Глава 29
Там же
Ну и самое для нас приятное, можно сказать, основополагающее, помимо частичного определения судьбы наших товарищей, это наличие убойных фактов, которые мы теперь могли использовать для шантажа. То есть появился шанс не делать страшно рискованные операции по прорыву в лагерь, захвату лифтов, уничтожению центрального пульта охраны и выводу из строя массы вездесущих сигнальных потоков. Теперь мы можем попросту тихо-мирно прижать начальника Донышка к стенке и сделать предложение, от которого тому никак нельзя будет отказаться: за наше молчание ты нам выдаешь нужных каторжан. После чего мы расходимся навсегда и страшно довольные друг другом.
Казалось бы, чего проще? Чуть ли не завтра, во время обеда, Малыш скажет, что ему нужно, и уже к вечеру наши друзья будут с нами. Причем с нашими нынешними силами, связями и знаниями, и тем более с омоложенным Стилом Берчером, который вскоре встанет на ноги, мы даже могли отпугнуть Двабэ, того самого Большого Боба, оптового скупщика палеппи, который думал, что о нем никто посторонний не знает.
Но тут существовал один страшный, опаснейший аспект, не выяснив который и не перепроверив десять раз мы не имели никакого права соваться к барону Кири с попыткой шантажа. Вся наша операция могла накрыться черной дырой, если вдруг выяснится, что мы начнем шантажировать исполнителя приказов самого Моуса. Ведь существовал и такой момент: если они дружны, и давно, то узурпатор трона мог попросту дать команду старому приятелю. Мол, давай, воруй, сколько удастся, продавай, а прибыль разделим соответственно. То, что идет на нужды королевства, – это одно, а то, что в наши карманы и будет отложено на черный день, – совсем иное.
Могло такое быть? Еще как могло! В таком случае прикрытие барона-воришки ведется на самом высочайшем уровне. И как только начнется попытка шантажа, вокруг Элизы повиснет военный флот Пиклии, а мы в лучшем случае окажемся на Донышке в роли пожизненных каторжан.
До такой степени опростоволоситься никак не хотелось. Лучше уж возьмем объект штурмом, если будет оставаться хоть один процент сомнения из ста. Именно по этой причине мы продолжали разрабатывать полным ходом и наш первый вариант освобождения Броверов.
Правда, и отдыхать стоило своевременно.
Но, вернувшись в нашу контору, мы узнали от Ульриха не очень приятную новость:
– Последние несколько часов вокруг так и крутятся некие подозрительные личности. Такое впечатление, что готовятся к штурму и освобождению придурка Ганса Цеппера. Да и он недавно подтвердил, что о его маршруте уголовники знали и наверняка поспешат на выручку.
– Экий этот управляющий противный малый! – возмутился Малыш со смешком. – Уже и на нарах почивает, а все равно гадости устраивает. Но, с другой стороны, в ресторане-то нам подраться так и не удалось, а значит, сейчас с огромным удовольствием отведу душу и разомну кулаки.
Гарольд его тут же приструнил:
– Тебе бы только руками махать! И женился вроде – а никакой солидности. Уже и не напоминаю о том, что под аристократа косишь. Тебя только трудом надо исправлять, драчуна этакого… На работу!
– Легко! – с готовностью заявил шеф конторы под личиной Пьера Сиккерта. – Я работы не боюсь, я на нее могу часами смотреть.
Гладя, как мы беззаботно похохатываем, миледи спросила:
– Ребята, шутки шутками, но что вы собираетесь со шпаной этой делать?
– Разве с ними можно что-то сделать? – удивился я. – Только расстрел!
– Сам ведь требуешь, чтобы никаких терок с местными властями не возникло. А тут оружие применять собираетесь? Грохот, шум, пламя с дымом!..
– Ну, ты жестокая, дорогая! – скривился Малыш. – Мы ведь не собираемся реактивные минометы применять.
Тут оживилась Нинель:
– Точно! Давайте их мечами порубим? У нас этого оружия полно: тихо, без шума и без пыли, и убираться потом легче.
– И ты туда же… – недовольно помотал головой Гарольд. – Если наш кадровик сказал «расстрелять», значит, так и сделаем. Но опять же: без шума и без крови. Даром мы, что ли, с собой парализаторы дальнего боя волокли?
– Тем более к себе можем привлечь внимание, – не сдавалась Синява. – Вы что, сдавать их полиции не собираетесь?
Теперь уже недовольным выглядел Малыш:
– Дорогая, что ты так настойчиво лезешь не в свое дело? Мы с тобой люди сугубо гражданские и поставлены здесь исполнять роль босса и его стервозной любовницы. Вот и соответствуй! А как и чем успокоить местную шпану, пусть у военных чинов голова пухнет. Идем-ка лучше проверим, как устроили нашу спальню и мой кабинет.
И они под наши пошловатые шутки удалились на третий этаж. Мы остались довольны: стремление госпожи Кассиопейской всюду влезть и покомандовать порой сильно утомляло и мешало. А тут даже моего участия в драчке не предвиделось, ребята и без меня прекрасно справятся. И местной полиции жизнь облегчат, и легенду для этого придумают. Тем более что минометы ни одна из сторон применять не собиралась. Друзья и подельники Цеппера – из-за боязни уничтожить своих же, а нам шум и в самом деле был не нужен.
Я отправился в отведенные для меня апартаменты. Хотелось перед сном в спокойной обстановке обсудить с Алоисом дела, творившиеся в мое отсутствие на Оилтоне. Поводы для беспокойства были.
– Приготовили пакет обвинений для Доставки? – начал я с вопроса.
Наш мавр не стал жаловаться на недостаток времени, а заявил просто:
– Рано. Еще не закончена поисковая операция по следам пойманных камикадзе. И допросы придется вести пару дней, чтобы выяснить все окончательно. Причем допросы пока только одного парикмахера. Этот Саша Горец еще тем спецом оказался! Он и химик, и травник, и гипнотизер ментального фона, и разработчик наркотиков с галлюциногенными веществами. У него в подвале целая современная лаборатория оказалась. А вот его сообщница Анжела Гарибальди – совсем посторонняя, она не имеет никакого отношения к террору. Он ее просто давно соблазнил, пристрастил к легким наркотикам, а когда понадобилось – запрограммировал на определенное действие: протолкаться как можно ближе к императрице и никому не давать трогать свою прическу.
– То есть она никакая не камикадзе?
– Ни сном ни духом! Сейчас ее приводят в нормальное человеческое состояние в омолодителе, и вскоре я лично буду вести повторный допрос.
– Лично? – удивился я. – А больше некому?
– Да в том-то все и дело, что по некоторым косвенным данным мы поняли несколько моментов, сильно меня обеспокоивших. Раньше у парикмахера была напарница, вполне обученный и сознательный диверсант, тоже прошедшая высшую спецшколу Доставки. Но как это ни абсурдно звучит, она погибла в воздушной катастрофе несколько лет назад. Никакие навыки и умения выживать в экстренной обстановке не помогли.
– Ой какая хорошая смерть! – зацокал я от восхищения языком. – Все бы наши враги сворачивали себе головы еще на выходе из собственного дома!
– Размечтался! – хмыкнул Алоис. – Тогда и мы бы с тобой были простыми фермерами или садовниками.
– Согласен!.. А что еще вы поняли?
– Что в группе убийц был кто-то третий.
И, все больше меня озадачивая, наш лучший аналитик поведал о тех фактах, следах и словечках Саши Горца, по которым и были сделаны такие неприятные для нас выводы. Третий член группы – это мужчина, причем, как и положено в таких случаях, – самый невзрачный на вид, без особых примет. Скорей всего, тоже мастер превращений. Где он скрывается и как существует в системе столичного быта – парикмахер не знал, не полагалось для конспирации. Только и дал минимальный портрет да ничего не значащее прозвище: Буратино. А может, что-то и значащее, но не для Саши Горца.
Судя по первому допросу, этот Буратино тоже получил команду на экстренные действия, направленные на уничтожение императрицы любой ценой. И теперь вот, пока его не выловят или не уничтожат, над Патрисией Ремминг будет висеть еще один дамоклов меч в виде готового на все камикадзе.
От такой новости и я уже задышал неровно. Если бы я находился рядом с любимой, то переживал бы за нее гораздо меньше, а так… сразу глупые мысли полезли в голову. Хорошо еще, что Алоис, а вместе с ним и Булька призвали меня к здравому рассудку и убедили, что пока ничего страшного не произошло. Я похвалил себя за предусмотрительность:
– Это просто здорово, что я заставил Патрисию сиднем сидеть во дворце и перекроил весь ее распорядок на ближайшие две недели.
– Ну да, тут ты молодец, – согласился мавр. – Но мой тебе настоятельный совет: предупреди свою супругу, чтобы не вздумала своевольничать и поддаваться на уговоры разных там министров. Я ей через пару часов пошлю доклад о появлении Буратино на горизонте, но ты ведь знаешь, как она относится к таким докладам. Да еще от меня, да еще в твое отсутствие. Как бы, наоборот, не воспылала желанием лично курировать ход всего поиска и не стала лезть, куда ей и по штату лезть не полагается.
И тут он был прав. Причем из чувства такта не напомнил, но я прочитал это между строк, что моя жена к нашему лучшему аналитику никогда толком и не прислушивается. И не то чтобы она негра недолюбливала или не считала профессионалом своего дела, а скорей излишне самоуверенно мнила себя несколько выше по сообразительности, была убеждена, что и без аналитика прекрасно видит все происки врага и их своевременно раскроет. А уж если она себе что-то вобьет в свою очаровательную головку, то разубедить ее в ошибочности такого решения очень проблематично.
Поэтому мне ничего не оставалось, как твердо пообещать:
– Не волнуйся, дружище, предупрежу. Тем более что Патрисия после покушения на свадьбе Гари и сама прекрасно понимает, насколько близко тогда над нами пронеслась тень смерти.
– Очень на это надеюсь! Так, что еще? Вроде все тебе рассказал. Сведения о дружбе барона Кири и Моуса – пока в разработке… Вот… И пойду гляну, что там с той излеченной наркоманкой… До связи!
Мы распрощались, и я уже собрался рухнуть на поставленный для меня в уголке кабинета топчан, когда кто-то эдак вежливо постучался в дверь. Что могло означать не совсем уместного визитера. И я даже знал, из какой команды этот визитер заявился. Правда, не смог угадать, кто именно пришел.
– Чего стучаться, входи! – крикнул я. – Чай, тут не спальня какой-нибудь девственницы!
Вот тогда и предстал передо мной старый знакомец, которого я до этого лишь мельком увидел в команде землян и поздоровался только издали. Он посматривал на меня с недоверием и настороженностью, ибо никак не мог поверить, что это именно я прячусь под маской страшноватого на вид Добряка:
– Привет, Танти! Никак не привыкну к твоему новому личику… И как только научились такое делать?
– Секрет нашего личного хирурга, – ухмыльнулся я отрепетированной улыбкой бандита с большой дороги. – А ты, док, по какому вопросу на ночь глядя? И, кстати, чего это так тихо во всем здании?
– Так ведь к отражению атаки готовятся. И дружно делают вид, что все спать легли. Причем на внешней охране вообще никого не оставили.
– Правильно, – одобрил я решения своих товарищей. – По видимым мишеням могут из темноты и пальнуть в первую очередь. А то и подранить сдуру.
– Ну а пришел я к тебе, как врач…
– Так я вроде не жаловался на недомогания!
– …вернее, как врачеватель ран душевных, – продолжал мой старый знакомый. – Небось помнишь, как мне порой приходилось сразу между нескольких огней крутиться и при этом еще и справедливость защищать?
Я кивнул. Док и в самом деле много хорошего нам сделал, когда мы попали в плен на Хаосе. А потом еще и незаметно для аборигенов помог нам во время побега. Этот человек в команде землян мне казался самым симпатичным.
Жаль только, что его сегодняшняя миссия вряд ли принесет ему уважение или благодарность. Потому что я верно угадал причину его прихода. Да он и сам не стал оттягивать разговор:
– По поводу Эльзы пришел, кузины Нинель…
– Ну, я в этом не сомневался, – пробурчал я. – И что дальше?
– Да девка с ума начинает сходить…
– А я тут при чем?
– Да ты не перебивай, выслушай вначале, – скривился док. – Она на тебя как на мужчину не покушается, смирилась давно. А сегодняшний случай, так это у нее просто гормоны взыграли и давнее ожидание встречи. Она-то ведь после тебя ни одного мужчины не имела, а темперамент у нее о-го-го какой! Да и не тебе рассказывать… Ну, вот она и вбила в голову, что ты при встрече легко решишь все ее проблемы. Прямо ты для нее вроде как божеством стал… Мы ее отговаривали, а когда ты вечером к себе ушел, Нинель кузине порядочный скандал закатила. И пригрозила отдать замуж за первого встречного. В общем, дошло до того, что Эльза заявила, что выйдет замуж только по твоему слову…
– Это как? – поразился я.
– А вот кого ты ей выберешь, с тем она и жить станет. В любом ином случае грозится на себя руки наложить. И это – более чем серьезно. Уж можешь мне поверить.
Ну и как тут мне было реагировать? Только волчьим воем:
– О-о-о! Дружище, ты не прав! Я вам что, сваха? Или сводник? Без меня разобраться не можете? Или у тебя успокоительных средств не хватает?
– Танти! Ты не обижайся и не горячись. Тебе только и надо, что поспрашивать у воинов, кто желает взять в жены эту красотку, и все! Ведь сам же знаешь, насколько она прекрасна и обворожительна. Причем воительница! Фурия с мечом и иглометом!
– Слышь! – раскрылись у меня глаза. – Ты ее так нахваливаешь, словно сам давно тайно любишь. Вот ты и женись на ней!
Стоило видеть, как бедный док отчаянно замотал головой.
– Ты о чем?! Да я с ней не совладаю! Она же меня через десять минут в котлету превратит! И как у тебя язык поворачивается о тайной любви говорить?! Я скорей тайно мечтаю, чтобы она вышла замуж и оказалась от меня как можно дальше! Ей надо подбирать воина – такого, как ты. Ну, или чуть хуже… Никто другой с ней не справится. Неужели у тебя нет таких?
– Ну, ты даешь! На такую подлость по отношению к своим друзьям и боевым товарищам я пойти не могу. Они же потом меня со свету сживут!
– Да не может такого быть! Неужели нет у тебя на примете такого солдафона, который бы с этой фурией справился? И почему обязательно друг? Пусть он будет твоим соперником или там недоброжелателем. Ну, или просто не совсем приятным тебе человеком…
И тут меня словно молнией шарахнуло.
– Есть! – заявил я с выпученными от озарения глазами. – Есть такой человек! И я как раз недавно думал, что было бы здорово его женить! – И уже посмеиваясь, злорадно пробормотал: – И я почему-то не сомневаюсь, что этот солдафон точно на Эльзу клюнет… Ха-ха!
Словно в ответ на мой смешок, с чердака над нашей головой с низким гулом заработали дальнобойные парализаторы. Уголовники не стали дожидаться глубокой ночи и пошли в атаку на нашу контору. Ну, а мои боевые товарищи деловито встречали их во всеоружии.
