Глава 18
Сговор
Едва первый этап лечения окончился и пациент, прислушиваясь к собственным внутренностям, стал слезать со стола, как Ягуша уже вернулась. И с порога задала вопрос:
– Тэш, где нас разместят и чем моего помощника можно кормить?
– Обойдетесь без кормежки! Нечего объедать его высочество! До утра только вода! И постарайся все время лежать… – проворчал Медиальт, но другого от него и не ждали. – А разместят вас рядом со мной.
Спаленка с двумя узкими кроватями и комодом явно предназначалась для прислуги из людей. Похоже, что несколько лет здесь никто не жил. Не то чтобы грязно или пыльно, нет, все было чистенько и аккуратно, только вот явно чувствовался нежилой дух. Окошко скорей походило на форточку.
Но Кремон оказался доволен и такому помещению. Несмотря на прекратившиеся боли и улучшившееся самочувствие, ощущал он себя жутко усталым. Улегся на спину и расслабленно замер с закрытыми глазами. Но долго поблаженствовать ему не довелось. Усевшаяся на другой кровати девушка, окружив участок комнатки пологом неслышимости, строгим голосом потребовала:
– Давай рассказывай, откуда ты тут взялся и куда делась Риона!
Ну, с ней-то было проще, вымысел от правды она не так отличала, как это делал личный врач императора.
– Так мы же впереди вас двигались и, постоянно оглядываясь, следили. Как только вы повернули сюда, и мы за вами. А тут и посыльный нашего отца примчался, сказал, что отец ждет нас в следующем по ходу городе и немедленно вызывает к себе.
– А он-то откуда тут взялся? – нахмурила красавица брови.
– Что значит откуда? И почему такое неуважительное отношение к его величеству? Отец имеет право передвигаться куда ему хочется и ни перед кем не отчитываться. Тем более что у него тоже дела в столице, и он знал о нашем передвижении туда же. Вот и потребовал нас для каких-то целей.
– И почему ты не помчался?
– Сразу по трем причинам: мой брат вздумал познакомить отца с невестой и, усадив Риону на моего похаса, умчался с ней дальше по тракту. Второе: нельзя было оставить тебя одну. Ну и третье, меня серьезно скрутила боль. Вот я и решил вначале чуточку подлечиться, а уже потом ехать с тобой дальше. Молодец, что правильно все сообразила и ни в чем не проговорилась.
Ягуша так помотала головой, что красный помпон на кепи заметался как язык пламени:
– Если бы я тебя не видела собственными глазами, ни за что бы не поверила в существование человеческих принцев и короля. У меня это до сих пор в голове не укладывается. Не бывает такого…
– Как?! Мы ведь вместе читали книжки!
– Ай! Не путай сказку с жизнью! И я вот тоже, точно как Круке-Кре чувствую, что ты меня обманываешь, но никак не могу понять, в чем именно. Что-то упускаю из виду…
– Ну, естественно! – воскликнул с издевкой Кремон. – Ты еще очень многого обо мне не знаешь. Например, место моего постоянного жительства.
– Оно не так и важно…
– Что значит неважно? Разве тебе не интересно, где мы будем жить после нашей свадьбы?
Ягуша даже растерялась от такого пусть и не прямого, но предложения руки и сердца:
– А-а-а… где?
– Давай так: на этот вопрос я тебе отвечу только частично. А именно: мы будем жить в столице. А больше ни о чем не спрашивай, потому что я действительно тебе врал очень много.
Ее губы дрогнули:
– Врал во всем?
– Нет, конечно! Просто приходится скрывать как свое происхождение, так и место проживания. Ну и еще кое-какие детали о себе… Некоторые скрывать, некоторые вуалировать ложью. Но главное, что сути моего отношения к тебе это все не меняет.
– И в чем эта суть заключается?
– О! Об этом я могу говорить часами. Но мне вначале надо тебя обнять…
И Кремон стал подниматься с кровати. Но Ягуша метнулась к нему со скоростью встревоженной птахи и, насильно придерживая за плечи, заставила улечься обратно:
– Не вздумай вставать и напрягаться! Тебе нужен покой. Ах, еще и вода!.. Сейчас я принесу!..
И упорхнула из комнатки. Вернулась с кувшином воды и со стаканом, напоила Кремона, а тот вместо благодарности пригрозил:
– Хорошо, сейчас я полежу, но вот вечером только попробуй мною командовать! – поймал ее ладошку и надолго прижал к губам.
Ну а раз не последовало возражений и покраснели ушки и щечки, то, видимо, она сама лихорадочно представляла грядущие страстные объятия и жаркие поцелуи.
Представляла… и коварно пользовалась своими силами Эль-Митоланы. Потому что Невменяемый и не заметил, как заснул глубоким сном, со счастливой улыбкой на лице. А девушка еще немного посидела на краешке его кровати, размышляя о грядущих изменениях в личной жизни, да и тоже отправилась на свою кровать вздремнуть. До вечера время есть, и набраться сил не помешает. Вдруг они ночью пригодятся? Мало ли что…
А в поместье все делалось с оглядкой на сложившуюся в стране ситуацию. Сменяя друг друга на тракте, воины сопровождающего Медиальта и Луал-Лайта отряда стояли в заслоне вместе со сборным отрядом местных жителей. А так как почти все местные владельцы рьяно поддерживали императора, то можно было смело утверждать, что на дорогу выходили дежурить явные единомышленники. Причем многие из местных знали, откуда здесь взялся отряд высокопрофессиональных вояк и кого они сопровождали в поездке до потрясших империю событий.
Высокие офицерские звания позволили охране принца командовать и координировать действия заслона. В связи с чем досмотр путешественников проводился весьма тщательно, старались запомнить всех подозрительных и проверить каждого.
Действия любого заслона усложнялись еще и тем, что все сентеги были Эль-Митоланами. И каждый умел либо поставить довольно искусную иллюзию, либо при наличии времени еще и несколько изменить свою внешность. А ведь в столицу малыми группами могли проскальзывать не только личности, преданные императору, но и те же верноприличники, подлежащие немедленному аресту. Поэтому обычно делали так: трое местных воинов ополчения соединяли свои структуры опознания на ком-то одном и тем самым на короткое время снимали любую, даже усиленную артефактом иллюзию. Опять-таки кроме тех, которые умели накладывать Медиальты. Ну а стоявшие в тылах воины в этот краткий момент истины пытались высмотреть среди путешественников мятежников из тайных лож ортодоксов.
Охранники принца и Медиальта знали в столице очень многих, что друзей, что врагов, именно по этой причине их бдения и принесли результаты. Уже почти в сумерках они обратили внимание на приближавшуюся группу из шести сентегов на отличных, явно боевых похасах. За теми, метрах в двухстах, двигалась и вторая подобная группа, но уже из пяти особей.
Потому офицер заслона и всматривался в проезжающих с утроенным вниманием. А когда опознал одного из них, то сразу двинулся к нему, направляя узким каналом только ему предназначенные слова:
– Полковник Кулри-Заг! Какими судьбами в этих краях?! И почему в таком виде?
– Капитан! А ты как здесь оказался? – не меньше изумился командир «порушников». – Неужели тебя перевели из личной охраны на патрулирование сельскохозяйственных угодий?
Офицеры хорошо знали друг друга, о каком-то недоверии не могло быть и речи. Так что капитан не стал таиться и раскрыл все обстоятельства:
– Да вот, застряли тут вместе с младшим принцем и главным целителем. И Круке-Кре запретил двигаться дальше.
– Правильно сделал! На дорогах творится полный кавардак! Только за сегодня верноприличники взяли под свою власть сразу два города. Хорошо, что они на дороге «Ц-три», и на этот тракт их не пустили. Хотя рвались… – Он показал рукой себе за спину: – Те пятеро – тоже из моих вояк, пусть сразу сюда их пропускают.
Капитан выкрикнул команды и спросил:
– Полковник, а где же остальные из твоей сотни?
Тот поник клювом и судорожно вздохнул:
– Больше половины пало от рук заговорщиков в Утином. А прошлой ночью с двумя десятками пришлось пробиваться с боем в Селестии. Но хуже всего, что из-за этого бунта мне не удалось выполнить приказ императора…
Капитан не имел права спрашивать о таком, но у него все-таки вырвалось:
– Что за приказ?
Полковник снова тяжело вздохнул и печально ответил:
– Арестанта следовало доставить в столицу, но не уберегли… утонул…
– Чудеса! Вы его что, купаться заставляли? – воскликнул капитан, но тут же спохватился: – Извини! Это я сдуру брякнул… Чего мы стоим? Двигаемся к поместью! Ехать ночью тебе не резон.
– Ну да, хотели в следующем городе останавливаться на постой. Еле от погони оторвались… Вторые сутки в седле…
Вот таким образом одиннадцать «порушников» оказались в том же месте, где пребывал и Кремон. А так как перед принцем и главным врачом империи Кулри-Загу скрывать было нечего, то он поведал обо всех перипетиях его проваленного задания. Слушатели отличались повышенной сообразительностью и быстро смекнули, о каком человеке с Севера и о какой конклатерре идет речь. Разве что уточнили некоторые детали, многозначительно переглядываясь.
– Вот чувствовал, что этот хитрый тип мне врет и не морщится! – воскликнул Медиальт, когда полковник закончил рассказ. – Чувствовал! Ох, как он выкручивался: «Догадываюсь! Подслушал одну фразу!.. Все детали знает только Ветеран!..»
– Ты о ком? – подался вперед напрягшийся полковник.
– Да все о нем! О твоем арестанте! Живехонький он… моими усилиями!.. Отсыпается! Пошли, полюбуешься на него.
И с гордым видом устремился к той комнатушке, которую выделили людям. Понятное дело, что стучаться в дверь ему и в голову не пришло. Так и вломился, слыша за собой шаги принца Луал-Лайта и командира «порушников» Кулри-Зага.
– Фу! Прекращайте всякими гадостями заниматься! – приказал он, рассмотрев, как мужчина и женщина самозабвенно целуются. – Нельзя вас одних даже на пару часов оставить…
Раскрасневшаяся Ягуша отпрянула от мужчины, но молчать не стала:
– Это наше личное дело, чем заниматься! Мы же не «фукаем», когда вы при нас друг друга клювами в ушах ковыряете!
У птицеподобных интимные ласки совершенно отличались от человеческих, на чем всегда пытались спекулировать ксенофобы и ортодоксы. Но Медиальт явно не относился к числу последних, потому что резво защелкал клювом:
– Так это вы у нас научились во время ласк друг другу язычком в ушко забираться? Ну, молодцы! Ох! А ты так втройне молодец! – он потыкал пальцем в затихшего, пялившегося на полковника Кремона. Целитель, прекрасно помня о легенде, придуманной Ветераном и используемой во время движения к столице, не стал при девушке разоблачать северянина, а воспользовался своим правом приказывать. И ткнул пальцем в Ягушу:
– Иди на кухню и хорошенько поужинай. Затем возвращаешься сюда и ждешь. Поняла?
– Я сама знаю, когда и где мне ужинать!
– Тогда остаешься здесь!
Девушка почувствовала, как у нее отнимаются ноги. И тут же взмолилась:
– Хорошо, тэш, хорошо! Я сделаю все, как ты приказал!
– Ну вот и отлично… Кремон! А ты двигай с нами!
– Не расстраивайся! – шепнул Невменяемый на ушко Ягуше. – Я скоро вернусь!
Он последовал за тремя сентегами в комнату, которая была отведена, скорей всего, принцу. И уже там Медиальт дал себе волю:
– Какой нехороший человек! Разве тебя не учили, что высшим целителям врать – вредно для здоровья?
– Я не врал, просто недоговаривал. Тем более что при Ягуше некоторые вещи оглашать не стоило. Так меня поучал тэш Ветеран.
– Как же, как же! Может, тебя Ветеран научил и как наивную девицу совратить с помощью обмана?
– В личных делах мы и сами разберемся! – приструнил его гость из большого мира и, меняя тему разговора, демонстративно обратился к полковнику: – Рад видеть тебя в полном здравии! Прорвались все-таки?! А как остальные?
– Пятерых раненых пришлось оставить в Селестии, а двое погибло…
– Мои соболезнования…
– А вот ты как спасся? Мы все были уверены, что вы утонули.
– Повезло. Из реки меня Ягуша вытащила. Прятались в саду, утром на рынок. А так как иллюзия женщины на мне тоже продержалась, две конклатерры быстро выторговали что им надо и двинулись в путь.
Командир «порушников» со стыда прикрылся крыльями:
– Позор! Про торжище мы совершенно забыли… Просматривали отделенными сознаниями берега реки, искали ваши тела вместе с толпами верноприличников и пытались найти Медиальтов. Нашли только Ду-Грайта, он в тюрьме, причем ранен довольно прилично. Хоть это удалось узнать из разговоров. А вот о Ветеране и Хооз-Дере подслушали весьма печальные высказывания. Дескать, их убили вместе с еще несколькими Медиальтами и трупы сожгли во избежание…
– Не верю! – с гневом заявил главный целитель империи. – Да на ту пятерку и десяти сотен твоих «порушников» будет мало. Они всю Селестию трупами устлали бы, но вырвались бы оттуда. Скорей всего, они либо где-то затаились и продолжают выискивать трупы этой парочки, либо уже давно в столице. Если Ветеран уверен в крутости этого человека из Энормии, он за него и переживать не станет. Гораздо ценней донести важные новости до ушей императора… Так что с этим понятно. А теперь, Кремон… тебя в самом деле так зовут?..
– Истинная правда, тэш. Именем Рионы я прикрывался только под иллюзией женщины. Так зовут нашу подругу, тоже проскочившую с нами оттуда.
– Хорошо, на этот раз тебе поверю. Но ответь мне на несколько вопросов…
Вопросов оказалось много, потому как Круке-Кре интересовало буквально все в большом мире. Наверное, эта беседа продолжалась бы до самого утра, если бы через два часа не раздался настойчивый стук в дверь. Воины охраны не стали мешать конклатерре, с полным равнодушием глядя, как та отбивает свои кулачки о дубовую дверь.
– Да сколько можно издеваться над человеком?! – доносилось в комнату. – Он ведь серьезно болен! Ему нужен постельный режим!
Сентеги пощелкали клювами, и принц сказал Кремону с некоторым сочувствием:
– Мне кажется, что даже если ты пойдешь на попятную, то жениться тебе все равно придется. Такая Эль-Митолана тебя уже из своих ноготков не выпустит.
– Очень может быть… – кивнул Медиальт, вставая. – Ладно, больной, пошли в твою комнату… Продолжим лечение.
Невменяемый обрадовался, подумав, что после этого сеанса вновь сможет уединиться с Ягушей. Судя по ее лицу, так же думала и Ягуша, чинно усевшаяся на своей кровати и терпеливо ожидающая, пока целитель закончит возиться с Кремоном. Но каково же было разочарование парочки, когда после окончания магической процедуры прозвучал неумолимый приговор:
– Процесс излечения идет нормально. Теперь нужен крепкий сон. Утром я тебя сам разбужу…
Кремон и слова сказать не успел, как провалился в черноту без сновидений. Девушка нахмурилась:
– Обязательно было усыплять?
– Ты уж определись, – ласково сказал Медиальт. – То требуешь для него постельного режима, то готова его тискать всю ночь в своих объятиях? И не возражай! Поверь, ему и в самом деле требуется полный покой. А уж следующей ночью творите, что хотите. Обещаю, можно будет все.
Когда сентег вышел, Ягуша немножко повздыхала над телом нежданно свалившегося в ее судьбу принца, воровато оглядываясь, погладила его по щекам и пару раз коснулась губами его губ. При этом ее так бросило в жар, что стало совершенно понятно: еще парочка таких касаний, и она не сомкнет глаз до самого утра.
Разделась, улеглась на свою кровать и, пользуясь не только стальной волей, но и магической силой, затолкала свое сознание в сон.
