Глава пятнадцатая
Карл Пузин
В тот роковой день все начиналось прекрасно. Ранним утром, в ожидании орла, Карл раздвинул створку ворот уже автоматически, с помощью электромоторов, и полной грудью вдохнул свежий горный воздух. Никаких дурных предчувствий у него не было, настроение находилось на отметке «очень хорошее», и разве что в душе бродило небольшое сожаление:
«Вот если бы еще и Люссия в эту ночь оказалась со мной. Если бы не поленился и как следует попросил, что Валия, что Кимала не отказали бы мне и запросто привезли подругу сюда. Да и официальная причина всегда нашлась бы. Вон сколько работы переделал…»
Вряд ли любимая помогла бы в работе – скорей они всю ночь занимались бы сексом. Но дизели починены, электромоторы отлажены. Даже запакованные в мешки патроны приготовлены к доставке и сложены возле самых ворот. Наездницам не придется их таскать из арсенала, чтобы погрузить на орла.
«А вообще и с Ф-фотей, и с его наездницами нам всем здорово повезло, – благодушно рассуждал Пузин, поглядывая в просвет ущелья, не мелькнет ли там красавец орел. – И доставка, и разведка, и поиск! Прям чудо, а не помощник! Как представлю наши мытарства: пешком, на плотах или на шлюпке какой, так молиться готов на птицу нашу. О! Как же я ему угощение не приготовил?»
Любил покоритель воздушного океана, когда его чем-нибудь по дружбе угощали. Принимал пару сухариков или горсть орехов, как признак уважения и приятельских отношений, и уж самого Пузина из-за этого выделял однозначно. Вот потому археолог и поспешил на кухню, вскрыл герметичную банку и пересыпал в карман ее содержимое, местные сухофрукты. Теперь будет чем угостить пернатого приятеля. Ну а заодно, раз уже вернулся, решил остановить работающие дизели и приготовить форт внутри скал к консервации. Для закрытия ворот будет достаточно подзаряженных аккумуляторов, да и на крайний случай есть отлично замаскированный лаз среди камней, через который можно забраться в казармы и открыть створку изнутри.
И когда заглушил второй дизель, тотчас явственно услышал требовательный, полный тревоги крик орла. Уже на ходу взводя курки обоих наганов, Карл бросился к воротам, и только успел добежать, как в них скользнул, ловко сложив крылья в последний момент, Ф-фотя. Причем на спине у него никого не было, а следом за ним неслось злобное, приближающееся кудахтанье петухов. Стараясь не думать о трагедии или несчастном случае, землянин в несколько прыжков оказался на открытой позиции для стрельбы. Два петуха уже приземлились и собирались вбегать в ворота, еще два заходили на посадку.
Пузин начал стрелять. Ну а так как тренировался он ежедневно и уже не одного агрессивного летающего монстра приговорил, то эффективность стрельбы и сейчас оказалась на высоте. Первый хищник так и завалился на пороге. Второй шустрик развернуться успел, но только начал раскрывать крылья для взлета, как упал клювом в камни. Подивила изворотливость второй пары нападавших: при звуке первого выстрела они сделали разворот в воздухе, так и не касаясь камней лапами, и с утроенным усердием ринулись назад. Ну а так как расстояние было маленькое и оставлять подобное хамство петухов безнаказанным не следовало, то археолог и этих двух цветастых тварей сбил.
Может, следовало их добить, потому что одна туша еще шевелилась, но Карл поспешил к недовольно клекочущему орлу:
– Ф-фотя! Дружище! Ты почему один? И почему без охраны? – Горсть сухофруктов, положенная в клюв пернатому приятелю, того сразу успокоила. – А где Валия? Кимала?
Орел вначале развернулся, однозначно показывая свои потери и жалуясь на подлых петухов: в его роскошном хвосте недоставало солидного пучка. Похоже, летающие монстры, сообразив, что синий красавец летит один, решили с ним посчитаться за многочисленные потери в своих рядах и постоянное унижение при контроле воздушного океана. То есть петухи лишний раз подтвердили свою необычайную сообразительность, сразу поняв, что, кроме людей, стрелять из убийственного, грохочущего оружия некому.
– Да-а, это они тебя нехорошо встречали! – сказал Пузин, поднимая руки вверх. – Толпой на одного? Ха! Но мы их уже, подлых, наказали, никто больше Ф-фотю обижать не посмеет.
Руки он поднимал, потому что так делал всегда Кормилец, когда хотел получить от орла картинки ментального общения. Тот мог при этом говорить не только образами, но и короткими фразами, утверждая, что он не просто ручной дикарь, а вполне цивилизованный, разумный представитель своей пернатой расы. Но пока еще ни с кем, кроме Михаила Днепрянского, синий красавец не разговаривал. Ну а со своими наездницами он общался звуками, и те его прекрасно понимали.
Получится ли сейчас? Но, похоже, что иного было и не дано. Просто следовало загрустившей птице поделиться наболевшим с единственным оставшимся на планете человеком. Правда, сам человек в тот момент о том, что он единственный, еще не догадывался. Орел доверчиво подставил голову человеку и начал транслировать образы и короткие фразы:
«Какой ужас! Я сплю, а одеяла выдернули! Все!..»
– Кто выдернул? – Карл старался спрашивать мягко.
«Не знаю… Кто-то очень жадный! Все одеяла забрал! И полотенца… И все забрал! Я всю ночь один просидел. Темно! И есть никто не оставил мне!..»
– Ну, это вообще безобразие! Надо было тебе поискать. Ты ведь знаешь, где что в купальнях лежит. Почему не поискал?
«Все забрали! И темно… Ничего не видел. И страшно… Настал день, посветлело. Я вышел. И там никого нет. Кимала – пропала! Валия – пропала! Их муж – пропал!»
– Может, они спрятались? Решили с тобой поиграть?
Хотя археолог и понимал, что случилось нечто страшное, но подавлял желание выругаться. В нем теплилась надежда, что все друзья и приятели просто перенеслись в иное место по причине непроизвольного срабатывания телепорта. Вполне возможно, что вернулись на планету адельванов. А может, и так вышло, что каждый вернулся в точку своей отправки сюда. Но тогда почему наездницы пропали, а орел остался?
«Это не игра. Все пошли внутрь горы. Хотели что-то смотреть. Я заснул… Было так тепло и приятно… Потом одеяла выдернули! Жадины! Мне холодно было! И темно стало… И никого! Никто из горы не вышел!..»
– Ну, этого следовало ожидать, – начал рассуждать археолог. – И опасаться! Они пошли внутрь, осматривать Пантеон. Сашка наверняка стал показывать всем фокус со статуей рогатого кентавра… Наверное… И вот тогда что-то и случилось… Но чего мы гадаем, дружище? Давай летим туда и все уже на месте осмотрим! А? Полетели?
«Летим! Надо найти Кималу и Валию! И мужа их – тоже. А то они будут плакать. Мне их так жалко…»
– Не переживай! Все отыщутся. Никуда Миха от своих жен не денется. Так… давай патроны прихватим, вдруг нам с тобой воевать придется… Отлично! А теперь выходи, а я ворота закрою.
Петуха с направляющих пришлось перекатить наружу. Ну и понятное дело, сейчас заниматься разделкой или хотя бы вырубить кусок мяса было некогда. Уже в который раз мысленно сожалея, что не попросил привезти ему на ночь Люссию, Пузин плотно закрыл створки ворот, зарядил наганы и забрался на спину орла. Прикрепился страховочным поясом и, поглаживая Ф-фотю по шее, воскликнул:
– Вперед! И ничего больше не бойся, я с тобой!
Что интересно, пока они летели к городу, поблизости не виднелось ни одной крылатой тени. Хищные петухи обладали отличным зрением и, заметив человека, старались убраться как можно дальше.
«Не удивлюсь, если эти разноцветные монстры обладают разумом как минимум неандертальца», – подумал Пузин.
В городе все внешне оставалось спокойным и нетронутым. А вот отсутствие света на ступеньках, ведущих в купальни, успокаивающего рокота дизелей и запахов готовящейся пищи заставляло сердце сжиматься от плохих предчувствий. Получалось, что и в самом деле никого нет. Хотя он и не сомневался в правдивости рассказа орла. Скорей всего, подобные создания не способны сойти с ума, сбежать от своих лучших подруг или подшутить над человеком. Но пока летел, теплилась надежда на какую-то ошибку или недоразумение.
Но нет. В купальнях не было никого. И что более загадочно – из вещей тоже почти ничего не осталось. Так, по мелочи валялось то там, то сям. Дизели, которые были в рабочем состоянии, забрали. Только в дальней каптерке пылился один, так до сих пор и не опробованный. Одеяла и полотенца, так любимые Ф-фотей, тоже пропали в большинстве. Основные запасы пищи, с таким трудом и заботами собранные в окрестностях, словно корова языком слизала. Ни большинства столов из центра купален, ни стеллажей… Факелов на стенах тоже не осталось! Казалось бы, какой неведомой силе или нечисти они понадобились? А вот поди ж ты…
Но парочка факелов в нише таки отыскалась. Возиться с наладкой и запуском дизеля было некогда, и Пузин первым делом направил свои стопы в Пантеон. Как он и предвидел, увиденная там картина ему весьма и весьма не понравилась.
Пропала статуя химерического создания. Исчезли все принесенные сюда предметы, с помощью которых вскрывались опасные ловушки и западни для расхитителей. Также пропала проводка с электрическими лампами и резервные факелы. Лишь кое-где на ступеньках валялись мелкие предметы.
Долго рассматривать самое громадное помещение Карл не стал, а поспешил проверить кольцевую тропу, по которой можно было пробраться к Пантеону с другой стороны. На удивление, там все оказалось нетронутым… Было даже новое ответвление, о котором землянин раньше и не ведал. Похоже, его вскрыли уже после того, как он подался к казармам в горах. Ход вывел к иным подземельям, куда, судя по следам в пыли, отправился на раскопки Михаил Днепрянский вместе с Люссией, Аникой и молодым желлатуком-практикантом.
Археолог спустился на первый подземный этаж.
«О-о! Да тут и пулемет отыскался!»
Находка была только первой в череде иных открытий. Спустившись еще ниже, землянин увидел, что здесь так и остались нетронутыми сокровищница, тюрьма и арсенал. В них никто даже не попытался пробраться. Судя по следам, просто осмотрели.
«Надо возвращаться в купальни и присматриваться там», – решил Пузин.
Проходя обратно через Пантеон, археолог обратил внимание на мелкие предметы, разбросанные по ступенькам. Наклонился, вглядываясь, и ужаснулся. Это были самые разнообразные пуговицы, и среди них две, которые всегда красовались на хорошо запоминающейся блузке Люссии. Блузка выжила во многих передрягах, прославленная журналист и фотокорреспондент ее очень берегла, а тут не иначе как с нее содрали эту вещь, да и все остальные тоже. Судя по обрывкам ниток, кусочкам ткани, вырванным с пуговицами, здесь всех раздевали довольно грубо и варварски. Мысль, что подобное творили уже с трупами, землянин отогнал от себя решительно, заталкивая на самые задворки сознания. Да и ни одного темного пятнышка, напоминающего кровь, не отыскалось.
«Значит, главное произошло именно тут. А судя по тому, что статуя пропала, здесь не просто открылся телепортационный переход, а, скорей всего, «оттуда» вырвались некие враждебные силы, которые и пленили всех, кто находился в Пантеоне. И где теперь мне их искать?»
Следовало приступать к планомерному поиску. Ну а с пустым желудком, как бы беспокойство и горе ни снедало, действовать не рекомендуется. Да и орла следовало накормить раньше, чем себя. Благо что места, где продуктов оставалось еще предостаточно, Карл знал прекрасно. В последние дни команда довольно тщательно разведала близлежащие бомбоубежища, примерно подсчитывая, насколько и чего им хватит в случае вынужденной колонизации планеты.
Накормил Ф-фотю, устроил ему опять из одеял уютное гнездо в бассейне, перекусил сам на скорую руку и приступил к наладке освещения. Дизель не подвел, электричество в систему дал. Правда, саму систему пришлось восстанавливать часа два. Недостающие звенья проводки позаимствовал в иных местах, да так ее и протянул до самого Пантеона. Еще будучи в узкой комнате-ловушке, Карл припомнил вчерашний обед: Юмэй, отладившая подобранные на месте космической станции видеокамеры, одну оставила себе, закрепив в прическе, вторую вставила в выемку в стене над общим столом, а третью подарила Люссии. Если камера на месте, то останется лишь отыскать пространственный проектор, эдакое инопланетное устройство величиной с калькулятор, которых Юмэй наладила с десяток. Они были совсем махонькие, могли и остаться в мелком мусоре. Да и сам рабочий стол технически одаренной желлатуки стоял в дальнем углу.
Камера была на месте! С бьющимся от переживаний сердцем археолог ее оттуда достал, убедился, что она до сих пор исправно работает, и бросился на поиски проектора. Увы! Просмотр записей его еще больше расстроил: загадка исчезновения так и не раскрылась. Хотя нечто странное все-таки заметить удалось. А именно: когда все встали из-за стола и подались в сторону Пантеона, долгое время ничего не происходило, а потом, перед тем как пропало освещение, по пространству купален словно пылевой смерч промчался. Точно так же со стороны смотрелся большой перенос с помощью телепортации и в исполнении хардийцев.
То есть первое подтверждение пришло: некто появился именно рядом со статуей демонического кентавра и все подгреб уникальными умениями. Но зато все большее непонимание вызывало грубое раздевание. Зачем? Или имело место некая особенность? Люди отдельно, одежда и оружие отдельно? Ну да! Если вспомнить про оружие, то в самом деле его забирают у пленников в первую очередь. А снятую одежду и обыскать можно тщательней.
«Наверняка Люссия снимала действо в Пантеоне! Сто процентов! А когда заметила опасность, могла отбросить камеру куда угодно. Она же вон какая маленькая… Судя по тому, что переводчиков или их деталей не валяется среди пуговиц, то Юмэй так и пленили вместе с камерой в прическе, так что третью я не найду, а вот вторую…»
Примчался на основное место событий и провел лихорадочные поиски, чуть ли не с подметанием и перетряхиванием древней пыли. Хорошо, что долго не мучился – представил, кто где стоял, как хотела снять сцену корреспондент, и внимательно прошелся взглядом по стенкам. В самом лучшем для обзора месте камера и отыскалась.
Просматривать запись сразу Карл не стал. Что-то Пантеон перестал у него вызывать доверие. Да и купальни – место ненадежное, вон как из-под Ф-фоти нагло одеяла выдернули. Археолог направился в бомбоубежище, расположенное подальше, и там уже просмотрел запись.
Раз двадцать просмотрел. А сценку с Сияющим и с рогатым кентавром, который тоже попал в кадр, и все сорок раз прокрутил. И было на что посмотреть!
Ну а мыслей от увиденного оказалось столько, что и в голове не помещались. Поражало все! Неожиданный паралич людей и желлатуков. Появление Сияющего и его помощников. Варварское срывание одежды. Предательство Аники и передача ей в рабство Кормильца. Телепортация этих двоих неизвестно куда простым взмахом руки. Падение помощников Сияющего после появления четырехрукого и рогатого кентавра. Его странные слова, и та жуткая покорность, с которой прибывший ранее телепортер принял некое предстоящее ему наказание. Ну и само исчезновение всех и вся: вначале пропали люди, желлатуки и их вещи. Потом Сияющий с помощниками. И лишь затем кентавр стал растворяться одновременно с наступлением темноты. Это какой же мощью следовало обладать, чтобы так легко оперировать подобной массой материи, невероятным количеством предметов, сохранением живых существ в пространстве?!
«Кажется, нашим божественным сущностям может не поздоровиться при встрече с такими существами. Тем более что явно просматривается недовольство нашим вмешательством в мир адельванов… Уж не они ли тысячи лет назад уничтожили четырехруких на планете Миха? И здешние скелеты не их ли рук дело? А что грешок этот у них на совести, раз тут статуя стояла, сомневаться не приходится. Значит, скелеты тоже – их работа! Ну а кому понравится, когда кто-то непрошеный копается в его шкафу и начинает выгребать разные скелеты? Никому не понравится! А уж таким рогатым богам-демонам – и подавно! Как бы чего не вышло…»
Вот так прославленный археолог с Земли выяснил для себя причину и способ исчезновения друзей. И на целые сутки впал в непривычное для себя и никогда ранее не испытываемое состояние депрессии. Если бы не пернатый приятель, о котором следовало постоянно заботиться, могло быть и что-то похуже депрессии. А так Ф-фотя скучать не давал: то есть просил, то вывести его прогуляться требовал, то спрашивал, почему человек так убивается.
Вот на эту тему следующим вечером и состоялся между ними душевный «разговор». Орел понимал слова человека без всякого видимого переводного устройства, а человек улавливал в ответ образы и короткие словосочетания.
– Понимаешь, мне грустно еще и оттого, что Люссию я очень люблю…
«Понимаю. Я люблю Кималу и Валию. Они любят меня и своего мужа. Я тоже немножко люблю их мужа…»
– Да нет! Это совсем не то! Ты можешь с Михаилом только дружить. Точно так же как и со мной. Как и со своими подругами. Понимаешь, любовь – это совсем иное… Вот ты, к примеру, имел отношения с орлицей?
«Нет. Мне еще рано… Лет через двадцать… Или десять… Не раньше… Когда у Валии и Кималы появятся свои дети…»
– Вот! Примерно это. Когда ты обретешь любимую и будешь чувствовать ее, страдать по ней и скучать.
«Скучать – это чувствовать? Тогда я люблю Валию и Кималу. Я их чувствую…»
– Понятное дело, что любишь. Но я говорю о чувствах, как о таком понятии, которое нельзя попробовать, потрогать, увидеть…
«Понял. Ты чувствуешь Люссию?»
– Я чувствую ее любовь ко мне! Но очень переживаю, что она могла погибнуть!
«Раз чувствуешь – значит, она жива, – перешел пернатый умник к более сложным словосочетаниям. – Если бы погибла – связь прервалась бы…»
– Ну да, ты еще скажи, что можешь чувствовать состояние своих подруг!
«Конечно! Они живы. И знают, что я тоже живой…»
Пузин замер.
– То есть если бы одна из твоих подруг умерла, ты бы сразу это почувствовал?
«Да».
– Даже если они будут находиться на другом конце Вселенной?
«Несомненно! Я даже улавливаю их настроение… Недавно они были в плену… Теперь они свободны и рады… Рассматривают незнакомый город…»
– Ох, да ничего себе! – воскликнул землянин. – Что ж ты раньше мне этого не сказал?!
«Ты не спрашивал. Говорил, что и так чувствуешь Люссию».
– М-да! Прости недоумка… Кстати, и привет ты им передать можешь?
Ф-фотя надолго задумался, а потом печально вздохнул:
«Нет. Так не бывает. И не получится…»
– Но ведь они тоже чувствуют твое настроение? Тогда попробуй им передать свою бурную радость. Ну?!
«Какую радость? – удивился орел. – Где причина радости?»
– Так… сейчас сообразим… Э-э-э… как только я начну кричать «ура», сразу начинай резко радоваться и прислушиваться к реакции подруг. Понял? Так вот… Мы с тобой вчера уничтожили сразу четырех хищных петухов! Ура, ура, ура-а-а-а!
По этому поводу Ф-фотя и в самом деле обрадовался. Хорошие воспоминания! А через минутку похвастался:
«Они тоже услышали мою радость! И рады за меня!»
– Эх! Хорошо вам! – позавидовал Карл. – Но ты все-таки подумай, каким образом вы бы могли хотя бы короткими вопросами и ответами перебрасываться…
«Зачем? И так все понятно. – Орел закончил радоваться и вернулся к прозе жизни: – Что у нас сегодня на ужин?»
Зато на следующий день оба приятеля проснулись бодрые, энергичные и без капельки меланхолии. Землянин здраво рассудил: раз были девчонки в плену, а теперь на свободе – значит, никто не пострадал и вся команда, скорей всего, вместе.
Поэтому, плотно позавтракав и знатно вооружившись, Карл решил осмотреть город и его окрестности с большой высоты. Мало ли что вокруг творится? Петухи и близко не подлетают, но ведь могли такие монстры бродить по округе, как гигантские коты, к примеру. Если такая тварь выскочит неожиданно из укрытия, мало не покажется, и раньше старались именно по этой причине окрестности просматривать постоянно.
Оказалось, что все тихо и незыблемо.
Руины, скелеты и заброшенные поля вокруг города…
Но уже когда орел подлетал к купальням, археолог заметил машущего ему снизу рукой человека.
– Ф-фотя! Да нас никак встречают!
Орел снизился, и Пузин, радостно воскликнул, разглядев мужчину:
– Это же Кормилец! Неужели все вернулись?!
Пернатый тоже опознал любимого мужа своих дражайших подружек, и на всю округу раздался его ликующий клекот. Когда ступили на твердь, бурная встреча в стиле Пузина продолжилась восклицаниями, объятиями, похлопываниями по плечам и массой вопросов. И вопросы в основном сводились к одному: «Где ты был? Как сюда вырвался? Не видел ли остальных?» Несколько смущенный, улыбающийся, Кормилец успевал и на вопросы отвечать, и сам спрашивать:
– Двое суток просидел в какой-то каморке на хлебе и воде. Еще и в цепи заковали. Но я их потом расшатал, из стенки вырвал и дверь плечом выбил. Добрался до каких-то подвалов с инструментами, снял цепи, подобрал одежку, а потом отыскал площадку телепортационную и оказался здесь. А где все остальные? Куда пропали?
– О! Да там целая история! Но куда ты перенесся? Неужели в монастырь, как мы с Люссией?
Ботинки на Днепрянском были его, а вот тесная спецовка разнорабочего – явно трофейная, с чужого плеча:
– Нет! На площадку в кукурузном поле, куда Броди перенесло! И она теплая, очень теплая! Мне так и показалось, что она может перенести куда угодно, но сразу соскочил в нее и помчался сюда! Быстрей! Мы можем успеть!
Он порывался бежать к кукурузному полю, буквально пытаясь потянуть Пузина за рукав:
– Сейчас будем там! Ф-фотя, наклоняйся, хоть мы и тяжелей будем, чем две барышни, но уж с холма к полю спланируешь! Давай, давай, родной!
Несколько озадаченный таким напором и необходимостью опять куда-то лететь без заслуженного обеда, орел разрешил на себя взобраться с некоторой неохотой. И взлетел с ленцой, часто оглядываясь на продолжавших беседу мужчин.
– Ты представляешь, – делился впечатлениями Михаил, усевшийся сзади, – этот Сияющий нас всех парализовал, а потом, когда перекинулся словами с этой подлой предательницей Аникой, отправил неизвестно куда. Я так и не разобрался, что там за мир, потому что ни единой души не увидел. При переносе потерял сознание, очнулся в цепях. Только и отыскал возле себя три буханки хлеба да ведро воды…
– Оголодал, небось?
– Не то слово! Жрать хочу, как конь в голодный год!
– А с чего ты уверен был, что кого-то тут увидишь?
– Ну как же! Если я вырвался, то остальные и подавно могли сбежать. Да и ты оставался в казарме.
– Эх! – несколько поздно опомнился Карл. – Забыли для тебя взять наганы в купальнях. Мы ведь все последние забрали из тоннеля…
– А как ты с гор добрался сюда?
– Так Ф-фотя за мной прилетел! Правда, эскадрилью петухов за собой привел, но я их там всех успел приговорить!..
Бегом земляне добрались бы до площадки в лучшем случае за полчаса, а так долетели всего-то за две минуты. И когда орел стал приземляться возле площадки, Михаил заорал:
– Сразу в круг, в центр пусть приземляется! И давай думать про императорский дворец в Харди! Вдруг туда перенесемся?..
Не успев удивиться, чего это многоженец лично не командует на ментальном уровне любимцу своих жен, Пузин невольно подправил начавшуюся посадку:
– Давай в центр, Ф-фотя! Может, она и в самом деле теплая? Пока не остыла!..
– Дворец! Лучше всего прямо на Землю! Надо вызвать помощь! – горячо убеждал сзади настойчивый голос.
И напоминание о помощи в самом деле заставило знаменитого археолога подумать о Земле.
Когда орел коснулся лапами площадки, Пузин испытал уже знакомое чувство телепортационного переноса. И уже в следующий миг Ф-фотя заскользил по мраморному полу. Остановился, не доехав до стены, и наездники встали с его спины.
– Вроде и в самом деле дворец, – осмотревшись, сказал Пузин. – Ха! Точно, вон за выходом знакомый коридор просматривается, он прямо в Большой зал приемов ведет. Вот уж и в самом деле повезло!
Он быстрым шагом устремился к выходу. Правда, некоторую несуразность отметил:
– Никогда не думал, что во дворце имеется площадка телепортации!
Михаил Днепрянский, направляясь вслед за коллегой, пояснил:
– А это мы об этом месте подумали, вот нас и забросило…
Ф-фотя, настороженно приподняв хохолок на голове и хищно вытянув шею, поспешил за мужем своих обожаемых подружек. При этом он посматривал на парня, несмотря на то что слыл вегетарианцем, с явно гастрономическим интересом.
