Глава 23
ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД, БЕНЗИК

К счастью, погода оставалась очень сухой и жаркой. Иначе вся затея с отравлением колодцев свелась бы к нулю. Еще в плюсы можно было записать тот факт, что отряд капрала передвигался с гораздо большей скоростью, чем огромное, массивное войско. То есть уже через четверо суток он мог приблизиться к противнику на расстояние видимости и приступить к выполнению своего задания.

Но все равно минусов насчитывалось для хардийцев гораздо больше. Во-первых, царь египтян отдал приказ выступать через два дня. То есть превентивный диверсионный удар запаздывал на огромном участке пути. Во-вторых, дальновидные командиры армии Качевенона послали на запад разведотряды, в задачу которых входило выявление всех источников и водоемов с пресной водой, а также их предварительная охрана. В-третьих, таких дальних разъездов оказалось слишком много, около двух десятков. Хоть и малочисленные, по пять-шесть всадников, но они могли создать огромные проблемы кавалерийскому отряду капрала. Ну и в-четвертых, в тылу у египтян находилась огромная армия с большим обозом, а у двадцати пяти всадников Харди – только полупустынные, никем не заселенные территории.

Между прочим, сам готовящийся обоз тоже привлек пристальное внимание Массума и Розалии. Египтяне запланировали отправить его спокойным, неспешным ходом с таким расчетом, чтобы он достиг Харди примерно на двенадцатые-четырнадцатые сутки от начала военной кампании. То есть к тому времени, когда придет пора грузить все собранные трофеи покоренного и разграбленного города. Военная кампания начинается с момента окончательного сбора войск, поэтому огромный обоз вышел в путь на два дня раньше боевых подразделений. Он состоял из массивных, прочных подвод, в каждую из которых запрягались по два, а то и по четыре буйвола. Планировалось усадить на облучки штатских возниц, а для небольшого сопровождения выделить хорошо вооруженных воинов. Хотя споры при этом разгорелись страшные: никто не хотел ползти в скучном обозном режиме, в то время когда его друзья будут заниматься славным грабежом богатого Харди. Поэтому в охрану в итоге поставили самых юных или покалеченных воинов, которым пригрозили, что вообще не возьмут в поход в случае отказа.

Напоследок парочка разведчиков стала осматривать и весь Египет в целом. Лидерам хотелось более подробно знать всю потенциальную мощь противника, его сельскохозяйственную базу и примерные человеческие ресурсы. Все это собирались обсудить на вечернем совете.

Массум и Розалия провели в воде около пяти часов, и этого срока Донтеру хватило для того, чтобы вполне сносно выспаться. Проснувшись, он разжег небольшой костерок для разогрева пищи, в специальные дыры в стене вставил почти не дающие копоти факелы, которые поддерживали прекрасное освещение над широким деревянным столом с большими листами бумаги и картами. И только тогда подошел к ванне. Вначале он освободил от ремней и вытащил из воды свою супругу, а потом и юношу. И засыпал каждого подробными вопросами. Вскоре все трое склонились над столом, где разведчики тщательно, сверяясь друг с другом, наносили карандашами разнообразные отметки. Когда это важное дело закончили, быстро поели и вновь приготовились к погружению. На этот раз тонули все трое. Вначале, обнявшись, погрузились привычно в воду капитан с Розалией. Им вновь предстояло тщательно пройтись по уже пройденному маршруту и еще раз осмотреть пространство для возможных мест засады и выбрать те ручьи, которые больше всего подходили для отравления как штаммами смертельной болезни, так и средством, провоцирующим столбняк с временным параличом.

После отправки этой пары и Массум стал привычно готовиться к самостоятельному утоплению. Ему следовало вновь вернуться к делам насущным и тщательно высматривать крамолу среди горожан. Тем более что в последнее время участились попытки грабежа тех мест, на которые власти города наложили запрет посещения. Как правило, там находились огромные подвалы, склады или хранилища, которые просто не было физической возможности осмотреть и выяснить, что там хранится и в каком количестве. Даже из того, что уже было найдено и классифицировано как общественное достояние, большая часть так и оставалась в местах, порой совсем не охраняемых. И люди, несмотря на неминуемое разоблачение со стороны озера Откровения и следующее за этим суровое наказание, все равно время от времени пытались всеми правдами и неправдами нарушить законы и единолично обогатиться. Так что рано повзрослевшему Массуму работы хватало на полные сутки. Вследствие чего парня почти не видели даже в самом храме и о нем все чаще поговаривали как о фанатичном отшельнике новой веры. На эти разговоры тоже никто из лидеров внимания не обращал, а уж сам Массум и подавно. Потому что упорно заявлял об одном: желании работать только на благо города.

Единственное, что весьма удивляло лидеров Харди в юном соратнике, так это его полное равнодушие к девушкам. Хотя женское население после катастрофы было велико – в отношении мужчин как шесть против четверых. Сверстниц юного возраста тоже хватало. Ко всему прочему, следовало учитывать, что Массум при своих путешествиях разума часто натыкался как на сцены секса в полном мраке, так и на сцены откровенного разврата при полном освещении. Наивно было бы предполагать, что молодой парнишка ни разу не заинтересовался увиденным и не просмотрел возбуждающее действо до конца. Да и он сам, когда капитан как-то вызвал его на откровение, признался: да, видел.

И не раз. Но удивил дополнением: отнесся он к этому с пониманием и полным спокойствием.

Такое утверждение сильно растревожило Донтера, и он, после длительных размышлений с высоты своего опыта, вообразил, что юный соратник не совсем здоров физически. То есть его детородные органы просто могли оказаться не репродуктивными и в конечном итоге с возрастом доставить много моральных страданий. А то и вообще привести к изменениям в психике. Поэтому и обратился с этой надуманной проблемой к врачу.

Бензик Яруги, недолго думая, тут же назначил один день в неделю, когда в определенные часы все его соратники обязаны были пройти медицинское освидетельствование. И со всей своей академической тщательностью и человеческим усердием проверил здоровье паренька. Как оказалось, дефекты в организме Массума отсутствовали. По крайней мере – явные или обнаруживающиеся с помощью медицинских осмотров. Тогда в совместное обсуждение вовлекли Розалию и после длительных споров пришли к единому мнению, что такое равнодушие скорее происходит из-за всемирной катастрофы, постоянных стрессов и весьма интенсивной общественной работы. Хотя и не исключалось чрезвычайно частое воздействие на неокрепший организм слишком длительных утоплений. Ведь понемногу составляемый список исследовательского комплекса для всего процесса путешествия разума только планировался к исполнению Бензиком в далеком будущем. И пока о готовых результатах наблюдений можно было только мечтать. Решили, что со временем Массум сам подыщет себе симпатичную напарницу как для совместной жизни, так и для парных путешествий. О чем в итоге и заявил Донтер своему почти сыну:

– Сынок, ты там иногда пользуйся своими возможностями и начинай присматривать себе кандидатуру в невесты. И чем быстрей ты с ней познакомишься и приблизишь к себе, тем быстрее у тебя окажется верная помощница в твоих нелегких обязанностях.

Как ни странно, но Массум надолго задумался, а потом ответил совсем неожиданно:

– Мне бы не хотелось, чтобы моя девушка видела всю грязь и мерзость, которую приходится наблюдать мне. Не каждая подобное выдержит и потом сможет оставаться счастливой в любви…

– Как же так? А вот моя Розалия…

– О-о! Сравнили! Да такие умные женщины вообще редко встречаются.

– Так что же, – нахмурился капитал, – тебе вообще девушки не нравятся?

– Да я просто пока не хочу с этим спешить. Но могу сразу сказать: отныне постараюсь к ним больше присматриваться. Вдруг какая и отыщется…

– Вот это правильно, сынок! – обрадовался Донтер, обнимая одной рукой паренька за плечи. – Тем более что каждый мужчина в наше время просто обязан оставить после себя как можно больше потомков. Сам видишь, что от великой цивилизации осталось.

Юноша на это вдруг замялся, потом зарделся, но все-таки выдавил из себя вопрос. Хотя в семейном кругу дети порой и задают подобные задачки своим родителям:

– Ну а вы сколько потомков собираетесь оставлять?

– Э-э-э… – Пожалуй, лидер Харди от такой прямоты засмущался вначале еще больше. Но потом решил довести откровение до логического завершения: – Ты ведь знаешь, что я холостяк, всю жизнь только по морям и ходил. Хотя, признаюсь, к девственникам или монахам себя никогда не причислял. Но вот Розалия перенесла тяжелую утрату: в Хрустальном городе у нее оставалось двое детей. До сих пор она частенько давится по ночам слезами и не может спать из-за скорби по самым близким. Но! Ты ведь знаешь, что у меня от тебя нет никаких секретов. Поэтому могу признаться: Док утверждает, что у нас еще все возможно. Так что мы, так сказать, в этом направлении работаем. Чего и тебе в самом скором времени желаем.

Массум, готовясь к собственному утоплению, вспомнил об этом разговоре и непроизвольно улыбнулся. К девочкам его все равно пока не тянуло, а вот искренняя материнская забота Розалии и отцовское обращение «сынок» со стороны Донтера его порой умиляли. Да и Бензика он уже давно мысленно называл дедушкой, хотя тот и становился частенько невыносимым из-за ворчания и чрезмерных заданий, сваливаемых на голову личного адъютанта. Но за этих троих Массум был готов перегрызть горло любому предателю или злоумышленнику. Потому и следил с непрекращающейся подозрительностью за каждым ненадежным горожанином. Да и окрестных поселенцев не оставлял без должного внимания. Вот и сейчас он хотел бегло осмотреть все дальние выселки и сделать точный подсчет находящихся там людей. По мнению лидеров, следовало в ближайшие дни стянуть их всех в Харди и, в меру их возможностей, приспособить для обороны, диверсий, партизанской войны или контратак.

Юноша тщательно выбрал одну из свечей, замеряя линейкой длину воскового столбика, и пристроил ее на специальную подставку рядом с натянутой веревкой. Примерно через два часа фитиль пережжет волокна, противовесы опустятся вниз, а платформа приподнимется над водой. Останется только привычно прокашляться, выползти, освободиться от самозатягивающихся петель, удерживаемых теми же противовесами, и выбраться из большой ванны. А уж потом помочь вернуться из путешествия разума Розалии и Донтеру. В крайнем случае, если что-то пойдет не так, через четыре часа вниз спустится Даниэль Баругви и вытащит из воды всех троих по очереди.

Массум залез в ванну, еще раз перебрал в уме все свои действия в предстоящем путешествии, решительно выдохнул лишний воздух из легких и умело поднырнул под находящиеся в воде дуги, прикрепленные к платформе… Через минуту полная тишина окутала глубокие рудные выработки. И только потрескивания горящего фитиля да колеблющийся свет нарушали безмолвие и густую тьму пустынных галерей.

Система сработала безукоризненно. Через намеченное время веревка перегорела, и вскоре юноша, откашливаясь, перелезал через бортик в соседнюю ванну. Разъединив объятия, он оставил всплывшего спиной вверх мужчину на месте, а женщину подтянул к бортику. Привычно нащупав ногами шершавую поверхность, он обхватил Розалию под мышки и вытолкнул грудью на расстеленный кусок толстой ткани. Ведь ныряли разведчики почти голыми, чтобы потом не подниматься наверх в мокрой, сковывающей движения одежде. Потому и старались при вытаскивании не наносить друг другу царапин.

Женщина откашлялась, и уже вдвоем они приподняли на бортик грузного капитана. И только он после оживления начал вылезать из бассейна, как юный разведчик стал делиться информацией:

– Кажется, произошло то, чего опасался наш врач.

– Кхе-кхе! Чего он только не опасается…

– Но об этом он говорил как об одной из самых больших опасностей для города. Я имею в виду Глотку Дьявола.

– Только этого не хватало! Кого туда понесло? Перед самой катастрофой правящий император Дайви, после обсуждения этого шага с декерлом Вителлой, поведал ведущему невропатологу о древнейшей тайне Харди. Бензика собирались привлечь к проблеме изучения ядов, пробы которого успели собрать в туннеле опускавшиеся туда принц, Вителла и несколько самых преданных сотрудников в сопровождении гвардейцев. Поэтому господин Яруги и был в курсе всех опасностей, связанных с этим исследованием. Знал он и о резервном пути, который в виде наклонного туннеля пробили к повороту ступенек со стороны плоскогорья, и о том режиме «вдоха и выдоха», которые совершала Глотка во все времена. С момента катастрофы ни разу ядовитый воздух не вырвался из-под развалин императорского дворца, из чего следовало, что основной ход завалило наглухо и «дыхание» идет по ходу резервному. Но вот что будет, если любопытные горожане разберут все завалы? И так территория дворца считалась для них самым лакомым кусочком, к которому стремились добровольцы иногда даже в ночное время. Тонны пропавших сокровищ бередили горячие головы самых отчаянных авантюристов. Поэтому довольно много рисковых мужчин пытались действовать скрытно, глубокой ночью, норовя пробраться среди нагромождения развалин при свете факелов. А теперь дошло до того, что и днем осмелились копаться в запретном месте. Оставалось только выяснить, кто именно.

– Глава рода Шесталов! – объявил Массум. – Кто-то из их малышни нашел лазейку среди блоков и пробрался до самих ступенек. Теперь этот жадный Меис Шестал вне себя от нетерпения и предчувствия скорого сказочного богатства.

– Опять этот грамотей воду мутит!

– Он самый! Тоже лично камни ворочает.

– Ох! – воскликнула с жалостью Розалия. – Зачем ему это богатство? Ведь сейчас уникальные драгоценности порой отдают за каравай хлеба!

Но капитана в первую очередь поразило другое:

– Не понял: Меис прямо сейчас пытается разобрать завалы?

– Вот именно.

– Но ведь все его мужчины обязаны трудиться на авральных работах по укреплению города.

– В том-то и дело, что глава рода забрал с собой на раскопку всех женщин и детей. – В тоне юного разведчика слышалась досада и сочувствие. – Причем главарь еще и сумел их убедить в скором благе для каждого. Мальчики, девочки, старики и женщины там просто надрываются от усердия. А ведь среди женщин – несколько беременных.

– Хватаем карты и спешим наверх. Потом уже сделаем совместные отметки! – распорядился Донтер, надевая на себя легкие одежды и навешивая вместе с поясом и ремнями многочисленное оружие.

Шли чуть ли не бегом, поэтому было не до разговоров. Разве что при пятиминутной переправе по озеру перекинулись несколькими подробностями своих наблюдений. В частности, капитан уточнил, с какой стороны и в каком количестве строптивцы стараются пробраться к входу в Глотку Дьявола. Массум пересказал, какими словами Меис Шестал убеждал новообразованный род, в который влилось много соседей, выживших в катастрофе поодиночке. Ведь при разбирательствах такими тайнами, которые «подсказало озеро Откровения», легче всего оперировать и затем прижимать строптивых собеседников к стенке. Уже не раз такие методы не только помогали остановить воров или грабителей, но и прекратить в самом зародыше начинающиеся межличностные споры и драки, которые в ином случае могли бы закончиться кровопролитием. Как лидер возрождающегося города, капитан всегда боролся за жизнь каждого горожанина, но если со стороны зачинщика вражды продолжали доноситься угрозы, а впоследствии и Массум подтверждал приготовления к мести, такого человека уничтожали быстро и беспощадно. Времена и нравы были не те, чтобы позволить себе игры в демократию. Да и тюрьму в городе – после громогласного заявления о всевидящем оке озера Откровения – решили не строить.

Наверху Розалия поспешила по своим делам, Массум устремился за некоторыми консультациями к Бензику Яруги, а Донтер, прихватив с собой троих экипированных стальной броней воинов, поспешил к месту очередной потенциальной опасности. К проводящим нелегальные раскопки удалось подкрасться совсем незаметно. Помогло знание расположения как наблюдателей, так и самого главы рода, который лично ворочал камни, вел общее руководство разборкой завала, поглядывал внимательно по сторонам да еще влезал с подсказками в работу остальных людей. Хотя его подсказки носили в данный момент больше истерический характер и оставалось лишь удивляться, как такого главу рода до сих пор терпят остальные. Ведь при существующей, широко рекламируемой независимости и свободе каждого горожанина любой человек имел полное право входить в состав любого рода, а весь род – переизбирать главу. Если глава при этом начинал действовать угрозами или физической силой против оппонента, тот имел право пожаловаться в храм, и уже оттуда через пару дней приходили представители власти и устраивали быстрое, а главное, справедливое разбирательство.

Как ни странно, но до сих пор на Меиса Шестала никто ни разу не пожаловался. Старик этот был крепким, хотя и хромал на обе ноги, травмированные плитой во время катастрофы. Пользуясь оставшейся в своем теле недюжинной силой, он драться мог отлично и мечом владел с удивительной сноровкой. А вот на общественные работы и в ряды защитников крепостной стены никогда не спешил, пользуясь своим возрастом – шестьдесят семь лет – и тыкая всем в глаза своими плохо сросшимися ногами. Хотя, к всеобщему удивлению, спал в одной кровати сразу с тремя женщинами, которые остались вдовами и теперь стали приближенными главы рода. Как бы то ни было, старик явно отлынивал от решения проблем города, зато за интересы своего разрастающегося рода готов был сражаться с кем угодно. Да и речь его строилась чаще всего очень правильно, по правилам риторики и логики. Ведь в Хардийской империи Меис занимал должность директора крупнейшего исторического музея столицы. И лидеры новой власти иногда жалели, что такие таланты пропадают без пользы для общего блага.

Пару минут Донтер из удобного места наблюдал за тужащимися людьми из рода Шесталов. И действительно вскоре выделил из копошащихся женщин четверых беременных, с округлившимися животиками. Пожалуй, только они всеми силами старались ничего не делать и отлынивали от работы. На их лицах явно читались усталость и страх за свое еще не рожденное потомство. Этих женщин следовало приказным порядком спасать в первую очередь.

За период восстановления те районы города, которые оставались нетронутыми, с каждым днем зарастали все больше и больше. А в некоторых местах чуть ли не джунгли возродились. Пожалуй, и развалины дворца вскоре грозили превратиться в непроходимые заросли, потому что каменные блоки этих стен оказались совершенно неподъемными для имеющихся рычагов, а потому использовать их для нужд строительства никто не пытался. Да и запрет долгое время отпугивал, а вот теперь какой-то ребенок перестарался с поисками – на свою голову.

Отдав короткие команды своим сопровождающим, капитан выбрался на верхушку внушительного блока и громким голосом привлек к себе внимание. В последнее время все чаще и чаще приходилось играть роль не просто решительного и мудрого правителя, который не побоится и скорой расправы, но и посланника, избранника, достойного помазанника новой религии. Вещать от имени божественных сил, прорицать, наказывать и судить было довольно неприятно, но – ничего другого не оставалось. Приходилось стараться ради всех остатков выжившего человечества. Поэтому следовало бороться со своей второй натурой, противящейся любой религии.

– Люди! Остановитесь! – Все вздрогнули и замерли на своих местах, повернувшись к Донтеру. – Озеро Откровения отправило меня к вам со страшной вестью: вам всем угрожает смерть! Поэтому я приказываю немедленно покинуть это место и никогда больше сюда не возвращаться!

В ответ начал доноситься недовольный ропот, да и глава рода изо всех сил теперь спешил к возвышенности, на которой стоял лидер города. Тот не стал ждать ответных реплик, а приказал воинам:

– Немедленно подведите ко мне всех беременных женщин!

Пока те выполняли отданное приказание, ретивый старик рода Шесталов подобрался к удобному месту и возопил:

– Братья и сестры! Дети мои! Не слушайте его! Это место теперь по праву принадлежит нам. Я тоже прекрасно знаю наши новые законы, и там сказано: любая не обозначенная властями добыча принадлежит искателям, и только определенные товары и наименования должны отдаваться на благо общества. Мелкие вещи, мебель и драгоценности вообще принадлежат нам! Полностью! Разве что половина продуктов и вина отходит во всеобщие запасы. Так что мы имеем полное право здесь работать! Верно я говорю?

При последнем вопросе он, подбоченившись, повернулся к капитану, требуя подтверждения своим словам. Донтер отвечать не спешил, делая вид, что всеми силами прислушивается к чему-то, только ему доступному. И только после длинной паузы ответил:

– Есть в твоих словах правда, есть. Но давай прежде разберемся в последовательности твоих действий, а уже тогда подумаем, как тебя наказать.

– Ложь! Ничего преступного я не совершал! – Меис от злости подпрыгивал на месте. – Ты просто хочешь лишить мой род законного богатства, славы и достатка! И вся моя вина только в том, что я радею за своих людей, а не только за себя, как это делаешь ты, иноземец!

Донтер постарался скрыть издевательскую улыбку, потому что только что решил, каким образом расправится в итоге с мерзким негодяем. А затем заговорил обвинительным тоном с довольно удобной для проповеди возвышенности:

– Ты нарушил давний приказ помазанников Откровения, который пришел к ним от священных покровителей нашего города, – о запрете посещения этого места.

– Это не озеро запретило, – тут же возразил старикашка. – Это вы сами решили тут потом покопаться и отрыть все сокровища единолично. Так что не выдумывай!

– Потом, ты ведь знаешь про объявление чрезвычайного положения? К городу приближается сразу несколько огромных банд, и через девять-десять дней нам предстоит тяжелейшее кровопролитное сражение. Сейчас все горожане находятся на работах по укреплению крепостной стены и привратных башен, тогда как ты совсем не желаешь…

– А я инвалид! – изо всех сил заверещал глава рода Шесталов. – Имею полное право отказаться от ваших стен. Так же, как и наши женщины, дети и старики!

– Хочу сразу тебя ткнуть носом, инвалид, в тот факт, что стены не «мои», а дают они защиту всем горожанам, гарантируя им жизнь и свободу. И на них сейчас трудятся все инвалиды города без исключения, тогда как ты с неожиданной силой ворочаешь огромные валуны в запретном месте. Куда девалась твоя немощь?

– Ну… иногда ко мне на короткое время возвращаются прежние силы…

Вот с этого места Донтер уже не выдержал, в нем прорвалось сдерживаемое до сей поры бешенство, и он заорал, тыча в негодяя копьем:

– Да мне плевать на твое здоровье, урод непритворный! Но ты покусился на самое святое для нашего города: на наших будущих детей – и заставил работать вот этих женщин. Только за это следует применить к тебе наивысшую меру наказания.

– Неправда! – опять стал подпрыгивать Меис на месте и размахивать руками. – Никто их не заставлял! Они сами решили нам помочь по мере своих сил. Можешь сам у них спросить!

При этом он так грозно глянул на пятерых женщин, которых воины собрали у возвышения, что те испуганно сжались. При виде такого явного шантажа капитан перешел к священному вещанию:

– Уймись, отступник! И покорись силе Откровения! Ибо показало оно мне, что ты со своей злобой неимоверной угрожал этим женщинам, выкрикивая угрозы собственными сапогами ускорить их роды! Да как посмел ты, тварь ползучая, пойти на такое святотатство?!

Похоже, что многие из рода и в самом деле слышали такие угрозы, потому что отпрянули назад, а большинство встали на колени, признавая волю волшебного озера. Не выдержала и одна из женщин. Поборов собственный ужас за судьбу не рожденного еще ребенка, она истерически закричала:

– Да, да! Было такое! Клянусь Откровением Второго Пришествия! А месяц назад этот урод меня еще и спать с собой заставлял силой и голодом. Будь ты проклят!

Казалось бы, старик должен сразу пойти на попятную перед такими весомыми обвинениями, но он только нервно хохотнул и, сжав кулаки, шагнул вперед:

– Ах ты, сучка! Да ты сама ко мне в постель приползла и милости просила. Вот погоди, дома разберемся!

Донтер поднял обе руки вверх в отработанном перед зеркалами жесте:

– По законам Харди любая женщина имеет право свободного выбора, а просящая защиты да попадет под длань озера Откровения! Посему эти женщины теперь поживут при храме и там получат надлежащее медицинское обслуживание. Так повелели наши покровители, а мои уста передали вам.

Кажется, образованного директора уничтоженного катастрофой музея такие жесты на публику не впечатляли.

Слишком он хорошо знал по роду своей предыдущей деятельности, кто и как измышляет такие «великие откровения». Хотя, может, и сам удивлялся тому всезнанию, которое способствовало лидерам новой власти. Поэтому он не стал спорить по поводу забираемых из рода женщин, с которыми и так сплошная морока, а постарался опять пробудить у своих родичей низменное чувство корысти. Но первые фразы чуть не пошли ему во вред:

– Да пусть эти дуры живут в вашем храме и услаждают вашу похоть в круглосуточном разврате! Когда их затопчут насмерть ваши воины, они вспомнят о роде Шесталов, да поздно будет!

Один из воинов не выдержал такой клеветы и хулы, вытащил меч и решительно зашагал к хромому на обе ноги старцу. И только когда между ними осталось всего два метра и Меис с посеревшим от страха лицом завалился на спину, воин приостановился и с просьбой взглянул на капитана. Один только поощрительный жест – и глупый старец расстался бы в тот же момент с жизнью. Еще совсем недавно такой жест был бы дан, но теперь любой поступок совершался только во благо и во имя укрепления новой религии. Строптивого негодяя следовало наказать показательно, с далеко идущими последствиями и грамотно составленными легендами. Тем более, что особой мудрости для этих выдумок не требовалось. Поэтому лидер города и ставленник новой религии вопросительно развел руками:

– Итак, Меис, ты покаешься в своих грехах?

– Да-да, конечно, – затараторил старик, глядя, как воин вкладывает меч в ножны и возвращается на прежнее место. После этого и сам живо вскочил на ноги. – Но я буду жаловаться на общем сходе Предзакатной площади на такое своеволие, несправедливость и ущемление прав моего рода.

– Зачем же ждать следующего общего схода? – улыбнулся Донтер. – Он состоится только после отмены военного положения, и это может быть не скоро. Ведь свое основное требование ты можешь высказать мне, и я вправе решить любое – при подсказке священного озера Откровения.

– Ха! Так я тебе и поверил! Ты ведь все равно запретишь любое мое предложение.

– А ты попробуй… – Про себя лидер уже злорадствовал: жадный Меис попался на крючок и теперь точно не сорвется. – Если ты хорошо знаешь законы, то можешь потребовать все, что угодно. Но только не выходя за пределы этих законов.

– Ага, значит, так! – Зловредный старик вновь порозовел от злости и предвкушения. – Тогда я сейчас выведу тебя на чистую воду. В законе сказано, что посещать определенные места и раскапывать там завалы запрещено по двум причинам: там находится собственность города или скрывается смерть. Правильно?

– Верно.

– Но мы на собственность города не покушаемся, а своей жизнью каждый волен располагать по собственному усмотрению. Не лгу?

– Пока ты на удивление точен…

– Значит, мы можем смело копаться на этом месте по той причине, что вы нашими жизнями не распоряжаетесь. И мы будем это делать!

– А вот тут я тебе и приведу самые главные возражения! – грозно повысил голос капитан. – Ты в данном месте можешь рисковать только собственной жизнью, но ни в коем случае не своими членами рода! Понял?

– Но если они со мной пришли добровольно…

– Дети не имеют права голоса. А женщин и стариков ты явно запугал, поэтому им здесь больше не место.

– Вот! Все слышали? – опять запричитал Меис с истерическими интонациями. – А ведь я знал, знал, что он мне откажет! Не верьте ему, мне верьте!

Но люди явно не спешили становиться на сторону своего главы, тем более что тот недавно и так чуть без головы не остался. Поэтому они напряженно уставились на застывшего в немой позе, внимательно вслушивающегося капитана. Тот выдержал достойную паузу, которую еще и воины поддержали, замахнувшись своими ножами на пускающего слюни бешенства старца. Были уже случаи, когда в такие моменты наказывали ранами слишком голосистых крикунов, неуважительно относящихся к новой религии.

«Как ни печально выглядит это кровавое насилие, но иначе спасти потомков не получится!»

Припомнив это утверждение Бензика, Донтер вздохнул и стал «пророчить»:

– Под завалами этими построен туннель внушительный, и стены его вечны во времени. И ведет он в глубь земли нашей, и неведомо имя того зверя, дыхание которого вырывается на поверхность. Так выслушайте, люди, повеление чудесного озера Откровения и волю наших покровителей! – Короткая пауза в полной тишине. – Да будет разрешено старцу Меису из рода Шесталов лично спуститься по этому туннелю и осмотреть внутренности. А дабы жертвы лишние не случились, разрешается Меису взять с собой только двух добровольцев возраста преклонного, коим и сам обладает. Да запас пищи любой и прочих предметов, для познания необходимый. И сделать это на день пятнадцатый от дня сегодняшнего, а после ждать их возвращения и с трепетом и святым смирением. Если вернутся старцы с дарами несметными – то славить их до скончания жизни. А коль не выйдут они в течение трех дней, то навсегда замуровать вход в туннель и запретить потомкам туда заглядывать. Так повелели наши покровители, а мои уста передали вам!

Кажется, никто из слушателей не ожидал такого «откровения». Даже воины скривились и недоуменно переглядывались между собой. По их мнению, следовало строптивца казнить на месте – и все дела. А вот что теперь будет? Наверняка за день весть об этом случае распространится по всему городу, и тогда даже убрать крикуна тихим способом не получится. Подрыв авторитета как лидеров, так и новой религии может получиться огромный.

И только Меис из рода Шесталов обрадовался, как малый ребенок при виде конфеты. Несмотря на свою хромоту, он проворно взбежал на другое возвышение и восторженно заорал во всю мощь своих недюжинных легких:

– Все слышали откровения нашего озера? Теперь уже никто не имеет права отобрать у нашего рода это место! Слышите, никто! А через пятнадцать дней мы станем самыми знаменитыми и богатыми! И я вам это обещаю!

Одна из беременных женщин, как раз та самая, что не побоялась бросить обвинения, нерешительно приблизилась к самому валуну, на котором стоял лидер новой власти, и с придыханием спросила:

– Как же так? Почему озеро Откровения не наказало этого урода?

Донтер присел на корточки и постарался говорить вполголоса:

– Красавица, откуда нам знать волю наших покровителей? Но в одном я уверен: эта мразь получит по заслугам. И его участи никто не позавидует.

Женщина коротко задумалась, а затем глаза ее засияли искренним озарением. А из уст вырвался облегченный вздох вместе со словами:

– Да будет так!