Глава 36
Там же
Честно говоря, организуя показ-выставку-продажу, мы не собирались сильно наживаться и вообще не ставили себе целью продать имеющиеся у нас новинки. Поэтому вдвое взвинтили цены, шокируя прибывших толстосумов. И если бы нашлись желающие купить хоть что-то, принадлежавшее нашей команде в качестве спецсредств, то так, глядишь, и вся операция окупилась бы. Как следствие, мне никто и никогда бы не предъявил обвинений в чрезмерном расходовании государственных средств.
А возможность покупок существовала вполне реальная. Мы предлагали такое эксклюзивное оборудование, которое еще не скоро поставят на столичную планету Пиклии. А почему? Да потому что Моусу вначале следовало попросить о помощи Доставку. Потом Дирижеры должны дать своим эмиссарам и помощникам соответствующие задания. Те, в свою очередь, обязаны пробиться с помощью взяток к подножию гигантской пирамиды, которая называется Железный Поток. А там уже приближенные лица барона Монклоа должны как-то вырвать у своего босса нечто сделанное сверх расписанного на года плана и отдать это нечто, в конечном итоге, в руки узурпатора пиклийского трона. Ха! Нереальная схема.
Тогда как у нас проще: Синява звонит своему дедушке, делает заказ, и тот недрогнувшей рукой отправляет любимой внучке все, что успел отобрать среди уже готовых к отправке заказов. При этом барон Монклоа нисколько не беспокоился за свою безупречную репутацию. Если на него наезжали возмущенные задержкой клиенты (если умудрялись, даже будучи королями и императорами, доехать до столь высокого пика!), то он громогласно рвал и метал, грозился уволить всех своих помощников и напоследок восклицал: «Пусть только попробуют не разобраться в течение недели!» – а сам после этого даже косо не смотрел на своих ушлых помощников. А те деловито доставали договора и затыкали ими рты самым недовольным. Потому что там маленькими буковками в конце основного текста указывалось: «Ввиду экстренных ситуаций поставщик имеет право задержать поставки на период до трех месяцев». Конец цитаты и всяких претензий.
Но это там, в большом Космосе, творились такие безобразия.
У нас же все чинно и благородно. Разве что проведенная всего за день рекламная кампания свела с ума как наших возможных конкурентов, так и потенциальных покупателей. Причем при расхваливании готовой к продаже продукции указывалось конкретно: «Продаются единичные экземпляры! И только по причине финансовых трудностей консорциума и для поддержки дочернего предприятия в городе Нароха. Следующие подобные выставки-продажи состоятся не ранее чем через несколько лет».
Вот народ и обезумел! Вот и поперся рядами и колоннами, надеясь ухватить для себя нечто самое, самое, самое… Тем более что у нас «это самое» и имелось в невиданном ассортименте.
Тот же барон Кири потому и прибыл ближе к обеду, что опять-таки не верил, что и такое под руководством Пьера Сиккерта возможно. В целительские способности Маши Гридер поверил, а вот в наличие экспериментальных образцов техники, доставленных прямо из Железного Потока, сомневался. Мягко говоря…
Ну и мне лично, как якобы наиболее опытному среди подчиненных Сиккерта, пришлось не только сопровождать основную группу самых крупных толстосумов, среди которых, пятым по счету, вполне солидно смотрелся начальник лагеря, но и демонстрировать некоторые, особо эффектные поделки современной космической техники.
Код доступа к самым уникальным устройствам и возможность ими воспользоваться имели в нашей сборной всего несколько человек: Малыш, Гарольд, Роберт Молния и я, естественно. Гарольд не мог в показе участвовать, потому что официально был как бы тоже гостем нашей конторы. Роберт выглядел слишком несолидно, ну а шефу всего предприятия как-то не по чину было влезать в скафандры или лихо разъезжать по специально приспособленному участку двора на проходческих геологических агрегатах. Он разгуливал в баснословно дорогом костюме. Вот потому пришлось мне все взваливать на свои плечи, а попутно и самому знакомиться с новой, жутко интересной техникой. Так что это я скорей не дал бы другим занять мое место основного демонстратора.
Вот я и развлекался. Вернее, мы вдвоем развлекались. Ибо Булька тоже радовался новым игрушкам как ребенок. И вначале все шло на «отлично». У меня получалось все, клиенты были готовы тоже на все, и даже сам барон уже верил во все. А каждое слово из уст Пьера Сиккерта воспринимал как истину в последней инстанции.
И так благополучно продолжалось до тех пор, пока кто-то из толстосумов, находившихся рядом с бароном Кири, не возжелал полюбоваться на полет пританового скафандра в видимом пространстве. Через риптонов мы безотлагательно попытались выяснить личность этого человека, и мне как-то сразу не понравилось его слишком близкие отношения с главным конкурентом нашей конторы здесь, в Нарохе. С тем самым, который без должного уважения относился к госпоже управляющей Саре Чешинской и которого вчера Роберт так удачно исцарапал мордой об цементный пол. Кстати, сам Степан Шкудун, уже на удивление подлеченный и подмазанный белилами и посыпанный пудрой, тоже находился в числе зрителей, но где-то далеко, на самом периметре, стараясь не попадаться нам на глаза.
Честно говоря, инструкцию по эксплуатации пританового летного скафандра я еще и сам толком не изучил. Только и пробежал глазами, а вернее, сфотографировал с помощью Бульки первые несколько десятков страничек. Да и вообще, на такую дорогостоящую штуковину, которой могли баловаться только миллиардеры, вообще не ожидалось никакого спроса. Ибо вещь сия по стоимости превосходила приличную космическую яхту и ценности как боевая единица или как спасательный модуль не представляла. Так, повыеживаться перед обывателями да пустить пыль в глаза себе подобным – вот и все, на что было способно это уникальное устройство. Просто разработчики и дизайнеры Железного Потока решили сделать почти невероятное, напряглись, поднатужились – и сделали. А вот какой идиот это купит – их уже не интересовало. Впрочем, как и барона Монклоа. Он-то больше всех был уверен: на его цацки всегда идиотов в Галактике две кучки найдется.
Наверное, именно по совокупности всех этих причин я, после просьбы о демонстрации, не сразу бросился втискивать свою тушку в створ пританового скафандра, а сказал:
– Агрегат сложный и дорогой. Может, просто почитаете технические характеристики?
Демонстративно отвернувшись от меня, толстосум уставился на Пьера Сиккерта:
– Странные у вас понятия о торговле! Я хочу увидеть в действии то, за что готов заплатить.
Тут и барон Кири, за спиной которого стоял улыбчивый Цой Тан, вмешался:
– Конечно, я покупать такую вещицу не собираюсь, но уж больно хочется взглянуть, как она действует.
– Дамы и господа! – театрально воскликнул Малыш. – Конечно же, вы сейчас все увидите! – и посмотрел на меня.
Я лучше всех подходил на роль испытателя: в легком скафандре фирмы «Гратя», одном из лучших в Галактике. Кивнув, я направился к притановой штуковине и стал втискиваться в приемную щель. И тут зазвонил крабер барона Кири. Он почему-то вздрогнул от еле слышного сигнала. Похоже, никто и никогда его по этому номеру еще не беспокоил без предупреждения или оговоренного времени для звонка. Приставив устройство к уху, Фре Лих не стал отходить далеко, и благодаря способностям сразу трех риптонов, находившихся поблизости, мы услышали каждое слово разговора:
– Фре! – сказал его компаньон по бизнесу краденными палеппи. – У нас проблемы. Торпеда так и не вернулась до сих пор из недр.
– И большое опоздание? – не слишком-то занервничал барон.
– Больше часа.
– Не страшно. Случалось и дольше. Порой и два лишних часа ждать приходилось.
– Но это тебе! А у меня такое впервые! – волновался Ат Ра Кадор. – В голове не укладывается, что там могло случиться.
– Уладим! – Лицо начальника лагеря было бесстрастным. – Тем более что я через час сам буду на месте.
– Но у тебя же намечена экскурсия с этой молодой целительницей? – удивился компаньон. – Не лучше ли ее срочно отменить?
– Одно другому не мешает. Спасибо за звонок. До свидания!
Всем своим видом показывая, что разговор шел о чем-то несущественном, барон вернулся к остальным и улыбнулся:
– Еще не взлетел?
Я-то к тому времени уже был готов к взлету. Но пришлось отвлечься на оживленный обмен мнениями в нашем внутреннем кругу по поводу какой-то торпеды и внешне на разговор с бортовым интеллектом, которого разработчики снабдили томным женским голосом. Вот он меня и ошарашил первой фразой:
– Приветствую тебя, Обладающий мною!
– Ух! А ты кто такая? – вырвалось у меня.
– Твоя фея-хранительница! Призванная продлевать твои годы в радости путешествий и обеспечивать безопасность в потоках познания! – последовал пафосный ответ. Разработчики явно решили поиздеваться над первым клиентом.
Проводя подготовку к старту, я решил поставить эту фею на место:
– Теперь слушай мою команду: ни звука больше не произносишь, пока я тебе не задам вопрос. Или только в случае изменения обстановки. За нарушение пойдешь в переплавку.
То ли искусственный интеллект и в самом деле испугался, то ли был настроен на выполнение любого желания клиента, но приказ был выполнен. Больше я от него не услышал ничего, не касающегося дела. И при деятельном инструктаже Бульки стал поднимать массивную обертку для человеческой плоти в воздух.
Конструктивные особенности пританового скафандра позволяли отсекать тяготение планеты в регулируемом режиме и взлетать в космическое пространство прямо с поверхности, используя массы спутников, соседних планет системы и местного светила. И в начальной стадии использование миниатюрного нейтронно-кварцевого двигателя не предполагалось по умолчанию. Но по тем же нормам использования прогрев двигателя начинался автоматически сразу же после запуска всей системы. В мои же обязанности входило задать должные параметры перемещения в пределах одного, максимум трех километров над поверхностью, после чего совершить мягкую посадку на месте взлета минут через восемь после начала демонстрации. Забираться в стратосферу у меня и в мыслях не было.
Вначале все шло по графику. Я поднялся на двести метров и сместился на полкилометра вначале влево, потом вправо. Затем сделал более сложную фигуру: стал подниматься вверх по довольно широкой спирали. И вот на третьем витке этой спирали и на третьей минуте полета бортовой интеллект заговорил явно из-за нештатной ситуации. Потому что программу безопасности никто не собирался аннулировать, а по ее законам любое, выпадающее из обусловленных параметров действие снаружи классифицировалось как потенциальная опасность для клиента.
– Внимание, опасность! Сотрясение и разрушение стены складской постройки. Причина: появление гипроторфной торпеды из толщи грунта в районе фундамента! Торпеда – без внешнего оружия. Но возможна начинка с ядерным содержимым. Выползла на поверхность и дальше двигается, ломая внутренние перегородки…
Да я уже и сам видел на внешнем экране, как разваливается один из наших складов с недавно полученными новейшими устройствами и агрегатами. Кто-то целенаправленно уничтожал наше достояние!
Само собой, я тут же приостановил взлет по спирали, собираясь направиться вниз. Во дворе бойцы моей команды уже двигались, выполняя короткие команды коменданта Роберта, а Малыш поднял руки вверх, привлекая внимание клиентов и собираясь что-то сказать.
И вот тут, на четвертой минуте полетного времени, слева от меня что-то взорвалось. Меня ударила воздушная волна, я моментально оглох и, как показалось, лишился выдавленных глаз и всех открытых участков кожи. А затухающее сознание только и услышало вопль Бульки:
«Танти, не дыши! Нас травят! Жидкий, нервно-паралитический…»
Я почти ничего не соображал, в подсознании мелькали видения. Это были то какие-то кошмары, то сцены из прошлой жизни… и вдруг все сменилось лицом Патрисии. Она смотрела на меня с тревогой. Все это продолжалось, по моему восприятию, минуту, не более. Потом я очнулся, с ужасом прислушиваясь к собственному телу и стараясь понять, что происходит вокруг. Противно пахло сгоревшей изоляцией и разлагающимся высокопрочным пластиком. Меня трясло и швыряло так, словно притановый скафандр поместили на вибрационный стенд. В спазматически сжимающиеся легкие врывался раскаленный воздух, я перестал чувствовать сначала собственные ноги, а потом и руки.
«Наверное, я грохнулся наземь, – появилось первое объяснение случившемуся, – и сломал позвоночник…»
Вибрация вдруг сменилась жуткими ударами со всех сторон, будто уникальный скафандр начали пинать неведомые великаны вместо футбольного мяча. Потом один из великанов завладел мячом и резво покатил его к воротам соперника. Удар! Вратарь отбил! Еще удар! Штанга! (Мои ошпаренные взрывом и ядом глаза при этом, наверное, вывалились из глазниц!) И последний удар, после которого скрежет и хруст прорвались сквозь мои залитые кровью уши. Гол?..
Тишина и навалившийся покой навевали мысль, что гол последний, все решивший, и мяч так и оставили в воротах.
«Аллегории у меня, однако… – при этой мысли мне показалось, что мозги мои вытекли и я пользуюсь чьими-то чужими. – Булька?! Это ты за меня думаешь?..»
Мой друг молчал, как оранжерейное растение. То ли тоже оглох, то ли онемел от впечатлений. Поэтому я сам постарался воспользоваться тем, что у меня осталось: способностью мыслить:
«Если я думаю, значит – существую. Если существую, значит – живой. Если живой – друзья меня скоро доставят в омолодитель – и все у меня срастется… Правда, Патри будет очень злая… ну да… очень! Может, меня после беседы с ней опять положат в омолодитель? Ага, скорей всего… Но это ерунда, переживу… А вот что с Броверами? В любом случае их обязаны спасти, несмотря на катастрофу со скафандром… Или это не катастрофа? Неужели кто-то сбил меня управляемым снарядом? А почему тогда был крик о яде? И что с Булькой? И почему это мы так странно падали? Если мне не изменяет здравый смысл (вспомнить бы еще, что это такое!), то мы вроде катились в глубокую пропасть. Что тоже странно, на территории нашей конторы таких ям нет… Или мне все это показалось? Скорей всего…»
Меня очень грела надежда, что я уже в госпитале. А может, уже и в чреве спасительного медицинского устройства, которое мне вернет жизнь, силы, молодость, здоровый позвоночник и… естественно, друга Бульку. Почему-то верилось, что и его подлечат вместе со мной.
Только и осталось мне, что спокойно ждать…
И прислушиваться к первым звукам…
