Глава одиннадцатая
Александр Броди
Выбравшись из убежища, Александр Константинович осматривался еще более внимательно, чем в прошлый раз. А потом так же скрытно постарался в щель рассмотреть то место, где устроили себе базу желлатуки. Каково же было его удивление, когда он заметил дозорного, стоящего на видном месте, и тот сразу же в приветствии поднял обе руки. Вдобавок еще и сделал призывный жест одной рукой, мол, давай, иди сюда, не стесняйся.
Землянин не столько стеснялся, сколько не мог понять, как его так быстро и четко заметили. Вначале. Потому что после тщательного осмотра по сторонам рассмотрел у себя со спины, на обломке стены, некое поблескивающее устройство величиной со спичечный коробок. Чтобы его достать, следовало на стену взобраться, что было довольно просто, но тогда уже дозорный увидит его непосредственно и наверняка останется недоволен покушением на свою собственность. Ведь, проводя первый разговор с человеком, мохнатики ни к факелу не притронулись, ни к стеллажу. Уважили чужие границы, значит, и к своим вещам ожидают подобного отношения.
Трудно было понять, какие конкретно функции несет в себе эта маленькая коробочка. Скорей всего, она лишь фиксировала перемещение объекта и давала сигнал своему хозяину. Но могла давать и полную картинку изображения. Отсутствие экрана или чего-то подобного у дозорного не отрицало такой идеи: ведь изображение могло выводиться на виртуальный экран, а то и непосредственно на сетчатку глаза.
И по большому счету Броди был заинтересован во втором варианте. Если орангутанги увидели человека и не воспылали к нему ненавистью или сразу не начали агрессивных действий, следовательно, подобных гуманоидов они видели, знают, а то и дружны с ними.
То есть следовало срочно решать: идти в гости или нет?
А ведь день уже клонился к вечеру, и малейшая задержка приведет к блужданию по руинам в полной темноте. Или придется разжигать второй факел, что сразу выдаст точку расположения. Вот потому археолог и решил быстрее, чуть ли не бегом отправиться к своей «берлоге». И если желлатуки за ночь не предпримут в отношении него поиск, то с утра можно будет к ним вернуться и тогда уже инициировать попытку полноценных переговоров.
Поэтому Александр вначале разочарованно развел руками в камеру (если это была она!) и показал рукой на садящееся светило, а потом такие же действия проделал, уже выйдя на открытое пространство. Дескать, я бы с радостью, да дела слишком важные ожидают. А вот завтра обязательно приду. На прощание поднял в знак приветствия обе руки, получил в ответ точно такой же жест и уже со спокойной душой заторопился к своей «берлоге».
Успел вовремя, отыскав знакомую узкую щель в виде тоннеля, уже в густых, можно сказать, чернильных сумерках. В хозяйстве все оставалось нетронутым, а значит, воришек или любопытных в округе не водилось. И, уже нисколько не сомневаясь в усвояемости найденных круп и макаронных изделий, Броди разогрел что у него имелось и одновременно наварил новые запасы пищи. Ведь с раннего утра заниматься готовкой будет и лень, и некогда.
А пока ел, его взгляд упал на некие остатки дверей, которые взрывом кое-где вырвало из рам, но вдребезги не раскурочило.
«Лишняя предосторожность никогда не помешает! – уже в который раз за сегодня пришла в голову хорошая мысль. – Да и в доме просто обязана быть наружная дверь».
Так что, несмотря на чрезмерную сытость и желание завалиться спать немедленно, землянин потратил полчаса на комплектацию своего жилища. Отыскав самое узкое дверное полотно, он его заклинил в удобном месте тоннеля, всего лишь в метре от окончательного выхода. А потом еще и подпер изнутри несколькими камнями, кусками арматуры и парочкой прочных ломов. Если кто слишком назойливый и захочет войти без приглашения, то ему придется проламывать импровизированную дверь внутрь, наружу ее вытащить не удастся при всем старании. Или проламывать преграду топором.
И только после этого нечаянный путешественник заснул с почти спокойной совестью. Почти – по той причине, что за весь день не удалось ничего выяснить ни про Ларису, ни про друзей. И даже уверенности уже не было, что они тоже перенеслись именно в этот мир. Чего стоит только маленькое представление картинки, где его жена одна, в чужом мире, голодная, беззащитная и замерзшая.
Еле удалось отогнать этот кошмарный образ более приятными воспоминаниями. Иначе бессонная ночь была бы гарантирована. А потом и усталость взяла свое.
Но проснуться все-таки пришлось. Включив мобильный телефон и рассмотрев время, Броди ругнулся нехорошими словами:
– Ходят тут всякие.
По земным понятиям, было где-то около трех часов утра. Так что какие-то прыжки, топот, хруст переворачиваемых камней могли быть следствием нежданного визита какого-нибудь зверя. А кому не спится по ночам? Понятно кому, только хищникам! Хотя и не факт, ведущего ночной образ жизни зверья тоже хватает. Те же бегемоты весьма активно продолжают кормиться и ночью, выспавшись за день и набравшись сил.
«Может, его вспугнуть? – размышлял археолог, высматривая щели с дождевыми стоками. – Наорать на него, он и покинет чужую территорию… – И, словно в ответ на его мысли, послышалось конкретное, весьма недовольное мяуканье. – Ой! Только этого мне не хватало!»
Ворвавшаяся в сознание паника имела под собой все основания. Если здесь громадные петухи летают, барсуки ростом с человека и нутрии с полметра, не считая хвоста, то каким мутациям мог подвергнуться простой домашний кот? Тем более что топал он словно бегемот, легко ворочал большие булыжники и мяукал так утробно и страшно, что волосы у человека непроизвольно вставали дыбом. А если мутации подверглась не домашняя кошка, а рысь? Пантера? А то и тигр?
Несколько смущало отсутствие кошачьих следов в городе. Если судить по этому факту, то никаких котов тут и в помине никогда не было. Или были, но очень давно. Значит, ночной хищник мог наведаться в этот город в первый раз? Но если продолжать логическую цепочку, то неизвестное мяукающее существо вообще могло вывалиться на эту планету из совершенно иного мира. Если уж вертолет с пассажирами вывалился, то что говорить о каком-то тигре!
Но тогда вообще получается, что начавшие вдруг нежданно работать порталы перемещений спровоцируют массу трагедий, недоразумений и катастроф. И хорошо еще, если вину за такие вот пертурбации в конечном итоге не возложат на плечи руководства экспедиции археологов с Земли.
А ночной визитер тем временем отыскал тот самый проход, который использовался хозяином заманчиво пахнущей «берлоги». Вначале послышался скрежет, затем недовольное мяуканье-рык, и наконец последовал такой удар по несчастному огрызку дверей, что показалось, его выносят тараном, сделанным из тяжеленного ствола дерева.
«Он что, с разгона на нее кидается?! – Броди проникся опасностью, лихорадочно разжигая газовые конфорки на плите и выбирая оружие. Один длинный лом он сразу концом положил над пламенем. Потом подумал и положил рядом еще один лом для прогрева кончика. – Если этот тигр любит охотиться ночами, то огонь ему в любом случае не понравится. Значит, будем вначале отпугивать факелом! Ну а потом уже вернемся за импровизированными копьями».
Свою «берлогу» он собирался защищать в любом случае. Не говоря уже о запасах пищи, отменной воде, тут найденных, еще и самому хотелось банально выжить.
Вскоре факел был разожжен, и землянин подался по тоннелю к выходу. Удары там продолжали раздаваться с завидной настойчивостью, перемежаемые хриплым мяуканьем, хотя по силе заметно убавились. Но вот своего решения пробраться внутрь хищник отменять не собирался.
При осмотре двери Броди похвалил себя за предусмотрительность и правильное укрепление полотна: оно хоть чуточку и перекосилось да треснуло в одном месте, продолжало оставаться прочной преградой. Со злорадной ухмылкой хозяин жилища взобрался на камни, протолкнул факел в щель под самым сводом и попытался высмотреть, кто это так настойчиво стучится.
И вначале даже не сообразил: как ОНО двигается и что вытворяет. Нечто огромное прыгало снаружи на дверь, сотрясало ее ударом и с огромной скоростью убиралось обратно. Вначале даже показалось, что это огромный мохнатый мяч. Потом удалось рассмотреть, что за мячом виднеется прикрепленная к нему то ли труба, то ли колонна. И только потом пришло озарение: это ведь лапа! Огромная, здоровенная лапа! Скорее всего, и в самом деле принадлежащая какому-то гигантскому тигру. Животное при всем желании не смогло бы протиснуться в узкую щель целиком, но вот выломать преграду, а потом и дождаться разбегающихся в стороны человечков явно вознамерилось. А когда появилось освещение факела, хищник еще и пригнулся, пытаясь рассмотреть, как там дела с дверью. После чего, нисколько не испугавшись огня, продолжил свои равномерные движения лапой. И когда он рассматривал щель, его усатую морду успел и человек хорошо разобрать в отсветах пламени.
«Все-таки котяра! Мутировал, гад, и превратился вот в такое чудовище! – не столько возмущался ученый, сколько поражался изменениям фауны на этой планете. – Если он еще помнит аборигенов и запах их пищи, то наверняка будет стоять под дверью и просить подачки вечно. А потом либо меня все-таки изловит и слопает, словно мышь, в отместку, или начнет топтаться сверху более конкретно. А тут потолки и так на ладан дышат, провалится сюда, и мне крышка! Надо его срочно чем-то отпугнуть».
Только вот чем?! Даже пламя факела, чуток припалившее шерсть котяре, его нисколько не отпугивало. А уж о боли вообще речи не шло. Поэтому ничего больше не оставалось, как применить собранные здесь ломики. А вернее, тот из них, который уже лучше всего накалился над газовой горелкой.
У «себя дома» Александр Константинович уже мог передвигаться бегом и без всякого освещения. Так что сгонял за ломиком, просунул расклеенный конец наружу и, когда здоровущая лапа дернулась вперед для очередного удара, резко отправил свое оружие вперед.
В следующий момент все сотряслось не от удара, а от жуткого, надсадного рева. Лапа скрылась из виду, но хорошо было заметно, что лом удачно вонзился между когтями как минимум сантиметров на двадцать – двадцать пять в глубину. Ночной визитер явно отскочил от щели на несколько метров и там с подвываниями и мяукающими хрипами пытался избавиться от раскаленной занозы.
– А ты как думал?! Переросток недоделанный! – кричал ему вслед землянин с чувством глубокого удовлетворения. – Нечего по ночам шастать и мешать спать мирным людям! Это тебе не мышей ловить и не бегемотов по песку валять!
Хотя с чего это он взял, что такой мутант может выволочь громадную тушу речного обитателя на берег, он и сам не понимал. Коты ведь к воде относятся резко отрицательно.
Минут через пять ночной попрошайка решил удалиться восвояси несолоно хлебавши. Подобное гостеприимство ему явно не понравилось, и еще некоторое время доносилось его затихающее, но жутко недовольное мяуканье и обиженные мурчащие всхлипы.
«Неужели и правда просил покушать? – уже укладываясь обратно на свое ложе, задумался Броди. – А вдруг он и в самом деле здесь когда-то проживал маленьким? И теперь инстинктивно воротился, подумал, что его хозяева вернулись? М-да! Чего только не случается у нас на глазах в последнее время!.. Не удивлюсь, если этот кот даже стал в некотором роде разумным. Но тогда, если продолжать думать в логичной последовательности, и петух получил определенную толику разума. Вон ведь как настойчиво пытался меня из убежища выковырять. Может, поговорить хотел? А я его – факелом в глаз!.. Поневоле разочаруешься в таких собеседниках».
Остаток ночи прошел в полном спокойствии. Видимо, ночной гость охотился, а то и вообще проживал где-то неподалеку от города в одиночку. И, получив рану, скорее всего, отправился в сторону постоянного места жительства. Хотя что для такого монстра укол раскаленным ломом? Все равно что человеку засунуть спицу в ногу на глубину двух сантиметров: больно, неприятно, но вряд ли приведет к инвалидности.
Но если кот был слишком голоден, то наверняка продолжил охоту. Возле реки ему – настоящий рай: нутрии для него – словно мышки, ну а бобры классифицируются как крысы. Наверняка такой гигант может и летающего петуха загрызть, если нападет на него из засады. Правда, все-таки окончательные размеры и полную конфигурацию агрессора человеку в неверном свете факела рассмотреть не удалось.
Ну а утром, основательно подкрепившись разогретой кашей, Александр стал аккуратно выбираться наружу. Сразу же у порога своей обители рассмотрел гигантские, хорошо отличимые и рельефные следы котяры-мутанта. На них виднелись и темные пятна крови, а чуть поодаль валялся так хорошо зарекомендовавший себя лом.
«Ха! Знай наших! – хвалил археолог сам себя. – Мы маленькие, да удаленькие! Кровь гиганту не только попортили, но и лишнюю спустили. Теперь этот монстр усатый не за каждой “мышкой” погонится!»
А вот отпечаток поражал величиной. Такой след ни с чем не спутаешь, нигде нет даже его мизерных остатков, так что, скорее всего, мяукающий хищник в данном городе не бывал. Или бывал, но очень, очень давно. Ну и отныне следовало не только учитывать опасность с воздуха, но и осматриваться по сторонам с таким умыслом, чтобы просчитывать все свои движения на десять шагов вперед. То есть, если будет заметна хоть какая-то опасность между руин, следует за три удара сердца, а то и быстрее спрятаться в безопасную и глубокую щель. И в данном случае знание всех убежищ и подвалов выходит на первое место. А вот изучить их расположение и подходы к ним за время пребывания в этом мире оказалось нереально.
Без этого оставалось только выбирать: с риском для жизни отправляться для контакта и налаживания сотрудничества с братьями по разуму или уйти в глухое подполье и прекратить все действия до прибытия спасателей в виде божественных сущностей, подданных Хардийской империи.
Имелся еще один вариант: тупо надеяться на орангутангов, или, как они себя назвали, на желлатуков. Если бы мутант-переросток сунулся к ним, мохнатики бы его быстро успокоили, и если не сразу уничтожили, то наверняка так припугнули бы своим оружием, что котяра сбежал бы на противоположную сторону планеты.
Но вот как оно получится на самом деле?
Александр Константинович вначале выбрал выжидательную тактику. Взобрался на самую высокую стену, которую отыскал в окрестностях своей берлоги, и более часа провел в непрерывном и тщательном наблюдении. С одной стороны, можно предположить, что время потрачено даром, но если смотреть по-иному – спокойствие того стоит.
Получалось, что хищник или совсем убрался из города, или знатно переел во время предутренней охоты у реки и теперь отсыпается где-нибудь в укромном месте. И сон у него сейчас наиболее крепок. Если рискнуть и поспешить к желлатукам, то вполне можно проскочить за несколько часов. По крайней мере, взобраться на левый холм и осмотреться уже оттуда следовало в любом случае.
На этот раз Александр с собой не брал ни запасов пищи, ни емкости с водой. Потому что пришлось волочь два самых длинных и тонких лома. Волочь и жалеть вслух:
– Эх! Сюда бы Кормильца с его силищей! Он бы эти ломы метал, как дротики. Два броска – и дело в шляпе! Ха! Мне кажется, такой здоровяк, как наш Миха, может и петуха на лету сбить. Кстати, на оружие братьев по разуму надеяться – не есть гуд. Следовало бы и самому какой лук простейший сварганить. Вдруг самому охотиться придется? А хорошей стрелой нутрию-переростка подстрелить – дело нехитрое. Кажется.
Сомнения имели веские основания. Когда-то Броди и лук не раз делал, и стрелы, и стрелял сносно, но за последние десять лет ни разу подобного оружия даже в руках не держал. Зато теперь приходилось тащиться в гору с двумя тяжеленными железками. Тащиться, чертыхаться, переживать по поводу любимой супруги и мысленно пытаться отыскать во всем случившемся виноватого. Конечно же, не забывая смотреть во все стороны с утроенным вниманием.
Предполагать, что здесь нечто эдакое подстроили древние земляне – дело глупое. При желании божественные сущности могли бы придумать мероприятие и поинтересней. Скорее всего, они и сами не знали, что в мире адельванов существуют действующие площадки с телепортами. Хотя такая, как Пеотия, наверняка побывала внутри очень многих зданий, просто прыгая, словно лягушка-путешественница. Мало того, она ясно давала понять, что когда-то давно отыскала эту цивилизацию во время своего путешествия разума, но тогда просто не слишком захотела исследовать этот мир, признав его мертвым, а значит, неинтересным.
То есть подданные Хардийской империи здесь ни при чем.
Но тогда следующими в список подозреваемых входили те самые желлатуки, заросшие длинной шерстью по самые макушки. Вдруг это они где-то у себя стали проводить опасные эксперименты, вследствие которых не только люди стали перемещаться спонтанно и непредсказуемо, но и сами экспериментаторы, попросту говоря, «влипли в неприятности». Исходя из этого, если все-таки контакт состоится и получит дальнейшее развитие, следует обязательно иметь в виду именно этот аспект нарушения некоего телепортационного пространства.
«Ха! Пусть вначале еще сам контакт состоится. – Броди старался мыслить рационально. – И это их устройство, которое я собираюсь надеть на голову, да еще и добровольно, вдруг оно меня и в самом деле поставит под некий контроль для посторонних? Надо бы хоть как-то себя обезопасить на всякий случай».
Решение пришло быстро. Только и понадобится, если человек потеряет над собой контроль, чтобы кто-то независимый сорвал устройство у него с головы. Ну а раз некому сорвать, то пусть это сделает просто тяжелый предмет. Тот же лом, к примеру. Шнурок привязывается к устройству и к лому. Команда отбросить лом в сторону – и вот он падает, шнурок тянет… ну и так далее по смыслу.
Решено – сделано. Пока ничего на голову не надевалось, но связка получилась. Простая, как и сам лом, но действенная.
Приближаясь к главному бомбоубежищу города, приходилось заранее высматривать возможные пути отступления и каждую подходящую для отсидки щель. Таких оказалось не так много, как хотелось бы. В данном районе, видимо, когда-то стояли наиболее мощные, может, даже высотные здания. Порой пару нижних этажей еще можно было раскопать, но сверху громоздились такие кучи обломков, что сразу пропадало желание вести раскопки. Те же возвышенности не представлялось возможным использовать при побеге от кота. Даже если порой и оказывалась свободна некая стена метров шесть – восемь высотой, то с другой стороны на нее мог взобраться по грудам руин чуть ли не бегемот. Да и как на такую стену бегом взобраться? Человек – не паук и не таракан. А вот проходить под такими стенами тоже неприятно: а ну как сверху кто прыгнет на голову?
Тем не менее Броди решил сделать крюк, забирая левее и приближаясь к цели с востока. Там и просмотр был не такой хороший, и массивные горы руин смотрелись более притягательно. Ну разве что общее время в пути увеличилось примерно на полчаса.
Но именно эта затяжка в путешествии и позволила землянину не столкнуться с мутировавшим домашним животным лоб в лоб. Гигантский кот возвращался от реки и, скорее всего, пересек очень свежий след: желлатуки ходили на охоту и недавно там пронесли свои трофеи. Ну а хищнику стало интересно, кто это еще тут такой грозный, кроме него?
Александр Константинович как раз приблизился с покатой стороны к большой груде обломков, которые он заметил возле базы мохнатиков, взобрался на нее и решил предварительно осмотреться. Да и сам диалог он собирался начинать именно сидя на высокой стене. Пусть и ненадежное убежище, но хоть какой шанс сбежать всегда останется. Ну и вот с этой стены как раз и заметил приближающегося хищника и рассмотрел его во всей красе.
Животное (язык не поворачивался назвать его домашней скотинкой) выглядело шикарно и величественно. Натуральный кот, очень похожий на персидского, только раз в триста крупней. То есть по размерам он на метр в высоту превосходил самого мощного и откормленного быка. Эдакое мохнатое, усатое и прозорливое страшилище. Такому едоку, похоже, и пяток бобров слишком обильным обедом не покажется. Наглый, самоуверенный. Разве что слегка прихрамывающий на правую переднюю лапу. Ночное домогательство не прошло для монстра бесследно.
Дозорного у входа в момент прибытия гостей не оказалось. Наверное, братья по разуму расслабились, не заметив опасных для них зверей, да и наличие оружия их немало успокаивало. Ветерок продувал от реки, так что человека кот не засек, а вот у входа в подземелье замер в охотничьей стойке. Сразу почувствовал, что внутри «мышек» не в пример больше, а значит, есть возможность поохотиться. После чего попытался пройти по ступенькам вниз.
Несмотря на громадные размеры кота и к немалому удивлению невольного свидетеля этих действий, хищник сумел войти внутрь, оставив снаружи только толстенный хвост, который подрагивал и извивался в азарте охотничьего инстинкта. Глядя на него, Броди кривился от сомнений, но вмешиваться пока не спешил. Да и не мог бы сделать это с пользой и с толком. Тем более он помнил: чтобы спуститься в само убежище, подвергнувшемуся мутации животному следует преодолеть четыре поворота и пять лестничных пролетов. Вряд ли охотнику понравится такая неудобная норка, развернуться в которой проблематично. Ну и сам охотник, видимо, тоже так подумал. А может, просто услышал приближающиеся к нему шаги или голоса, потому что довольно живо выбрался задом на поверхность, затем плавным прыжком перетек чуть левее, ближе к стене, на которой затаился землянин, и залег за разрушенным строением.
То есть все было рассчитано верно: мышка выбирается наружу и быстро съедается. Потом можно ждать следующую. И наверняка бы у него получилось, если бы в дело не ввязался сильно рискующий Броди.
На верхней лестнице появился орангутанг, но, когда ему оставалось преодолеть всего с пяток последних ступенек, заметивший его Броди вскочил на ноги и заорал что есть силы:
– Стой! Там опасность! – Еще и руками при этом, пусть и с зажатыми в них камнями, сделал соответствующие жесты.
Мохнатик замер на месте, посматривая на человека и пытаясь правильно оценить его действия. Кажется, он не понимал, что здесь происходит. Тогда Александру пришлось запустить оба камня прямо в голову затаившегося хищника. Как и положено в такой напряженный момент, котяра вздрогнул от неожиданности и резко поднял голову, сбиваясь с заготовленного прыжка в сторону жертвы.
Желлатук опасность увидел и быстро сорвал с разгрузки свое оружие. И даже начал его использовать чуть раньше, чем хищник прыгнул. Поэтому, наверное, и успел сделать несколько важных для собственного спасения вещей: удивиться, заорать, развернуться и прыжками умчаться вниз. Удивился он по причине довольно экстраординарной для него: оружие на усатого монстра не действовало! Ну и время, остающееся для осознания этого, а потом и для побега, разумный орангутанг использовал с толком. Несущийся за добычей кот влетел в проход с солидной скоростью и, скорее всего, даже сумел повернуть на первой лестничной площадке, но вот ускользающую жертву так и не смог ухватить когтями. Землянин только и мог в тот момент рассмотреть азартно бьющий по стенам тоннеля кончик хвоста.
Но вот дальше гнаться за «мышкой» котяра не стал и опять-таки задом выбрался постепенно обратно. Выглядел он при этом весьма потешно: шерсть торчала во все стороны, усы топорщились – и в ином случае он вызвал бы своим злобным урчанием здоровый смех. Но вот гигантский размер хищника и дикий блеск в его глазах как-то не располагал к веселью. Землянин к тому времени опять распластался на верхушке стены среди камней и старался даже не дышать от переживаний. Мохнатика он спас, а вот кто его теперь спасет, вознамерься тварь атаковать?
А кот и в самом деле попытался высмотреть: кто это тут кричал и швырялся камнями? Медленно, принюхиваясь и продолжая угрожающе мяукать, он стал приближаться к стене. Если уж разобраться, то раз такому хищнику не составляет труда взобраться на дерево, то что ему стены высотой в восемь метров? Если он встанет на задние лапы да вытянет передние, то как раз и дотянется. А потом и разгон для последнего прыжка набирать не придется.
Понятное дело, что Броди жутко сожалел только об одном:
«Лучше бы сейчас у меня вместо ломов имелся крупнокалиберный пулемет! А еще лучше – скорострельная зенитка! Или киборг цорков! Вот уж не повезло! – Ну и последняя мысль не о себе, а о любимой жене. – Как там Лариса?»
После чего по скрипу когтей о бетон стало понятно: монстр встает, опираясь передними лапами на стену. Конец жизненного пути прославленного археолога стал близок как никогда.
Благо что вовремя подоспела помощь от братьев по разуму. Со стороны бомбоубежища послышался топот ног, похоже, все три желлатука спешили на разборки с хищником. Ну и сам хищник топот услыхал, тут же метнулся на свое прежнее место засады и замер там, изготовившись к прыжку.
До верхних ступенек добралась и в самом деле вся троица мохнатиков. Но в этот раз в руках одного из них имелась солидная на вид труба, которая по определению могла быть тол ько мощным оружием. Какого толка, понять было трудно, но вплоть до короткого противотанкового ружья.
Осторожность теперь была на наивысшем уровне, резко наружу не выскакивали, оружие держали на изготовку и двигались с определенной грацией. Ну и опять мутанта они заметить не могли. А если выйдут на открытое пространство, то один прыжок, и еще не факт, что ответный выстрел будет в меру действенным и эффективным.
Так что опять пришлось Броди брать всю инициативу на себя. Он встал, перехватил ломы удобнее и, шагнув к краю стены, указал на конкретное место засады. Ответные жесты благодарности не заставили себя ждать. Как и успокоительные жесты, обозначающие, что большая труба свалит с ног какое угодно по величине животное.
Только вот само животное до сих пор считало охотником именно себя и показываться на открытом пространстве не спешило. И сколько оно так сидеть за грудой обломков собиралось, было неизвестно. Поэтому один из мохнатиков решил поторопить события, сигнализируя человеку, чтобы тот опять запустил в хищника чем-то поувесистей. Камнем, а то и тем самым ломом, который у него в руках. Сомнения Александра Константиновича, естественно, глодали, но противника и в самом деле следовало отвлечь и заставить подняться. Ну он и бросил вначале один лом, а тут же следом и второй. Благо что сверху такие тяжеленные импровизированные копья бросать оказалось несравненно легче.
Первый лом вонзился на треть в районе левой лопатки животного. От неожиданности и боли хищник все-таки совершил готовящийся прыжок, но не в сторону тоннеля, а как бы вверх и с попыткой разворота к стене. И в момент приземления на лапы его настиг и второй лом, вошедший почти полностью где-то в районе спинного хребта. Могло показаться, чт о от таких ран любое животное загнется. Тот же бык, к примеру, далеко бы с такими бандерильями уже не добежал бы. А вот кот и не думал отвлекаться на неприятные колючки. Хоть и рыча от некоторой боли, он попытался в два прыжка запрыгнуть сразу на стену, да только раненая лопатка и правая передняя лапа помешали должным образом ухватиться за верх и разорвать своего обидчика.
А при второй попытке нападения желлатуки уже на полную мощность задействовали свою трубу. Та все-таки оказалась неким парализующим устройством, потому что человек успел сделать только пару шагов в сторону руин, да так и свалился, не чувствуя ни рук ни ног резко замороженным сознанием. Чуть позже и сознание покинуло землянина, пропуская только одну мыслишку:
«Вдруг желлатукам на обед сегодня подадут сразу два мясных блюда? Кошатина и жаркое из археолога? Печально».
Очнулся он под гул мерно работающего дизеля и под ярко горящей электрической лампочкой. Вкусно пахло жареным мясом, специями и вроде как чем-то свежеиспеченным. Шея казалась деревянной, пальцы рук почти не шевелились, а веки удалось приподнять только силой воли. Организм все еще находился под воздействием парализующего удара. Но вот голова соображала на диво хорошо и правильно:
«Жив. Не съели. Хотя еще не факт, что не оставили для ужина. Хм! А руки-то не связаны! – Попытки пошевелить ногами тоже принесли радостные ощущения. – Вообще не связан! Так-так-так… А что мы тут имеем?»
Постепенно и шея стала слушаться. Повернул голову вначале направо… Голая стена! Потом налево… Мм? Сразу три кровати, на которых лежат трое явно раненых желлатука. У двоих конечности в гипсе (не все конечности, но по две точно), а у одного основательно забинтована голова. Даже лицо не просматривается.
«Неужели всех этот котяра достал?! – в панике подумал Броди, а потом более тщательно присмотрелся к возвышенностям на груди раненного в голову орангутанга, которые были прикрыты простыней. – Ба! Да это же самка! Вернее – особь женского пола! А вон та – вторая. Третий, кажись, мужик… Не понял, у них тут что, второй вертолет рухнул, пока я в отключке прохлаждался?»
Попытался осмотреться лучше, с трудом приподнимая голову, и понял, что он не в главном зале бомбоубежища, а как бы во второй его части. При подглядывании он эту часть просто физически не смог бы рассмотреть, а значит, спасшихся при крушении вертолета могло быть намного больше.
Его движения и осматривания заметил раненый мужского пола и довольно приветственно взмахнул здоровой рукой. А потом еще и проорал что-то своим трубным голосом, подзывая кого-то из здоровых. В импровизированный госпиталь заглянул не кто иной, как Лонгир. Заметив, что человек лежит с открытыми глазами, что-то спросил у своего лежащего на излечении товарища и радостно оскалился, показывая довольно страшные зубы. После чего уселся на табурет рядом с кроватью землянина, бесцеремонно достал у него из-за паз ухи подаренное накануне устройство и надел на голову. Скорее всего, целеустремленно воспользовался беспомощностью человека, не интересуясь при этом его мнением.
После чего и на свою лохматую голову надел подобное устройство и вскоре уже интенсивно что-то бормотал. Вероятно, повторяя одно и то же. И где-то через минуту в сознание Броди стали пробиваться всплески понимания. Причем получался не перевод речи в речь, а воссоздание в голове некоего эмоционального фона. Который просто распознавал конкретную суть разговора, создавая из мимолетных видений полную картину понимания.
Получалось довольно просто и без лишних изысков.
– Когда начнешь меня понимать, просто два раза закрой глаза. Шевелиться тебе еще и трудно, и вредно.
Дать сигнал, два раза пошевелив веками, оказалось не столь трудно, как радостно: есть контакт!
