Часть шестая
Весь следующий день оба сокамерника пытались отоспаться, используя для этого каждую свободную минутку. Как назло, именно сегодня их по два раза вызывали на продолжительные допросы к следователям, и приятного в этом ничего не было. Пыток в полном масштабе, правда, к ним не применяли, но вот поколачивали на таких допросах порой изрядно. Потому что нераскрытыми для следователей оставались два вопроса: у Алексея очень интересовались его товарищами по подполью, а у Зиновия старались выпытать, кто его послал убивать и грабить такую высокопоставленную персону.
Иномирец никого так и выдал, прикидываясь малосоображающим новичком, который только то и делал, что собирал и почитывал запрещенные листовки. Вот за это ему, явно сомневаясь в правдивости ответа, со всем тщанием нанесли по спине двадцать ударов розгами, исполосовав кожу кровавыми украшениями.
В другом подвале, в аналогичной ситуации, коротышка с выпученными глазами клялся всеми светлыми демонами, что вообще ни сном ни духом не ведал о личности хозяина, а только польстился на внешнее богатство особняка. За что ему эти самые выпученные глаза украсили отменными синяками. Вдобавок рассерчавшие дознаватели рассекли Зиновию губу, разбили подбородок и желчно посоветовали собирать вещички на каторгу. Потому как через два дня будет судебное заседание и судья вряд ли пожалеет преступника за его детский рост.
В итоге в свою камеру два новых товарища вернулись в весьма жалком, если не сказать плачевном, состоянии. Да еще и в спину им неслись шуточки других заключенных:
– Ну вот, теперь вам демоны не страшны, они одного вашего вида сразу испугаются!
– И жалобу подать на следователей не сможете: те с чистой совестью ваш очаровательный вид спишут на коллег из демонического мира!
Зиновий постарался хорошенько рассмотреть насмешников и, когда его закрыли в камере, выкрикнул в проход их клички и добавил:
– Мне скоро на каторгу отправляться, но я уже завтра перед комендантом на колени встану и буду просить только об одном: пусть он вас обязательно в нашу камеру переведет. Тогда вы быстро научитесь жалости и состраданию к товарищам по несчастью.
Затем помог Алексею снять арестантскую куртку и присвистнул:
– У-у-у, как они тебя разукрасили!
Алексей тяжко вздохнул:
– Лучше бы мне тоже морду набили.
– Ну не скажи. – Коротышка сплюнул кровь в проход перед камерами. – Меня вон чуть зрения не лишили, а до утра наверняка глаза распухнут так, что и щелочек не останется.
– Да это ерунда! Ведь от себя ты наших гостей все равно отзеркалишь. А мне что делать? Хоть бы мазь какую-то обезболивающую дали…
– Как же! Дадут они… Потом догонят и еще добавят!
– Что делать-то будем?
Зиновий развел руками:
– Придется терпеть или шуточки этих диких идиотов, или боль.
– Слушай, – после некоторого раздумья оживился Алексей, – а давай я попробую на тебя лечь.
– Да ты что! Смерти моей хочешь? – зафыркал коротышка. – Под твоей тушей я через десять минут остывать начну! И придумает такое…
– Что тут страшного? – не сдавался иномирец, вздрагивая от одних только воспоминаний о демонических «шуточках». – Я ведь буду на коленках и локтях над тобой стоять. Это раз. И сразу врублю эманацию удовольствия. Так что тебе ничего не грозит.
Коротышка ожесточенно почесал затылок, покривил распухшую физиономию и протянул:
– Ладно, попробуем…
Так они и провели всю ночь. Лишь только варьеги начинали свои издевательства, Алексей нависал над тщедушной фигуркой сокамерника и проводил в таком положении с четверть часа. Потом эманировал с полчаса, лежа на боку, потому что в это время демоны их не трогали. А потом еще минут пятнадцать все наслаждались полным покоем. После этого одичавшие представители демонического мира вновь приступали к забавам, а отдыхающему от эманации иномирцу приходилось прижиматься к зеркальщику.
Именно в таком пикантном положении их и увидел особо дотошный охранник. Его коллеги вообще редко когда проводили положенный ежечасный осмотр камер, а если и делали это раз в ночь, то никогда не доходили до конца коридора. А этот был слишком сознательный оттого, что как раз прочитал книгу о побеге целой группы заключенных, которые прорыли из своих камер подземный ход. Трудно было представить, как в здешних условиях можно было бы пробить ложками скальную породу, но важна была сама мысль о возможном побеге.
Поэтому охранник не поленился дойти по длинному коридору до крайней камеры и заглянуть туда. При виде прижавшихся друг к другу зэков он воскликнул:
– Надо же! Что же ты, такой громила, издеваешься над таким маленьким? Так сильно по женщине соскучился?
Алексей тут же скатился на пол и возразил:
– Что ты мелешь? Посмотри, мы ведь полностью одеты.
– Ха! А то я вас не знаю, – продолжал издеваться охранник во всеуслышание. – С вас станется и в одежде чем угодно заниматься.
Все. Этого хватило для того, чтобы весь следующий день Зиновий Карралеро огрызался в ответ на сальные предложения и шутки других заключенных, а иномирец на прогулках то и дело вступал в потасовки. Как сноровисто он ни дубасил кулачищами своих противников и наглых провокаторов, все равно сам к вечеру был изрядно избит. И хорошо еще, что их обоих комендант запретил выпускать на вечернюю прогулку. Ведь озверевшие уголовники пообещали их продырявить. Комендант заявил на прощание:
– Все, смутьяны, кончились ваши дни безделья! Завтра суд, и сразу отправляем на каторжные работы. Вот там свою удаль и покажете.
Оставшись вдвоем, оба товарища со стонами уселись на нары, одновременно вздохнули, полюбовались друг на друга и печально засмеялись.
– Ну ты и красавчик! – сказал Зиновий.
– Да и тебе – только под венец! – заметил Алексей.
– Теперь уж точно демоны нас испугаются.
– Еще бы! – поморщился Алексей. – С такими личиками только в фильмах ужасов сниматься.
Разумеется, коротышка не понял:
– Где сниматься?
– Нечто наподобие театра, когда актеры гримируются и играют роль вот таких, как мы.
– Да уж, сегодня мы на гриме могли бы сэкономить…
Алексей с тоской посмотрел в сторону невидимой щели и констатировал:
– Приручить наших гостей мы так и не успели. Да и вообще, как с ними можно договариваться, если мы их не видим, не слышим и не ощущаем в состоянии покоя?
– Надо думать…
– Что тут думать! Жалко, что я не Шабен достаточного уровня, вот бы я их пощекотал!
– И толку? Они бы сразу сбежали в свои подземелья и забыли сюда дорогу.
– Так что, никакого выхода?
Зиновий долго думал, наморщив лоб, а потом предложил:
– А может, и расстраиваться не будем? С каторги ведь тоже сбежать можно, были случаи…
– Ага, целых три за последних двести лет, – буркнул его огромный сокамерник.
Но коротышка упрямо мотнул головой:
– Все равно и на каторге жить можно, а вот там, внизу…
– А что внизу? – насторожился Алексей. – Что там такого страшного?
– Дело в том, что если варьеги нас заберут к себе, то мы попадем в самое настоящее рабство. И выйти наверх у нас вряд ли будет возможность. Мне так кажется… Так что не лучше ли на каторгу? Хоть солнце видеть будем…
Иномирец понял опасения своего маленького товарища. Ведь действительно варьеги могли заволочь свои игрушки неизвестно как глубоко, в такие места, откуда человеку ни в жизнь не выбраться. Это хорошо еще, если одичавшие кроты будут кормить. А то могут по своей тупости просто забавляться и ждать в ответ очередных удовольствий.
Но ведь Зиновий не знал о главном: его сосед по камере – Шабен двадцать третьего, а то и двадцать четвертого уровня, и ему только того и надо, как на пару дней прекратить пить эликсир пасхучу, который лишает магической силы. А уж такой короткий срок можно и без пищи пережить. Да и на такой случай они имели с десяток сухарей. Не густо, но продержаться удастся. А потом можно любых диких демонов заставить делать то, что от них требуется. Хотя и там могли возникнуть непредвиденные осложнения.
Оставалось добиться только одного: любым способом привить варьегам мысль о том, чтобы они утащили людей за собой в щель. А это и было самым трудным, тем более что в запасе была лишь одна ночь.
Алексей пока не стал раскрывать все свои возможности, просто убедил Зиновия в том, что у них одна дорога – вниз. Он призвал товарища напрячь все извилины и общими усилиями придумать хоть какой-нибудь план приручения. Тот согласился, и они до самого отбоя только тем и занимались, что перебирали разные варианты. И когда настало время действовать, один более-менее приемлемый план у них уже был. Оставалось надеяться на то, что варьеги не совсем дикие и безрассудные создания.
