Глава 44
Хардия

Впервые за все время их знакомства они перешли на «ты». И даже не заметили этого. Возможно, причинами послужили вспыхнувшая перепалка и продолжительный спор. Беседа происходила перед рассветом, в одной из комнат посольства. Абелия энергичным шагом ходила по комнате, резко меняя направление, и сопровождала свои слова плавными взмахами изящных ладошек:

– Но это же противоречит всем нормам порядочности и человеческого доверия!

– Согласен, противоречит! Но что прикажешь делать? – Юниус сидел за столом, по всей площади которого был разложен огромный лист бумаги с нанесенной на него схемой. Изредка поднимая голову и бросая взгляд на двигающуюся по комнате девушку, он не прекращал тщательно изучать сплошные линии и пунктиры. Время от времени он сверялся с каким-то листом бумаги и делал там специальные пометки. – Такова участь разведчиков: приходится для благого дела идти со своей совестью на небольшие компромиссы.

– И почему именно в такой день? Ведь сегодня как-никак свадьба! Будут приняты просто неимоверные меры безопасности.

– Вот это нам и на руку! Все силы они сосредоточат наверху, никому и в голову не придет выставить дополнительные посты в шахтах.

– А если… – у Абелии даже глаза расширились от испуга, – если мы там заблудимся? Если мы там где-нибудь застрянем или нас завалит? Ведь мы тогда не успеем на торжественную часть! А тебе – вручать подарки и поздравления от Города! Нас сразу заподозрят и бросятся на поиски. И – если поймают? Вот это будет скандал!

– Во-первых, – тайный советник, улыбаясь, покрутил головой и постучал по карте-схеме, – с этим мы никогда не заблудимся. И хочу тебе напомнить, я прекрасно ориентируюсь в замкнутом пространстве, а в молодости был заядлым спелеологом. Во-вторых, еще раннее утро, даже не рассвело. Когда встанет солнце, мы спокойно выйдем прогуляться и, имея наше разрешение, не встретим никаких проблем. Никаких! За несколько часов мы все провернем и возвратимся еще задолго до начала торжеств. В-третьих, подарки прекрасно может вручить и консул. И нас, могу тебя убедительно заверить, при этом никто не заподозрит и не бросится разыскивать. В-четвертых, даже если поймают, нас не в чем обвинить. Историк и советник по делам культуры любовались зодчеством, случайно вошли в катакомбы – и заблудились! Вот и все дела!

– А может, все-таки без меня?

– Вот это уже будет подозрительно. Не говоря о том, что разрешение выписано на твое имя. Даже если бы я мог пойти с кем-нибудь другим, пришлось бы от этого отказаться ради сохранения тайны. Обо всем, что нам предстоит сделать, знаем лишь мы вдвоем. И шеф. А справиться с ролью спасателя тебе будет нетрудно.

При этих словах Юниус о чем-то вспомнил и полез в нагрудный карман. Достал коробочку и высыпал из нее на ладонь одну таблетку. Та была слишком большая и слишком красная. Советник покрутил ее пальцами, зачем-то понюхал – и забросил в рот. Запил водой из фляги и поморщился. Абелия остановилась и наблюдала за ним так, будто он проглотил змею. Но поинтересовалась с сочувствием:

– Противная на вкус?

– Слишком большая, трудно глотать. Но раз надо, значит, надо.

– И опять-таки! Самое главное! – Абелия возобновила свое движение. – По поводу того эксперимента, что ты хочешь провести на себе. А вдруг это полная ложь? Ловко подсунутая инсинуация? Вдруг эта информация дошла до тебя лишь с одной целью: убрать с дороги. Да еще и собственными руками! Ведь нормальный человек лишь посмеялся бы, услышав подобное. А ты клюнул! Да еще и заручился чуть ли не приказом своего начальника…

– Нашего начальника, – мягко поправил советник.

– Да нет, твоего! Если бы «нашего», то могли поинтересоваться и моим мнением. А так – только твоего! – Лицо девушки выражало негодование. – Всегда нужно считаться и с подчиненными. Ты себе только представь, что ты не выживешь! Представил? Что мне тогда делать? Как я буду выглядеть? Да и как я просто-напросто выберусь наверх? Это ведь ты спелеолог, по твоим словам, а не я.

Юниус откинулся на спинку стула и беззаботно замотал головой:

– Со мной ничего не может случиться.

– Конечно! – В голосе Абелии слышался нескрываемый сарказм. – Ты уже делал это сто раз и совершенно уверен в сто первом! Да или нет?

– Если честно, – советник слегка смутился перед таким напором, – полной уверенности нет. Сомнения меня слегка одолевают. Но за себя можешь не волноваться. Мы будем тщательно отмечать весь пройденный путь и обращать особое внимание на ориентиры. Путь наверх…

– Да я-то выйду! – перебила его девушка. – Но как ты можешь так запросто ставить на карту свою жизнь?! Я тебе поражаюсь! Складывается впечатление, что ты идешь вниз искупаться в лечебном бассейне.

– И это недалеко от истины. Я именно так себя и настраиваю. А серьезно – так: если эксперимент подтвердится, все в мире перевернется. Если подобное возможно, то совершенно недопустимо, чтобы Хардия владела этим единолично. Да еще и в полном секрете. Поэтому опыт стоит затраченных усилий. Вернее, усилий, которые нам сегодня предстоит затратить. И даже неизбежный риск здесь вполне оправдан. Очень тебя прошу верить мне во всем и помогать по мере твоих возможностей.

– Просишь? Или все-таки приказываешь?

– Конечно прошу! – Юниус оторвался от своих записей и посмотрел Абелии прямо в глаза. – Если я раньше и приказывал, то только исходя из соображений… э-э… служебной необходимости. И никогда особо этим не злоупотреблял. Или у тебя сложилось иное впечатление?

– Как сказать!

Абелия уже было собралась напомнить о ненужном и напрасном обучении с тайными шкафчиками, как на память ей пришло удовольствие от зрелища старта космических кораблей. Затем она чуть было не заикнулась о напрасном ожидании в приемной, но взглянула в окно – и залюбовалась предрассветной мглой, окутавшей столицу Хардии. А уж о первой встрече на пирсе вообще вспоминать не стоило: советник ей все объяснил еще в самолете над океаном. Поэтому она только вздохнула и добавила:

– Старое поминать, нового не видать!

– Верно! – слишком быстро согласился тайный советник. Видимо, его совесть была не совсем чиста в этом вопросе. Он тут же перевел разговор на другое: – И кстати, твоя мысль насчет фигурок животных, которых мы якобы коллекционируем, весьма неплоха. Мы можем загрузить несколько штук в рюкзак, они мне будут не в тягость.

– Я действительно их собираю, даже знаю, кому они достанутся в подарок, когда мы вернемся в город. Вчера вечером, например, я купила на городском базаре четыре штуки.

– И зря мне не показала. Я ведь тоже к ним неравнодушен. Если признаться честно, у меня накопилась немалая коллекция – более двухсот экземпляров. Конечно, ее не сравнить с той, что у шефа. Но у меня есть несколько уникальных фигурок, которые у него отсутствуют. Он будет завидовать, когда их увидит!

– А может, ты лелеешь мечту, – глаза девушки сузились от лукавства, – что вся коллекция шефа достанется тебе в наследство? Как его преемнику?

– Не с моим счастьем и не с его долголетием! – притворно вздохнул Юниус и спросил: – Так ты мне все-таки покажешь свои вчерашние покупки?

– Так и быть, уговорил. Сейчас принесу.

И Абелия выпорхнула из комнаты. Всем телом она чувствовала на себе неотрывный взгляд, и от этого ей почему-то стало жарко. Только трудно было найти в себе причины такого прилива крови: то ли от возмущения, то ли от приятной неопределенности. И еще она обратила внимание, что слишком уж переживает в душе за здоровье своего непосредственного начальника. А это уже существенно отличалось от ее поведения в первые дни их знакомства.

А над городом Харди, столицей государства Хардия, многочисленными столбами поднимались к небу густые клубы дыма. Их было очень много, однако самые мощные поднимались из труб дворцовой кухни. Именно там уже третьи сутки готовились самые лучшие, самые шикарные угощения для торжественного банкета. Свадебный пир должен был начаться по всему городу одновременно. И все блюда, все напитки финансировались из императорской казны. Для простых жителей столицы и всех желающих во внутренних двориках трактиров и ресторанов уже громоздились заранее заготовленные горы столов и скамеек. Их установят прямо на улицах и площадях после торжественного проезда свадебного кортежа. А для участников торжества и неисчислимых почетных гостей, понаехавших со всего мира, накрывались столы в дворцовом парке. По оценке метеорологов, погода предстояла просто отличная. Поэтому еще затемно между шеренгами столов вкапывались высокие столбы. Между ними натягивали разноцветные полоски ткани, создавая видимость легчайшей, колышущейся крыши. Ее предназначение было явным: прикрывать пирующих от прямых лучей солнца. А никак не от непогоды.

И вот дневное светило, именуемое здесь Творцом, стало подниматься на востоке. С древних времен в Хардии поклонялись только ему. В соседнем Египте солнце тоже было возведено в ранг божества и занимало важное место во внутригосударственных отношениях. Поэтому во всех соборах начались праздничные утренние службы, в которых восхвалялся Творец, его царствующие наместники во дворцах и многочисленный люд в обоих государствах. Толпы жителей и гостей столицы, не вместившихся в переполненные храмы, располагались прямо на улицах и площадях перед средоточиями духовной культуры. Все истово молились, вымаливая у Творца прощение, лучшую жизнь в будущем и отменное веселье сегодня на свадебном пиру. И Солнце, посредством своих жрецов, даровало страждущим прощение, надежду и уверенность в завтрашнем дне. Все этому верили, души наполнялись трепетным величием и душевным равновесием, а глаза заволакивались пеленой счастливого умиления.

Не все могли соприсутствовать на торжественной молитве. Для дворцовой прислуги начиналось самое горячее время работы. Они чуть ли не сшибали друг друга с ног, думая только о деле и стремясь как можно быстрее выполнить свои обязанности.

В этом предпраздничном ажиотаже и неразберихе Юниусу и Абелии не составило большого труда пробраться к намеченной цели. Это была неприметная полуразвалившаяся часовня на самой окраине императорского сада. Ее очень редко посещали и еще реже вспоминали, что в ней есть небольшой люк, через который можно попасть в подземные катакомбы. Именно к этому месту стремились посланники Хрустального города. Ведь именно это место помогло выбраться на поверхность не кому иному, как Бензику. Всего несколько дней назад он вышел отсюда, скрываясь от разыскивающих его ищеек Ренни, и бросился за помощью к принцу. Именно отсюда в самый низ подземелий вела заброшенная шахта. По ее стенам вились вырубленные в скале ступени, ведущие вниз, и не надо было быть спортсменом, чтобы совершить по ним спуск или подъем.

Советник первым спрыгнул в немного узковатый люк и крикнул своей спутнице:

– Смелее! Здесь не глубоко, я тебя поймаю!

Абелия уселась на край люка, еще раз взглянула в щель приоткрытой двери часовни, набрала в грудь больше воздуха – и нырнула ногами в пугающую темноту. Тут же ее подхватили очень сильные мужские руки и бережно поставили на землю. Она так и осталась в полуобъятии. Хотела было вырваться, но советник тихо шепнул:

– Тихо! Сюда, кажется, кто-то идет!

Они так и замерли, прижавшись друг к другу. С минуту в их ушах раздавалась только пульсация крови да шум еле сдерживаемого дыхания. Больше – никаких звуков. И тогда Абелия почувствовала себя неловко. Если бы не серьезность момента, она бы даже заподозрила, что Юниус специально так долго прижимает ее к себе. А так она лишь твердо отстранилась от мужской фигуры и произнесла нарочито громко:

– Никого здесь нет! Включим фонари! – И тут же обругала себя за глупость, потому что ей послышался разочарованный вздох. Она даже нечаянно направила луч своего фонаря в лицо советнику, но тот был, как всегда, собран и невозмутим.

Они осветили узенькую комнатушку, один край которой переходил в туннель, уходящий под наклоном вниз. Через несколько десятков шагов проход привел их к четырехметровому каменному колодцу. По его стенам спиралью уходили вниз узенькие, всего по пятьдесят сантиметров, ступени. С порядочной тридцатисантиметровой высотой.

И никаких перил или поручней. К тому же некоторые ступени были сбиты или выкрошены временем. С первого взгляда было ясно, что по ним легче подниматься, чем спускаться.

– Зато на обратную дорогу уйдет меньше усилий, – выразил Юниус свое мнение. – А каким теплом веет снизу, будто это жерло вулкана. Явно мерзнуть не придется.

– Ты всегда такой оптимист? Тогда постарайся и меня убедить, что нам ничего не рухнет на голову.

Абелия высветила фонарем перекрытие колодца на пятиметровой высоте. Там были видны толстые каменные балки, оплетенные свисающими корнями деревьев и густой паутиной. Но даже сквозь это сплетение можно было рассмотреть, что одна из балок лопнула и держится только чудом. Вероятно, ее концы уходили далеко в стороны.

– Согласен, успокаиваю. – Он протянул руку к девушке и монотонно забубнил: – Ничего не рухнет, ничего не рухнет… – Затем рассмеялся. – Мы с тобой везучие; если до сих пор простояло, то и нам не повредит. Начинаем спуск!

И стал спускаться первым. Идти было неудобно из-за высоты ступеней и их недостаточной ширины. Приходилось постоянно прижиматься к стене, к тому же мешали вещи в рюкзаках. На головах они закрепили по небольшому рассеивающему фонарику, а в руках держали более мощные, с узким лучом. Запасные фонари и батареи были у каждого за плечами. Девушка несла аптечку и небольшой запас пищи, советник – набор инструментов и целый комплект разнообразных фигурок. Метров через двести спуска он пожалел об излишней ноше и высказал запоздалую идею:

– Надо было оставить этих чертовых зверюшек наверху! Как я сразу не догадался?

– Так оставь их здесь, на ступенях! – подсказала Абелия.

– Да нет, теперь уже не расстанусь с ними до конца похода. Может, они принесут нам удачу? А мы их бросим.

– С каких это пор ты суеверен? – спросила девушка и тут же вскрикнула.

Юниус молниеносно присел на ступеньку и схватил Абелию за ногу. Ему показалось, что она падает. Но та уже тоже сидела подобным же образом и успокаивала:

– Ничего, ничего, все в порядке! Просто я немного оступилась.

– Давай пару минут посидим, отдохнем, – предложил он, отпуская ее ногу. – Ты вся дрожишь. Испугалась?

– Немного. Меня пугает именно эта чернота под ногами. Кажется, она бездонна.

Как и подавляющее большинство жителей Хрустального города, Абелия совершенно не боялась высоты. Но ее угнетала неопределенная глубина колодца, до дна которого бесполезно было пытаться достать светом фонарей. Услышав об этом, Юниус признался:

– Меня тоже это нервирует. Но я себе внушаю: здесь всего два метра высоты, если оступлюсь, надо просто удачно спрыгнуть. Вот и все. И тебе советую думать так же.

– В таком случае, как бы я себе не внушила это чрезмерно. Мне может надоесть спускаться, и тело само среагирует нужным образом – спрыгнет вниз.

– А для этого добавляй еще одно небольшое внушение…

– Какое? – Абелия уже улыбалась, пытаясь предугадать ответ.

– Предостережение: там может оказаться не два метра, а целых… полтора!

Напряжение спало, и взбодренные небольшим отдыхом исследователи продолжили спуск.

Повелитель Египта, царь Мухкантеоп прибыл в Хардию с самой пышной и многочисленной свитой. Он добрался до столицы накануне свадьбы и расположился в посольстве своей страны. За последний месяц на территории посольства спешно возвели два жилых комплекса, но даже они не смогли разместить всех прибывших. Зарезервированная заранее близлежащая гостиница была оккупирована полностью.

В тот же вечер царя и своего будущего тестя посетил с кратким визитом принц Бутен. Он слегка ввел гостя в курс событий, происходящих в стране, и, исцеловав все ручки принцессе Айни, умчался готовиться к торжественной церемонии бракосочетания.

На следующий день царь не дал долго прохлаждаться челяди и придворным. Встал очень рано, посетил небольшой храм на территории посольства и приказал подавать обильный завтрак. При этом он всем напоминал, что банкет начнется не раньше чем в четыре часа пополудни, после свадьбы и торжественного проезда по столице. Советуя при этом подкрепиться поплотней, дабы, изголодавшись на церемониях, не падать в обмороки.

После завтрака Мухкантеоп отправился в императорский дворец династии Садиван. Он недаром прибыл самым первым из всех гостей. Не только по праву будущего родственника и самого почетного гостя. Со своим венценосным коллегой он собрался обсудить важные моменты в совместной политике и в экономических делах. Император встретил царя как старейшего и самого близкого друга, хоть они и виделись-то до этого лишь два раза в жизни. Да и то будучи еще только наследными принцами. Они уединились со своими первыми министрами в одном из залов для совещаний, а вся египетская свита разбрелась по дворцовым залам и парку. Внеся тем самым еще большую сумятицу и неразбериху. Многие придворные прогуливались мимо тронного зала, лишь одним глазом заглядывая в широкий арочный проход и любуясь ошеломляющим внутренним убранством.

А там действительно все поражало роскошью, элегантностью и свежими запахами. Роскошь была всюду: в стоящих на возвышении тронах – императора и царя; в временно сооруженном храмовом алтаре; в невиданных золотых светильниках и в двух креслах-тронах, которые уже были использованы молодыми при помолвке. Только теперь они стояли не друг напротив друга, а рядом. Элегантностью удивляли искусно инкрустированные резьбой плитки пола и стен, по идеальным прямым выстроенные стулья и скамьи для знати и искусно расположенное освещение. А неслыханное благоухание исходило от десятков тысяч самых диковинных цветов, украшавших все стены. Вдобавок они свисали экзотическими гроздьями и венками с потолка, цепляясь за переливающиеся изумрудами гирлянды.

Оформители постарались на славу. Даже сам император, обошедший дворец ранним утром, признался, что никогда не видел тронный зал в таком поразительном убранстве. И даже посидел минут пять на троне, любуясь открывающейся с возвышенности перспективой. При этом он о чем-то перешептывался со стоящим рядом Саэлро и радостно улыбался. По всему было видно, что он доволен. Да и здоровье Дайви Садивана явно пришло в норму, он опять твердо встал у руля власти. Возможно, не всем придворным это нравилось, но виду никто не подавал. После исчезновения нескольких недовольных из числа сторонников покойного жреца Райгда мало кто осмелился бы хоть чем-то не понравиться императору. Наоборот, все слишком чрезмерно выказывали свое расположение. Их лесть порой раздражала. Но император прожил много лет и умел прекрасно сдерживать эмоции. Естественно, когда это было необходимо. Вот и сейчас, видя, как он улыбается, сидя на троне, многие думали, что он всем доволен. На самом деле Дайви говорил со слугой о вещах, которые должны были в скором будущем очень опечалить некоторых слишком уж льстивых придворных.

– Ты только посмотри на них, Саэлро! А ведь когда я лежал, прикованный к постели, никто из них ко мне что-то не рвался. Или их ко мне не подпускали?

– Да что вы, ваше величество! Я вам докладывал обо всех, кто желал с вами встретиться. К примеру, князь Барги к вам заходил по два, а то и по три раза на дню. Без всяких проблем. Может, кто-то кому-то и запрещал, но мне об этом ничего не известно.

– Ничего! После свадьбы я их всех прижму! Все расскажут о друг дружке как миленькие! А пока – пусть радуются! Нет, ты глянь на этого маркиза! – Не убирая улыбки с лица, император приветливо помахал рукой кому-то из придворных, толпящихся у входа в тронный зал. – Как стелется! А ведь Райгд ему недавно новое поместье в дар передал. И за какие такие заслуги, спрашивается? Без моего ведома!

– Не знаю, ваше величество! Но я прекрасно помню о другом, – Саэлро почти не боялся сердитого императора, – вам очень вредно волноваться. Врачи настаивали, что вам надо еще как можно больше отдыхать.

– Знаю я, знаю их советы! Вначале уложат в постель, а потом лекарствами закормят! Хорошо, если не ядом!

– Как вам не стыдно! Ведь Вителла и Бензик вас на ноги поставили.

– Ладно, ладно! Я не их имел в виду, ты ведь знаешь. Просто как вспомню, каким я был еще недавно – даже в спальню заходить не хочется. Страшно… – Император Дайви непроизвольно вздрогнул и переменил тему: – О Творец! Сколько сегодня хлопот предстоит! Скоро прибудет Мухкантеоп, пойдем готовиться к его встрече. Этот хитрый лис хочет под шум свадебной музыки вырвать у меня несколько кредитов. Как бы так придумать, чтобы он и не обиделся, и на поводу у него не пойти? А?

И худощавый император, опершись на руку своего старого, но еще сильного телом слуги, удалился во внутренние покои.

Лишь в одном месте, в противоположном конце длинной галереи, идущий впереди Юниус заметил свет, а потом и движение каких-то фигур. Он и Абелия, тут же выключив свои фонари, участок пути прошли почти в темноте. Больше их никто не побеспокоил, и они даже приятно удивились, когда всего через час от начала спуска добрались до цели своего рискованного путешествия. Они остановились в комнате внушительных размеров, половина которой была занята возвышающимися ваннами, вырубленными прямо в породе и заполненными водой. Ванны были непонятно большими, примерно три на шесть метров каждая. Хоть по стенам и потолку комнаты кое-где змеились разнокалиберные провода, лампы или светильники отсутствовали. Видимо, демонтировали. А ведь по сведениям того, кто составлял план, раньше они здесь имелись. Но сейчас это было не важно. Для задуманного представителями Хрустального города эксперимента вполне хватало и фонарей.

Первым делом Юниус принял еще одну таблетку. Уже шестую за последние несколько часов. При этом он ссылался на Бензика:

– Он говорил, что избыток не повредит. Даже лучше, чем недостаток.

Затем уложил свой багаж подальше от воды, у стены, и стал раздеваться до плавок. Фонари они установили так, чтобы было как можно больше света. Предотвратив случайность их намокания. Их средства освещения являлись самыми современными и мощными, какие только могла создать Океания. Без подзарядки и замены они могли давать свет в максимальном режиме почти сутки. А при экономии – пятьдесят часов. Абелия тем временем плотно закрыла входную пузыритовую дверь и заблокировала изнутри кремальеру. Усевшись на край емкости-ванны, она чуть ли не с ужасом наблюдала за приготовлениями своего компаньона.

– Я бы на такое не решилась! – призналась она. – Для этого должен отсутствовать инстинкт самосохранения. Тебя раньше никогда не посещали мысли о самоубийстве?

– Нет, с психикой у меня все в порядке! Твои намеки на мою умственную ущербность полностью беспочвенны. – Юниус с улыбкой нагнулся над водой и посмотрел на свое отражение. – А инстинкт у меня развит! Даже слишком! Не хочу быть высокопарным, но чувство долга у меня развито сильней. Раз надо – значит, надо!

– И не боишься? А вдруг что-то не получится?

– Боюсь… немного. Но что толку, если ты меня еще больше пугать будешь? – Он неожиданно взял ее руку и слегка сжал своими ладонями. – Многое зависит от тебя, и я уверен, что ты справишься. Главное, не теряй присутствия духа. Ты ведь можешь! Помнишь, как тогда, на пристани, ты от меня избавилась?

Абелия вначале смущенно опустила глаза, но тут же подняла голову и встретилась с ним взглядом:

– Сам виноват! Напросился!

– А сейчас не только напрашиваюсь, но и обстоятельства вынуждают. Да и цель у нас теперь одна. Согласна?

– Согласна! – Возникшее вначале желание выдернуть свою руку из его ладоней теперь прошло, и она почувствовала даже приятную расслабленность от мужского прикосновения. – Но если в первый раз не получится, может, не будем делать более продолжительное утопление?

– Он утверждал, что получится. Разум отделяется от тела в момент, когда человек теряет сознание. Поэтому чем быстрее я «вырублюсь», тем действенней получится опыт в первый раз. А там посмотрим, как быть, по результату. Договорились?

– С трудом могу поверить, что я здесь. Что я шпионю, выведываю чужие секреты. Участвую в неправдоподобном эксперименте и, что уж вовсе странно, полностью с тобой соглашаюсь.

– Ну вот и прекрасно! Тогда приступаем немедленно!

Еще раньше они договорились произвести два утопления. В первом Абелия отсчитает всего лишь две минуты с момента потери сознания Юниусом и вытащит его из воды. Так они решили перестраховаться. Если эффект отделения разума наличествует в здешней среде, значит, будет большая уверенность в последующих действиях. Двух минут вполне достаточно для полета сознания и попытки осмотреться со стороны. Если оживление не будет наступать, Абелия без особых проблем успеет сделать искусственное дыхание и просто-напросто вернет Юниуса к жизни. Как делают это со многими и многими тонущими или уже утонувшими людьми. В пределах этих минут деятельность мозга кардинально не нарушается даже при полной остановке сердца и отказе всей дыхательной системы…

И лишь во второй попытке они хотели опробовать утопление с большим временем, хотя бы минут пятнадцать. Дабы полностью удостовериться в чистоте эксперимента.

Советник залез в ванну и встал там по пояс в воде. Хоть он настроил себя самым решительным образом уже давно, сделать последний шаг было непросто. Чтобы поскорее избавиться от сомнений, он схватил с борта заранее приготовленный камень – и погрузился в воду. Инстинкт самосохранения в нем все-таки был очень силен. Желание дышать стало нетерпимым, и тело его рванулось наверх. Даже силы Абелии не хватило бы, чтобы удержать это тело под водой. Хоть она и старалась изо всех сил, как они и договорились: давила ему на плечи. Почувствовав, что тело ему не подчиняется, Юниус заставил его напрячься и не двигаться, превратив себя в один большой комок мышц и нервов. Раздалось хриплое рычание, оборвавшееся коротким всхлипом. На поверхность вышло несколько пузырей воздуха – и все стихло. Тут же тело советника расслабилось, потеряло упругость и стало мягким до неприятности.

Абелия взглянула на часы и начала отсчет времени. Ноги у нее дрожали, руки неимоверно тряслись, даже появилось ощущение, что она может упасть в обморок. Еще мгновение – и она бы, пожалуй, правда свалилась. Пришлось ей тоже собрать всю волю в кулак и мобилизовать все душевные силы. Как правило, в такие моменты она вспоминала о своих близких, так безвременно ее покинувших, и напоминала себе, что должна жить во что бы то ни стало. Потому что у нее есть отец. И ему нужна ее помощь. А вот теперь у нее есть еще и он. Ему тоже нужна ее помощь. Даже больше: кроме нее, ему никто не сможет помочь. Никто во всем огромном мире. Только она! И именно сейчас! Именно здесь!

Абелия схватилась ладонями за виски и стала их массировать с ожесточением. Немного придя в себя, она с запоздалым ужасом взглянула на часы – и не поверила увиденному: прошло лишь сорок секунд! Она уставилась на стрелку, и у нее создалось впечатление, что та почти остановилась. Но вот она дернулась быстрей, потом еще – и стала постепенно наращивать более привычную скорость. Когда девушка сообразила, что прошло уже полторы минуты, то вспомнила о неприготовленном одеяле. Одеяло надо было положить на бортик, чтобы, вытаскивая тело, не поцарапать его о шершавый камень. Когда Абелия это сделала, осталось лишь десять секунд. Их она отсчитывала вслух, даже не замечая, что почти не дышит. Досчитав лишь до восьми, она выдернула тело из воды и положила грудью на одеяло, затем продвинула чуть дальше, положив животом. И тут же Юниус стал натужно, взахлеб, прокашливаться. Из его рта полилась вода, и послышался первый надсадный вздох. Руки дрогнули, поднялись и уперлись в край ванны. Он оживал! Сам! Без искусственного дыхания. От радости на глазах у Абелии выступили слезы, и она постаралась их вытереть плечом. Руками она продолжала поддерживать советника за плечи, прижав его к своей груди. Тот постепенно прокашлялся и возобновил дыхание. Иногда оно прерывалось позывами к рвоте и небольшими выбросами воды. Постепенно Юниус встал на ноги и выпрямился. Его лицо было искажено мучениями от попыток вдохнуть полной грудью, но глаза светились от радости. Рассмотрев это, Абелия воскликнула:

– Удалось?!

– К-ха, к-ха! Да! К-ха! – Слова рвались наружу, но горло противилось их выходу. – Да! К-ха, я летал вкруг тебя, видел, как ты запаниковала, как терла ладонями виски. А когда ты бросилась за одеялом, я рванул вверх. Пробил скалы над нами, взлетел над городом, километров на восемь, и закрутился вокруг своей оси. Только хотел подняться повыше, как мой разум уже вернулся в тело. Я увидел свет и попытался вдохнуть воздух… к-ха… к-ха… Что до сих пор и пытаюсь сделать.

– Так ты видел все мои действия? Даже не верится, действительно какое-то чудо!

– И не какое-то чудо, а неимоверное! – Дыхание Юниуса быстро возвращалось к нормальному режиму. – Сейчас уже могу признаться: мне тоже не особо хотелось идти на самоутопление, я успокаивал себя лишь тем, что ты мне сделаешь искусственное дыхание. То есть получится как бы поцелуй. И только уже ради этого стоило рискнуть.

Абелия хоть и смутилась, но скрыла это, лишь удивилась:

– Ты серьезно?

– Да!

– И с чего это тебя потянуло на поцелуй со мной?

– Потому, что ты мне нравишься! – Он отвечал без запинки. Лишь смотрел на девушку слишком уж уверенным взглядом.

– И с каких это пор я тебе стала нравиться? – продолжала допытываться она.

– С первого дня нашего знакомства!

– Конечно! Так я тебе и поверила! – Абелия снисходительно улыбнулась, но в душе ни капельки не усомнилась в услышанном. – Все твое поведение говорило о противоположном.

– Вот и прекрасно!

– Что прекрасно? – не поняла девушка. – Твое поведение?

– Нет, не мое! А твое! – Теперь уже Юниус улыбался. – Тебя интересует мое к тебе отношение, значит, и я тебе не совсем уж безразличен. В противном случае ты бы меня давно остановила. Тебе было бы совершенно безразлично, почему это я захотел с тобой целоваться!

– Ну, ты скажешь такое! – Она стала поправлять волосы, пытаясь руками спрятать глаза. – Да еще и в таком месте! Нашел время для подобного диспута!

– Ты совершенно права! – Юниус ловко выпрыгнул из ванны и подошел к сложенной одежде. Достал из коробочки таблетку и протянул Абелии вместе с флягой. – Возьми и выпей!

– Да ты что?! – Девушка вначале даже отпрянула от него. – Мы так с тобой не договаривались! Я не собираюсь…

– А я тебя и не заставляю! – перебил он, весело улыбаясь, ее возражения. – Все дело в том, что даже за две минуты я понял, какое это огромное удовольствие – перемещаться как и куда угодно. Сейчас я повторю эксперимент с большей продолжительностью. И уверен, когда я вернусь и все тебе расскажу, ты обязательно сама захочешь попробовать. Ни капельки в этом не сомневаюсь! А даже если и откажешься, таблетка тебе не повредит! Совершенно!

Он сунул таблетку в руки оторопевшей от такого напора девушки и опять вернулся в ванну. Достал со дна свой камень-грузило и взгромоздил его на бортик. Глядя на его решительные действия, Абелия забеспокоилась:

– Мне кажется, надо сделать перерыв более продолжительным. Нельзя же так сразу, без восстановления организма.

– С моим организмом полный порядок! Ручаюсь! Да и не ты ли говорила, что времени у нас в обрез и нам надо успеть на церемонию?

– Мы прекрасно успеваем, у нас даже есть запас.

– Вряд ли. Я решил побывать как можно дальше от планеты и хочу утонуть на час.

– Целый час?! Да ты с ума сошел! Я за это время поседею! – Девушка рассердилась не на шутку. – И ведь мы договаривались о пятнадцати минутах!

– Обстоятельства изменились: опыт удался, риска нет, а узнать мне надо массу важных вещей. Не пойму, с чего ты так возмущаешься?

– Из-за твоего непостоянства и непредсказуемости! Ты не человек слова! Меняешь все каждую минуту и сваливаешь на обстоятельства!

– Ничего подобного! Слово я всегда держал! Мои решения действительно продиктованы настоятельной необходимостью.

– И какова необходимость в целом часе?!

– В первую очередь – интересы нашего государства. К тому же, хочу напомнить, я вправе сам решать и оценивать важность того или иного события. На мне лежит ответственность как на старшем по рангу. И просто могу приказать…

– Ах, уже и приказать?! Ха! А кто еще совсем недавно меня упрашивал?

– Я сказал, что могу! Но не собираюсь этого делать. Надеюсь на твое самосознание и здравый смысл. Кстати, таблетку ты выпьешь? Или боишься?

– Этого я не боюсь! – Абелия поднесла экстракт бетеля ближе к свету и стала его рассматривать. – А вот твое слово проверить хотелось бы.

– Так проверяй! Только побыстрей, и так теряем время на бессмысленные споры! – Юниус зачерпнул воды и смочил уже подсохшую голову. – А мне еще столько мест посетить надо!

– Сейчас и проверю! – решительно произнесла девушка и повернулась к нему. – Выпью таблетку с одним условием: это сокращает твое погружение на десять минут. Согласен?

Юниус задумался, поглаживая себя по гладко выбритому подбородку, а затем с силой шлепнул ладонью по воде:

– Согласен!

Абелия тут же развернулась, достала коробочку и высыпала содержимое на ладонь.

– Тебе повезло! У меня всего лишь три, больше нет! Но я их выпиваю – и ты «ныряешь» всего лишь на полчаса!

Советник тяжело вздохнул и развел руками.

– Проиграл… Слишком тебе доверился, а ты меня и перехитрила.

Света фонарей было недостаточно, чтобы рассмотреть лицо советника пристальнее. Потому что Абелии привиделся слишком уж озорной блеск глаз, который совершенно не вязался с грустным тоном. Но отступать было некуда. Она быстро, одну за одной, проглотила все таблетки, запивая их водой из фляги. Когда она взглянула на Юниуса, тот уже стоял с камнем в руках, с красиво напряженными от этого мышцами.

– На этот раз мне будет легко и самому «погрузиться», – сказал он. – Поэтому просьба: не ломать мне шею, как в прошлый раз. До сих пор кожу печет от твоих ласковых прикосновений. – Абелия хотела извиниться, но он тут же продолжил: – Шучу! Шучу! Мне гораздо приятнее было при спасении: ты меня так душевно к себе прижимала…

– Поговори, поговори, – разрешила Абелия, – но если ты хочешь меня разозлить, думай о возможных последствиях. Я ведь могу просто уйти и погулять на свадьбе в приятном одиночестве. Без надоевших мне приказов и распоряжений.

Юниус даже фыркнул от возмущения:

– А вот этого варианта я не предусмотрел!

– Теперь уже поздно! – Абелия попыталась придать своему лицу как можно более злорадную усмешку. – Ныряй! А то… А то помогать начну!

– Понял! – Он подмигнул девушке. – Но просьба все-таки огромная – не вытаскивай меня раньше времени. Хорошо? Я ведь опять нырну!

– Я буду принимать решения под влиянием событий! – пообещала она и дернула вверх бровями. – У тебя учусь!

– Это хорошо! Тогда я спокоен!

Сказав это, Юниус действительно с завидным хладнокровием погрузился в воду, пробыл там неподвижно с минуту, несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Руки непроизвольно разжали камень, и тело всплыло к поверхности. Из воды выступили лопатки и затылок. Хоть Абелия и видела это во второй раз, все равно зрелище было жуткое.

«И как я только выдержу эти полчаса! – подумала она. – А он еще хочет, чтобы я тоже… Хотя… Если с ним все будет в порядке и он мне расскажет уйму интересного, то почему бы и нет?»

Как ни пытался Вителла отвертеться от назначения его на пост верховного жреца, ничего у него не получилось. Вчера, накануне свадьбы, он был избран единогласно священным собранием. В собрание входили семьдесят девять жрецов: по три от каждой провинции Хардийской империи плюс десять от столичных храмов. И все они проявили прямо-таки показательное единодушие. Хоть декёрл в душе надеялся на обратное. Скорее всего, его надежды не сбылись из-за личного присутствия на собрании самого императора. За все заседание тот не сказал и слова, но мимика у него была превосходная. Он то ласково улыбался и кивал головой в знак согласия с выступающими сторонниками, то буравил злобным взглядом противников, когда тем предоставлялось слово. И последние, под его недобрым вниманием, съеживались от страха и скороговоркой сообщали о своем согласии. Видимо, император их застращал до смерти еще в предварительных беседах.

В итоге декёрл Вителла стал именоваться «ваше святейшество» и в тот же вечер, до самой глубокой ночи, был вынужден рассматривать первоочередные дела и принимать не терпящие отлагательства решения.

А поутру к нему заявились специалисты по церемониям и принялись расписывать каждый шаг и действие на свадебной церемонии. При этом присутствовал и принц Бутен, ибо их действиям предстояло быть слаженными и синхронными. Вначале наследник престола лишь посмеивался над всем этим, и в особенности над своим другом. Но когда прошел чуть ли не час, а учения так и не думали завершаться, он возроптал и стал жаловаться:

– Ваше святейшество! – Ему нравилось так обращаться к Вителле, потому что тот вздрагивал при этом. – Давайте сократим протокол церемонии хотя бы вдвое? А по мне так можно и втрое!

– Да я бы с радостью! – Вителла был явно сам измучен неимоверным количеством деталей, слов и движений, которые необходимо было запомнить наизусть. – Но как это сделать?

– Ваше святейшество! Вам можно все! – Принц сам воспрянул при своем предложении. – Ведь вы верховный жрец и вправе самолично добавить или изъять некоторые части и отрывки церемонии.

– Ваше высочество! Как вы можете такое предлагать?! – Главный распорядитель по церемониям был просто в ужасе. – Эти традиции создавались веками! Вашими дедами и прадедами! В них сосредоточено все самое мудрое, доброе и прекрасное! Тем более что это ваша свадьба! Ее будут наблюдать первые лица всего мира! О ней будут рассказывать в каждой столице! И вы хотите, чтобы она выглядела как у простолюдина или какого-нибудь раба?!

– Ну, это вы уже утрируете! – вмешался Вителла. – Простое сокращение по времени вряд ли умалит пышность всей церемонии в целом. Тем более что женится принц, и в его правах настаивать на небольших изменениях.

– Ваше святейшество! – Голос старого церемониймейстера стал тише, теперь он говорил так, чтобы слышали только Бутен и Вителла. – Его величество беседовал со мной этой ночью и настоятельно рекомендовал тщательно придерживаться каждой детали предстоящей церемонии. Он намекнул, что недовольство среди жрецов еще очень сильно и не стоит разжигать в них лишнюю озлобленность ненужными пока изменениями. Он предвидел, что вы отнесетесь к свадьбе слишком просто, и попросил напомнить вам о сложном положении в государстве и о совсем недавних предательствах и бунтах. Поэтому давайте тщательно придерживаться всех пунктов протокола, какими бы они вам ни казались длительными и несуразными.

Принц и новоиспеченный верховный жрец переглянулись с унылым видом, тяжело вздохнули – и продолжили обучение. Когда оно все-таки, к их огромному облегчению, закончилось, они на некоторое время остались одни.

– Странно все-таки устроено управление государством! – стал возмущаться Бутен. – Вроде являешься единоличным правителем, а должен подчиняться разным нормам, традициям и устаревшим правилам. Какой же тогда смысл в абсолютной монархии?

– Так ведь все эти традиции и правила как раз и создаются самими монархами для укрепления своей власти, – стал объяснять Вителла с недовольным видом. – Сами понасоздаете веками и поколениями, а потом сами же и возмущаетесь! Небось своих детей при женитьбе не оградишь от рутинных церемоний? А? Даже сам что-нибудь добавишь торжественное и оригинальное?

– Нет! Ни за что! Мне уже плохо от предстоящего, а ведь я только прослушал инструкции. Наоборот – постараюсь сократить до минимума эти свадебные круговерти.

– Смотри! Ловлю на слове! Я ведь тоже заинтересован в этом: а вдруг как останусь до тех пор верховным? И придется таскать тяжеленную ризу с бриллиантами, всю в золоте, да еще на такой жаре, как сегодня. Запросто умереть можно!

– О-о! – заулыбался принц. – Да ты уже себя в старики записал? Ну еще бы: ведь все жрецы страдают крайней дряхлостью и…

– И тупоумием? – продолжил за него Вителла. – Думаешь, теперь я стану возражать? Как раз наоборот! Полностью с тобой согласен! И вообще: надо избавлять империю от этих ненужных ей кровососов! Ты себе только представь: сколько тогда средств можно направить на образование, медицину и культуру!

– Эй! Хватит! Остановись! – Бутен даже испуганно оглянулся вокруг. – Хорошо, что нас никто не слышит! Такие речи! И от кого?! От самого святейшества! Ну ты даешь! Ведь мы уже говорили на эту тему, помнишь? Такие дела так быстро не делаются. Может, со временем, постепенно, по мере других преобразований. Спешка здесь неуместна.

– Тебе хорошо говорить! А меня всю жизнь будут обзывать «ваше святейшество»!

– Ну, это уже переходит все меры! Чего ты так взъелся на эту должность? Со временем привыкнешь, станешь ею пользоваться надлежащим образом. И так, как посчитаешь нужным. У меня, например, уже есть одна задумка, как урвать средства для образования. И именно оттуда, где они, по твоему мнению, излишни.

– Очень интересно узнать.

– Можно организовать при больших храмовых комплексах университеты. И постепенно перепрофилировать их в общеобразовательные. Главными ректорами назначать перспективных ученых. И перевести на полное содержание храмов. Конечно, тоже постепенно.

– Да ты гений! – запальчиво воскликнул Вителла. – И почему раньше мне ничего не сказал?! С твоими идеями мы быстро сделаем из Хардии государство, ничем не уступающее по могуществу Океании. А если мы чаще будем пускаться в полеты разума и исследовать, узнавать новое и хорошо скрываемое старое, то станем на путь просто-таки немыслимого вознесения. Мы можем подчинить себе буквально весь мир!

– Да, у нас есть теперь такие возможности. – Бутен похлопал своего друга по плечу. – И мы этим займемся! Но – завтра! А сегодня давай все-таки ты меня женишь на Айни! А? Сам избавился от необходимости женитьбы, не сдержал данное мне в детстве обещание, так хоть меня обвенчай как положено!

В ответ его святейшество забормотал притворно-угодливо:

– Все будет сделано, ваше высочество, на самом высшем уровне! И с самым тщательным соблюдением всех церемоний! А дабы еще больше возвеличить сегодняшнее событие и приукрасить его торжественными моментами, я бы хотел добавить еще несколько ритуалов. Например, в сцене вашего подхода к трону будет уместно добавить следующее: когда я подам знак…

И Вителла принялся описывать предполагаемые усовершенствования. Принц послушал с минуту, ошарашенно вертя глазами. Потом отстранился и глубокомысленно произнес, как бы успокаивая сам себя:

– Вообще-то, опыт у меня уже есть: отрубить голову его святейшеству совсем не сложно…

Абелия перепробовала все способы, лишь бы ускорить течение времени. И ходила из одного конца помещения в другой, и тщательно считала шаги, пытаясь их суммировать, и даже пыталась медитировать. Но отведенные полчаса тянулись ужасно медленно. Много раз девушка подходила к ванне с твердым желанием вытащить бесчувственное тело из воды, но замирала – и страх закрадывался в ее душу с новой силой. Она не боялась, что Юниус ее отругает, она боялась, что он не оживет. Вдруг чудо второй раз не повторится? Что делать тогда? Сомнения буквально обрушивались на нее – и она поспешно отходила от ванны.

Когда оставалось пять минут, небольшое событие отвлекло ее внимание. Послышался какой-то шум и даже тихий удар со стороны двери. Абелия вздрогнула и тихонько подошла к задраенной переборке. Прислушалась. За ней не раздавалось больше ни звука. Даже мелькнула мысль открыть и взглянуть на соседнее помещение, но она тут же ее отогнала. Ведь за дверью мог быть кто угодно. Почти не дыша, она прислушивалась еще пару минут, а затем предположила, что это отвалилась и скатилась на пол небольшая глыба породы. Ведь шахты еще совсем недавно были цельным монолитом, и подобное могло здесь произойти в любую минуту. Даже целый обвал вполне был возможен. Абелия внимательно осмотрела нависающие своды над головой и пожалела, что они ничем не укреплены. Затем всполошилась и взглянула на часы – оставалась ровно минута. И много, и мало. Но все-таки только одна!

Абелия подошла к ванне и опустила руки внутрь. Просунула их под мышки Юниуса и набрала в грудь побольше воздуха. Тело было теплым, одной температуры с водой, и от этого создавалось впечатление, что Юниус просто заснул, принимая ванну, и вот-вот проснется.

«Но ведь по всем законам он уже должен быть мертв! – подумала девушка. – Не прощу себе никогда, если с ним что-нибудь случится!»

И она выдернула тело на расстеленное на бортике одеяло.

Первые пять секунд ничего не происходило. Лишь изо рта Юниуса выплеснулось немного воды. Волна холодного ужаса стала накатываться на Абелию, все ее тело предательски задрожало. Но тут под ее руками вздрогнула грудь, вода мощным потоком хлынула из гортани, раздались натужные звуки рвоты. Тут же грудь дернулась еще сильнее, потом еще – и из нее вырвался хриплый булькающий кашель. Руки советника подтянулись под живот, и он, оттолкнувшись от бортика, с трудом стал вставать на ноги. Абелия при этом чуть сама не свалилась в воду. Ей пришлось просто перекинуть ноги через борт и тоже встать в ванне. Она стала похлопывать его по спине, помогая прокашляться. Но Юниус одной рукой чуть отстранил ее от себя, а второй принялся растирать и массировать свою гортань. Через пару минут он полностью восстановил дыхание и взглянул на девушку, пытаясь при этом улыбаться:

– Самое неприятное при этом – боль в горле! Трудно одновременно и пытаться вдохнуть, и избавиться от воды. Зато в остальном – никаких трудностей.

– А голова? – Абелия пощупала его лоб и пригладила мокрые, торчащие во все стороны волосы. – Не болит? Мне кажется, белки глаз у тебя сильно покраснели. Словно ты перенапрягся до невозможности.

– Это, скорее всего, последствия усилий при погружении. Ведь тяжело заставить себя вдохнуть не воздух, а воду.

– А путешествие? Получилось? Есть что рассказать?

– Даже более чем! Уверяю тебя, если попробуешь, не пожалеешь. У нас еще есть время.

– А может, сначала я тебя послушаю?

Девушка выбралась из ванны и сняла обувь, выливая из нее воду. Советник выбрался за ней с такой прытью, что даже не верилось в его получасовую смерть. Вернее, в получасовое расставание с телом. Он тут же принялся оживленно рассказывать:

– Я совершил просто потрясающее путешествие! Вначале я молниеносно пронесся по окружающим нас галереям, и теперь прекрасно знаю, где и как расположены охранные посты. Их совсем мало, и нам не составит ни малейшего труда их миновать на обратном пути. Затем с еще большей скоростью я облетел всю столицу, более подробно – дворец, и даже увидел не кого-нибудь, а самого принца, беседующего с новым его святейшеством. Они жаловались главному церемониймейстеру на слишком большую продолжительность свадебной церемонии. Поняв, что государственных тайн я не подслушаю, я бросился вверх и осмотрел всю нашу планету из космической черноты. Захватывающие чувства. Ни рук, ни ног! Ни холода, ни тепла! Ни осязания, ни обоняния! Только возможность видеть и слышать! И двигаться в любом направлении! К тому же – с любой скоростью. Я было вначале хотел облететь нашу Землю, но передумал и понесся к мерцающим звездам. Скорость я мог увеличивать, лишь подумав об этом. И она стала такой огромной, что звезды стали проноситься мимо огромными яркими вспышками. Я опять увеличил скорость, потом еще и еще. После самого частого мелькания опять дал себе команду «быстрее». Вспышки неожиданно кончились, но я увидел впереди новое, гигантское скопление. И так ускорился, что пролетел его почти моментально. Потом другое, третье. Затем еще несколько. Увидев слишком уж огромное скопление, я остановился в самом его центре как вкопанный. Никакой инерции или тяжести. Просто встал на месте – и все! Чуть осмотрелся – и подлетел к трем звездам разного цвета, находящимся совсем близко друг от друга. Возле них вращалось около сотни планет, и я стал бегло осматривать почти каждую. Некоторые были безжизненны и пустынны. На них ничего даже не передвигалось. Ни ветра, ни воды. Лишь многочисленные тени. Некоторые являлись средоточием яростных ураганов, бушующих стихий и полыхающих вулканических смерчей. Рассмотреть там какую-либо жизнь было делом трудным и потребовало бы времени. На других же было множество животных. В одном месте, где почти не было суши, я заметил в океане битву двух морских чудовищ: полукилометровая черепаха нападала на кита чуть ли не километровой длины. Но ни на одной из этих планет я не увидел следов разумной деятельности. После беглого взгляда я стремился к следующим планетам.

И вот наконец на одной из них мне повезло наткнуться на поселения, созданные разумными существами. Тут же увидел и самих существ. Они слишком отличны от нас и напоминали огромных худых лягушек, вставших на задние лапы. Но явно обладают разумом, ибо строят невысокие, но прочные здания и даже некие подобия заводов. У них есть гужевой транспорт, лодки и корабли, разветвленные дороги. Особенно – в прибрежных зонах огромного материка, где сосредоточены их поселения. Я даже кратко побывал на одном их базаре, где продавались и покупались непонятные мне вещи и нечто, напоминающее продукты питания. Их говор, разумеется, совершенно непонятен. Напоминает он булькающее кваканье-рычание, и я сомневаюсь, чтобы человеческая гортань смогла выдать нечто подобное. По общему развитию они стоят ниже, чем наша цивилизация. Хоть некоторые вещи они делают просто изумительно. Например, крыши они делают цельными, выдувая их из размягченного пластика, который, в свою очередь, получают из нефти.

Если бы ты знала, как я спешил! Мне казалось, что ты в любую минуту раздумаешь и выдернешь меня из воды и моему путешествию настанет конец.

– Как видишь, не выдернула! – Абелия мотнула головой, сбрасывая с себя оцепенение от услышанного рассказа. – Хоть и порывалась сделать это раз тридцать. Ты лучше дальше рассказывай!

– Так вот, я очень спешил. И решил было взглянуть на следующую, очень большую планету. Но промчался над самым центром материка. Среди пустыни мелькнули какие-то странные нагромождения, и мне даже пришлось вернуться: в памяти отложилось некоторое подобие зданий. И точно, это оказались руины древнего города. И какие величественные руины! Видимо, время разрушало город уже не первое тысячелетие – и потрудилось изо всех сил. Но даже среди песка и скудной растительности, покрывших обломки, просматривались мощные остовы зданий. Некоторые нижние этажи сохранились в хорошем состоянии, а кое-где даже уцелел прозрачный пластик, заменяющий окна. Но самое главное: я успел увидеть настенные картины в некоторых комнатах. И там были изображены такие же люди, как мы! Точь-в-точь! Там были и одиночные портреты, и групповые рисунки, на которых изображался не то праздник, не то карнавальное шествие…

Юниус замолчал. Его глаза смотрели сквозь стены, а память находилась в немыслимой дали. Через минуту молчания Абелия робко спросила:

– А еще что?

– Еще? – Он хмыкнул. – Больше я не успел ничего. В неумолимую долю секунды я вернулся в свое тело и стал выплевывать воду тебе под ноги. Жаль – такое короткое путешествие. Там можно проводить дни, недели! Да что недели – годы! И все равно будет мало! Кстати, ты не хочешь попробовать?

– Сейчас? – Девушка даже отступила на шаг. – Ты, конечно, очень интересно рассказываешь…

– Понятно. Тогда решено! – Увидев, как она заволновалась, успокаивающе добавил: – Нет-нет! Мне тоже хватит! Пока. Так как сейчас наиболее актуальная наша задача – выйти с самой высокой скоростью на поверхность и послать сообщение в Город. Это так важно, что мы даже можем не присутствовать на свадьбе.

– Ты меня пугаешь! – Девушка ладонями схватилась за щеки. – У тебя такой тон, что кажется, завтра начнется война!

Юниус тяжело вздохнул и пристально посмотрел в глаза Абелии. Затем стал поспешно одеваться. И лишь когда нацепил на плечи свой рюкзак, сказал с самым серьезным видом:

– Очень может быть! Но не завтра, а уже сегодня!

От его слов Абелия замерла, и ему пришлось помочь ей с экипировкой. Советник явно торопился и даже забеспокоился, заметив растерянность своей помощницы.

– Что с тобой?

– Неужели ты уверен в реальности войны? А если мы ничего не скажем? Или скажем, что ничего не получилось?

– Это уже не нам решать! А если не скажем, то Океания может сильно опоздать – и тогда война получится еще более кровавой и жестокой. Пошли! Постараемся обдумать это в более спокойной обстановке.

Он первым подошел к двери и стал открывать кремальеру.

– Перед твоим «возвращением» там был какой-то шум, – вспомнила девушка. – Может, что-то упало или скатилось.

Советник замер и прислушался. Затем ударил ногой по пузыритовой двери – и та легко распахнулась, остановив свое движение о наружную стену. Не спеша, подсвечивая себе во все стороны фонарем, Юниус выбрался в соседнее помещение. Не заметив ничего подозрительного, он жестом позвал Абелию за собой. Они старались двигаться как можно тише. Хотя, естественно, их выдавал в первую очередь яркий луч света, которым советник обшаривал все пространство вокруг. Они прошли несколько коридоров, целую анфиладу комнат, пару поворотов – и приблизились к самому концу галереи. Далее их путь должен был пройти по лестнице, ведущей на верхний уровень. И вот тут Юниус неожиданно погасил фонарь и дал знак Абелии сделать то же самое. Когда они замерли, все стихло и даже девушка услышала глухие удары, раздающиеся впереди, прямо по ходу. Через какое-то время глаза привыкли к полной темноте, и с той же стороны стало проявляться тусклое пятно полумрака. Разведчики взялись за руки и маленькими шажками стали продвигаться вперед. Иногда удары прекращались, но через короткое время возобновлялись с той же настойчивостью. Наконец они вышли на окололестничную площадку и выглянули из-за поворота.

То, что они увидели, трудно поддавалось объяснению. Страшно грязный и почти раздетый человек, на котором болтались обрывки одежды, изо всех сил вгрызался в породу с помощью обычной шахтерской кирки. Над его головой был укреплен факел, в свете которого лысая голова отливала сверкающим потом. Человек углубился в породу почти на целый метр. Создавалось впечатление его полной отрешенности от окружающего мира.

Но вот он неожиданно замер и чутко прислушался. Юниус понимал, что вряд ли человек увидит их так далеко в полной темноте. Поэтому он лишь предупреждающе сжал руку девушки, чтобы она не выдала их каким-либо шумом. Через минуту человек расслабился, схватил стоящий рядом кувшин и выплеснул из него воду себе на голову. Затем, даже не оглянувшись, продолжил свою тяжелую работу.

– Очень странный тип! – зашептал Юниус в самое ушко Абелии. – Когда мы шли сюда, его не было. Возможно, ходил завтракать. То ли сумасшедший, то ли норму хочет перевыполнить. Но лучше, чтобы он нас не заметил. Постараемся пройти за его спиной, пока он шумит и работает. Места нам хватит, а до него будет метров восемь-девять. Вполне проскользнем незаметно. Только дождемся следующего перерыва и, когда он возобновит труд, рванем к лестнице.

Так они и сделали. И хоть человек отдыхал больше, чем в предыдущий раз (минут пять, не меньше), но работу возобновил с той же настойчивостью и усердием. Разведчики крадущимися шагами прошли за его спиной и уже подходили к лестнице, когда случилось непредвиденное. Абелия споткнулась в темноте о выступ пола и растянулась в полный рост. Юниус поспешно нагнулся, пытаясь помочь, и это, вероятно, спасло им жизнь. Один кинжал высек искры над головой девушки, второй вонзился в рюкзак советника. В тот же момент Юниус заметил метнувшийся к ним силуэт человека. В одной руке тот сжимал кирку, в другой – невесть откуда взявшийся меч. Человек был просто потрясающе проворным, особенно если учитывать тяжелый труд, которым он занимался перед этим. Но ведь Юниус и Абелия тоже занимались не только кабинетной работой. Они мгновенно откатились в стороны, рассеивая внимание противника. Одновременно советник сбросил рюкзак на левую руку, схватил его за ремень и, усилив удар силой вращения, со всего маху ударил навстречу опускающейся кирке.

Находящиеся в рюкзаке фигурки животных оказали прекрасную услугу, приняв на себя мощный удар острого лезвия и вывернув при этом руку нападающего. Кирка вдобавок запуталась в упругой ткани, вырвалась из ладони неизвестного рудокопа и отлетела в сторону. Абелия тоже показала прекрасную защиту. Еще из положения лежа она нанесла коварный удар ногой в коленную чашечку противника. И сразу после раздавшегося хруста вскочила на ноги, сжимая подхваченный с пола камень. Увернулась от мелькнувшего в ее сторону меча и изо всей силы бросила камень в лицо нападающего. Удар пришелся прямо в челюсть, и тот от боли и неожиданности взревел, как раненый медведь. Отступил на шаг и вяло махнул мечом в сторону советника. Тот моментально этим воспользовался и точным ударом ноги выбил оружие. Мужчина прекратил рычание и схватился за развороченную камнем челюсть. При этом он согнулся вперед, чуть ли не падая. Показалось, что он уже сломлен и не окажет больше сопротивления. А уж тем более перестанет вести себя так агрессивно. Но это только казалось. Полуголый «шахтер» вдруг крутнулся на подраненной ноге, а правой мощно ударил Абелию прямо в живот. Удар был такой силы, что девушка поднялась в воздух и всем телом грохнулась о стену. От боли помутилось в глазах, она почти потеряла сознание. А напавший продолжил круговое движение, пружиной метнулся к оставшемуся сопернику и вцепился советнику в горло. Да так вцепился, что Юниус почувствовал привкус крови во рту и стал задыхаться.

Если правитель Египта прибыл во дворец династии Садиван тихо и почти незаметно, то прибытие его дочери, принцессы Айни, сопровождалось немыслимым ажиотажем. Она со своей свитой направлялась из египетского консульства к месту предстоящего бракосочетания самой короткой дорогой. Но открытый кабриолет, в котором восседала невеста, буквально продирался через запруженные толпой улицы. За полтора месяца пребывания принцессы Айни в столице весть о ее красоте дошла до каждого, кто имел уши. Но даже те, кто не имел глаз, горели желанием хотя бы прикоснуться к чему-нибудь, чего касалась она сама. Или выслушать восторги и немыслимые сравнения, ей посвященные. Поэтому среди толпы мелькали порой даже слепые, судорожно прислушивающиеся к выкрикам своих поводырей. Потому как просто разговаривать среди рева восхищенных жителей и гостей столицы было совершенно невозможно.

Несколько раз кабриолет принцессы застревал среди людских масс намертво. И даже многочисленные телохранители и гвардейцы императора не в силах были создать кольцо безопасности. Их намертво прижимало к бортам автомобиля, их кости трещали, как ломающиеся ветки деревьев, и они едва не теряли сознание.

В таких случаях вмешивалась принцесса. Она плавно вставала и грациозно начинала раздавать воздушные поцелуи во все стороны. Тут же шум, казалось бы уже немыслимый от приветственных выкриков и восторженного рева, увеличивался чуть ли не вдвое, заставляя дрожать как близлежащие здания, так и нервничающего принца, который ожидал свою будущую жену на дворцовой площади. Затем принцесса, насладившись любовью и поклонением своих будущих подданных, величественным взмахом божественной ладошки просила народ расступиться и дать дорогу кабриолету. И ее желание исполнялось немедленно и без колебаний. Вспотевшая охрана отклеивалась от бортов автомобиля, натужно пыталась загнать воздух в свои сплющенные легкие и на заплетающихся ногах бежала рядом. А два офицера, ответственные за доставку будущей императрицы, египетский и хардийский, жутко жалели, что не удесятерили силы сопровождения. Они рьяно воздавали молитвы Творцу в просьбе благополучно доставить прекрасную невесту во дворец. Подобные же молитвы шептали остальные члены охраны, да и вся свита принцессы тоже.

Лишь Айни была царственно спокойна. Она радовалась, она была счастлива. И ее внутреннее воодушевление выплескивалось через глаза и улыбку на окружающих, заставляя тех еще больше захлебываться от праздничной эйфории. Народ не просто ликовал, народ неистовствовал от переполнявших его умиления, любви и радости. И даже несколько десятков задавленных насмерть не омрачили триумфального проезда принцессы к дворцу династии Садиван.

Юниус понимал: еще одно мгновение, и он потеряет не только шаткое преимущество, но и жизнь. Пришлось мобилизовать всю волю в кулак и проявить свою хваленую изворотливость. Особым приемом он захватил правую руку противника, вывернул ее внутрь и выломал локтевой сустав. Этого хватило, чтобы давление на горло ослабло, и советник без особого труда оторвал от себя и левую руку врага. А затем нанес сокрушительный удар в уже разбитую челюсть. Полуголый мужчина нелепо взмахнул поломанной рукой и, откинув голову назад, ударился спиной оземь. Да так и остался лежать без движения.

Не спуская с него взгляда, Юниус попятился, нащупал фонарь, включил его и направил яркий луч света на тело. За целую минуту блестящая от пота грудная клетка не поднялась ни разу. Затем под стеной тихо застонала Абелия, и советник бросился к ней. Девушка пыталась восстановить прерванное дыхание и одновременно сесть. Волна сопереживания и боли захлестнула Юниуса, и он захлопотал возле нее, как самая заботливая нянька. Осторожно снял рюкзак, подложил под спину одеяло, расстегнул рубашку на животе.

– Как ты? – Он оторвал ее руки от нижних ребер. – Сломаны?!

– Нет… вроде бы… – прошептала Абелия. – Он мне ниже попал, в самый живот. Мне показалось, его нога пробила меня насквозь и вылезла из спины. И как это я не успела среагировать? – Она попыталась улыбнуться. – Хотя, я вижу, тебе тоже досталось?

– Ерунда! – Советник притронулся к своей расцарапанной и покрасневшей шее и болезненно поморщился. – Но я тоже не ожидал от этого… скота такой прыти. Но как ты себя чувствуешь?

– Уже гораздо лучше. А кто этот… – Она кивнула головой в сторону распростертого тела. Затем включила и свой фонарь. – И почему он на нас напал?

– Боюсь ошибиться, но он очень походит по описанию на одного премерзкого типа. Сейчас проверим!

– Только осторожнее! – попросила Абелия. – Уж больно он живуч!

– И изворотлив, как змея! – добавил Юниус, поднимая с пола меч, а другой рукой свой фонарь.

Затем он медленно подошел к телу и осторожно ткнул мечом в голень ноги. Никакой реакции. Тогда советник подошел еще ближе и пробил кожу на груди лежащего человека. Тот же результат. И лишь присмотревшись внимательно к телу и заметив лужу крови, натекшую из-под затылка, Юниус понял, что перед ними труп. И труп не кого-нибудь, а первого палача Райгда и его ближайшего помощника – Ренни. Того самого Ренни, за поимку которого принц обещал произвести в генералы любого отличившегося. Эти сведения дошли до консульства Океании, и советник был о них осведомлен. Кратко поведав об этом Абелии, он грустно пошутил:

– Ну вот, теперь мы с тобой генералы! Или нам дадут одно звание на двоих? Ведь они нас знают как жениха и невесту.

– Ага! – поддержала его девушка. – Я буду генерал, а ты… а ты – муж генерала! Хотя, если честно, то это твоя награда. Ты ведь его успокоил навечно.

– Как великодушно с твоей стороны: отдать мне все лавры победителя. Но меня больше интересует, что этот тип делал здесь? И зачем так настойчиво долбил стенку именно в этом месте? Что там может быть особо ценного для такой личности? Он ведь знал тут каждый камень и мог бы попытаться выйти на поверхность. Или не знал?

– Столько вопросов сразу! – Абелия встала и, вдыхая сильней, стала прислушиваться к своим ощущениям. – Может, будешь их решать после свадьбы? Мы вполне успеваем на торжественную часть. Даже с учетом твоих экстренных переговоров с Городом.

– Все-таки хочешь побывать на «свадьбе века»?

– Конечно! Я ведь в первую очередь историк. Меня больше интересует прошлое и традиции, с ним связанные. А то, что будет в будущем, пока еще не представляет для меня загадок.

– Ладно! Тогда возвращаемся. Только мне надо здесь хоть немного убрать: а вдруг охрана наткнется на тело и поднимет преждевременную тревогу? Нам это не на руку.

И он, со всей возможной поспешностью, оттащил труп за угол, в небольшую нишу. Там же сложил кирку, меч, потушенный факел и несколько запасных, найденных возле выдолбленной дыры в стене. А затем аккуратно прикрыл все это валяющимися вокруг камнями. Вышло совсем неплохо: если тщательно не присматриваться, вряд ли что заметишь под скоплением породы.

Подземные лазутчики надели свои рюкзаки и, слегка помятые в последнем инциденте, бодро направились по ведущему к солнцу маршруту. Поднялись по лестнице, прошли по всей галерее, пару раз повернув по виднеющимся отчетливо ориентирам. Затем – еще один лестничный пролет и несколько оставленных за плечами анфилад.

И тут случилось самое неожиданное. Свет их фонарей неожиданно погас одновременно, рюкзаки как отрезанные рухнули наземь. А Юниус вдруг с ужасом почувствовал, что с него спадают загадочно полегчавшие брюки. Он непроизвольно схватился за пояс, словно испугался своего вида со спущенными штанами. И шепотом то ли спросил, то ли возмутился:

– Что за дурацкие шутки?!

Принцесса Айни прибыла на дворцовую площадь благополучно, совершенно невредимая. Чего нельзя было сказать об охране. Оба офицера, лишь только оказались в плотном кольце гвардейцев, оцепивших площадь, бросились – каждый к своему начальству – с паническими сообщениями. Ну еще бы! Ведь предстоял проезд свадебного кортежа по всему городу. Вернее, по большому петляющему кругу. И опасения охраны (в первую очередь о своем здоровье) были небезосновательны. Требовалось очень внушительное увеличение сил правопорядка.

Но принца Бутена, естественно, это не волновало. Он трепетно держал в своей ладони ладошку своей невесты и не отрывал взгляда от ее прекрасного личика. И совершенно не обращал внимания на окружающих. Возможно, принц представлял себе брачную ночь и пребывал в мире сладостного томления и нетерпения. Из этого мечтательного ступора его вывел подошедший Вителла. В руках его святейшества находилось двухметровое древко из отполированного сандалового дерева. На конце этого шеста был укреплен метровый ажурный лист из тончайшего кованого золота. Общей формой лист был похож на кленовый, но в середине имелись самые разнообразные линии и фигуры. Даже со стороны было видно, как тяжело верховному жрецу нести этот свадебный штандарт. И тот поторопился об этом заявить. Конечно, так, чтобы слышали только самые приближенные:

– Ваше высочество! С такой ношей я долго не протяну! Не соблаговолите ли пройти со своей суженой во дворец? Их величества удобно расположились на своих тронах и могут спокойно восседать в благодатной тени. А я могу и не дотянуть до конца церемонии.

– Конечно, ваше святейшество! – очнулся принц. – Мы поспешим за вами с предельно возможной для нас скоростью!

Вителла улыбнулся краешком рта, поднял свадебный штандарт повыше и двинулся в сторону парадного входа в тронный зал. За ним, все так же держась за руки, тронулись принц с принцессой и ближайшие их друзья и фрейлины. Его святейшество подал знак – и музыканты подняли свои инструменты, а певцы набрали в грудь побольше воздуха, намереваясь начать торжественную кантату… И тут всех остановил чей-то громкий вскрик. Все разом обернулись в сторону города.

Дворец династии Садиван находился в самой возвышенной части столицы, так что даже с дворцовой площади просматривалась чуть ли не бóльшая часть города. Особенно хорошо была видна дальняя, новая часть, где в последнее время построили много современных высотных зданий из пузыритовых блоков и перекрытий.

И именно эта часть, на глазах ошеломленных и притихших участников свадьбы, оседала, превращаясь в тучи вздымающейся пыли. Здания рушились беззвучно, и лишь через несколько секунд долетел приглушенный расстоянием грохот. Но вот грохот стал нарастать и приближаться. С той же скоростью к дворцу приближалась и волна разрушения. И прямо над этой волной, чуть ли не опережая ее, летел загадочный летательный аппарат. Это не был уже знакомый хардийцам самолет. Он очень отличался от самолета по форме, к тому же был раза в три больше. Формой он напоминал огромного льва, лежащего на животе, но с человеческим лицом. И это неживое лицо пугало больше всего. С каждым моментом оно приближалось и могло нести только одно: смерть.

Раздались первые взвизгивания, отдельные испуганные крики, а потом все звуки смешались в одном неразборчивом реве всеобщей паники. Многие заметались в противоположных направлениях, сбивая друг друга с ног. Многие бросились под незыблемые стены дворца, пытаясь возле них найти спасение. Находящейся в центре площади паре и их сопровождающим тоже показалось правильным спасаться под крышей дворца, но расстояние было слишком велико. Летающий лев двигался с гораздо большей скоростью, и его оружие грозило накрыть площадь через считанные секунды.

В этот момент единственно верное решение пришло в голову личному телохранителю принца. Из охраны только он находился в данное время возле новобрачных.

– На землю! – скомандовал он самым непререкаемым тоном. И его послушались. А сам он накрыл своим телом и принца и принцессу, подталкивая тех ближе друг к другу и расставляя руки.

Все вжались в камень. На какой-то момент лежащие почувствовали над собой леденящий смерч, затем раздался особенно страшный хруст лопающихся камней – и вслед за ним жуткие крики боли и отчаяния. Вителла первым поднял голову, затем вскочил на ноги и стал осматриваться вокруг. Слова непроизвольно срывались с его губ:

– Дворец рухнул! Почти весь! Вернее, рухнули каменные стены! Перекрытий нигде не видно, они просто исчезли! Очень странно. Но мы не пострадали! Вставайте! На нас нет и царапины! Под обломками стен, видимо, погибли очень многие!

– Император! – с болью в голосе закричал вскочивший на ноги принц.

– Мой отец! – охнула принцесса, побелевшими пальцами вцепившаяся в локоть Бутена.

Тот, не замечая этого, попытался рвануться к рухнувшему дворцу, но телохранитель повис на его плечах, забыв про все приличия и этикет. Ему тут же помогли Ковели и Вителла.

– Туда нельзя! – изо всех сил закричал верховный жрец. – Там и без тебя справятся!

Он указал на целые отряды гвардейцев, ринувшихся доставать людей из-под обломков. Их командиры не нуждались в подсказках и действовали на удивление слаженно и организованно. Несколько гвардейцев подтянулись и к центру площади, образуя заслон от неизвестной опасности. Принц скомандовал двум из них:

– Немедленно узнать, что с императором и царем! И сразу вернуться ко мне!

Те опрометью кинулись в развалины. Кое-где показался дымок, смешиваясь при этом с еще только начавшей оседать пылью. Но солнце светило, как и прежде, и некоторые до сих пор не могли поверить в увиденное и правильно оценить происходящее. Постепенно вокруг группы стали сходиться остальные придворные, уцелевшие при катастрофе. Жутко напуганные, с посеревшими от пыли лицами, в потрепанных пышных нарядах, они являли собой весьма жалкое зрелище. Неожиданно Вителла услышал знакомый голос, а затем и увидел кричащего ему что-то Бензика. Старшего невропатолога не пропускали близстоящие гвардейцы. После приказа его святейшества старик подошел поближе и включился в обсуждение происшедшего.

– Это просто какой-то кошмар! Весь пузырит исчез без следа!

– Да, мы тоже это заметили! – подтвердил Вителла. – Не осталось ни одной брошки, пуговицы, пряжки или женского украшения. Ни-че-го! Совсем ничего! Поэтому и рухнули почти все здания: ведь они поддерживались и соединялись пузыритом.

– Но ведь это невозможно! – с горечью воскликнул принц. – Это самое прочное и постоянное вещество на планете! Его невозможно даже поцарапать!

– Нам – невозможно! А другим? Ведь если что-то создано, значит, оно может быть и уничтожено. – Вителла что-то сосредоточенно обдумывал. – Тем более что есть и иные разумные существа.

– Мне тоже так кажется, – поддержал его Бензик. – Этот летающий лев явно неземного происхождения. И поставил он себе задачу уничтожить не людей, а лишь пузырит.

– Но и с людьми у него очень даже получается! – мрачно заметил принц.

Он с тревогой смотрел на бегущих к нему гвардейцев, посланных ранее на поиски императора и царя. Когда те подбежали, сразу стало ясно: с первыми лицами обоих государств случилось нечто страшное. Старший по рангу какое-то время не решался вымолвить и слова. Чувствуя на себе все взгляды, он дрожал от увиденного и пережитого. Наконец он выдавил:

– Ваше высочество! – Неожиданно он упал на колени и поправился: – Ваше… величество! Ваш отец мертв. И царь Мухкантеоп тоже. На их троны рухнула каменная стена. Их смерть была мгновенной.

Целую минуту никто не проронил и звука. Затем принц в бессильной ярости поднял руки к небу и стал выкрикивать безумные слова гнева и мести. Принцесса разразилась громкими рыданиями, ей вторили остальные женщины. Поднявшиеся стенания и плач, как волна, побежали от площади. Казалось, все совершенно перестали соображать и потеряли голову от горя. Лишь Вителла о чем-то оживленно шептался с Бензиком. Аналитический ум ученого рассматривал происходящее со всех сторон. Неожиданно он громко перебил вой женщин и проклятия Бутена.

– Ваше… величество! Сейчас не время предаваться горю. Вам надо спасать свою супругу и самого себя! Немедленно!

Бутен опустил руки и растерянно оглянулся на всхлипывающую Айни. Затем перевел свои глаза на друга:

– Ты о чем говоришь?! Что нам может еще угрожать?

– Этот летающий аппарат полетел на запад, – стал объяснять Вителла, наклоняясь ближе к Бутену, минуту назад ставшему императором Хардийской империи. – И он уничтожает весь пузырит на своем пути. А что у нас на западе? Океания! А сколько там пузырита? Правильно: тысячи кубических километров! А что произойдет, если его там тоже уничтожат и миллиарды тонн воды сдвинутся на опустошенное место?

Еще не догадались? Подсказываю: гигантские волны цунами! И докуда эти цунами смогут достать? Да почти до каждого клочка суши! Может быть, лишь с самых высоких гор снег не смоет. Возможно, уже сейчас волны двигаются в нашу сторону. Надо немедленно спасаться!

– И где же мы можем спрятаться! – ужаснулся новоиспеченный император. – Нам ведь ни за что не успеть даже в предгорья!

– Место есть! Это катакомбы! Как бы ни были волны обильны и многочисленны, мы всегда сможем переждать катастрофу внизу, под землей.

– Но нас же там еще быстрей затопит! Это ведь верная смерть! – вмешался князь Ковели. – Мы же там просто утонем!

– Внизу есть огромные пещеры, разломы, трещины, – продолжал горячо и быстро говорить Вителла. – В эти трещины спокойно уйдет вся вода, которая прорвется через открытые входные отверстия шахт и люков. Мы спокойно пересидим самое опасное время где-то на средних уровнях. И умоляю, ваше величество, не медлите ни секунды. Время уходит, мы можем не успеть.

– Хорошо, уходим! – согласился Бутен. – Но куда? Через какой вход?

Все посмотрели на Бензика, лучше всего знакомого с подземными коммуникациями. Тот не раздумывал:

– Через древний храм Солнца! Это ближайший отсюда вход!

– Но там ортодоксы! – забеспокоился Вителла. – Самые злобно настроенные жрецы!

– Им сейчас будет не до нас! – Бутен подхватил Айни за руку и бросился к храму. – Тем более если мы будем с гвардейцами.

Он тут же отдал несколько распоряжений, и к их отряду прибавилось с полсотни военных из личной гвардии императора и охраны дворца. За пять минут они пробежали расстояние, отделяющее их от храма. Там были не слишком большие повреждения. Пристроенные в последние десятилетия помещения не смогли обойтись без вездесущего пузырита и тоже рухнули в некоторых местах. Большинство жрецов находилось на церемонии, но оставшееся меньшинство изрядно пострадало. Сохранившие жизнь священнослужители и монахи поспешно пытались откопать погребенных под обломками и сначала даже не осознали самого факта появления нового императора в их храме. Гвардейцы криками расчищали дорогу, даже не применяя грубую силу. Лишь когда император и все сопровождающие его лица вошли в катакомбы и подземное святилище, некоторые жрецы стали роптать и попытались преградить дорогу.

Немногочисленные вначале стычки постепенно переросли в открытое неповиновение. Находящиеся в своих подземных казармах «священные воины» перекрыли главный туннель, ведущий вниз, и лишь чудом, почти обманом удалось пройти через их шеренги. Оторвавшись от преследователей, принц понимал, что это ненадолго. Кто-нибудь из жрецов отдаст команду – и «священные воины» пойдут в погоню. Поэтому отряд не останавливался до самого озера. Затем, оставив в туннеле мощное прикрытие, в свете нещадно коптящих факелов стали переправляться на лодках к выходу на другом берегу озера. И вовремя это сделали. Послышался шум сражения, а когда лодки возвращались, чтобы забрать с берега прикрытие, по ним открыли самый ураганный огонь из луков и арбалетов. Гребцы одной из лодок были убиты сразу, остальные повернули обратно. На этом погоня прекратилась. Во всяком случае, до той поры, пока не спустят вниз новые лодки. Пускаться по воде вплавь не посмели даже «священные воины». Испокон веков существовал запрет совершать подобное в любом случае. А Бензик и Вителла не собирались возвращаться той же дорогой обратно. Им были известны и другие выходы. Поэтому лодки вытащили на берег и изрубили мечами на куски. Из их останков сложили внушительный костер и выставили еще один заслон, на случай если у погони под рукой окажутся свои лодки. Спустившись еще на несколько уровней, Вителла посоветовал устроить привал, немного отдохнуть и посоветоваться.

Совещание устроили при свете лишь одного факела. Никто по этому поводу не роптал, так как неизвестно было время их дальнейшего здесь пребывания.

– Как думаешь, когда будем выходить на поверхность? – спросил Бутен у Вителлы.

– По этому поводу у меня есть две версии. Если я все продумал правильно, то дня через три-четыре. Примерно столько времени надо океанским водам, чтобы успокоиться. А вот о втором варианте я подумал совсем недавно. И если он окажется верен, начнем выходить уже через восемь, максимум десять часов.

– А что заставляет тебя думать о таком утешительном для нас варианте?

– Не что иное, как… – Вителла сделал небольшую паузу, – обороноспособность Хрустального города. Она ведь неимоверно мощная, а я это совсем не принял во внимание. У них масса самолетов, пушек, ракет. Да и мало ли что у них есть, о чем мы не имеем понятия. Возможно, они с легкостью сбили летающего льва в море и сейчас высылают помощь пострадавшим государствам.

– Так, выходит, мы зря сюда спешили?! – Бутен стал закипать, и голос его стал усиливаться. – Мы, как черви, забрались под землю в тот момент, когда полуразрушенная империя нуждается в нас?! Чуть ли не сами загнали себя в ловушку?! Да ты хоть представляешь, в каком мы положении?! Будем пробираться к выходу немедленно!

– Нельзя! Здесь пережидать гораздо безопаснее, чем на нижних уровнях. Осталось подождать от силы два часа – и станет все ясно. – Вителла всеми силами пытался удержать императора, но тот даже не хотел его слушать.

– Океания проиграет! – неожиданно заговорила Айни. – Я полностью принимаю сторону Вителлы. Город слишком надеется на свою мощь, но она у него полностью состоит из пузырита. И пушки, и ракеты, и самолеты. Разве только они имеют еще более мощное и совершенно особое оружие.

Бутен немного смягчился после ее слов, но решимости идти дальше не потерял:

– Решено! Господин Бензик, ведите нас к ближайшему выходу!

– Слушаюсь, ваше величество! – покорно согласился врач. – Но хочу предупредить: спускаться придется в самый низ. А это далеко в сторону. Затем надо по туннелям пробраться в шахтные выработки – и уже оттуда начинать восхождение.

– Нас это не пугает. Все же лучше, чем возвращаться по старому пути. И в шахтах у нас расставлены посты. Оттуда мы выберемся без особого труда. Идем таким порядком: вы с Вителлой и моим телохранителем впереди, я вас подстраховываю. За мной дамы и все остальные. Замыкают отряд охрана и гвардейцы.

Они так и пошли. Быстро достигли нижней отметки. И попали в переплетение хаотических штолен, ходов, петляющих в запутанных лабиринтах. Все это было в основном природного происхождения, но хватало и пробитых искателями серебра за многие столетия. Вот там-то Бензик основательно запутался, ведь карты-схемы у него не было, и почти три часа ушло на поиски нужного туннеля. Лишь когда измученный отряд прошел и его, показались первые шахтные разработки. Это был самый глубокий уровень.

Войдя на нижнюю галерею, Вителла облегченно вздохнул и решил объявить привал, как вдруг с конца растянувшейся цепочки измученных людей пронеслась напугавшая всех фраза:

– За нами слышен шум воды!

Вителла тут же закричал во всю мощь своих легких:

– Вперед! Бегом! Старайтесь выйти на уровень выше! Если вода догонит, взбирайтесь на стены и не двигайтесь! – и сам тоже побежал изо всех сил в толпе женщин вслед за императором и императрицей. Тем освещал дорогу телохранитель. Рядом виднелась фигурка главного невропатолога. Несмотря на свой преклонный возраст, он тоже не выпускал из рук ярко горящий факел.

Шум сзади нарастал лавинообразно. Будто за ними гнался водопад. Вот он резко усилился и поглотил раздавшиеся было крики. По ушам ударило странным перепадом давления, а в глазах появились красные круги. Казалось, пол заходил ходуном и стал вырываться из-под ног.

Но Вителле повезло. Правда, на последних метрах пришлось сбросить с себя тяжеленную, сковывающую движения тогу верховного жреца. Не раздумывая, он рванул застежки – и неудобные одежды соскользнули с плеч, будто их и не было. Возможно, эти действия и спасли его святейшеству жизнь. Повезло и тем, кто бежал перед ним. Лишь только они добрались до ведущей вверх лестницы и стали по ней взбираться, шумный поток обдал их брызгами и мочил ноги на каждой ступеньке все больше и больше. Вителла взлетел на верхнюю галерею последним из спасшихся и с ужасом оглянулся на бурлящую воду. В черной массе нельзя было различить погибающих людей. Но они там были. И спасти их было невозможно. Да и самим бежать было некуда. В свете факелов нельзя ведь рассмотреть, где находятся ведущие наверх лестницы. Возможно, они вообще в самом конце галереи. Поэтому спасшиеся беженцы растерянно оглядывались и с испугом смотрели на вырывающуюся с нижнего уровня воду. Та дошла им до щиколоток, потом, гораздо медленнее, до колен, а затем и вовсе прекратила подниматься. Минут через пятнадцать вода стала медленно спадать, и все вздохнули с облегчением.

Вителла пошептался о чем-то с принцем и с Бензиком. Оба ученых достали по небольшой коробочке и раздали всем по две огромные красные таблетки. Хватило всем, даже личному телохранителю нового императора.

Князь Ковели подозрительно присмотрелся и высказал общее мнение:

– Неужели вы думаете, что мы будем есть эту гадость?

– Мы не думаем, мы приказываем! – безапелляционно заявил император и первым проглотил непонятное лекарство. Запил водой прямо из-под ног.

Личный пример очень подействовал на окружающих, но Пеотия продолжала сомневаться:

– А для чего мы их принимаем?

– Это придумали наши ученые, – стал объяснять Бутен, переглянувшись с Вителлой. – Помогает продержаться без дыхания под водой до пяти минут. Вполне может хватить, чтобы успеть выплыть или дождаться помощи.

Сакрина, вторая подруга принцессы Айни, первой съела свои таблетки. Но потом на ее глаза навернулись слезы. Она объяснила их появление, с грустью глядя на постепенно убывающую воду под их ногами:

– Им это уже не поможет…

– Как и всем остальным… – заговорил печально император Бутен. – Да, видимо, Океания перестала существовать. Извини, Вителла, что не слушал тебя. Слишком уж хотелось поскорее выбраться на поверхность.

– Ваше величество! Вашей вины здесь нет. И найти виновного вряд ли в силах человеческих! – со всей отпущенной ему грустью изрек его святейшество. – Переждем немного – и будем искать место, более безопасное, чем это. Хоть вторая волна может и не слишком задержаться после первой. Чем раньше мы поднимемся на верхние уровни, тем больше шансов будет у нас спастись из этой всемирной катастрофы.

– Но у нас же нет факелов! – запаниковал князь Ковели. – Три горят, да и то им недолго осталось, и всего два запасных.

– Здесь на каждом уровне есть по нескольку мест, в которых хранится немалое количество факелов отличного качества, – стал объяснять Бензик. – Они заготавливались на случай отключения электричества. Нам не составит труда ими воспользоваться.

– Тогда нельзя ли это сделать побыстрей? – впервые за время их бегства с поверхности заговорила принцесса Айни. – То, что произошло, просто кошмар. Но еще хуже будет, если мы останемся в полной темноте.

В ответ Бутен порывисто ее обнял и крепко прижал к себе. Вид у них был под стать обстоятельствам. От совсем недавнего величия и неповторимости почти совсем ничего не осталось. Даже трудно было представить, что лишь четыре часа назад не было людей на Земле, более счастливых и, пожалуй, более привлекательных. От баснословно прекрасного подвенечного платья принцессы остались жалкие лохмотья. Волосы растрепались: уникальная диадема потерялась во время бега, а бывшую некогда неповторимой прическу скрепляли лишь несколько заколок с драгоценными камнями. Румяна на личике покрылись налетом пыли, а тушь с ресниц от пота размазалась неровными тенями. Из украшений на ней осталось только обручальное кольцо на шее да еще несколько – на изящных даже в подземных сумерках пальчиках.

Не лучше выглядели и остальные спасшиеся. Но наиболее несуразно смотрелся Вителла. Его святейшество остался в свободных, чуть ли не до колен, белых трусах и в такой же белой, но плотно обтягивающей майке. А на ногах у него красовались остроносые туфли, просто-таки усыпанные бриллиантами и золотыми блестками. Тем не менее даже Ковели не попытался пошутить по поводу выставленного на обозрение нижнего белья. В сложившейся ситуации как-то не шли на язык остроты. Все молча и с какой-то безысходной жалостью смотрели на обнявшуюся пару первых лиц Хардийской империи. Молодые стояли в окружении своих ближайших друзей и в колеблющемся свете факелов были похожи на нереальную скульптурную группу.

Юниусу и Абелии понадобилось всего пять минут, чтобы осознать весь ужас происшедшего. И не просто осознать, а и почти верно угадать причины, его породившие. Полное отсутствие всех изделий из пузырита натолкнуло советника на правильную мысль:

– Кто-то научился уничтожать пузырит и тут же это опробовал.

– На нас? Или на шахтах? – Голос девушки вздрагивал от непроизвольного страха. – Или на всей столице?

– Очень бы хотелось надеяться, что только на нас. Но! – Он тяжело вздохнул. – Я уже убедился, что существуют другие разумные существа. В том числе очень на нас похожие. И не все они могут быть добрыми. Я тебе не рассказывал, раньше это было жуткой тайной… А сейчас – вряд ли. Вся суть тайны в том, что наша меньшая луна Вестник – не что иное, как часть нашей планеты. Огромный кусище Алмазного континента. И заброшен он был на небо с особым расчетом: упасть в скором времени прямо на Пирамиду. Сделано это было очень давно, около четырех тысяч лет назад.

– При дневном свете я бы тебе не поверила… – пробормотала Абелия.

– Очень сожалею, что пользуюсь дешевой темнотой, но выбирать не приходится. Что есть, то есть. Некто уже давно стремился уничтожить Пирамиду, а сейчас нашел более верный способ и воспользовался им.

– Как? Всю Пирамиду?! – воскликнула она. – А как же Город?!

Несколько секунд стояла полная тишина, а затем раздался голос, полный горечи и отчаяния:

– Не знаю… Возможно, и Город тоже… Они ведь единое целое… – Затем Юниус прокашлялся и более воодушевленно продолжил: – Хотя почему это я беру самые крайности? Нам ведь ничего не известно. А при той информации, что мы имеем, делать окончательные выводы еще слишком рано. Все равно надо прежде выбраться на поверхность. А там все и выясним.

– Но как это сделать? Нам нечем даже высечь искру!

– А вот тут ты не права! – уверенно провозгласил советник. – Возле трупа у нас спрятаны несколько прекрасных факелов. В его карманах я нащупал нечто вроде кремня и трута, но тогда не придал этому значения. Зато вспомнил сейчас.

– Но как же мы вернемся назад?

– Мы не так уж далеко ушли от того места. У нас на пути не было никаких провалов, и, мне кажется, я без труда смогу туда вернуться. Собираем все, что можем с собой взять, подвязываем штаны – и в путь!

Однако, несмотря на весь спелеологический опыт советника, они все-таки заблудились. И заблудились основательно. Видимо, свернули в одно из ответвлений раньше времени. И помочь им не мог никто, ведь мало кто даже знал об их местонахождении. Надеяться на чудо было совершенно бесполезно. Все метки, которые они оставляли по дороге вниз, исчезли под покровом полнейшей черноты. Впору было завыть от тоски и безысходности.

Надо было полагаться только на себя. На свою сообразительность, память, выдержку и спокойствие. Оказавшись в новом, совершенно незнакомом месте, они устроили совет – и решили не спешить. Планомерно обследовать все окружающее их пространство и еще раз припомнить и нарисовать по памяти все их передвижения. Абелия оставалась на месте, а Юниус, взявшись за конец длинной веревки, уходил во все стороны, пытаясь найти нечто знакомое. При этом они громко переговаривались, обмениваясь мнениями. Их уже совершенно не интересовала скрытность предприятия, даже наоборот, они мечтали наткнуться на выставленные внизу посты. У тех ведь наверняка должны быть дополнительные средства освещения, припасенные на случай отключения электричества.

Когда прошел час, их поиски ускорились благодаря найденному Юниусом длинному шесту. Разломав его на три полутораметровых куска, они стали продвигаться гораздо быстрее и с большей безопасностью. Ведь руками много не нащупаешь: ни перед собой, ни над головой, ни вокруг, ни тем более под ногами. А так шест им удлинил конечности и позволил сократить массу времени и избежать многочисленных шишек, ушибов, а то и серьезных травм при падениях.

И в конце концов их планомерный и упорный поиск завершился успехом. Они вышли-таки на искомую галерею, опознали ее и уже по ней добрались до места своего недавнего сражения с Ренни. Хоть и неприятно было прикасаться к трупу, советник не смог сдержать криков радости:

– Ура! Нащупал! Здесь он, гаденыш! Даже остыть не успел! А вот и факелы! О Пирамида! Наконец-то! Где же кресало?! Не хватало еще, чтобы этот скот его куда-то перепрятал за время нашего отсутствия! Есть! Сейчас зажгу! Готова к свету?

– Даже чрезмерно! – откликнулась Абелия. – Мне кажется, еще минута, и я лишусь рассудка от этой противной черноты.

В тот же момент темноту разрезал сноп искр, факел затрепетал легким коптящим пламенем, а затем разгорелся ярче и загорелся неровным, но желанным светом.

– Даже глазам больно! – воскликнула девушка, прикрываясь ладонью.

– Если бы мы еще пару часов побродили по этим шахтам без освещения, вообще бы ослепли от огня. – Юниус высоко поднял факел, присматриваясь к своей спутнице. – У тебя все лицо в пыли, давай вытру.

– Да и ты несуразно выглядишь, – улыбнулась девушка. – Даже не верится, что совсем недавно принимал ванну.

– О! А это идея! – тут же откликнулся он. – Предлагаю освежиться! Пусть и не в прохладной воде, но все-таки! Да и отдых вместе с обедом там устроить будет гораздо сподручнее. Не делать же привал возле этого…

– Согласна! Если я не утолю свой зверский голод и не отдохну как следует, вряд ли у меня хватит сил выбраться на поверхность.

Они быстро собрали трофейные факелы и все, что мало-мальски могло им пригодиться в дальнейшем, и отправились в помещение с ванными углублениями. Входя в него, через несколько минут, Юниус заметил:

– Находившаяся здесь перемычка из пузырита тоже исчезла. Как и все остальные. Даже следа не осталось. Что же наверху творится?..

– Мне даже страшно об этом думать! – Абелия сбросила рюкзак и стала снимать с себя ботинки. – О-о, как я устала! И очень тебя прошу: давай обойдемся без предположений и догадок. Что будет, то и будет. Когда выберемся – тогда и будем сушить себе голову. А сейчас: в воду! Или, может, сначала поедим?

– Ты что?! Конечно мыться! – Он быстро стал раздеваться. Затем что-то вспомнил и подошел к воткнутому в расщелину факелу. – А вот свет нам надо беречь. Я его затушу на время, а потом нащупаю свои вещи и снова зажгу. Не возражаешь?

– Мне до смерти надоела темнота, но, что поделаешь, гаси.

В тот же момент мерцающее освещение погасло. Абелия сняла с себя рубашку, брюки и осталась в коротких трусиках и широком бюстгальтере. В подобной одежде купались женщины на пляжах Хрустального города. Она была и модной, и удобной в ношении. Попробовав теплую воду рукой, девушка тут же перемахнула через бортик и с восторгом окунулась с головой. Затем вынырнула, отфыркиваясь, подплыла к дальней стенке и, придерживаясь за нее рукой, легла на спину. И даже тихонько застонала от удовольствия. Тело блаженно расслабилось, сбрасывая напряжение последних часов, и, хоть было и так темно, глаза сами по себе стали закрываться.

Неожиданно Абелия почувствовала колебания воды и вновь широко открыла глаза. Кто-то вошел в ее ванну! А почему кто-то? Ведь, кроме Юниуса, здесь никого нет. Значит, это он! Перепутал или специально? Волны, им поднимаемые, становились все больше и чаще. Стало слышно его сдерживаемое, но учащенное дыхание. Он подходил с каждым моментом все ближе, а Абелия находилась в каком-то странном оцепенении и не могла сообразить, что делать. То ли пошутить, то ли нагрубить, то ли… отозваться… Она продолжала лежать на воде и с замораживающим душу восторгом ожидала предстоящего. Как трудно порой просто ничего не предпринимать. Как трудно на что-нибудь решиться, даже не зная, на что решаешься. И что будет потом…

А потом… Его рука прикоснулась к ее бедру. И замерла. На мгновение. Затем пальцы плавно погладили из стороны в сторону, пытаясь определить общее положение тела. И тут же вторая рука подхватила ее под спину, а первая переместилась чуть выше и с дрожью накрыла вздымающуюся округлость груди. Невзирая на полное отсутствие света, мужские губы без промаха впились в ее губы. Поцелуй не был робким или пробным. Он сразу получился до невероятности страстным, горячим и продолжительным. Так целуются безумно влюбленные после долгой разлуки, встречаясь в своей спальне и не стесняясь ни себя, ни кого бы то ни было. Поцелуй соединил их в одно целое: губы пытались всосать другие губы, языки переплетались, стараясь проникнуть как можно глубже и обвить друг друга. Через несколько минут Абелия и Юниус почувствовали, что задыхаются, и на мгновение оторвались ртами для судорожного вздоха. И тут же поцелуй продолжился. Она почувствовала, как его руки вновь ожили и стали снимать с нее бюстгальтер, и даже обрадованно удивилась, когда осталась без трусиков…

Абелии никогда в жизни не было так хорошо. Юниус чувствовал себя так же. Она даже с какой-то радостью вспомнила, что у нее «опасный» период и она вполне может забеременеть. Но, подумав об этом, лишь счастливо улыбнулась и крепче обняла своего, так давно ожидаемого, мужчину. И были забыты и отброшены все печали и заботы. И не существовало во всей Вселенной никого больше, только они вдвоем.

Вителла первым нарушил затянувшееся молчание:

– Надо выбираться отсюда. Подниматься на более высокие уровни. Но вначале давайте разыщем один из галерейных складов и запасемся факелами. Господин Бензик, мне кажется, в конце этого уровня должен быть один из них.

– Да, мне память подсказывает то же самое, – согласился невропатолог. – И идти надо в ту сторону.

– Тогда ведите нас, – согласился Бутен и кивнул своему телохранителю: – Иди впереди и освещай дорогу.

Шли молча, кое-где по щиколотку в воде. Но в основном она спала и продолжала постепенно убывать. Минут через двадцать компания дошла до искомого участка. В помещениях виднелось много проводов, разного хлама и остатков оборудования. Главный невропатолог тут уже знал каждый метр и поэтому сразу поспешил в один из коридоров вместе с телохранителем.

– Сейчас мы принесем много факелов, и света будет предостаточно! – добавил он на ходу.

– Это наши подземные лаборатории, – стал объяснять Вителла в ответ на недоуменный вопрос принцессы Айни. – Здесь наблюдается очень целебное влияние окружающей среды на организм человека. Вода, прогреваясь, начинает обладать чуть ли не оживляющими свойствами.

– Так это здесь ты пропадал все время? – Князь Ковели со снисходительной улыбкой оглядывался вокруг. – Вместо того, чтобы предаваться утехам и наслаждениям?

– То, что мы здесь открыли, стоит гораздо большего! – с пафосом изрек Вителла. – Кстати, ваше величество! Мы даже сейчас можем это использовать.

И они с императором о чем-то оживленно заспорили шепотом. Его святейшество настаивал, а Бутен долго не соглашался. Но в конце концов он поддался на уговоры и одобрительно закивал головой. И они стали говорить громко.

– Ладно, пятнадцать минут – не такой уж и большой срок.

– Конечно, я вполне успею осмотреться и многое выяснить. Если не хватит времени, тут же повторим.

– Но тебе не повредит такое частое… ныряние? – Видно было, что Бутен переживает за своего друга. – Ведь у вас были и многочисленные неудачи.

– Были! Но тогда мы не знали самого основного. А сейчас мне не привыкать. Даже бачка воды должно хватить. Помнишь, с каким лицом ты смотрел тогда на меня? Я ведь витал рядом и все прекрасно подметил.

– Да! Если бы сам не видел, то вряд ли поверил бы.

Из коридора послышался шум шагов, и показались Бензик и императорский телохранитель. Освещая себе дорогу только одним факелом, они несли еще целую связку запасных и несколько картонных коробок. Невропатолог радостно затараторил:

– Я там никогда не был раньше, просто знал о его существовании. А там всего много! Даже соки в пластиковой таре. Да и пищи нам на год хватит, не меньше. А ведь обеспечением заведовал не кто иной, как Ренни. Даже предположить не мог, что в его характере найдется хоть что-то положительное. Ведь по логике все должно было быть разворовано еще на начальной стадии поставок. Вот, берите, пейте, ешьте!

Он стал доставать из коробок пластиковые бутылочки и раздавать по кругу. Затем появились и вяленое мясо, и сладкое печенье, и даже сушеные фрукты. Только увидев пищу, все осознали, насколько голодны. И без стеснения стали утолять свой разыгравшийся аппетит.

По ходу импровизированного обеда Вителла объяснил Бензику свои намерения произвести разведку обстановки с помощью путешествия разума. Тот сразу поддержал идею, но высказал и некоторые опасения:

– А если нас накроет вторая волна цунами? Не лучше ли без промедления подняться на средние уровни? Правда, там мы уже не сможем проделать подобную разведку и узнать о событиях на поверхности… А жаль!

– Вот именно! Надо ведь прикинуть примерные сроки выхода. Чтобы не было ни слишком рано, ни слишком поздно. – Вителла решительно мотнул головой: – Я уже подкрепился и готов. Куда пойдем?

– Я думаю… – Невропатолог сделал попытку взглянуть на наручные часы и смутился. Прибора, изготавливаемого только в Хрустальном городе, уже давно не было на запястье. – Я думаю, надо как можно ближе. Здесь есть одно помещение. Ну, то, в котором проводились самые первые опыты…

– Да, помню! – Лицо Вителлы слегка омрачилось. – Но не будем поддаваться предрассудкам: у нас слишком мало времени. Направляемся туда немедленно. Если события на поверхности дадут нам такую возможность, сделаю повторное путешествие и обследую более скрупулезно все причины наших бедствий и возможные пути спасения из этого положения.

– Может, тогда, во второй раз, и я попробую? – спросил император. – Если, конечно, будут полные гарантии…

– Какие вашему величеству нужны еще гарантии? – усмехнулся Вителла, беря новый факел и поджигая его. – Будете все наблюдать собственными глазами.

– Может, женщин оставим здесь? – Бутен тоже взял источник света. – Мне кажется, здесь им будет спокойнее.

– Опасность нас подстерегает везде, и потому лучше не разделяться. Вместе будет спокойнее друг за друга. И всегда сможем поддержать и подстраховать. – Вителла обратился к Бензику: – По-моему, нам туда?

– Да-да. Здесь совсем рядом.

Все, даже принцесса, взяли по факелу. При появившемся изобилии не было никакого смысла в жесткой экономии. Наоборот: всем хотелось отогнать от себя подальше подступающую темноту, тем самым рассеивая свои грустные мысли о том, что случилось и что их ждет в будущем. Они быстро прошли несколько поворотов, потом анфиладу комнат и вдруг, уже входя в последнюю, услышали крик идущего впереди телохранителя:

– Здесь кто-то есть!

Мужчины поторопились вперед и, войдя, замерли. За ними протискивались и женщины, добавляя своими факелами еще больше освещения в открывшуюся их взорам картину.

Ближе к ним в боевой стойке стоял полномочный представитель Океании в Хардийской империи. Он имел бы довольно устрашающий вид, если бы на нем было что-нибудь из одежды, кроме наспех натянутых брюк. Он был весь мокрый, даже с волос капала вода. За его спиной пыталась спрятаться еще одна фигура. Женская, закутанная в наброшенное в спешке одеяло. Это была хорошо знакомая всем искусствовед и историк, являвшаяся к тому же невестой советника. Она тоже щурила глаза от яркого света, пытаясь разглядеть вошедших и никак, видимо, не ожидаемых посетителей.

Почти минуту стояла напряженная тишина. Первым, по праву главенства, заговорил император:

– Ба! Какая неожиданная встреча! Я бы даже сказал, слишком уж неожиданная! Молчите? И радости на ваших лицах не наблюдается. Вероятно, тоже удивлены своим здесь присутствием? Еще бы! А от себя хочу добавить: то, что вы здесь, – очень подозрительно. Требую немедленного ответа, как вы здесь оказались!

Советник немного расслабился, пошевелив плечами, и ответил:

– Просто решили освежиться…

– Зря вы так дерзко себя ведете! Отвечать вам все равно придется!

– Ваше высочество! Не примите мою растерянность за дерзость. – Полномочный представитель Океании уже вполне осмотрелся и, видимо, принял некий план действий. – Мы заблудились и никак не ожидали встретиться с кем-нибудь здесь. Да еще и с первыми лицами империи.

– Требую обращаться к императору «ваше величество»! – процедил сквозь плотно сжатые зубы телохранитель. Он тоже стоял в боевой стойке, готовый в любой момент пресечь любые неожиданные действия советника.

Тот моментально попытался придать своему лицу скорбное выражение.

– Прошу прощения, ваше величество! И примите наши самые искренние соболезнования. Неужели обстоятельства сложились так печально и неблагоприятно, что даже вы все вынуждены искать убежища под землей?

– А вот это уже вас не касается! – жестко ответил император. – На данный момент вы подозреваетесь в незаконном здесь нахождении и будете отвечать за это самым строгим образом. Я не позволю кому бы то ни было находиться на моих секретных рудниках по добыче ценных металлов!

– Даже собственному генералу? – впервые заговорила Абелия. – Ваше величество, будьте немного снисходительны к своему доблестному войску.

Услышав ее голос, император немного смягчился и спросил с недоумением:

– О чем это вы говорите?

– Ну как же, ваше величество, – продолжила девушка, выглядывая из-за плеча советника. – Всем ведь известно, что вы пообещали произвести в генералы любого, кто уничтожит всем известного палача Ренни. И господин Юниус это сделал. Совсем недавно из темноты на нас бросился этот мерзкий палач и после жестокой схватки получил по заслугам. Его тело находится совсем недалеко отсюда, и это легко проверить.

Услышав это сообщение, Бутен стал переглядываться со своими спутниками, и паузой умело распорядился советник:

– Я думаю, никто не станет возражать, чтобы дама привела себя в надлежащий вид?

Спросив это, он не стал дожидаться разрешения, а просто обернулся к Абелии, снял с нее одеяло и прикрывал ее до тех пор, пока та не оделась. Затем быстро надел ботинки и рубашку, немного расправил растрепанные волосы и склонился в учтивом поклоне:

– Еще раз приношу вам наши извинения, что не смогли встретить вас сразу в надлежащем виде. Особенно неудобно перед вами, ваше величество! – Он перевел свой взгляд на принцессу.

– «Ваше высочество»! – опять сквозь зубы поправил его обращение телохранитель.

– Ох, простите! – попытался исправиться советник, но император обратил внимание на оговорки и перебил, но уже не таким грозным голосом, даже с улыбкой:

– По всему вижу, что вы даже не присутствовали на церемонии! И из этого делаю вывод, что вы уже давно «заблудились» в этих шахтах! Что вызывает еще большее подозрение.

– Ваше величество! – заговорил князь Ковели. – Предлагаю его за это разжаловать в рядовые! Пусть поживет на солдатском пайке!

– Ну да! – с сарказмом хмыкнул Бутен. – Это все равно что казнить воробья сбрасыванием с высотного здания! Более справедливым наказанием, я думаю…

Но что думает император по этому поводу, так никто и не услышал. Давление воздуха стало стремительно нарастать, и у всех от этого заболели уши. Вителла сразу понял причину и скомандовал:

– Всем плотно закрыть нос пальцами и «продуваться»! Даже если будет очень больно! И всем наверх, как можно выше! Нас накрыла вторая волна цунами!

Он первым бросился к выходу и побежал. По пути, одной рукой схватившись за нос, он другой высоко поднимал свой факел. Все последовали его примеру, даже представители Хрустального города, хоть и задержались на мгновение. Им удалось схватить кое-что из своего снаряжения. Вся группа пробежала анфиладу со всей возможной скоростью и поднялась на уровень выше. Труднее всех пришлось женщинам, особенно Сакрине и Пеотии. У последней даже пошла кровь из ушей – видимо, «продуваться» она просто не умела. Но останавливаться для оказания помощи было некогда: все явственно слышали шум падающей воды.

Им удалось подняться еще на один уровень, когда два потока попытались смыть их в неизвестность. Первый, более слабый, хлынул навстречу, и все бросились в стороны от лестницы. Но тут же их настиг более мощный наплыв воды. Он принесся справа, с галереи, и со всей мощью попытался сбить в проем лестницы, ведущей вниз. На его пути оказались Вителла, Сакрина, Абелия и Бензик. Они со всей поспешностью вжались в стены, цепляясь изо всех сил за скальные выступы. И казалось, опасность миновала. Как вдруг раздался крик о помощи, и тело главного невропатолога мелькнуло в мрачном круговороте. Поток поднес его к лестнице, там смешался с идущей сверху водой и провалился стремительно вниз. Все, кто находился с левой стороны, продолжали держать свои факелы, стоя по колено в бурлящей воде. Они прекрасно видели случившееся несчастье, но помочь Бензику никто не мог. Это находилось за пределами человеческих сил и было бы признаком полного безрассудства.

Через несколько минут потоки резко пошли на убыль, а затем и вовсе иссякли. Но вода полностью не схлынула, покрывая черной лужей спуск вниз. Иногда на поверхность этой лужи всплывали пузыри воздуха, принося за собой мелкий мусор и какие-то непонятные обрывки. Нырнуть туда никому даже в голову не пришло.

– Сегодня самый страшный день в истории нашей цивилизации, и гибель одного человека совершенно незаметна, – заговорил император, печально глядя себе под ноги. – Но я выражу общее мнение, сказав, что мы скорбим по поводу этой утраты. Он был близок нам по духу. Мужественный и решительный человек. И это с верхом перекрывало его немногие слабости. – Он постоял с минуту в общем молчании, а затем спросил у Вителлы: – Как ты думаешь, когда нас настигнет следующая волна?

– В любой момент, – ответил тот. – За это время цунами прокатились почти по всей Земле и даже могли встретиться и пойти внахлест. Так что каждую секунду следует ожидать следующих потоков. А так как входные отверстия могло размыть еще больше, то и потоки могут увеличиться. Давайте поднимемся на несколько уровней выше и отыщем пещеры больших размеров и без вентиляционных отверстий в потолке.

– Зачем они нам? – спросила Пеотия. – Да и найдем ли мы такие?

– Конечно найдем, их предостаточно наверху. И в них легче отсидеться, так как вода не достанет до площадок, находящихся выше уровня входа.

– Я слышу шум! – неожиданно сказала принцесса Айни.

В тот же момент все снова почувствовали все возрастающее давление воздуха. И явственно услышали шум воды сверху и с правой стороны. Все не раздумывая и без приказа бросились на левую сторону и помчались со скоростью, на которую только были способны. Метров через двадцать добежали до первого лестничного пролета, ведущего наверх, и стали поспешно подниматься.

– Здесь совершенно сухо! – с удовлетворением заметил Вителла. – Видимо, вода сюда не доходит или обходит это место стороной.

Лестница оканчивалась на следующем уровне. В разные стороны под небольшим уклоном вверх расходился широкий коридор, теряющийся во мраке. Все замерли, подсвечивая оставшимися у них факелами дорогу, ведущую вниз. Давление воздуха возросло еще больше, шум усилился, и через минуту вода мощным потоком устремилась по расположенной ниже галерее. Ступеньки стали покрываться черной грязной жидкостью. Вначале быстро, затем все медленней и медленней. Затопив почти всю лестницу, вода замерла, да так и осталась на этом уровне. Заметив, что факелов осталось лишь три, да еще один запасной имелся у Юниуса, Вителла скомандовал:

– Ковели, останешься здесь с женщинами. И берите себе запасной факел. Я пойду с императором на разведку в ту сторону. Вы, господин советник, с телохранителем императора проверите противоположную. Как только найдете следующий пролет наверх, осмотрите его, затем дальше, но не более чем на сто метров. И сразу возвращайтесь. Мы поступаем аналогично. Ковели, если вода начнет подниматься, кричите что есть мочи. А мы постараемся быстрее найти лучший выход. Ваше величество! Вы не возражаете против моих распоряжений? А то я раскомандовался тут…

– Ваше святейшество! – Бутен похлопал Вителлу по плечам, обтянутым белой майкой. – Против верховного жреца иногда бессилен даже сам император. Да и не до церемоний нам. Хотя покомандовать я тоже люблю. Да и генерал среди нас какой-никакой имеется. Но тоже в предводители не спешит!

Он кивнул в сторону хмуро смотрящего советника. Тот тут же напустил на свое лицо добродушную улыбку:

– Ваше величество, всегда готов вам служить верой и правдой и в меру своих скромных возможностей.

– Не принижайте себя. – Император покачал головой. – Завалить такого, как Ренни, наверняка непросто. Все, расходимся!

– Можно мне с ними? – спросила Абелия, притормозив советника за рукав и глядя на Бутена.

– Как хотите, – последовал ответ. И две группки разошлись в разные стороны.

Князь Ковели, оставшийся с тремя женщинами, старался держаться бодро и попытался даже разрядить внимание несколькими шутками и веселыми историями. Это помогало слабо, тем более что сам князь слишком уж часто оглядывался по сторонам и напряженно поглядывал на чернеющую у них под ногами лужу. Минут через двадцать напряжение стало возрастать, нервы у всех были на пределе. Но тут показались отсветы факела, и через минуту к ним присоединились император и его святейшество. Они принесли неважные новости: проход с их стороны никуда не вел и заканчивался глухим тупиком. Нигде они не заметили даже вентиляционных отверстий. Чего-либо полезного тоже найдено не было. А так как тройки разведчиков, ушедших в другую сторону, до сих пор не было, решили их не ждать. Немного посовещались и отправились им навстречу.

И через несколько минут оба горящих факела осветили всю группу. Юниус стал говорить первым:

– Здесь нет ни единого выхода, ни вниз, ни наверх. Тупик. Правда, есть огромный зал, скорее всего, природного происхождения. Он очень высокий, и рассмотреть, что на потолке, не удалось. Также нашли небольшую кладовую, но на ней деревянные двери и железный замок. Не стали тратить время на него. А вы почему идете нам навстречу?

– С нашей стороны вообще только тупиковый туннель, – скорбным голосом произнес Вителла. – Остается лишь надежда, что вода быстро спадет и мы вернемся к проходу, откуда падала вниз вода. Уж там точно есть выход на поверхность.

– Тогда возвращаемся? – спросил Ковели.

– Давайте вначале попытаемся вскрыть кладовую! – предложил Бутен и скомандовал своему телохранителю: – Иди со своим факелом и наблюдай за уровнем воды. Если он начнет изменяться, немедленно дай нам знать. А мы пойдем исследовать пещеру. Может, отыщем что-то полезное в данных обстоятельствах.

– А я так вообще уже падаю с ног от усталости! – проговорила принцесса Айни, тяжело облокотившись на локоть императора. – Кажется, и на голом камне засну, как на перине. И фрейлины мои только чудом еще не упали в обморок.

– Мне даже есть не хочется, – подтвердила Сакрина. – Только в постель!

Пеотия вообще молчала, поддерживаемая за талию Вителлой. Лишь Абелия выглядела хорошо. И некоторые догадывались почему: ведь она еще только недавно принимала ванну. Все проследили за удаляющимся факелом телохранителя и отправились в найденную разведчиками пещеру.

Пещера действительно была огромна. Ее стены уходили резко вверх и терялись в недосягаемой для факелов высоте. Воздух здесь был свежий, создавалось впечатление, что вверху есть проходы для его циркуляции. Решили, что мужчины займутся кладовкой, а женщины попробуют уснуть.

Через два часа, при свете лишь одного факела, дабы экономить оставшиеся, замок поддался многочисленным ударам камней, которыми орудовали сменяющие друг друга мужчины. Даже император натер внушительную мозоль. Но в итоге было чему радоваться. Внутри обнаружили соки и съестные припасы. Но, к большому всеобщему огорчению, ни одного факела. Устроили нечто вроде ужина, к которому как раз подоспел телохранитель. Его факел догорел раньше другого, и он добирался до пещеры на ощупь. Утолив голод, он поведал, что вода поднялась на метр выше и явно стала чище.

– Возможно, там прошел поток из озера, – предположил Вителла. – Его воды, вытесненные из своих берегов грязью цунами, проложили себе дорогу именно здесь.

– И это хорошо или плохо? – спросила Абелия.

– Кто знает, кто знает… – задумчиво пробормотал его святейшество, многозначительно переглядываясь с императором.

Но они даже и не заметили, что такими же взглядами обменялись и представители Хрустального города. Каждый подумал примерно о том же: разведать обстановку с помощью непродолжительного утопления. Воцарилось недолгое молчание, во время которого продумывались различные варианты предстоящего мероприятия.

Но карты спутала принцесса Айни. Подойдя к императору, она положила ему руки на плечи и стала спрашивать:

– Неужели все потеряно? И уже ничего не вернуть? Даже нашу свадьбу? Или нам уже не суждено повенчаться? – На глазах у нее появились слезы, хорошо видимые даже при таком скудном освещении.

Бутен порывисто ее обнял и крепко прижал к себе. Через мгновение отстранил и обратился к верховному жрецу:

– Ваше святейшество! Мы желаем немедленно пройти обряд бракосочетания! Соблаговолите больше не откладывать это важное для нас событие. Вы вправе это сделать в любое время и в любом месте! – затем улыбнулся и добавил: – Или вы опять отыщете какие-нибудь причины, этому мешающие?

– Ни в коей мере, ваше величество! – успокоил его Вителла, вставая. Затем тоже улыбнулся: – Но данным мне правом я позволю себе намного сократить излишние церемонии протокола и оставить лишь самые важные и основополагающие.

– Отдаем это полностью на ваше усмотрение! – улыбнулась и принцесса с заблестевшими от счастья глазами. – Если нам суждено разделить участь наших отцов и не дожить до завтрашнего дня, пусть мы соединимся и в брачных узах.

– Хорошо, тогда начинаем! – торжественно провозгласил его святейшество. – Пеотия и Сакрина, становитесь за женихом и невестой. Господин советник и князь – рядом с девушками. Будете первыми свидетелями…

– Еще совсем недавно я и не предполагал, что на моей свадьбе заменю декёрла генералом! – вполголоса пробормотал Бутен.

– Вы, – Вителла обратился к телохранителю, – становитесь сзади меня, вот здесь, чуть сбоку. Будете освещать свадьбу факелом. Еще бы не помешало поддержать меня пением…

– Давайте я помогу! – неожиданно предложила Абелия. – Я знаю наизусть свадебную кантату!

– О! Даже так? – удивился верховный жрец. – Мне удалось ее запомнить лишь несколько дней назад. Да и то с трудом… Ладно, тогда становитесь справа от меня, будете мне подпевать.

Некоторое время он постоял, сосредоточиваясь, а потом громко запел хорошо поставленным голосом. Ему вторила Абелия, хоть ее голос и не отличался такой красотой и чистотой. Но торжественная кантата зазвучала под сводами безымянной пещеры, словно гимн всему прекрасному, вечному и человечному. Иногда пение прерывалось для церемониальных вопросов и ответов, а затем возобновлялось с новой силой. Когда свадебная кантата закончилась, его святейшество снял обручальные кольца с шей жениха и невесты и объявил их супругами. Молодожены слились губами в первом настоящем поцелуе. Остальные стояли в совершенном безмолвии, полностью завороженные происходящим, словно в экстазе наблюдая за молодой парой. Ведь по логике бытия это не должно было свершиться! Все обстоятельства противились молодым, жестокие удары судьбы следовали один за другим, а ведь случилось же! Хардийская империя теперь имеет императрицу. Самую прекрасную и самую любимую в мире! Да будет так!

Идиллию нарушил начавший затухать факел. Телохранитель императора тут же зажег новый, и в усилившемся освещении свидетели стали поздравлять молодоженов.

Но и это продолжалось недолго. Первой на новую неприятность обратила внимание Абелия:

– Ой! Я стою в луже!

Действительно, под ее ноги подтекал тоненький ручеек. Проследив за его направлением, быстро обнаружили и источник. На одной из стен, на высоте двух метров, порода буквально сочилась влагой, и площадь этого участка увеличивалась на глазах. Когда зажгли и последний факел, то гораздо выше обнаружили еще большее мокрое пятно. Создавалось впечатление, что оно тоже станет источником бурного потока.

– Мне кажется, с той стороны собралось много воды и давление постоянно усиливается. В любой момент стенка может не выдержать – и нас затопит в считанные минуты.

– Что же нам делать?! – Голос Пеотии сорвался на крик, страх почти лишил ее рассудка. – Зачем мы вообще полезли в эти подземелья?! Лучше было встретить смерть наверху! При свете дня!

– Мне кажется, наверху еще больший ад, чем здесь, – попыталась успокоить свою подругу Сакрина.

– По моему мнению, – решительно заговорил Юниус, – у нас только один выход!

Все выжидающе уставились на советника. Только Пеотия стала всхлипывать и закрыла лицо руками. Она постепенно входила в шоковое состояние.

– Надо вернуться к лестнице, а потом нырнуть и проплыть под водой до следующего подъема. Мы оттуда по ошибке убежали или, вернее, не успели подняться. – Видя недоверие на лицах слушателей, он пояснил: – Там ведь всего метров двадцать, может, даже меньше!

– Но ведь надо учитывать, – стал перечислять император, – несколько метров спуска, полную темноту и неизвестно сколько метров подъема. Если удастся до него доплыть и не пропустить на ощупь. И потом: мы ведь останемся совершенно без света! Как мы выберемся дальше?!

В этот момент раздался неприятный треск и из образовавшегося на большей высоте сочащегося пятна вырвалась тоненькая струйка воды. Но била она с такой силой, что чуть ли не распылялась.

– Ого! – закричал Вителла. – Да там неимоверное давление!

– Тем более мешкать нельзя ни секунды! – настаивал Юниус. – Пока еще не затопило вход на лестницу!

Он не стал дожидаться остальных, кивнул Абелии, и они стартовали к лестнице. Оставшиеся уставились на Вителлу.

– Да, это, пожалуй, единственный выход. Тем более что там чистая озерная вода. Советую не забывать: вы приняли специальные таблетки и можете очень долго пребывать под водой! Побежали! И берегите дыхание! На ходу снимайте с себя все одежды, так будет намного удобнее выплыть. И ничего не бойтесь! Кто выплывет первым, тут же наберет больше воздуха и поможет остальным. Благодаря таблеткам у нас есть прекрасный шанс спастись. Верьте мне безоговорочно!

Они двигались скорей быстрым шагом, чем бегом. Тем более что всех задерживала вяло упирающаяся Пеотия, которую почти нес на себе императорский телохранитель. Под ногами у них хлюпал все усиливающийся ручеек. На ходу они сняли с себя все, что позволяла их скромность и остатки приличия. Хотя всего этого уже почти не осталось. Когда они добрались до места, представителей Хрустального города уже не было. Лишь из расщелины торчал горящий факел да на камнях лежали два комплекта одежды.

– Да, наши генералы – бесстрашные ребята! – резюмировал увиденное император.

– И генеральши – тоже! – с полной серьезностью в голосе вторила его супруга.

Первым, почти не раздумывая, бросился в воду Вителла. За ним, удивив своих товарищей по несчастью, нырнула Сакрина. Пеотия плохо соображала, что надо делать, и ее почти силой увлек под воду могучий телохранитель императора. Оставшись вдвоем, Бутен и Айни крепко обнялись и слились в коротком, но немыслимо страстном поцелуе. Затем разжали объятия и, не говоря больше ни слова, прыгнули в черное отверстие временнóй бездны.

Прошло пять дней…

Из-под груды камней, расположенных на том месте, где раньше находилась заброшенная императорская часовня, послышался натужный стон. Крупный камень приподнялся одним краем и удачно соскользнул чуть ниже. Из образовавшегося проема показалась совершенно седая голова, затем плечи и обнаженный мужской торс. Слезящимися от резкого дневного света глазами мужчина осмотрелся – и тут же снова их закрыл. Но не оттого, что его глаза слишком уж привыкли к темноте, а от ужаса. Хотя, казалось бы, этого человека уже ничем нельзя было удивить. Но хоть он и сомкнул плотно веки, все равно в его мозгу отпечаталась картина невероятной разрухи, кошмарной гибели всего живого и полного конца цивилизации. Все смешалось в своей последней, предсмертной агонии. Раздробленные камни, расщепленные стволы деревьев, вздутые трупы, опутанные ветками деревьев и тоннами водорослей. И над всем этим – миллиарды жужжащих мух. И непереносимый тошнотворный запах разлагающейся плоти и гниющих растений.

Через некоторое время мужчина все-таки открыл глаза и вытер выступившие слезы. Он был очень стар, даже неимоверно, но голос его был крепок и тверд:

– Не может быть, чтобы погибли все! Я найду выживших и заставлю помочь мне! Чего бы это мне ни стоило!

И Бензик, бывший главный невропатолог императорского госпиталя, встал на дрожащие ноги и, пошатываясь, стал выбираться из развалин.