Глава 20
ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ НАЗАД
И опять гений Бензика Яруги помог найти выход из критической ситуации для возрождающегося города Харди и его обитателей. Хотя началось все с того, что он сразу пригласил наиболее близких соратников в свою лабораторию. Как он сразу сказал: «Посоветоваться». Рассадив вошедших на каменную скамью возле одной из стен, он прочел им небольшую лекцию о пользе, вреде и перспективах употребления имеющихся у него средств. Затем стал подводить итоги своей речи и делать выводы:
– Как видите, у нас есть, пожалуй, самый эффективный метод: мы можем уничтожить войско неприятеля одним радикальным средством. Его разработали уже давно, и на приготовление завершающего продукта мне понадобится два дня. Затем наш конный отряд мчится навстречу врагу и заражает этим средством все питьевые источники на пути египтян. После этого им следует немедленно вернуться в один из наших дальних фортов и остаться там на карантин. Я почему так скрупулезно рассчитываю время: враги вместе с их животными все равно должны пройти инкубационный период, который продлится пять дней. В результате смертельный мор настигнет их как раз возле стен нашего города, а агония будет продолжаться около десяти дней. В результате вымрут все египтяне и все их животные. Но самое страшное то, что я не могу дать гарантию безопасности горожанам. Десять дней, даже без учета интенсивной осады крепостной стены, мы без проблем выживем на внутренних запасах. Но только при условии полного безветрия, отсутствия контакта с зараженными и еще многих обстоятельств. Достаточно сказать, что Харди тоже будет обречен, если осаждающие догадаются перебросить за крепостную стену с помощью катапульты хоть одно тело умершего от мора солдата. То есть время играет против нас, остановить врага на дальних подступах никак не получится.
Он замолчал, ожидая реакции слушателей, и она последовала – со значительной задержкой. Донтер вспомнил, как он, еще будучи боцманом, частенько перед заходом в дальние и отсталые страны получал порой по небольшому уколу от судового врача.
– Может, можно сделать прививки всем нашим?
– Как это ни печально, пока панацеи от этого мора не существует.
– Пока? – ухватился за слово капитан. – Но ведь время еще есть. Помню, в Океании такие проблемы решали очень быстро.
– Вряд ли у нас что-то получится. Эту болезнь изобрели в секретной лаборатории Райгда еще лет десять назад и хранили в тайне для особого случая. Причем и там долгое время пытались отыскать соответствующую защиту для тела человека, но так и не нашли. Вот если бы нам предоставили все возможности, персонал и оборудование Хрустального города… И то риск был бы немалый. Это во-первых. А во-вторых, мое сознание не позволяет мне приготовить такое снадобье, которое уничтожит тысячи людей и животных. Только категорический приказ совета заставит меня пойти на такой шаг. Единоличную ответственность взять на себя я не могу.
Опять повисла пауза, которую прервал нетерпеливый астроном:
– Коллега, поведайте нашим друзьям и об альтернативном варианте.
– А он есть? – первым выкрикнул Даниэль Баругви. Бензик в сомнении подергал себя за бородку:
– Есть. И заключается он в применении другого опаснейшего вещества, которое еще не до конца разработано. Тем более, что весьма проблематично в данное время собрать для него все необходимые ингредиенты.
– Как действует вещество? – спросил капитан о самом главном.
– После короткого – часов шесть-восемь – инкубационного периода споры вещества начинают активную деятельность внутри любого живого организма и вызывают страшный столбняк с кратковременным параличом. Причем паралич, чаще всего полный, длится от двенадцати до пятнадцати часов. Потом зараженный человек или животное в течение суток приходит в себя и еще через двое становится практически здоровым.
Первым просчитал все варианты главнокомандующий:
– Гениально! Док, делайте это вещество немедленно! За десять часов мы закуем в кандалы всю армию египтян и казним их руководителей.
– Хм! Какой ты шустрый, – не выдержал Даниэль, а Донтер согласно кивнул:
– Не так все просто, док? Правильно?
– Конечно! – Дальше Бензик загибал пальцы по мере перечисления всех трудностей: – Изначально: сумеем ли мы отыскать нужные составляющие? И удастся ли правильно доработать состав для поставленной цели? Далее: успею ли я приготовить отраву в должном количестве? И пожалуй, самое главное: надо, чтобы все воины неприятельской армии заразились почти одновременно. Ведь если только половина их войска будет находиться «в некондиции», то вторая половина все равно отразит любую атаку нашей малочисленной армии. Ну и напоследок: если парализующее вещество у нас не получится, станет совсем поздно готовить и применять смертельный мор.
– Может быть, у вас есть простые яды? – Розалия явно опасалась угрозы для всего Харди. – Достаточно будет отравить все колодцы на пути у египтян – и они просто не успеют к нам дойти.
– Мы не успеваем, – напомнил главнокомандующий. – Травить воду следовало уже сегодня, в крайнем случае, завтра.
– Опять-таки, простые яды и распознаются сразу, – покачал головой Бензик. – В их войске я заметил достаточно много квалифицированных врачей. Уж они смогут провести самый элементарный анализ любой жидкости даже в походных условиях.
– Но эти яды у вас есть?
– Как ни странно, этой мерзости сохранилось больше всего.
– Тогда я настаиваю на их немедленной выдаче, – заявил Даниэль. – Передовой отряд нужно отправлять немедленно. Каждый час нашего промедления сейчас – это сутки успешного продвижения неприятеля потом. Мой вестовой уже собирает кавалеристов по срочной тревоге.
– Согласен, надо отправить их немедленно. – Врач быстро написал на бумаге несколько строчек и протянул самому младшему из соратников: – Массум, дорогой, бери людей и выносите в храм ящики из третьего хранилища вот с этими символами. Там должно находиться двадцать восемь единиц. Ну и само собой, постарайся проследить, чтобы они обращались с этими ящиками осторожно.
– Понял!
Парень уже через мгновение выскочил из лаборатории. Хотел за ним последовать и генерал, но его Бензик остановил:
– Я так и не услышал окончательного мнения совета: варить мне смертельное средство для страшного мора или нет? Потому что если не успею со вторым ядом… сами понимаете.
– А потраченное на мор время не скажется на другом задании?
– Нет, для создания штаммов смерти играет роль только длительность процесса.
На этот раз все взгляды скрестились на Донтере, вручая ему право решать судьбу всех горожан, а также армии неприятеля. Выбор действительно был тяжелым, потому что при неудачном раскладе погибали все. Но и другого выхода не было, вдобавок бывший гражданин Хрустального города ненавидел рабство.
– Лучше всем погибнуть, чем стать рабами! Поэтому нам следует перестраховаться. Господин Бензик, приступайте!
– Хорошо, я постараюсь успеть. Но и вы продумайте подходящие варианты для доставки, размещения в питьевой воде как средств самого мора, так и, в случае удачи, отравы, вызывающей паралич. Общие тенденции и последовательность отравления вам известны.
На что главнокомандующий сразу предложил:
– А что, хороший ручей может для этого подойти?
– Хм… – Врач задумался, что-то прикидывая в уме: – Почему бы и нет! Ты знаешь, вполне. А что, есть нечто подходящее на пути египтян?
– С ходу могу назвать два подходящих, – обрадовался Мануэль. – Там вокруг ни озер, ни других колодцев нет, а сам источник находится в труднодоступном месте среди скал. То есть одного или двух добровольцев мы там можем припрятать так, что и сами не отыщем.
– Отлично, а как подгадать время? Все-таки в проточной воде необходимую концентрацию яда можно поддерживать не более нескольких часов.
– Рассчитаем. А для гарантии отравим явными ядами все колодцы до и после выбранного ручья.
– Может, они там и на ночевку остановятся?
– Вполне возможно, место подходящее. Хотя надо будет срочно еще раз провести рекогносцировку местности, давненько я там не осматривался.
– Нырнем вместе, – пообещал Донтер. – А сейчас отправляй капрала в самом срочном порядке.
Видно было, что Даниэль Баругви недоволен таким решением и считает, что лучше его самого с упреждающими атаками по неприятельскому войску никто не справится. Пришлось и на эту тему обоим лидерам сделать надлежащее внушение. В конце концов молодой генерал согласился с доводами более опытных соратников и поспешил в храм – раздавать инструкции кавалеристам и их командиру. Донтер проводил его озабоченным взглядом и только тогда вспомнил, что смертельно голоден. Погладил себя усталым жестом по животу и простонал, обращаясь к Розалии удивленным голосом:
– Почему это меня никто сегодня не кормил? У нас есть что-нибудь – червячка заморить?
Женщина сразу же сорвалась с места и поспешила в их обитель, проговаривая на ходу:
– Конечно есть! Но тебя разве заманишь к столу? Немедленно меня догоняй, я как раз что-нибудь разогрею. И не вздумай тут долго задерживаться!
Но как только она ушла, стало понятно, что капитан просто нашел повод спровадить слишком беспокоящуюся за его здоровье женщину. Потому что сразу требовательно уставился на врача:
– Вижу я, что твой список ингредиентов уже готов?
– Ну да…
– Когда тебе надо собрать все необходимое и где оно находится?
– Увы, по всему городу, ведь у нас просто не было ни сил, ни времени отысканные хранилища опустошать и складировать необходимое в катакомбах храма. Надо все собрать к утру.
– Значит, ни ты сам не уснешь, ни мне спать не придется?
– Получается, что так, – скривился Бензик, уже догадываясь, к чему клонит соратник. – Но ты все-таки постарайся продержаться до утра без таблеток.
– Жаль, но я и так предыдущие две ночи не спал…
– Вот заладил! С твоей больной печенью ты себя в могилу этими таблетками загонишь. Даже я их лучше переношу.
Капитан рассердился:
– А что ты предлагаешь? Тем более это всего лишь один раз, самый последний. Потом обещаю больше их не употреблять и с самого утра выпью ту очищающую печень гадость, которую ты мне тычешь всякий раз.
– Ну, если обещаешь… – Бензик со вздохом достал три стимулирующие таблетки и порекомендовал: – Часа через четыре постарайся выпить много воды.
– Обязательно, док!
– И это… Ты Розалии случайно не проболтайся. Не то она мне…
– Не в моих интересах. – Донтер уже спешил к выходу. – Да и женщина она мирная, добрая…
Дождавшись, пока плотно закроется дверь, врач обернулся за сочувствием к помалкивавшему все время астроному:
– Вот так, господин Юран: только вроде жизнь налаживаться стала, как опять беда стучится в ворота…
– А что у Донтера с печенью? – поинтересовался коллега.
– Плохо. Несколько ранений тела, включая массу ударов непосредственно по самым важным органам, бесследно не проходят. А тут он еще на эти таблетки подсел, пока я не спохватился. Да и его пару раз сильно прижало.
– С виду не скажешь…
– Ну да. С виду он скала, самая надежная твердыня нашего города. А на самом деле ему нужен щадящий режим и интенсивное лечение. Я уже не говорю о регулярном диетическом питании. Так он разве нас слушает? Одна надежда на Розалию, вроде она с него последнее время глаз не спускает… – Но тут Бензик вспомнил о своем неблаговидном поступке пару минут назад и сокрушенно помотал головой: – А что делать? Без Донтера и нескольких надежных людей, которые умеют хранить тайну местонахождения складов и способов их открытия, к ним и подходить нельзя. Не то эти тайны вскоре станут известны всему городу. А вы сами видите, коллега, что творится.
– Да уж… Но я тоже постараюсь помочь всем, чем смогу! Один старик, который был моложе на два года, с явным сомнением уставился на другого. Но потом оживился и побежал к дальним шкафам и полкам лаборатории:
– Почему бы и нет! Идите сюда, я объясню, что делать. С вашей пунктуальностью и щепетильностью в измерениях – эта работа, коллега, как раз для вас.
Быстро объяснив астроному предстоящие манипуляции и дозировку ингредиентов, Бензик поспешил в храм, где уже собрались лучшие защитники города, умеющие передвигаться верхом не только на лошадях, но и на верблюдах и умеющие использовать на ходу оружие. Возглавлял отряд капрал, который в последнее время сумел не только подружиться с великолепным, купленным у южан специально для него конем, но и выучить некоторые чудеса боевой джигитовки. Его подчиненные тоже были воинами из числа самых лучших, проверенных в стычках и сражениях. В последнее время отряд стал самостоятельной боевой единицей и использовался как самое мобильное и эффективное средство против приближающихся к Харди банд.
Как правило, кавалеристы выступали навстречу движущимся мародерам заблаговременно и устраивали тщательную засаду в заранее намеченной точке. Часто нападали на лагерь противника глухой ночью, а потом, в дневное время, пользуясь своей высокой скоростью, просто уничтожали разбегающиеся остатки банды. Затем возвращались на свою базу, отсыпались – и вновь приступали к усиленным тренировкам и обучению владению оружием. В этом отношении капрал показывал личный пример да и подчиненным спуску не давал. Именно поэтому этот элитарный отряд никогда не мобилизовали для общественных работ на благо города. Даже в авральных случаях, когда следовало передвинуть слишком уж огромные каменные блоки, никто из рабочих не роптал и не кивал в сторону своих лучших защитников. Понимали, что иначе самим придется брать в руки оружие и проливать собственную кровь.
А уж боевых верблюдов и коней во всем городе просто обожествляли. Животных после катастрофы вообще спаслось мало, и теперь на них посматривали с таким умилением и ностальгией, что порой кавалеристам было в дневное время трудно проехать по самым населенным улицам города. Любой горожанин пытался выскочить на проезжую часть и погладить, а то и угостить сильное, выносливое животное. В данный момент у города имелось в конюшнях четыре верблюдицы и три лошади, от которых ожидалось первое потомство, но любой горожанин прекрасно понимал несбыточность мечты в скором времени обзавестись хоть каким-то гужевым транспортом для караванов и перевозки сельхозпродуктов. Все перетаскивалось вручную или перевозилось на появившихся совсем недавно громоздких арбах. Только два дня назад с юга доставили двух буйволов, полученных по натуральному обмену, но для них пока только создавалась надлежащая упряжь.
Так что в предстоящем походе город рисковал самым дорогим своим достоянием: лучшими людьми и почти единственными животными.
Конечно, лидеры города прекрасно сознавали опасность предстоящего рейда и отдавали себе отчет в том, что отряд может и не вернуться. Но выиграть хотя бы один день, даже такой ценой, было сейчас просто необходимо.
Главнокомандующий города уже успел обрисовать людям нависшую над Харди угрозу с востока. Он как раз заканчивал последний инструктаж, раздавая наскоро собранные карты того района, где следовало отравить колодцы, когда Бензик при помощи Массума стал вскрывать доставленные из хранилища ящики. Вскоре его окружили плотным строем кавалеристы, во главе со своими командирами.
– Ну что, ребята. – Врач хотел по-отечески подбодрить элитных воинов напускной улыбкой и постарался, чтобы у него при этом не тряслись руки. – Готовы смотреть и слушать? Вот и отлично, теперь – полное внимание. Работа неприятная, но простая. Итак, берете вот эту большую баночку с темной жидкостью и откручиваете крышку. Видите, здесь открылось внутреннее углубление? Теперь достаете из футляра малую колбу и вставляете внутрь углубления. Затем надеваете крышку и с силой закручиваете до конца. Должен послышаться хруст, вот такой…
И действительно, из внутренностей баночки раздался неприятный скрежет проламываемого стекла. Врач поднял баночку на уровень глаз, чтобы все лучше видели:
– После этого не надо ни взбалтывать, ни переворачивать данный предмет. В нем уже хватит смертельного яда для большой группы неосторожных людей. Просто бросаете баночку в колодец.
Пока он осторожно ставил опасную смесь в отдельный ящик, посыпались вопросы:
– Руки надо после этого мыть?
– Нет, даже если жидкость попадет на тело из треснувших отдельных сосудов. Яд опасен только после смешивания.
– И сколько часов опасен такой колодец?
– Очень долго.
Яд терял все свои свойства через пятьдесят-шестьдесят часов, но знать это диверсантам не следовало. Угрозу пленения никто не отменял, и на таком незнании совсем недавно настоял все тот же главнокомандующий.
– Но ведь банка остается герметичной. Как же яд попадает в воду?
– Вот здесь, – Бензик взял новую баночку, открутил крышку и показал всем с наружной, а затем с внутренней стороны, – внутри белая пробка, она между уішотнительньгх резинок и воздух не пропускает. Но состоит она из соляной пластины: как только жидкость на нее попадет, она за полчаса и растворится. Именно поэтому подчеркиваю важную деталь: ни в коем случае не держите эти баночки во влажном воздухе, тем более – под дождем. В крайнем случае, если пластина истончилась и вы сомневаетесь в ее герметичности, постарайтесь закручивать крышку на чем-то очень прочном и остойчивом. Например, на каменном бортике колодца, а после хруста раздавленного стекла сразу бросайте в воду.
– Все яды одинаковые?
– Здесь три вида. Но вся разница заключается в маленьких пробирках. В данный момент даже я не знаю, какие из них и как действуют на человека, мне известно только, что все они смертельны.
– То есть если в колодец, например, вылить еще и пробирку другого цвета, концентрация яда увеличится?
– Несомненно. В том числе и продолжительность действия. Но советую все-таки поступать, руководствуясь моими инструкциями.
– А если не будет времени? Может, мы только и успеем бросить их внутрь, разбив о кладку?
– Брызги могут повредить вам, смеси не получат должного проникновения друг в друга, и осколки стекла сразу привлекут внимание противника, – педантично перечислил Бензик. – Ну что, если нет больше вопросов… тогда разбирайте ваше новое оружие.
Помня о правиле разделения смесей во время транспортировки, воины наполняли свои переметные сумы соответственно. Большие баночки – на одну сторону, а маленькие колбы в футлярах – на другую. Причем, с одобрения врача, они набирали маленьких колбочек гораздо больше. В их лицах отчетливо просматривалось стремление любой ценой остановить врага вдали от города, и можно было не сомневаться, что в каждый колодец обязательно полетит дополнительная порция яда. Агитировать таких патриотов сражаться за собственную свободу смысла не было: встанет необходимость – они сами начнут бросаться в колодцы. Недаром капрал выбрал в свой отряд не только самых умелых, задиристых и воинственных, но и наиболее ответственных, готовых к жертвенности во имя общего дела.
Двадцать пять всадников на конях и верблюдах умчались в туманную ночь. Горожане в подавляющем большинстве спали после тяжких трудов и не могли проводить защитников. Разве что Даниэль Баругви, напутствуя лично командира отряда на Предзакатной площади, твердо пообещал:
– С помощью озера Откровения мы сможем наблюдать за каждым вашим шагом, и, надеюсь, вы ощутите нашу мысленную поддержку. – Затем голос его дрогнул: – Но вот помочь вам ничем не сможем, только, если что, потом отомстить. Так что будьте осторожны и постарайтесь вернуться в полном составе.
Капрал только отсалютовал своему генералу и бросился догонять растворившихся в ночи подчиненных. Действительно, связь с отрядом в этот момент прерывалась. Они еще могли отправить в город важное известие голубиной почтой, а вот передать весточку им не было ни малейшей возможности. Разве что столбами черного дыма в пределах видимости города или – по цепочке – на дальних постах. Такие дымы обозначали в случае опасности только одно: «Возвращайтесь немедленно! Впереди вас ждет засада!» И один раз такой метод был удачно использован. Но этот сигнал можно было подать только на расстояние одного дня пути от Харди, ни в коем случае не больше. Так что капралу и его людям оставалось надеяться только на себя и свои воинские умения.
Ранним утром Бензик Яруги получил все необходимое и на двое суток закрылся в своей лаборатории. Ему со всем усердием помогал Юран Гердако. Главнокомандующий города, после нескольких часов предутреннего сна, тоже окунулся с головой в общественную деятельность. А в глубоких шахтах в теплую воду с головой окунулись два человека: Массум и Розалия. Рядом с ваннами, на соломенном тюфяке спал Донтер, делая сразу два дела: набираясь сил после изматывающего ночного спурта и подстраховывая разведчиков. Он бы и сам утонул без колебаний, да только расставание тела с сознанием не отменяло необходимости в сне. Как посвященные в наивысшую тайну Харди уже не раз замечали, в путешествии разума наблюдатель чувствовал себя совершенно одинаково в любое время дня или ночи, независимо от предыдущего своего состояния: будь то избыток сил или усталость. А вот по возвращении назад в тело он ощущал его несколько иначе: порой за это время на коже успевали хорошо зажить мелкие царапины. За несколько часов проходила боль от мелких ушибов. За полдня Массум как-то вылечился от сильнейшего насморка, и за это же время на губах Даниэля Баругви не осталось и следа от двух неприятных воспалений – «простуд». Капитан после длительных отлучек меньше чувствовал боли под правой лопаткой и в пояснице, следствия болезни печени, тогда как врач и его коллега по академическому званию Юран утверждали, что чувствуют себя моложе и резвее. С учетом всего этого Бензик собирался не только выработать новые графики лечебных процедур, но и окончательно вылечить больную печень Донтера. По вполне понятным причинам времени на полноценные исследования категорически не хватало, и они каждый месяц откладывались на потом.
Ко всему прочему, организм во время утопления не избавлялся от общей усталости, и если приходилось нырять в состоянии крайней сонливости, то после путешествия сознание возвращалось в еще более замороченное усталостью тело. По этой причине уже давно решили нырять только после сна или во вполне бодром состоянии.
Конечно, имелся выход из такого сложного положения. Следовало просто отыскать еще нескольких верных сподвижников и открыть им тайну озера Откровения. Даже задание дали Массуму по возможности проверить несколько раз кандидатов из составленного списка. Но, во-первых, у Массума не хватало на такие дела времени, а во-вторых, у тех, кого он успел «просмотреть», сразу же выявились скрытность, двурушничество и лживость, эгоистические приоритеты или жажда наживы. В общем, получался замкнутый круг: чтобы получить передышку, следовало посвятить новых единомышленников, а чтобы их посвятить, их следовало вначале тщательно проверить. Ну а чтобы их проверить, не хватало той самой желаемой передышки.
Вот и сейчас лидеры города в очередной раз были вынуждены тянуть все дела на себе. Потому что капитан вдруг высказал мысль, что в Харди за последние месяцы могли завестись предатели, а в столь решающий момент никто из посторонних о главной силе Откровения Второго Срока не должен пронюхать. Поэтому капитан с некоторой нервозностью повторил в храме всем новым священникам, что в ближайшие десять дней вообще никто не должен приближаться к озеру без особого на то указания. Приказ как приказ, священники и так ничего в последнее время не могли понять в действиях лидеров, а поэтому запутывались в желаемой, но таинственной религии все больше и больше. Но зато стало хорошим тоном не задавать посвященным в Откровение лидерам ни одного вопроса и во всем с ними смиренно соглашаться. Что и усыпило бдительность не только Бензика или Даниэля, но и всегда ведущего настороженный образ жизни Донтера. Ему тоже казалось, что у священников не возникает сомнений именно из-за четкости поданного материала самих религиозных постулатов и следующих за ними заповедей. Если бы хоть между собой священники изредка возмущались или спорили, тогда бы тревогу забил часто подслушивающий храмовников Массум. Но и он видел только смиренные, благочестивые лица людей, которые очень корректно и правильно разъясняли остальной пастве основополагающие каноны. А между собой они боялись показаться недалекими, непонятливыми, а то и недостойными, потому и не спорили, делая вид, что все отлично знают, все досконально понимают. На остальное Массуму было наплевать: разобраться в такой ошибке лидеров он, со своим юношеским максимализмом, не смог. Не собираются предавать? Хорошо! Не замышляют бунтовать? Еще лучше! И молодой разведчик вновь устремлялся в сторону более насущных дел.
Сегодня он на первые два часа соединился в сыновних объятиях с Розалией и первым делом отправился на совместное исследование предстоящей дороги для отряда капрала. Как было замечено в прежних погружениях, при таком соприкосновении оба отделенных от тел сознания могли чувствовать друг друга, взаимно сближаться и мысленно общаться: переговариваться и обсуждать увиденное. Это считалось важным, так как позволяло координировать дальнейшие действия. Несколько раз для пробы пытались утонуть сразу втроем, но тут вроде бы понятная арифметическая прогрессия давала сбой: в контакте оставалось только два сознания. Притом – разнополые. Потому что когда попробовали обняться мужчины, в путешествие они отправились поодиночке.
Так что с кем уже Розалии только не пришлось «обниматься» – это вызывало довольно частые ревнивые шуточки со стороны капитана. Особенно он возмущался, когда его жена тонула в обнимку с главнокомандующим. Восклицая при этом:
– Или вызову тебя, Даниэль, на бой, или разжалую в рядовые.
Бывший офицер императорской гвардии в таких случаях вздыхал и сразу соглашался:
– Лучше уж в рядовые! Так меня ваше генеральство достало. Поживу в спокойствии, да и тонуть никто заставлять не станет.
К Массуму и академикам капитан ревновал меньше, но и то при спасении из воды всегда старался вытащить супругу и ехидно спросить:
– Наобнималась?
На что Розалия фыркала неизменно одно и то же:
– Привыкай! Иметь красивую жену – это тебе не бобылем жить.
Сегодня шуток во время утопления не было. И спал Донтер после этого слишком напряженно, часто вздрагивал, открывал глаза и чутко прислушивался к могильной тишине подземелий. А потом снова незаметно проваливался в сон. На этот раз пара разведчиков имела достаточно заданий на добрых полдня, а такого времени капитану должно было хватить для полноценного отдыха. Да и главнокомандующий обещался спуститься вниз после определенного срока.
Вначале пара отделенных сознаний нагнала кавалерийский отряд капрала и лишний раз удостоверилась, что с ними все в порядке. Затем они широкими зигзагами стали бороздить пустынные местности, стараясь запомнить каждую деталь единственной дороги, а также все расположенные поблизости источники и водоемы. Порой они сходились между собой и обсуждали удобные места для засады или редкие на данном участке колодцы. Кое-где они натыкались на жалкие лачуги одиноких или живущих малыми группками поселенцев, которые выжили после катастрофы, но так и не решились идти в сторону больших людских скоплений. Некоторые такие «особняки» были замаскированы среди труднопроходимых скал или на лесистых возвышенностях. Со временем город намеревался этих недоверчивых людей приманить под защиту крепостных стен. Но пока их расположение только запоминалось и наносилось на карты. При нынешнем мизерном количестве верховых животных забираться в такие дали никто не собирался.
Некоторые из дальних поселенцев даже не общались между собой и очень редко выходили к «большой дороге», которая местами хорошо сохранилась именно из-за плотно укатанной сыпучей основы. Когда-то по ней пролегала пузыритовая магистраль до самой границы с Египтом, и скорее всего армия неприятеля постарается воспользоваться для продвижения именно этими участками. Да и прошедшие тут посланники царя Качевенона успели тщательно все высмотреть. Конечно, молодая поросль быстро растущих кустарников буквально устилала ровную как стрела насыпь своими побегами, но пройти по ней еще можно было вполне свободно. Но через год-другой здесь не останется буквально ничего, что напоминало бы деяние рук человеческих. Разве что развалины древних зданий, которые виднелись на месте крупных поселков и малых городов. Когда-то все их обитатели кормились и жили возле знаменитой магистрали, а теперь выжившие стремились уйти от нее подальше и там спрятаться от кровавой опасности.
За пару часов разведчики частым гребешком прошлись по огромной территории и достигли поймы Нила. Где почти сразу наткнулись на огромнейший временный лагерь царя Качевенона Солнечного. Именно в этом месте агрессоры проводили окончательный сбор сил, довооружение и подготовку к дальнему походу. Обе летящие бестелесные сущности в недоумении застыли над неисчислимыми рядами палаток, а затем одновременно позвали друг друга, не в силах скрыть свой изумленный страх.
«Массум! – мысленно воскликнула Розалия. – Ты только посмотри, сколько тут палаток! С кем это они воевать собрались?»
«Видимо, с нашим городом. Больше солидных целей на запад отсюда нет».
«Откуда у них столько воинов?! Их не в два, их в три раза больше, чем всех наших жителей! Да и зачем им такая огромная армия?!»
Несмотря на недавний страх, мысли юноши окрасились гордостью и злорадным предвкушением:
«Да потому что они подлые и жалкие трусы! И очень, очень боятся непобедимости и величия Харди!»
