Глава 24. Любовь сильных мира сего

Мы оставили Анну Австрийскую в очень тяжелое для нее время – в момент прощания с любимым. Королева Франции не нашла в себе силы скрывать свои чувства, так что даже непосвященному человеку были видны излишняя нервозность и угнетенное состояние духа Ее Величества. Пока королева Английская приобретала влияние в своем королевстве, Анна лишалась своего…

Ришелье не упустил возможности сообщить королю о свидании королевы и герцога в Амьене, а также о последующей сумасбродной выходке Бэкингема. И хотя мадам де Сюржи побоялась открыть наиболее пикантные подробности амьенской встречи, донесений шпионов Его Высокопреосвященства оказалось достаточно, чтобы взбешенный король заставил супругу давать отчет о своем поведении Королевскому совету. Анна вынуждена была подчиниться. И хотя страх перед разводом отступил благодаря остроумному замечанию герцога Анжуйского («жена, собирающаяся изменить мужу, вряд ли станет привлекать внимание криками о помощи»), Людовик полностью охладел к супруге. Он выместил свою злость, удалив Пютанжа и мадам дю Верне со двора и разрешив Его Преосвященству назначить своих людей на освободившиеся должности. Король собирался сослать и герцогиню де Шеврез, но она опередила его, уехав на время погостить в поместье одного из своих поклонников, а потом решила вознаградить себя за эти скитания, посетив Англию. Мотивы герцогини были вполне оправданы – любовь к подруге, которая теперь стала королевой, нежные чувства к Холланду, а главное, непреодолимое желание испытать таланты английского донжуана, от которого она прежде отказалась ради счастья Анны Австрийской.

Все сложилось даже лучше, чем рассчитывала Мари. Генриетта пришла в восторг, узнав о приезде подруги. Герцогиня рассчитывала покорить английский двор, но этого не случилось. Король по-прежнему был увлечен красавицей Мари-Мадлен и довольно равнодушно поприветствовал гостью, когда она была ему представлена. Мари не преминула высказать удивление по поводу того, что Генриетта продолжает дружески общаться с мадемуазель Витри и не смогла сдержать изумления, видя, каким влиянием пользуется английская королева. К тому же Ее Величество сумела привить французскую беспечность и легкость нравов даже на пуританскую почву.

Генриетта любила театр и время от времени устраивала милые «домашние» спектакли, в которых помимо нее принимали участие Джордж и Джон Вилльерсы, баронесса Сент-Люс, лорд Монтегю, его брат, герцог Манчестерский, Френсис Глосс и конечно же Мари-Мадлен. Участие мадемуазель де Витри доставляло большую радость королю, который в благодарность предоставил жене щедрое содержание и полную свободу действий. Эти невинные забавы также позволили Ее Величеству сблизиться с Бэкингемом и виконтом Пурбеком, и эта дружба крепла с каждым днем. Герцог был большой поклонник театра, которому он и был обязан своим нынешним положением, – всем было известно, что король Джеймс обратил внимание на него во время представления, где будущий первый министр исполнял роль красавицы Розалины (в английском театре тех времен женские роли исполняли мужчины). Нужно заметить, что эти невинные забавы навлекли на королеву гнев пуританских проповедников, но это ее не заботило…

Таким образом, беспечность и богатство английского двора полностью удовлетворили даже такую пылкую натуру, как герцогиня де Шеврез. Обнаружив, что Холланд охладел к ней, она занялась реализацией второй части своего плана, которая касалась герцога Бэкингемского. Вначале Мари едва не оставила эту затею, познакомившись с виконтом Пурбеком. Но была одна убедительная причина, по которой Джон не захотел позволить себе близкое знакомство с очаровательной француженкой, – он страстно полюбил Элен де Сент-Люс, да так, что образ королевы потерял в его глазах прежнюю привлекательность.

На первых порах это было легкое увлечение, которое, возможно, таким бы и осталось, если бы девушка решительно не противилась его ухаживаниям. Сопротивление это возросло с тех пор, как она узнала, что этот милый и остроумный молодой человек – один из самых завидных женихов Англии и к тому же брат всемогущего герцога Бэкингемского. Поэтому она постаралась подавить в себе зарождающуюся склонность к нему, зная, что эта связь не имеет будущего. Баронесса понимала, что молодая вдова без денег, но обладающая красотой, честностью и кое-какими полезными знакомствами, как, например, дружба с королевой, может удачно выйти замуж, но только обладая всеми тремя указанными качествами. Элен была уверена, что виконт не позволит себе жениться на ней. В пользу последнего довода говорила и репутация Джона как ужасного сердцееда. Вот почему не имели успеха все попытки Вилльерса завладеть сердцем очаровательной француженки. Выслушивать его она не желала, подарки отсылала обратно, а обладая веселым нравом, никогда не упускала возможность высмеять этого влюбленного рыцаря.

Такое поведение доводило Джона до отчаяния. Королева, заметив его ухаживания, решила серьезно поговорить с Бэкингемом.

– Герцог, вы знаете, что Элен для меня как сестра. Я все сделаю для ее счастья, а тот, кто посмеет обидеть ее, будет иметь дело со мной. Я прошу вас передать мои слова виконту Пурбеку. Я очень привязана к Джону, но, если он не прекратит преследовать баронессу, у него будут все шансы лишиться моей дружбы!

Сознавая, что у королевы есть причины для беспокойства, Джордж пообещал ей образумить брата. Но его попытки ни к чему не привели.

– Я знаю, чем рискую, – спокойно ответил Джон, – но не могу ее забыть.

Доведенный до отчаяния, он решился на безумство – его слуги похитили Элениту и доставили к нему во дворец. Никакими словами невозможно описать чувства баронессы, когда она увидела похитителя. Испуг прошел, и она обрушила на него поток своего негодования.

– Вы правы, баронесса, – грустно сказал виконт, – я негодяй. Но я отпущу вас, если вы выслушаете меня.

Сгоряча девушка чуть было не послала его ко всем чертям, но непритворная печаль во взгляде молодого человека заставила ее сердце смягчиться.

– Вы даете мне слово, что позволите мне уйти?

– Да, клянусь вам.

– Тогда говорите.

Джон прошелся по комнате, справляясь с волнением, потом подошел к Элен и пристально посмотрел ей в глаза.

– Что вы хотите увидеть на моем лице? – настороженно спросила баронесса.

– Я надеюсь прочесть правду, – ответил граф. – Ваши уста говорят, что вы не любите меня. Может, глаза скажут что-то другое?

Элен смутилась. Она ожидала пылких признаний, страстных речей, но эта немая скорбь тронула ее. Решительность исчезла, уступив место растерянности. Эта игра теней не ускользнула от внимания Джона.

– Когда я увидел вас, баронесса, я не испытывал к вам ничего, кроме естественного влечения к красивой женщине. Скажу вам честно, я и прежде увлекался, но не любил. Потом я понял, что вы – совершенное, неземное создание. Ваш ум не уступает вашей красоте, а ваш веселый нрав столько раз доводил меня до отчаяния, лишая возможности рассказать вам о том, что творится в глубине моего сердца. Именно поэтому я приказал моим слугам доставить вас сюда. Мне казалось, что это единственная возможность побыть с вами наедине, сказать, что люблю.

– Это не любовь, милорд, – сказала Элен, – это страсть человека, не привыкшего к отказам.

– Если бы это было так, – прошептал Джон. – Ее Величество передала мне через брата, что не одобряет моих ухаживаний за вами. Джордж, который, как оказалось, очень к вам привязан, запретил мне даже смотреть в вашу сторону. Я знаю, он дает только хорошие советы, и если бы я мог, я бы последовал им, но не могу.

Он запнулся, и неприкрытое страдание явственно отобразилось на его лице. Женское сердце падко на такие ловушки, поэтому Элен невольно подошла к нему и провела своей маленькой ручкой по его склоненной голове. Виконт, отпрянув, словно от удара, так посмотрел на баронессу, что та, подчинившись этому немому призыву, с минуту глядела на него совершенно по-другому. Джон не мог поверить своему счастью, но ошибки быть не могло – из глубины ее небесно-синих глаз на него смотрело то чувство, которое он уже отчаялся в ней пробудить.

– Милая моя, любимая, – прошептал он, протягивая к ней руки.

Увидев, какой радостью засветилось его лицо, Элен поняла, что выдала себя с головой. Опомнившись, девушка бросилась бежать, но не успела. Сама не ведая как, Элен оказалась в объятиях Джона. Если бы он действительно был ей безразличен, она бы нашла в себе силы вырваться, но часто голос сердца лишает нас сил сопротивляться. Поэтому, ответив поначалу на его поцелуй, она полностью уступила…

Генриетта, узнав об исчезновении Элениты, поставила на ноги всех гвардейцев, но никто не смог сообщить ей ничего утешительного. Воображение рисовало Ее Величеству одну картину страшнее другой. Думая о политике, Генриетта не подозревала, что и любовь способна на многое.

Герцог Бэкингемский тоже был искренне взволнован. Опасаясь, что, узнав страшную новость, Джон может совершить любое безумство, он сам поехал к брату, чтобы сообщить ему о происшествии.

– Где виконт? – спросил он у камердинера, перегородившему ему путь.

– Его сиятельство в спальне, милорд, – пробормотал юноша, – он приказал его не беспокоить.

– Он спит? В четыре часа дня?

– Ваша светлость, виконт с дамой.

Можно себе представить изумление Бэкингема, когда, отодвинув в сторону слугу, он прошел в спальню и увидел эту даму. Элен ужасно покраснела, Джон же был так счастлив, что даже не пытался это скрыть. После неловкой паузы герцог громко рассмеялся.

– Джон, я пришел сообщить тебе печальную весть о пропаже любимой фрейлины Ее Величества, но вижу, что для тебя это не новость. Королева ужасно расстроена и не находит себе места, что неудивительно, – прошло более суток с тех пор, как баронесса Сент-Люс исчезла. Черт, забыл поинтересоваться у Ее Величества насчет награды нашедшему!

– О нет, – прошептала Элен. – Господа, прошу вас, оставьте меня, мне нужно одеться.

– Конечно, моя очаровательная баронесса, – рассмеялся Бэкингем. – Кстати, позвольте мне выразить свое восхищение женщине, которая смогла приручить это чудовище – моего брата.

Элен смутилась еще больше, а развеселившийся герцог едва успел укрыться за дверью, спасаясь от запущенного в него ботфорта…

Как и следовало ожидать, узнав причину исчезновения Элениты, королева пришла в крайнее негодование. Положение спас Бэкингем. Его шутливый рассказ о том, как он разыскивал пропажу, вызвал на лице Генриетты улыбку, которую королева тщетно пыталась скрыть.

– Я умоляю вас, моя королева, не вмешивайтесь в их отношения, думаю, они и сами во всем разберутся, – пленительно улыбаясь, произнес Бэкингем, сжав ручку Генриетты. – Обещайте мне, – попросил герцог.

– Хорошо, – с неохотой согласилась королева, – но если ваш брат позволит себе еще одну подобную выходку…

– Тогда он будет иметь дело со мной, – пообещал милорд.

Все волнения, связанные с поисками баронессы Сент-Люс, на какое-то время лишили Мари де Шеврез возможности очаровывать Бэкингема. Когда же все разрешилось самым благополучным образом, милая герцогиня с завидной настойчивостью принялась добиваться желаемого. Искать повод для встречи ей не было надобности – Вилльерс не упускал ни малейшей возможности поговорить с ней об Анне Австрийской. Как умная женщина, герцогиня поддерживала беседу так, что у герцога всегда было желание продолжить ее, но она ни разу не упустила возможности обратить его внимание на себя. И очень скоро Мари смогла убедиться, что разговоры о талантах этого любовника не являются преувеличением. Она провела в его объятиях целых две недели, после чего покинула Англию, увозя с собой письма герцога к королеве и его же заверения, что он всегда будет рад принять у себя такую пленительную посланницу любви.

Проводив Мари де Шеврез на корабль, герцог, чтобы утешиться, помирился с леди Карлейль. Так как Генриетта Французская больше не появлялась в его спальне, их отношения стали настоящей любовной идиллией. Граф Карлейль срочно отбыл с посольством в Париж, предоставив жене полную свободу действий. Поскольку король и герцог были лучшими друзьями, то, вполне естественно, что Мари-Мадлен и Люси стали лучшими подругами. Так что Ее Величество была осведомлена об интимной жизни герцога лучше, чем если бы она протекала прямо на ее глазах. Единственное, что ее огорчало, – Бэкингем был слишком умен, чтобы доверять любовнице свои политические планы.

Френсис Глосс, женщина самого знатного происхождения, умная и красивая, сумела обратить на себя внимание герцога Соммерсета, за что получила должность статс-дамы Ее Величества. Благодаря ей королева могла спать спокойно, не опасаясь происков этого честолюбца, – отныне все его интриги касались только красавицы Френсис.

А пока первые государственные мужи Англии были заняты любовными похождениями, самая прекрасная женщина этой страны занималась политикой… с маркизом де Молина. Эти политические игры носили несколько фривольный характер, но именовать их по-другому значило бы погрешить против истины – сердце Ее очаровательного Величества было абсолютно свободно.