Глава 28
Победу приносят не только мечи
Мы опрометью бросились на выход, чуть не сбив с ног несущуюся нам навстречу Даниэллу. А там и на стену выскочили. Кстати, красотка оказалась одета в каком-то несуразном, явно наспех надетом халате. Похоже, её побеспокоили в тот момент, когда она собралась принять ванну или посетить душевую. Но радовало, что сигнал тревоги она не проигнорировала, а тоже примчалась на помощь.
Между тем Александр уже рассказывал нам о создавшемся положении:
— Гули не стали приближаться ближе трехсот метров, там и легли, впадая в дрёму. Но сейчас вся остальная колонна их догнала, и теперь повозка движется к воротам.
Это мы уже и сами видели, как два голема тянули, а два подталкивали бронированную колымагу в нашу сторону. Больше за ними никто не шёл, так что на штурм это не смахивало, но я всё равно послал Александра к нашему багажу:
— Неси сюда ёмкости с напалмом! — и после того как застоявшийся юный герой умчался, высказал вслух очевидную мысль: — Неужели наш враг приближается для переговоров?
Так и оказалось. Украшенная флагами повозка замерла метрах в пятидесяти от нас. Правда, сам герцог не просто прятался в надстроенной башенке, но ещё и телами прикрывших его големов от неожиданной каверзы с нашей стороны защищался. И сразу его лицо во время разговора даже в бинокль толком не удалось рассмотреть. Зато голос слышался четко, и перевод воспринимался нами идеально:
— Эй, дружище Брок! Что же ты так неожиданно умчался? У меня уже и завтрак был готов!
— Увы! — с искренним прискорбием отвечал ему Эван. — Дела порой не ждут. Я получил сообщение, что мой дед приболел, и вынужден был мчаться ему на помощь.
— Ха! Так этот старый развратник остался жив?! Воистину приятная новость! Не откажусь с ним пропустить литр-другой вина с его лучших виноградников. Чего он сам-то не показывается?
— Пока ещё не в состоянии лично выйти на стены. Да и вообще нам сейчас не до гостей. А тебя чего в такую даль от родной башни занесло? Неужто заняться нечем?
— Ты ведь знаешь, зачем я здесь! — тон Канцура стал злым и угрожающим. — Возле тебя сейчас стоят два врага из трёх, головы которых ты мне обещал. А также верни мне Щит Тариса, который у меня был подло похищен!
Барон Брок отвечал вполне спокойно, уверенно:
— Возле меня — мои друзья. И я тебе ничего не обещал. И с чего это ты вдруг перешёл на угрожающий тон? Возвращайся в свою башню и там подобным тоном обращайся к своим гулям.
— Корчишь из себя доблестного барончика?! Ха-ха! — Герцог уже еле сдерживался от прямых оскорблений. — Но я добрый, поэтому не стану сносить обитель твоего деда! И готов пойти на компромисс. Можешь не отдавать мне головы моих личных врагов, те у них и так недолго на плечах останутся. Отдай мне только Щит бога Тариса — и я ухожу, не предъявляя к тебе больше никаких претензий. Даю слово Канцура!
Чего уж там скрывать, прозвучи такое предложение, когда мы прятались на верхушке холма, мы, может быть, и согласились. Но сейчас в довольно мощной крепости, где на стенах восемь Скелетов-толстяков, двадцать гномов в броне и три пятнистые лягухи, мы чувствовали себя в безопасности. С такими помощниками можно и две армии герцога удерживать под стенами. А если ещё и деда некроманту удастся поставить на ноги да все прочие резервы замка задействовать нам на пользу, то угрозы нашего врага совершенно безосновательны.
— Да и врёт он, как цветной козёл, — проворчал Эван так, чтобы расслышали только мы. — Ничего слово такого урода не стоит, скомпрометировал он себя давно и не единожды. Скорей всего, именно Щит для него архиважен. Или понимает, что используй мы наследие Тариса в обороне, нас не победить.
Ну и я молчать не стал, выкрикивая в сторону группы големов и повозки:
— Между прочим! По всем законам Щит Тариса принадлежит мне! Как и трёхступенчатая башня, изображённая на моём же флаге, — это моя собственность! И мои слова могут подтвердить боги этого мира.
Услышав такое, Канцура высунулся наполовину из своего магического танка и в бешенстве заорал:
— О чём ты говоришь, вор?! Что за абсурдные утверждения?! Да ты с ума сошёл!
Подняв руку вверх и дождавшись напряжённой тишины, я продолжил:
— Совсем недавно башня принадлежала гулям, которые в ней хозяйничали безраздельно. И могли закопать все тела в землю, в том числе и те, которые валялись в саркофагах. Как раз в тот момент мы поспорили с главным из них, и наш спор боги засвидетельствовали. Заключался он в том, что победителю в нашей схватке достаётся всё имущество побеждённого, в том числе и вышеупомянутое трёхступенчатое строение. Победа оказалась за мной, а после этого я своё имущество никому добровольно не передавал, следовательно, ты, ходячий полутруп — натуральный грабитель и самозванец! Не смей больше возвращаться в мою собственность и не смей больше ходить за мной следом и клянчить какие-то подачки! Я сам всегда выбираю, когда и кому из нищих и бездомных подать!
После моей пламенной речи случилось неожиданное. Канцура вскинул руки вверх, взвыл похлеще волка позорного и воззвал к небожителям местного Осколка:
— Боги! Взываю к вам и требую покарать вора, лжеца и клятвопреступника, посмевшего сослаться на вас при своём вранье! Вы вправе наказать его своей властью, или дать нам какой-нибудь иной знак своей воли! Да свершится ваше правосудие! Да будет доказана ваша справедливость!
После чего с кончиков его пальцев в небо устремились тонкие лучики радужного сияния, сливаясь в высоте в единый стержень и теряясь в пурпурной черноте. Сам колдун после завершения призыва замер в ожидании. А я услышал топот поднимающегося к нам на стену по внутренней лестнице Александра и сразу попытался его приостановить:
— Сан, не высовывайся! Положи ёмкости с напалмом у наших ног, а сам давай в башню и бери на прицел этого ублюдка. Если выстрелишь и пробьёшь ему башку раньше моего сигнала — я не обижусь. Ну и если он атаковать начнёт — тоже стреляй.
Пятница понятливо кивнул и поспешил к иной лестнице, снимая на ходу у себя из-за спины арбалет. Тогда как некромант заметно занервничал:
— Шутки с богами недопустимы, как и лжесвидетельства от их имени. Пять, десять минут — и может такое случиться…
— Ну, значит, этот цветной козёл, как ты выражаешься, влип по самые помидоры, — хмыкнул я.
А так как и рыцарь с сиядой на меня смотрели с настороженным сомнением, сжато пересказал причины, суть и результаты нашего поединка с десятком гулей, которые примчались на наш хутор как раз из башни Канцура. Можно сказать, что история им понравилась. Наш академик даже ехидно рассмеялся:
— В самом деле, юридически Гром во всём прав! На практике всё случившееся — полный абсурд, но зато в теории — всё выглядит стройно и правильно. Вдобавок боги вас с Сандером ещё и наградили после поединка. Значит, и договорённости зафиксировали, наверное…
— Неужели могут не зафиксировать? — насторожилась Даниэлла.
— Кто знает, что у небожителей на уме?.. У нас в роду одна пословица есть: «Не жди подарков от богов, а действуй сам и будь здоров!»
Я не стал говорить, что аналогичных и у нас хватает, просто кивнул. А чтобы время даром не терять, припомнил вслух, как мой Щит отражает и перепрофилирует атакующие удары противника, и поинтересовался, как это лучше использовать. Тут сразу же некромант меня укорил в том, что я раньше об этом не спрашивал, таская за собой подобное чудо, и стал довольно грамотно меня консультировать в правилах и возможностях стоящего у меня под рукой артефакта.
Получалось, что с физическим отражением атаки и на меня отдача немного действует. Особенно если я буду стоять на месте, а не двигаться врагу навстречу. Тогда как магические удары Щит не просто должен отбивать играючи, а ещё и отражать зеркально энергию удара туда, куда направляет хозяин.
После таких пояснений становилось ясно, что так просто герцогу победу над нами не одержать, и он готов был пойти на любую подлость и обман, лишь бы вырвать у нас божественный артефакт.
Но время помаленьку истекало, уже прошло более десяти минут, а воля небес никак не прояснялась. И мы, трое «не местных», потребовали от Брока объяснений. Тот пожал плечами, а потом заверил, что порой и двадцать минут надо ждать. Но вот если и после этого ничего не случится, следовательно, боги презирают взывавшую к ним особь, считают её лжецом и проходимцем.
— Только считают?! А почему не накажут незамедлительно? — изумился светлый паладин.
— Наказание — это прерогатива правой стороны или нового владельца башни. В данном случае — нашего ушлого и хитрого Максима-Адриано.
Ну это понималось без уточнений. ВИИну было достаточно показать своим отношением, кого он считает в своём праве действовать и требовать. А уж помогать тому же мне он не то что торопиться, вообще не станет. Тот факт, что Высший Искусственный Интеллект сохранил Осколок своего игрового мира — совсем не значило, что он станет влезать лично в разборки между обитателями, выполнять функции полицейского или третейского судьи. Это ведь игра, развлечение. Обозначил своё божественное присутствие, показал свои верховные силы, да и веселись на полную катушку, награждая самых достойных и наиболее удачливых.
Меня сильно волновало наше временное безделье. Санёк уже занял позицию, но стрелять без моего голосового сигнала не решался. А другой такой возможности нам может скоро и не представиться. Зашибём мы сейчас этого полумертвеца, избежим массы сложностей вообще и в ближайшем будущем в частности. Потому что с самой армией всегда легче справиться, когда она остаётся без организатора, создателя и предводителя.
Однако смущали собственная честность и порядочность. Да ещё и в присутствии дамы. Как-никак, мы сейчас в стадии переговоров, а то и на суде местных богов. При этом как-то шустрить и передёргивать карты не пристало. В том смысле, что стрелять первому — не комильфо. Но с другой стороны, могу же я продолжить словесно доводить своего врага до истерии? Да и не просто могу, а попросту обязан, как представитель потерпевшей стороны, лишённый права проживания в своей недвижимости и вынужденный искать приют в чужих крепостях, хуторах и весях.
Вот именно об этом я и прокричал в сторону неприятеля. А потом добавил:
— Требую немедленно доставить мне ключи от моей башни! — Мой оппонент устал держать руки вверх, да и пялиться в небо, потому согнулся старчески, уставившись в мою сторону с угрозой:
— Ты боишься смерти! Потому и торопишься…
— Всё и так ясно! — прервал я его рычание своим раскатистым басом. — Боги проигнорировали твой призыв, тем самым сравнив тебя с кучкой дерьма, которое недостойно их высшего внимания. А значит, это ты — гнусный лжец, подлая тварь и вороватая гнида, осмелившаяся раскрыть свою гнилую пасть возле родового поместья великого барона Брока! Пошёл вон отсюда, мерзость с истлевшими мозгами!
Наверное, до меня такими проклятиями и руганью никто не осыпал это существо, с таким высочайшим дворянским титулом. И после осознания услышанных слов Канцура стал похож на бесноватого. Вскочил ногами на свою башенку, замахал руками и вместо слов попросту стал плеваться слюной натурального бешенства. Но в то же самое время с его рук сорвалось светящееся облачко и, набирая скорость, устремилось в нашу сторону.
Мои товарищи присели, почти прилегли за зубьями стен, Сандер выстрелил уже без всякой команды, а я с некоторой дрожью в руках приподнял и выставил щит перед собой. Ведь одно дело слушать рассуждения о пользе артефакта и совсем другое — проверять его в бою против такого грозного соперника. Да и наверняка герцог, несмотря на своё бешенство, постарался создать и отправить в наш адрес нечто такое, что может справиться даже с божественной защитой.
Летящее облако скрыло от меня не только атакующего колдуна, но и всю его повозку с големами. Зато отчётливое и радостное восклицание Пятницы донеслось ко мне раньше всего:
— Попал! Часть плеча оторвало!
И тут же посланная к нам сила вошла в соприкосновение со Щитом. И ко мне пришло понимание, что на меня навалился слон. Причём не только на Щит, но и на плечи, голову и все остальные частички моего застонавшего от перезагрузки тела. Меня буквально протолкнуло, проволокло в стоячем положении по камням стены более метра, и я не грохнулся вниз только чудом. Наверное, пяти сантиметров не хватило.
А потом давление на меня неожиданно спало, и облако со всхлипом и чмоканьем устремилось туда, откуда и прилетело. Причём на этот раз оно неслось с удвоенной скоростью. Что я постарался сделать в тот момент, одновременно пытаясь вдохнуть выдавленный из меня кислород, так это мысленно молиться, чтобы магическая сила попала именно по башенке с герцогом.
Только, видимо, мысленной молитвы не хватило. Отбитая мощь прилетела значительно ниже и чуть правее. А попала в нижнюю часть корпуса одного из големов. Взрыв получился потрясающим, не хуже чем после гаубичного снаряда. Созданное из глины и камней существо разлетелось во все стороны кусками и осколками, валя наземь остальных трёх големов. Мало того, ещё и колесо повозки оказалось значительно раскурочено.
Непосредственно врага трудно было рассмотреть за башенкой, но его взмахивающая рука иногда просматривалась. Причём взмахивала она не для посыла нового магического облака и не для капитуляции, а призывая оставшихся целыми создания быстрей поднимать и катить повозку в тыл. А я уже орал своим товарищам:
— Атакуйте! Чем можете, атакуйте! Надо его добивать!
После чего заметил, как под неожиданным углом вдруг провисла рука колдуна. Это Александр, успевший перезарядить арбалет, в который раз доказал свою изумительную точность. Да и белые шарики со стороны рыцаря полетели в сторону повозки, а некромант стал атаковать неким подобием сосулек изо льда. Только одна сияда шептала с досадой:
— Далеко! Далеко для меня… Но я пытаюсь!..
Тогда как я, отставив Щит в сторону, уже поджигал первую ёмкость с напалмом. Сделал короткий разгон на полутора метрах и неплохой бросок по цели с криком:
— Эх! Раззудись плечо!
Наши ёмкости были весьма неудобны в броске на пятьдесят метров, пусть и со стены высотой в пятнадцать метров. Со своими силами в реальном мире попасть, да и докинуть мне было бы практически невозможно. А тут получилось как в кино: приподнявший сзади повозку голем вдруг окутался липким пламенем, словно в растерянности отпустил тяжесть и отступил назад. А может, и команда такая последовала ему от создателя, опасающегося, что пламя перебросится на его магический танк.
Два оставшихся голема, впрягшиеся впереди повозки, пытались её оттащить от крепости, несмотря на полностью разломавшееся заднее колесо. Да и всё остальное войско герцога резко пришло в движение, устремившись на помощь своему повелителю. А тот, скорей всего, схоронился во внутренностях тихоходной крепости.
Это он зря! Потому что я не думал останавливаться на достигнутом, а с бодрящей боевой злостью, подвывая от азарта, продолжал кидать ёмкости с подожжённым напалмом. Второй всплеск огня оказался самым удачным: пламя охватило почти всю обращённую к нам часть повозки. Третий — опять угодил в пострадавшего, медленно идущего и уже чадящего чёрным пламенем голема. Четвёртый — вырвался из-под днища повозки, предварительно столкнувшись с землёй. Ну а пятый в результате перелёта только частично украсил пламенем голову одного из тянущих големов и разлился прямо на пути повозки. Но та уже солидно горела! И какие-то синие искры и молнии в огне, похоже, призванные колдуном для тушения своего танка, — не помогали. Да и скорость продвижения стала почти нулевой.
Вот тогда Канцура просто бросился бежать, выскочив через какую-то нам невидимую с этой стороны дверь повозки. В очередной раз ему досталось от Пятницы! Точным попаданием болт пробил колдуну ногу, и тот рухнул на дорогу. Правда, тут же был подхвачен гигантскими руками целёхонького голема и на довольно приличной скорости унесён в сторону приближающегося войска. Второй голем, сбивая пламя у себя с головы, шёл следом, не давая нам нанести новый, прицельный удар по герцогу. И, в конце концов, предводитель вражеского войска так и был вынесен с поля скоротечного боя. А само войско тоже планомерно отступило с ним на свои прежние позиции.
Однако рядом с крепостью виднелась страшно разгорающаяся повозка да чадящий холм грунта, в который превратился осевший после сожжения голем.
Ещё остались сожаления, которые я высказал с немалой досадой:
— Плохо, что у нас не было наготове своего кавалерийского отряда! Сейчас бы выскочили и добили гада!
Конечно, подобная своевременная вылазка поставила бы точку в создавшемся противостоянии. Но что имеем, то имеем. И так прекрасно справились. Все отлично сражались, а уж Сандер получил от меня самое большое количество лестных восхвалений. Три безупречных попадания сделали его героем сегодняшнего сражения.
Ну и раз в данный момент моя командирская воля котировалась выше всего, я скомандовал:
— Всем отдыхать, мыться и приводить себя в порядок! На посту остаётся Чайревик! Потом его сменит Брок, затем очередь сияды Дарзлей.
Недовольно скривились все, кроме мелкого, но вслух решил со мной поспорить только некромант:
— Осмелюсь напомнить, что мне в первую очередь необходимо поднять тело своего деда…
— Вот этим сейчас и займёмся, — решил я. — Даже умывание стоит отложить ради такого. Заодно и посмотрим, стоит ли вообще беспокоить прах твоего знаменитого родственника… — это я уже рассуждал, спускаясь со стены и направляясь непосредственно в замок. — Может, у тебя ещё ничего не получится? Или твоё умертвие окажется совершенно без разума? Бывает ведь такое?
Академик больше крутился вокруг Даниэллы, подавая ей то ручку, то придерживая двери, чем стремился ответить на мои вопросы:
— Да уж… сложно предсказать результаты научной работы, тем более с таким хрупким и ранимым веществом, как человеческое тело. А уж отыскать привязку разума, вернуть существу память и нормальное соображение — и того сложнее. Это не боевых зомби создавать, у которых только достаточно боевые навыки восстановить. Да и вообще, при такой сложной работе присутствие посторонних крайне мешает…
— А я бы хотела посмотреть! — неожиданно заявила сияда, запахивая свой халат повыше и решительно сворачивая к библиотеке следом за мной. На что со стороны некроманта донеслось только невразумительное мычание. Ну а доблестный Пятница вообще держался возле моего левого плеча, словно ангел-хранитель или оруженосец, и не думал куда-либо сворачивать.
Вот так и получилось, что никто из нас четверых не поспешил мыться, отдыхать и приводить себя в порядок.
