Глава 23. Примирение
Процесс, который сохранил Джону жизнь, честь, свободу и положение в обществе, стал для Бэкингема настоящим триумфом – его недоброжелатели опять вынуждены были умолкнуть. Когда первый порыв радости прошел, герцог оставил брата отдыхать от пережитых волнений, а сам поспешил к королеве.
– Я ваш должник, Ваше Величество, – сказал он ей, – хотя… если бы письмо не оказалось подделкой, вряд ли бы все так хорошо закончилось.
– Полностью с вами согласна, милорд, – ответила Генриетта, – если бы изначально ваш брат понимал, чего не стоит писать, мне бы не пришлось похищать эту бумагу.
– Что? – выдохнул герцог, у которого внезапно пересохло во рту. – Вы хотите сказать, что совершили подмену? Но тогда оригинал должен быть у вас!
– Вот он, – Генриетта протянула Бэкингему письмо.
Тот бегло пробежал его глазами и убедился, что все, сказанное королевой, правда. Ошеломленный этой новостью, он молча вернул письмо Генриетте. Королева взяла его, насмешливо улыбаясь.
– Вы поступили очень неосторожно, Ваша светлость. Вам не пришло в голову разорвать его на мельчайшие кусочки?
– Я подумал об этом, – хорошее настроение герцога куда-то пропало, – но решил, что с вами лучше не связываться. Изготовив такого уровня подделку, вы еще, чего доброго, напишете что-то подобное и от моего имени. Лучше оставлю вам возможность шантажировать меня, не прибегая к таким ухищрениям. Впрочем, я благодарен вам даже за возможность побыть рядом с братом, не опасаясь за его жизнь.
Несколько минут Генриетта размышляла. Потом стремительно подошла к камину и бросила туда злосчастную улику. Огонь радостно вспыхнул, и еще некоторое время герцог и королева молча смотрели, как красные языки пламени пожирают этот тонкий барьер между жизнью и смертью.
– Зачем вы это сделали? – спросил Бэкингем.
– Я уверена, что нельзя строить дружбу на шантаже. А я хочу, чтобы мы с вами были друзьями, ведь все наши распри, в сущности, ничего не стоят. Почему-то я думаю, что в глубине души вы тоже к этому стремитесь. Ну а если все же ошибаюсь, – что же, придется расплачиваться за собственную глупость… Можете идти, милорд.
Герцог молча поклонился королеве и направился к выходу, но, остановившись на полпути, повернул назад.
– Вы удивительная женщина, моя королева, – восхищенно произнес Бэкингем. – Я почту за честь называться вашим другом. И знайте, что более верного подданного вам не найти.
Вспышка радости озарила ее лицо. Генриетта протянула герцогу руку, которую он почтительно поцеловал.
– Я прошу Ваше Величество дать моему брату возможность засвидетельствовать вам свое почтение.
– Я с удовольствием познакомлюсь с ним, – ответила королева.
– Ну, я не могу утверждать, но дамы утверждают, что Джон способен доставить удовольствие, – подмигнул герцог.
Генриетта недовольно нахмурилась. В присутствии этого человека королева Англии продолжала чувствовать себя маленькой девочкой. И это ей очень не нравилось…
На следующий день Вилльерсы прибыли в Уайт-Холл. В коридоре они столкнулись с Соммерсетом, который фальшиво поздравил обоих с избавлением от опасности. Бэкингему нужно было обсудить с ним некоторые вопросы, поэтому Джон остался перед апартаментами королевы в полном одиночестве. Внезапно из покоев Ее Величества выбежала грациозная белокурая девушка с огромными синими глазами. Не в правилах милорда было спокойно пропустить такую прелестницу, поэтому, воспользовавшись узостью пространства, он преградил ей путь.
– Я могу вам чем-то помочь, сударь? – спросила Элен (а это была она).
– Да, сударыня, – проговорил Джон, – мне очень плохо.
– Вот как? – баронесса с недоверием оглядела молодого человека, отметив про себя его привлекательность.
– Я ослеп, увидев вашу невероятную красоту.
– О, сударь, – в тон ему отпарировала Элен, – тогда я могу вас утешить, что больше вы меня не увидите.
Она ловко проскользнула мимо Джона. Тот, слегка опешив от подобного обращения, в котором не было ни тени кокетства, догнал ее и, схватив обеими руками за талию, ловко приподнял и усадил в оконную нишу.
– Вот так, моя прекрасная леди, – улыбнулся Вилльерс, – теперь вы никуда не скроетесь, во всяком случае, не раньше, чем назовете мне свое имя и место, где бы я смог еще раз увидеть вас.
– Сэр, – ответила баронесса, – принимая во внимание ваши скверные манеры, я думаю, мы сторгуемся о месте встречи и оставим в покое такую безделицу, как мое имя.
Но Джона не так-то легко было смутить.
– Я знаю, что веду себя непростительно, и прошу у вас прощения. Но вы, сударыня, просто не оставили мне выбора, – появившись как чудесное видение, вы могли бы просто исчезнуть, а я бы этого не пережил.
– О, милорд, своими пламенными речами вы растопили лед моего одинокого сердца. Но если вы продержите меня на этом сквозняке еще минут десять, то боюсь, что свидание состоится не раньше, чем через пару недель, которые я проведу в постели по вашей милости.
– Нет, только не это, – Джон сразу же помог ей спуститься.
Элен, ловко выскользнула из его объятий и тут же нырнула в какой-то боковой проход, откуда как раз вышли граф Дерби и лорд Ричмонд. Завидев Джона, они бросились поздравлять его. Когда барону удалось вырваться из дружеских объятий, было поздно преследовать прекрасную незнакомку.
Вскоре подошел Бэкингем, и братья отправились засвидетельствовать свое почтение Ее Величеству. Увидев королеву, Джон лишился дара речи – это была именно та таинственная дама, о которой он столько грезил. Удивленный его молчанием, Джордж несколько раз подтрунивал над братом, но его шутки не подействовали, – тот смог пробормотать только несколько слов благодарности. Генриетта понимала причину такого состояния, но желала сохранить ее в тайне, тем более что сейчас ее окружали фрейлины. Поэтому приход Парри, камердинера короля, с известием, что его Величество ждет у себя герцога Бэкингемского, был как раз кстати. Герцог откланялся, а королева подозвала Джона к окну. Теперь их разговор никто не мог услышать.
– Я счастлива, что с вами все в порядке, – улыбнулась она.
– А я рад, что моя страна получила такую очаровательную королеву, – ответил молодой человек. – Если бы вы остались во Франции, мы бы, возможно, никогда больше и не встретились…
Он лукаво подмигнул ей, а Генриетта, покрасневшая от такой двусмысленности, рассмеялась.
– Я прошу Ваше Величество отныне располагать моей жизнью. Она принадлежит вам, – серьезно продолжил барон.
– Я только вернула вам долг, – ответила Генриетта. – Надеюсь, я смогу называть вас своим другом?
– Только другом? – притворно вздохнул Джон, всем своим видом показывая, что он рассчитывал на большее…
Идиллию прервал своим появлением король, сопровождаемый Бэкингемом. Чарльз чувствовал себя прескверно, хотя герцог и проявил тактичность, стараясь не упоминать обстоятельств ареста и оправдания брата. Впрочем, это было не в его интересах.
– Милорд, – обратился король к Джону, – я счастлив, что вся эта темная история оказалась пустой болтовней и что я опять смогу видеть вас при дворе. Джон, мне очень вас не хватало.
Король никогда не отличался красноречием и умением разговаривать с людьми, что и сыграло впоследствии роковую роль в его судьбе. Но сейчас он повел себя исключительно правильно – ведь граф не мог не испытывать хотя бы подсознательной неприязни к человеку, чуть было не отправившего его на казнь. Но такое дружеское обращение нашло отклик в его сердце – Джон ответил королю со всей искренностью, что он рад видеть Его Величество и будет служить своему господину по мере сил и возможностей.
– Ваше Величество еще собирались что-то сообщить милорду Вилльерсу, – напомнила Генриетта.
– Сударь, я знаю, что еще мой отец собирался предложить вам титул виконта Пурбека и, соответственно, земли, долженствующие принадлежать владельцу такого высокого титула. Сейчас я с радостью исполняю его волю, – добавил король.
Новоиспеченный виконт рассыпался в благодарностях, но король прервал его:
– Да, Джон, было бы неплохо, если бы вы согласились возглавить полк гвардейцев Ее Величества. Это неплохие солдаты и содержать полк только для церемоний представляется мне излишним.
– Благодарю вас, Ваше Величество, за оказанное доверие. Я приложу все силы, чтобы оправдать его, – поклонился Джон.
– Милорд, вы не возражаете? – обратилась к Бэкингему королева.
– Нисколько, – улыбнулся герцог…
– И чем я смогу отблагодарить Ваше Величество? – продолжил Бэкингем, когда король и Джон покинули покои королевы.
Черные глаза Генриетты лукаво вспыхнули.
– Вы уже преподнесли мне замечательный подарок, милорд, – улыбнулась она. – Я очень благодарна вам за лорда Монтегю. Кстати, именно ему мы обязаны сговорчивостью леди Френсис. Так что я предлагаю назначить его лейтенантом моей гвардии. Это самое малое, что мы можем для него сделать.
– Я полностью согласен с Вашим Величеством, – поклонился герцог, пряча взгляд. – Монтегю действительно обладает замечательными способностями, и я уверен, что он прекрасно их проявит на вашей службе…
Должно было еще пройти немало времени, чтобы шаткое перемирие сменилось прочным миром. А сейчас Генриетта рассчитывала, что министр ухватится за возможность управлять ее гвардейцами. Тем временем она собиралась увеличить их численность, справедливо полагая, что Джону Вилльерсу покажется обидным возглавлять шутовской полк…
Бэкингем, придя в себя после отступничества Монтегю, на которого он возлагал большие надежды, философски смирился с этим.
– Он будет служить под началом у Джона, – утешился он. – А лучшего друга и союзника, чем мой брат, мне не найти.
Так и случилось…
