– Хвала богам, мой базилевс! Ты жив!

Навстречу колеснице Пелида, спотыкаясь, бежал Антилох в сбитом на затылок, помятом шлеме, в забрызганном кровью нагруднике, с окровавленным мечом.

– Эти страшные твари уложили не меньше четырех сотен наших воинов... Особенно много убитых у микенцев... – юноша схватился свободной рукой за борт колесницы и шагал рядом, покуда Ахилл натягивал поводья и останавливал возбужденных коней. – Аякс Локрийский ранен... К счастью, не опасно. А Диомеду их ужасная царица раскроила голову секирой! Разрубила пополам щит, шлем...

– Диомед убит? – голос Ахилла дрогнул.

– Нет, нет! – Антилох перевел дыхание. – Он дышит. Кажется, рана не смертельная. Но если бы не ты...

– Нестора ты не видел? – прервал воина Пелид.

– Видел только что. Он жив, мой базилевс! Его оглушил удар, он выпал из колесницы...

– Это я знаю! Он ранен?

– Цел и невредим! А ты... Ты погнался за этой ужасной ламией, за их царицей. Она одна поубивала человек сорок...

– Я убил ее, – Ахилл держал поводья натянутыми, но при этом напряженно вслушивался в недалекий шум битвы, который совсем было утих, но вдруг с новой силой возобновился. – Что такое, Антилох? Амазонки отступили, с кем же там дерутся?

– Троянцы напали на спартанский отряд! Эней и его воины.

– Так что же ты не сказал сразу?! Скорей в колесницу! Бери вожжи!

– Ты ранен, мой господин! У тебя в руке – обломок стрелы. И в груди...

– Пошел ты к ночным духам! Какое мне сейчас дело до этого?! Эней...

«О, боги, он же все-все испортит! Неужели Приам ему позволил?!»

– Их немного! – крикнул Антилох, уже заняв место возницы и направляя коней в сторону густых облаков пыли, вновь поднявшихся над равниной. – Где-то с полсотни... Едва ли царь Трои послал их, тогда было бы целое войско... Вообще ничего не понятно!

– Поймем! Сейчас я хочу проучить этого наглеца!

В это время они были уже среди схватки. Небольшой спартанский отряд только что преследовал отступавших амазонок и был так неожиданно атакован воинами Энея, что не успел перестроиться и встретить их. Остальные ахейские отряды были далеко, и никто из вождей не ожидал и не предусмотрел возможного нападения со стороны Трои: ведь во все время основного сражения оттуда не выступил ни один воин...

– Ловушка! Подлый Приам – нарушитель перемирия! – кричали спартанцы.

Однако дрались они отчаянно и отважно, как обычно – и Энею с его отборными троянскими богатырями не удалось смять их одним ударом, как он рассчитывал.

– Берегитесь, клятвопреступники! – прогремел среди клубов пыли знакомый каждому троянцу страшный голос Ахилла. – Берегитесь!

Эней, блистающий своими роскошными доспехами и возвышавшийся на своей колеснице, как башня, увидел летящую к месту битвы колесницу Пелида, и его охватило бешенство.

– Ах, ты еще жив, муравей-переросток! – загремел он, – Амазонки тебя не добили? Ну, так я это сделаю! Ко мне, собака, ко мне! Я посчитаюсь с тобой за Гектора!

Что-то поделалось в эти мгновения с Энеем – какая-то неистовая, почти безумная злоба обуяла его, затмевая разум, не то он никогда не послал бы своей колесницы навстречу коням Ахилла. Он, как и все троянцы, знал, что с Пелидом драться нельзя. Но сейчас им владело то ли отчаяние – ибо он уже понял, что битва амазонок проиграна – то ли ярость оттого, что царь Приам и надменная Гекуба не дали ему вывести на равнину все троянское войско. Он обезумел от ненависти к Ахиллу, который один, без доспехов и почти без оружия, сокрушил армию воительниц и вновь даровал ахейцам победу. Одна мысль владела затуманенным сознанием Энея – убить Пелида, убить, убить!

– Навстречу ему, быстрее! – скомандовал Ахилл Антилоху.

Колесницы сближались. Эней схватил копье, прицелился и метнул его. Ахилл легко уклонился. После невероятных по быстроте атак Пентесилеи Эней казался ему сущей черепахой. Троянский герой поднял второе копье, но между ними мелькнула чья-то другая колесница, отлетела в сторону...

Пелид спокойно приподнял свое копье. С холодным бешенством он смотрел на Энея, с которым их разделяло уже не более сотни локтей, и знал, что сейчас убьет его. Вот свистнуло в воздухе другое копье троянца. Не надо было и уклоняться – Эней промахнулся. Еще бы – на всем-то скаку!

И уже в ту секунду, когда древко копья отделялось от ладони, Ахилл уловил ясно и остро просверлившую его мозг мысль: «Приам может быть не виновен в нападении амазонок, как и в нападении Энея, не то троянцев было бы на поле боя в двадцать раз больше! Если так, перемирие не нарушено, его еще можно возобновить. Но если я убью Энея, родственника царя, сына надменного Анхиса, миру конец!»

Ладонь Пелида чуть заметно качнулась вниз, и копье, пущенное в Энея, пронзило борт его колесницы. Железный наконечник прошел между ног троянского героя, чудом его не задев. Эней взревел и, вместо того, чтобы отвернуть и спасаться бегством, ибо колесница Пелида была от него уже в двадцати шагах, ухватил третье свое копье и завопил, что есть силы:

– Умри, ахейский ублюдок, умри!

– Получай же, дурак! – крикнул в ответ Ахилл и, перегнувшись через борт колесницы, подхватил с земли камень размером с кулак.

Эней в последний момент увидел это, понял, что ему угрожает, и успел прикрыться щитом. Но пущенный со страшной силой камень пробил толстый медный щит, как яичную скорлупу и смял вдребезги могучий нагрудник. Затрещали ребра, и Эней, испустив дикий вопль, рухнул замертво на дно своей колесницы.

Его воины, которых оставалось к тому моменту человек тридцать, сразу поняли, что отступление теперь неизбежно. Видели они, впрочем, и то, что им не уйти от Ахилла, если тот захочет с ними разделаться – почти все они были пешие, да и без колесницы быстроногий Ахилл легко нагнал бы их – он был уже рядом.

– Прочь отсюда, энеевы шакалы! – страшным голосом проревел базилевс, вырывая свое копье из борта вражеской колесницы, с которой в этот момент столкнулся, и потрясая им над головой. – Прочь! Уползайте за свою стену, пока я не оставил вас здесь на корм нашим собакам!

Возница Энея пригнулся, заслоняясь щитом и понимая, что если Ахилл ударит, то проткнет и щит, и его, и дно колесницы. Но Пелид не ударил. По его знаку Антилох развернул коней.

– Прочь! Прочь, я сказал!

Вид Ахилла, сплошь покрытого кровью, полунагого – ибо его хитон, разорвавшись, сполз с одного плеча и свисал, обнажая грудь – был ужасен. Троянцы уже видели однажды ахейского героя без доспехов, бегущего к Скейским воротам и помнили, как тот едва не отворил их, преодолев сопротивление полусотни стражников, и не ворвался в город. Теперь – они это ясно видели – Ахилл мог легко уничтожить то, что осталось от их отряда.

Троянцы обратились в бегство. Укатила с поля боя и колесница Энея, увозя бесчувственного героя.

– Догоним их! – кричал Антилох, от восторга только что не прыгая в колеснице. – Догоним, Ахилл!

– Пусть убираются! – спокойно отвечал базилевс. – Правь назад. Я хочу подобрать Нестора.