Вот и молодец, хорошая девочка… А теперь развяжи мне, пожалуйста, руки, совсем занемели…
Та совсем несуразно принялась теребить узлы, растягивая это простейшее дело на безграничный срок, но тут ввалился один из тюремщиков и быстро освободил узника от пут. При этом еще и последние новости успел пересказать:
– Министр приказал пытать господина библиотекаря и помчался наводить порядки в другое крыло. Мы сразу отправили к вам посыльного и оттягивали выполнение приказа о допросе как могли. Нам еще повезло, что министра вдруг срочно вызвала ваша матушка и он спешно покинул тюрьму.
Бинала мстительно поджала губы, а потом выдавила:
– Он еще страшно пожалеет о своем самоуправстве. – Потом жестом удалила тюремщика прочь, ощупала каждый кусочек тела Федора своими пальчиками и наконец-то с бесстыжим удовольствием прильнула в крепком объятии: – Как я за тебя испугалась! Ты себе просто не представляешь! Мне показалось, что они тебя убили! У меня чуть сердце от горя не разорвалось…
– Не расстраивайся. Все в порядке! – Он подхватил Биналу на руки и с такой ношей несколько раз покружился по комнате. – Все равно я верил, что ты придешь и спасешь меня от этого глупого недоразумения. Заодно и поспал чуток. Но этот ваш министр – и в самом деле порядочная сволочь. Тюремщики ему прямо угрожали твоим именем, а он это полностью проигнорировал и по ударившей ему в голову блажи напоил меня пасхучу.
– Зачем?! – поразилась принцесса.
– Понятия не имею. Решил, что я узник, в отношении которого не выполняются надлежащие инструкции.
– Уф! – Теперь она вздохнула с некоторым облегчением: – Как хорошо, что у тебя только пятый уровень и без твоих возможностей ты вполне можешь обходиться. Не правда ли?
– Ну да… конечно… только вот все равно бы хотелось лучше видеть и слышать демонический мир. Мало ли какие там опасности царят…
«Ага! – злорадно подумала принцесса. – Так и не хочешь признаться, какой у тебя уровень! Ну ничего, я тебя еще выверну наизнанку!»
А вслух утешила:
– Не волнуйся, за ним есть кому присмотреть. Тем более, – она оживленно соскочила у него с рук и уселась прямо на столе для следователя, – что основное событие сегодняшнего утра произошло в столице именно в человеческом мире. Ты себе только представь: демоническая княгиня Баталжьень начала непримиримую войну с баронетой Коку Мелиет, в результате чего поместье нашей самой опозоренной красавицы превратилось в руины.
– Ох, ничего себе!.. Руины? Но почему опозоренной?
– До потому, что в момент нападения Коку находилась в собственной спальне в окружении сразу троих саброли и двоих подкормленных шауреси охранников. Все остальные слуги были в шоке от поведения своей хозяйки.
– Но где она взяла наркотики?
– О! Эта проныра все достанет при желании удовлетворить свою похоть.
Федору почему-то стало очень грустно, и он уже просто по инерции спросил:
– И что с ней сейчас?
– Ха! Если бы я знала! – с неожиданной злостью воскликнула принцесса. Но сразу спохватилась и дала надлежащие пояснения: – Труп так и не нашли среди обломков здания, и есть подозрение, что в демонический мир развратницу уволокли слуги княгини. Хорошо, если просто для магического расчленения трупа, а если Коку еще жива? Зная страшную репутацию Хаккуси, я бы лучше пожелала баронете умереть сразу в своей кровати. Все-таки лучше, чем после многодневных мучений…
«Но все равно эта рогатая ведьма могла не выполнить своего обещания: убить баронету быстро и беспощадно! – внутренне переживала Бинала. – Только не хватало мне нажить такого опасного врага, как Баталжьень после допроса, где из этой дуры Коку быстро вытянут все признания о нашем с ней сотрудничестве. Тут я ошиблась! Не продумала все варианты событий: враги не должны попадать друг другу в плен. Только трупы умеют молчать, а вот живые…»
А Федор никак не мог подавить странное чувство вины. Казалось бы, и ненависть полыхала, и презрение к подлой, развратной рабовладелице, но все равно из-под огня этих чувств пробивались робкие ростки непонятной жалости. Словно он сам поступил неверно, и, скорее всего, именно по его вине несчастная баронета сейчас находится по самые уши в смертельно опасной ситуации. Если вообще уже не пала жертвой жестоких и страшных пыток. Причем он сразу прекрасно осознал и сам повод для такой громкой войны между представительницами разных миров: один-единственный, никому особо неизвестный саброли. Бесправный раб, которого по какой-то причине не просто перепродавали друг другу, словно никчемную игрушку, но стали похищать, а впоследствии воевать из-за него.
По сравнению с его бывшими рабовладелицами открывшая ему свои самые сокровенные помыслы принцесса выглядела словно святая спасительница всего мира. За подобное доверие такую сподвижницу можно смело носить на руках остаток всей жизни, а потом бесстрашно пасть в бою, защищая своим телом от любой опасности.
В какой-то момент Федор задумался: не рассказать ли о своих родственниках на Изнанке и о своем отце, который уже наверняка в Хаюкави? Да и про свой уровень Шабена следовало сказать немедленно. Пусть будущая королева Колючих Роз сразу рассчитывает на его магическую силу в своих планах. Но если про умения он решил сообщить при первом же удобном в разговоре случае, то про отца какое-то истерическое чувство буквально орало внутри сознания: «Не признавайся! Ни за что не признавайся!»
Бинала на какое-то время выскочила из комнаты и вернулась с вещами.
– Значит так, надевай все это и тщательно закутывайся. Сейчас поедем в одно тайное место, и я там тебя спрячу на несколько дней, пока все не успокоится. Этому министру хватит хамства еще моей матери нажаловаться, а с ней мне сейчас ругаться нет никакого резона. Да и не захочет она слушать мои доводы и здравые рассуждения.
Она пронаблюдала, как ее любовник надел шляпу, прикрыл лицо темным платком и завернулся в плащ до самого пола. Чуть подправила полу плаща, томным жестом приподняла платок и коротко поцеловала в губы.
– Двигайся за моей спиной и молчи при любых вопросах или обстоятельствах!
Они поднялись на парочку этажей, поплутали по нескольким длинным коридорам, протиснулись в незаметную железную дверку и выбрались на хозяйственный двор этого казенного здания. Там уже и принцесса приподняла с плеч большую шаль, прикрывая свои волосы и лицо, и первой нырнула в небольшую крытую карету. Места для недавнего саброли почти не оказалось: ему с трудом удалось усесться боком на горе книг и нескольких баулов с личными вещами, которые каким-то невероятно быстрым образом скопились в тюремной камере. Видимо, тюремщики, действующие по строгому приказу, забрали и погрузили буквально каждую мелочь. Через минуту карета тронулась, выехала за ворота и неспешно покатила по улицам столицы. При густом полумраке внутри кареты Федор попытался прощупать корешки книг.
– Те самые, которые ты отобрал в тюремной библиотеке. Только сразу к тебе просьба: когда через пару дней будешь обживаться на новом месте, эти книги с собой не бери. Они все-таки запрещенные, и лучше будет не давать даже формального повода для твоих гонений.
– Понятно. А куда мы направляемся сейчас?
– К моему двоюродному дядюшке, князю Ройнскому. Он мой сторонник в решении проблемы с наркотиком и спрячет тебя на несколько дней, пока все не успокоится. К тому времени я проведу чистку слуг, среди которых затесалось несколько предателей и доносчиков, и постараюсь тебя переселить сразу в свой дворец. Когда ты получишь официальную должность в моей свите, уже никто не осмелится за тобой охотиться и осыпать абсурдными обвинениями.
– Спасибо. Ты столько для меня делаешь… – Парень почувствовал, как женское тело в порыве страсти прижалось к его спине, и понял, что лучшего момента для признания не придумаешь: – А я вот так до конца перед тобой и не раскрылся… Но ты ведь знаешь первый закон выживаемости Шабенов: никогда не раскрывай свой уровень.
Его ухо игриво лизнул женский язычок:
– Неужели ты один из великих и легендарных магов древности, которые остаются вечно молодыми? Тогда мне еще больше повезло…
– Да нет, таким старым я быть не хочу. Но вот тридцать второй уровень у меня точно есть.
Хотя это иномирца особо уже не спасало, но его подсознание все-таки скрыло три более высокие ступеньки умений.
– Ой, как здорово! – обрадовалась принцесса и сразу пояснила свою реакцию: – Теперь я буду более спокойна за твою безопасность. Вскоре действие пасхучу закончится, и ты сможешь противостоять любому наемному убийце.
– Но ты не сердишься за мое такое позднее признание?
– Как можно, мой славный? – В ее тоне и в самом деле сквозил откровенный восторг. – Отныне твое будущее мне представляется совсем в ином свете!
А мысленно она восклицала:
«Комар попался в паутину и сунул голову в петлю! Теперь ты у меня будешь как рак в кипяточке: красавчик, вкусняшка и совершенно безобидный. А напоследок я еще тебя месячишко, а то два подержу на шауреси. Сравню, так сказать, полную гамму ощущений! Надеюсь, уже к тому времени матушка отстроит новую Башню Иллюзий и мне будет чем накормить истосковавшихся саброли. Хи-хи!»
К какому-то замку они опять подъехали с черного хода. Чернеющий зев уходящего вниз желоба, вероятно, чаще всего использовался для загрузки в подвалы каменного угля для печей. Но рядом находилась толстенная дверь, запирающаяся на ключ. За ней круто вниз уходила витая лестница, потом коридор, перекрываемый еще двумя дверьми, а уж за ними невероятно шикарные двухкомнатные апартаменты с громадным ванным помещением. Пока худощавый кучер в поте лица переносил вещи, книги и баулы с продуктами, иномирец, покачивая головой от восторга, прошелся по комнатам, опробовал приток горячей воды в ванную и не стал скрывать искреннего удивления:
– Мне кажется, твой двоюродный дядюшка здесь тайно встречается со своей наилучшей любовницей. Признайся!
– Да я и сама поражена такими условиями для скрывающегося библиотекаря. Видимо, мой намек, что ты птица очень высокого полета, князь Ройнский понял буквально и постарался организовать жилище для истинного принца.
– Но с другой стороны, – погрустнел Федор, – все равно это очень похоже на тюрьму. Пусть и шикарную, пусть и для королевы или принца…
– Скажешь такое!
– Но мне ведь нельзя будет отсюда выходить самостоятельно?
– Никак забыл, какие страсти разгорелись в столице из-за тебя? А значит, снаружи на всех дверях будут висеть пудовые замки! – Бинала с любовью заглянула парню в глаза и ласково провела пальчиками по его щеке. – Раз я обещала во всем слушаться твоих советов, то и ты доверься мне в плане собственной безопасности. Договорились?
– Ну разве я осмелюсь спорить с твоим божественным высочеством? – улыбнулся парень и несколько раз томно поцеловал принцессу в губы и щечки. – Но мне тут будет так грустно…
– Ты не переживай: я постараюсь чуть ли не круглосуточно скрашивать твое одиночество. Скорее всего, наверху организую свой штаб и буду прямо оттуда руководить постепенно проводимыми в жизнь реформами.
– Только умоляю тебя: не торопись и тщательно все продумывай, – опять вырвалось у Федора. За что он получил на прощание горячий поцелуй и искреннее обещание:
– Каждый свой шаг теперь буду согласовывать с тобой. – Уже поворачиваясь уходить, она наткнулась взглядом на висящее в первой комнате настенное панно на крашеной ткани. – Да, чуть не забыла! Дядюшка грозился, что у него за этим холстом личная кладовка со «стратегическими» запасами. Ну-ка посмотрим!
Действительно, там оказалась почти не замаскированная дверца в небольшой чуланчик, где в прохладной темноте располагалось несколько окороков, источающих дурманящий аромат копченого мяса и стояло с пяток запечатанных кувшинов. Именно на них и указала Бинала ручкой, со смехом советуя:
– Князь разрешил попробовать все его лучшие вина и потом сказать, какое из них самое лучшее. Так что дерзай. Надеюсь, ты не упьешься в мое отсутствие?
– Не люблю выпивку, мешает сосредоточиваться на мыслительном процессе, – с некоторым высокомерием признался парень. Но, заметив, как капризно надулись женские губки, поспешно добавил: – Но по одному кубку из каждого кувшина на пробу выпью. Как не уважить такого гостеприимного хозяина.
– Ну вот и молодец! Отсыпайся!
Она выскочила наружу, и послышался грохот задвигающегося засова. А потом еще и скрип закрывающегося навесного замка. Когда все звуки стихли, Федор печально вздохнул и философски согласился с таким затворничеством:
«Все равно после пасхучи опять придется ждать три, а то и четыре дня для воскрешения своих умений Шабена. А пока постараюсь как следует подкормить отощавший организм мясцом. Такой вкуснятинки я уже давненько не едал. Да и винца стоит попробовать в самом деле… – Он ухватил висящую ногу одной рукой, но та оказалась такой тяжелой, что вторая рука, желавшая захватить кувшин, оказалась тоже занята. – Ладно, начну с мяса. Вино от меня никуда не денется, оставлю на десерт!»
Через полчаса он так наелся, что еле добрался с переполненным желудком до кровати, совершенно проигнорировав собственное обещание испить винца.
