* * *
Тим проснулся от головной боли и тошноты, открыл глаза и тут же зажмурился от немилосердно яркого африканского солнца. Откуда в его комнате солнце?… Мысли в голове толклись ленивые, неповоротливые и бессвязные. Наверное, из-за боли они были такими нежизнеспособными, точно сильно недоношенные дети. От странных ассоциаций тошнота стала нестерпимой, с мученическим стоном Тим перекатился на живот, свесил голову с кровати и с облегчением, граничащим с эйфорией, расстался с содержимым желудка.
– А ведь Ассан оказался прав, – послышался откуда-то сверху смутно знакомый зычный голос. – Сказал, что нельзя тебе в доме стелить, что ты там все изгадишь. Хочешь пить?
Пить? Да, да, конечно! Он очень хотел пить. От мыслей о колодезно-холодной воде рот тут же наполнился слюной. Тим сплюнул – что уж теперь, когда он и так уже все изгадил! – открыл глаза и предпринял безуспешную попытку придать своему телу вертикальное положение. Тело слушаться отказывалось и то и дело норовило завалиться на бок.
– Лежи уж, алкоголик-самоучка, – сказал все тот же голос. – Вот тебе вода. – На пузо Тима лег двухлитровый пластиковый баллон. От его прохладной тяжести в животе заурчало. Не без труда отвинтив крышку, Тим сделал жадный глоток. Вода была такой холодной, что свело челюсти, но он не остановился, пока не осушил половину баллона, а оставшуюся часть, не раздумывая, вылил на гудящую голову. От холода тут же встрепенулся, взбодрился, пофыркал и, наконец, окончательно разлепил глаза.
Что за черт?! Он лежал на раскладушке под рваным брезентовым навесом, в прорехи которого нагло лезли солнечные лучи. Рядом с раскладушкой растекалась несимпатичная лужа, смотреть на которую было очень неприятно. Тим и не стал смотреть, виновато-застенчиво улыбнулся и перевел взгляд на заросшие густой рыжей шерстью ноги. Где-то на уровне коленей ноги перешли в безразмерные шорты цвета хаки. Шорты плотно обтягивали массивные ляжки и удерживались на внушительном пузе полосатыми подтяжками. Выше смотреть Тим не стал. Во-первых, потому что и так уже догадался, кому принадлежат ноги, пузо и подтяжки, а во-вторых, потому что в запрокинутом состоянии голова кружилась неимоверно.
– Оклемался? – спросил Коляныч и коротко хохотнул, пузо тут же всколыхнулось и пошло волнами, полосатые подтяжки натянулись до предела. Тим испугался, что они сейчас лопнут, но подтяжки выдержали.
– Где это я? – промычал он, сжимая раскалывающуюся голову руками.
– Ты там, куда пришел, Счастливчик.
– А куда я пришел?
– Ко мне домой.
– Да?
Его искреннее удивление, похоже, очень порадовало Коляныча, необъятное пузо снова заколыхалось от смеха.
– Ты приперся ночью, пьяный в хлам, и перебудил полрайона.
– Я?!
– Ты! Требовал приключений и этих, как их, авантюр!
– А вы?
– А что мы? Ассан предлагал тебя расчленить и съесть, а я решил дождаться, когда ты проспишься.
– Съесть? – В воспаленном мозгу точно электрической лампочкой вспыхнула хищная белозубая улыбка. Улыбка была, а лица не было…
– Да, Ассан очень не любит суетливых людей. Из-за них он становится злым и неуправляемым. Так что можешь считать, что я спас тебя во второй раз, Счастливчик.
– А он кто? – Тим хотел было встать, но с жалобным стоном рухнул обратно на скрипучую раскладушку – ноги не держали.
– Ассан мой компаньон. Здесь очень полезно иметь надежного человека из местных.
– Он говорит по-русски?
– Говорит, говорит. У него за плечами институт имени Патриса Лумумбы. Попробуй, не заговори. Ну, как ты себя чувствуешь, Счастливчик?
Тим хотел сказать «нормально», но сказал «ужасно». Коляныч сочувственно закивал головой, а потом вдруг заорал во всю глотку:
– Ассан! Неси свое адское зелье, мальчишка проснулся!
Почти тут же на крыльцо дома вышел давешний негр. В отличие от своих соплеменников, он оказался довольно светлокожим и необычайно высоким, ростом не ниже Тима. А у Тима рост был без малого метр девяносто. В руках Ассан держал дымящуюся чашку.
– Пей, – он поставил чашку на землю у ног Тима.
– Пей, – Коляныч почесал пузо, – это лекарство. Не бойся, не отравим. Ты нам, Счастливчик, нужен живым.
Адское зелье на вкус оказалось довольно приятным: в меру горьким, в меру терпким. Оно тут же разлилось по телу теплой волной.
– Что это было? – спросил Тим, ставя чашку на место.
– Да так, местный аналог нашего рассола, – Коляныч небрежно махнул рукой, – немного ослиной мочи, толченые скорпионы, желчь бабуина и…
Договорить он не успел. Тим с громким стоном сложился пополам, и адское зелье, проделав обратный путь из его желудка, выплеснулось прямо на сандалии Ассана. Коляныч радостно заржал, а Тим втянул голову в плечи, ожидая неминуемой расплаты за испорченные сандалии, но Ассан лишь раздраженно поморщился и сказал:
– Коляныч, ты все испортил. Хорошо, что я сварил много. – Потом он перевел взгляд на Тима, и его жесткое лицо неожиданно расплылось в мальчишеской улыбке: – Не верь этому пройдохе. Тут, – он кивнул на чашку, – нет никаких скорпионов и желчи бабуина. Тут специальная трава.
– И ослиная моча, – ввернул Коляныч.
– Очень немного, – невозмутимо парировал Ассан, – совсем чуть-чуть. Ну что, Счастливчик, принести тебе еще?
Несмотря на головокружение, Тим энергично затряс головой – пить ослиную мочу, даже в терапевтических дозах, не хотелось.
– Ну, как знаешь, – Ассан пожал плечами, – я хотел помочь.
– Мне уже лучше.
– Вот и я вижу, что лучше, – усмехнулся Коляныч, – морда зеленая, что у того крокодила. Ладно, хлопец, – он хлопнул себя по ляжкам, – сегодня я тебя домой отвезу, а завтра приходи, побалакаем о твоей новой работе. Не передумал еще?
Тим покачал головой. Раз уж решился на приключения, так надо идти до конца.
– Ну, так вставай! Нечего рассиживаться! У меня сегодня еще дел полно.
Машина у Коляныча оказалась классная – джип, похожий на военный.
– Ты мне, главное, салон не обгадь, – предупредил он, протискиваясь за руль. – Мне эту тачку продавать на следующей неделе.
Тим пообещал, что ничего такого не случится, что ситуация под контролем, да, видать, погорячился. Если бы знал заранее, как водит Коляныч, вообще никогда бы не сел в этот чертов джип. Коляныч лихачил. И это еще мягко сказано. Коляныч вел автомобиль так, словно на дороге он был один. Тим устал пугаться и группироваться уже на пятой минуте езды, а на шестой взмолился о пощаде. Дальше ехали уже потише, хотя по раздраженному выражению лица Коляныча было ясно, что именно он думает о такой езде и о хлюпике Тимофее Чернове.
Весь день Тим провалялся с дурной головой. Хозяйка, у которой он квартировал, попыталась напоить его каким-то «чудодейственным» отваром, но, памятуя о давешнем адском зелье Ассана, Тим категорически отказался от помощи. Уж лучше попить минералочку да крепкий зеленый чай.
Утро следующего дня Тим встретил бодрым и полным сил. О недавнем конфузе напоминали лишь отголоски головной боли, но в свете грядущих перемен это казалось сущим пустяком.
На сей раз он подготовился, по случаю эпохального события переоделся в элегантный льняной костюм, а в заветную калитку постучал со сдержанным достоинством. Ему открыли почти мгновенно, точно знали, что он явится именно в эту секунду.
– Роскошно выглядишь, Счастливчик, – Ассан окинул его костюм скептическим взглядом. Сам он был одет в линялые джинсы и белую майку-безрукавку, но и в этом наряде американских заключенных выглядел невероятно стильно. Даже фальшивые «Ролексы» на его запястье сверкали очень убедительно. Тим в своем костюме вдруг почувствовал себя по-идиотски. Хотя, с другой стороны, даже в джинсах и майке ему ни за что не выглядеть таким крутым парнем, как Ассан, потому что тело у Тима худое и нетренированное, а у Ассана мышцы, как у легкоатлета. «Это все африканская конституция, – попытался утешить он себя, – местные все поджарые и мускулистые, как борзые. У них совершенно отличный от европейцев обмен веществ».
– А где Коляныч? – спросил Тим с вызовом, давая понять этому надменному негритосу с повадками английского герцога, что признавать за главного он будет только Коляныча.
– А я уже здесь! – послышался за его спиной веселый голос. – Привет, Счастливчик!
Тим обернулся, взял протянутую веснушчатую руку, чуть поморщившись от болезненно сильного рукопожатия. Вот кто не заморачивался по поводу одежды! Коляныч был все в тех же безразмерных шортах, что и вчера. Единственная деталь, претерпевшая изменение, – подтяжки. Сегодня они были ярко-оранжевого цвета.
– Не передумал, Счастливчик? – спросил Коляныч и хитро сощурился.
Тим чуть обиженно пожал плечами – с чего бы ему передумать! Он же настоящий мужик.
– А мальчишка – крепкий орешек, – Коляныч подмигнул Ассану. – Как думаешь, он справится?
– Мы это уже обсуждали, – сказал Ассан загадочно, и от этой загадочности у Тима затряслись поджилки. Отступать было поздно, он же настоящий мужик.
– Ну, Счастливчик, пойдем в дом, побалакаем. – Коляныч хлопнул его по спине, и Тим едва не присел от этого вроде бы дружеского хлопка.
Дом был роскошным. На неприхотливый вкус Тима, даже слишком роскошный. А еще его немного смущало смешение стилей: африканские маски и ритуальные барабаны смотрелись несколько странно в интерьере а-ля Людовик Четырнадцатый, но хозяина, похоже, все устраивало.
– Устраивайся, Счастливчик, – Коляныч кивнул на изящный, обтянутый шелком диванчик. – Садись, садись, не тушуйся! Сейчас кофе будет. Или, может, хочешь чего покрепче?
От одной только мысли о «чем-нибудь покрепче» Тима замутило.
– Мне кофе, – сказал он и, небрежно, по-ковбойски, закидывая ногу за ногу, поймал насмешливый взгляд Ассана, покраснел, но позу не сменил. Тоже еще нашелся наследный сенегальский принц! Да кто ему вообще дал право вот так смотреть?!
В комнату вошла миниатюрная девушка с подносом в руках, поклонилась мужчинам, быстро и ловко сервировала кофейный столик, еще раз поклонилась и исчезла за дверью.
– Красивая? – с гордостью спросил Коляныч.
Девушка и в самом деле была красивой, даже по европейским меркам. Только вот на африканских барышень она походила так же мало, как Тим на Ассана. В ней наверняка гораздо больше азиатского, чем африканского.
– Это Лилу, моя подруга, – доверительным шепотом сказал Коляныч. – Я ее в Сингапуре отбил.
У кого Коляныч отбил красавицу Лилу, Тим из вежливости уточнять не стал, хотя очень хотелось. Оказывается, толстяк и в Сингапуре побывал…
– Но ты чтобы даже не думал, – Коляныч грозно нахмурил рыжие брови.
– Я и не думаю, – кажется, он покраснел еще сильнее.
– То-то же, а то знаю я вас, молокососов.
На мгновение Тиму показалось, что Коляныч и в самом деле что-то знает о его постыдном прошлом. Он даже взмок от этой ужасной догадки.
– А что это ты вдруг побледнел? А, Счастливчик?! – взгляд толстяка вдруг сделался пронзительным и очень серьезным.
– Ничего, – Тим выдавил из себя улыбку, – я вас понял.
– Это хорошо, что понял. – Хмурое лицо Коляныча разгладилось. – Пей кофе.
Кофе был черным, как деготь, и примерно таким же по вкусу. Тим поискал глазами сахарницу, но не нашел. Придется пить эту отраву без сахара, брр…
– А теперь давай поговорим о деле, – Коляныч отставил чашку с недопитым кофе, намекая, что чайно-кофейная церемония закончена.
– Давайте.
– Тебе, наверное, любопытно знать, каким бизнесом мы занимаемся?
– Ну да.
– А бизнес у нас вполне легальный и даже весьма прибыльный. – Коляныч сделал театральную паузу. – Мы торгуем автомобилями.
Тим не сумел сдержать разочарованного вздоха. Эти двое всего лишь торговцы автомобилями. Вот тебе и приключения!
– Здесь, в Африке, очень ценятся недорогие джипы. – Если Коляныч и заметил его разочарование, то виду не подал. – С одной машинки при хорошем раскладе можно получить стопроцентный навар, а это немало, уж поверь мне, Счастливчик. У нас с Ассаном налажен рынок сбыта, мы застолбили свой участок в этом бизнесе, наладили связи с Францией, Германией и Россией.
– Россией? – удивился Тим.
– Да, Россией. А что ты так удивился? Ваши «Нивы» и «УАЗы» здесь идут на ура. Особенно у определенной категории населения.
Тим не стал уточнять, у какой именно «определенной категории», но, кажется, в воздухе запахло приключениями.
– Я ничего не смыслю ни в машинах, ни в торговле, – честно признался он. – Я специалист по холодильному оборудованию.
– Ерунда, всему этому можно научить и обезьяну, а ты, по всей видимости, парнишка смышленый, интеллигентный, да еще и со знанием иностранных языков.
– Не понимаю, при чем тут иностранные языки?
– Ты поможешь решать наши дела за границей.
– Обратно в Россию я не вернусь, – сказал Тим как можно тверже.
– А тебе и не надо в Россию, – Коляныч хитро усмехнулся. – Ты поедешь в Европу. Для начала во Францию. Ну, как тебе, Счастливчик? Хочешь побывать во Франции? Париж, Триумфальная арка, Лувр, – он мечтательно прикрыл глаза.
– Я уже бывал в Париже, – сказал Тим рассеянно.
– Бывал? – обрадовался Коляныч.
– Три месяца стажировки.
– Малыш, – толстяк заключил его в медвежьи объятья и прижал к своему необъятному пузу с такой силой, что у Тима затрещали кости, – я начинаю думать, что Счастливчик – это я, а не ты. Слыхал, Ассан? Мальчишка бывал в Париже! Жил там целых три месяца!
Ассан невозмутимо кивнул, наблюдая, как Тим не без труда освобождается из объятий Коляныча.
– Счастливчик, ты принесешь нам удачу! – басил толстяк.
– Каким образом? – Тим никак не мог взять в толк, чем может быть полезен Колянычу и компании тот факт, что он жил в Париже.
– Да все просто, Счастливчик! Я собираюсь доверить тебе очень важную миссию. Ты станешь нашим посредником во Франции. Ассан тебя немного поднатаскает, введет в курс дела, и – вперед, покорять старушку Европу с ее автомобильным рынком!
– Это я буду покорять старушку?! – изумился Тим.
– Ну не я же?! – Коляныч ободряюще похлопал его по плечу. – Я со своей уголовной рожей органично смотрюсь только на просторах бывшего СССР, а тебе сам бог велел. Рафинированный, интеллигентный, и внешность подходящая, внушающая доверие и симпатию. Даже такой аллигатор, как Ассан, не устоял. Скажу тебе по секрету, – Коляныч понизил голос до шепота, – раненых он обычно добивает, чтобы не мучились, а тебя даже помог до больницы дотащить. Во как ты ему понравился!
Тим перевел недоверчиво-испуганный взгляд на Ассана.
– Не слушай этого болтуна, – сказал тот, – я не собирался тебя добивать, я просто предлагал тебя бросить.
– Спасибо вам большое, что не добили! – Тим отвесил ему шутовской поклон.
– Не за что, – ответил тот совершенно серьезно.
– А почему вы сами не хотите отправиться во Францию? У вас же и образование соответствующее есть, и знание языков, и «Ролексы» вон, почти как настоящие, – не удержался Тим от шпильки.
– Они настоящие, – Ассан лучезарно улыбнулся, – а во Францию я бы поехал с огромным удовольствием. Меня многое связывает с этой страной, но, к сожалению, я не могу.
– С некоторых пор он невъездной, – сообщил Коляныч.
– Невъездной? – насторожился Тим.
– Он не террорист. Успокойся, Счастливчик. Просто наш общий друг занимает активную жизненную позицию, которая не очень нравится французским властям.
– Политическую позицию? – уточнил Тим и посмотрел на Ассана с нескрываемым уважением.
– А то какую?! – проворчал Коляныч. – Из-за его сраной позиции нам с некоторых пор путь во Францию заказан.
– Был заказан, – уточнил Ассан, – пока ты не появился на нашем жизненном пути.
– Как поэтично! – Коляныч закатил глаза. Чувствовалось, что наступили на его больную мозоль. – Он о жизненном пути заговорил! Раньше нужно было об этом думать, до того, как набить морду родному брату министра иностранных дел!
– Этот шакал в моем присутствии оскорбил даму, – Ассан небрежно дернул плечом.
– И за это ты сломал ему руку?! Джентльмен хренов!
– Не обращай внимания, Счастливчик, – Ассан вежливо улыбнулся, – с твоей помощью мы все урегулируем. Если, конечно, ты не испугаешься и не передумаешь.
– Я испугаюсь?! – Тим задохнулся от возмущения.
– Он не испугается, – Коляныч одобрительно усмехнулся, – я же говорил тебе, мальчишка – крепкий орешек.
Тим скромно улыбнулся, как ни крути, а приятно, когда такие вот матерые авантюристы считают тебя крепким орешком.
– Ну, ты согласен, Счастливчик? – спросил Коляныч.
– Я согласен, – отозвался Тим.