Мятеж Корибута

Изгнанный из Вильна Ягайло выбрал своей резиденцией построенный еще отцом неприступный Кревский замок. От пребывания в более крупном и оживленном Витебске он отказался, дабы не находиться вблизи ненавистного брата Андрея Полоцкого. В тихом замке, окруженные немногочисленной челядью, Ягайло с матерью целыми днями скучали по шумному и пышному Виленскому двору. Ягайло, низведенный до положения обычного удельного князя, печалился об огромных утратах, ранимую душу княгини Ульяны больно жгли нанесенные Кейстутом оскорбления, но на первых порах мать с сыном жили мирно и целиком отдавали себя оставленным им в управление землям.

Но однажды Кревский замок посетил далекий гость, и этот неожиданный визит опять ввергнул Ягайло в пучину бесконечных интриг и заговоров. Едва воины ввели к нему человека, по обличью походившего на восточного купца, Ягайло понял, что его мирной жизни опять приходит конец.

— Мой господин приветствует тебя и шлет в дар ярлык на управление Великим княжеством Литовским. — Сказал купец, оказавшийся послом золотоордынского хана Тохтамыша.

— Чем обязан столь высокой милостью великого владыки? — Спросил Ягайло, принимая пергаментный свиток.

Посол, объявивший волю своего хана, вел себя как владыка, по меньшей мере, полмира.

— На все вопросы, князь, я с твоего высочайшего позволения отвечу завтра утром. А сегодня я от усталости валюсь с ног. Последние двое суток, проведенных в седле, помешают мне ясно и точно изложить некоторые предложения великого Тохтамыша. Поэтому, я буду премного благодарен, если ты укажешь измученному дорогой купцу какое-нибудь место для отдыха.

— Конечно, конечно. Ты получишь все, в чем будешь нуждаться.

Купец ушел отдыхать, а Ягайло с матерью принялись изучать тохтамышеву грамоту.

— "Брат мой младший…". Ничего себе родственничка нажил. Оказывается, у меня еще есть старшие братья, мало одного Андрея Полоцкого. — Ухмыльнулся Ягайло. — "Отдаю тебе во владение земли Литовские, Русские…". Интересно, как это он собирается мне их вернуть, разве что, на пергаменте.

— Прошу тебя, Ягайло, не гневи татарского владыку. — Сказала более осмотрительная княгиня Ульяна. Я боюсь, как бы после визита купца Тохтамыш сам не пожаловал к нам в гости с тысячами ста воинов. Говорят, он очень обидчивый. Лучше послушаем, что скажет нам завтра этот посланник.

Наутро Ягайло, проснувшись раньше обычного, в нетерпении принялся мерить шагами свою комнату. А вчерашний гость, как назло, не торопился покидать пуховые перины. Ягайло уже хотел послать слугу, чтобы разбудить лежебоку-татарина, но мать воспротивилась этому решению.

— Не надо, Ягайло, его тревожить, пусть отдыхает человек с дороги. А чтобы быстрее прошло время, давай выйдем и погуляем немного в саду. В последнее время ты почти не покидаешь стен замка. Наверное, от этого твое лицо стало таким бледным. — Ульяна с материнской заботой погладила сына по щеке.

Ягайло с матерью уже возвращались с прогулки, когда навстречу им из ворот замка вышел вчерашний посланник. Ягайло предложил пройти в комнату для приема гостей, но купец на это возразил.

— Великий князь, часто даже стены имеют уши. То, о чем мы будем беседовать, может стоить нам обоим головы, если подслушает третий. Поэтому я прошу тебя остаться здесь или, если не возражаешь, расположиться на той зеленой лужайке. В отличие от твоей гостиной нас там все будут видеть, но никто не услышит.

— Что ж, разумно. — Согласился Ягайло. — Как провел ночь, дорогой посол?

— Благодарю, князь, нигде еще в чужих краях я не был окружен такой заботой как в твоем замке. — Лестно отозвался татарин и тут же приступил к делу. — Ознакомился ли ты с посланием хана Тохтамыша?

— Ознакомиться, то я ознакомился, — вздохнул Ягайло, — но как получить во владение дарованные твоим повелителем земли. Ведь Кейстут оставил мне только наследие отца — Витебск и Крево.

— А ты хочешь опять стать господарем Великого княжества Литовского?

— Как же им стать? Кейстут никогда не вернет мне земли, которыми я правил до заточения в темнице Виленского замка. Взять силой — об этом бесполезно даже и думать. У Кейстута огромнейшее войско, его резиденции — Вильно и Троки неприступны, из-за частых набегов крестоносцев в этих городах воинов больше чем мирных жителей.

— А если Кейстут сам выведет войска из этих городов, оставив, скажем, лишь незначительные гарнизоны? Решишься ли ты, князь, опять поднять меч на своего дядю?

— Что может заставить Кейстута вывести из Вильна и Трок свои дружины? И куда вообще он их поведет?

— Об этом позаботится мой господин — хан Тохтамыш. Вскоре государству Кейстута возникнет угроза с юга. Твое дело только собирать войско, искать союзников и ждать момента, чтобы занять лишенные защитников резиденции дяди. Я уверен, тебе окажут помощь северные соседи. Так что, если Кейстут и возвратится из Новгород-Северского живым здоровым, тебе он не соперник.

— Чем же я отблагодарю хана за такую услугу?

— Она тебе не будет стоить и гроша. Просто, ты станешь другом моего господина. Кейстут связан очень близкими отношениями с Дмитрием Донским, а ты будешь другом хана Тохтамыша, когда сядешь на место дяди. Соответственно, друзья должны помогать друг другу.

— Заманчивое предложение. — Размышлял Ягайло. — Но если удача покинет и на этот раз, головы мне не сносить. А она у меня, как никак, одна.

— Кто не рискует, тот ничего не имеет. — Резонно заметил купец.

— Пожалуй ты прав. Попробую удачи в последний раз.

— Тогда жди вестей. Скоро настанет твой звездный час, Ягайло.

В ожидании событий, предсказанных татарским посланником, Ягайло принялся собирать войско со своих довольно скромных владений. В это время подоспел гонец с письмом от Кейстута. "Дорогой племянник, — писал Кейстут, — вероятно по своей забывчивости ты не прислал в Вильно подданщину за прошлый год. Мне срочно понадобились деньги, поэтому прошу прислать причитающуюся с твоих владений дань не позднее конца этого месяца. Не заставляй меня самого ехать за этой сущей безделицей. Тем более, дороги к Витебску и Креву не отличаются добротностью, и мои литовские воины будут тобой очень недовольны, если им придется проделать этот путь. С нетерпением жду исполнения моей маленькой просьбы."

— И долго, сынок, мы будем терпеть бесчинства этого старика. — Возмутилась княгиня Ульяна. — Мало того, что забрал все твои земли, распоряжается ими как собственными, так еще и требует отдать последнюю рубашку.

— Ничего не поделаешь, мать, у Кейстута нынче сила. Лучше отдадим все наши деньги, но сохраним за собой Витебск и Крево. Бог даст, вернем и серебро, и великокняжеский трон.

Только Ягайло отправил с трудом собранную подданнщину в Вильно, как через два дня опять явился гонец с письмом от дяди. "Князь Ягайло, — гласило на этот раз короткое послание, — извещаю тебя, что неблагодарный правитель Новгород-Северского князь Корибут отказался повиноваться нашей законной власти. Тебе же, как верному вассалу, надлежит привести витебские и кревские дружины на первое число месяца березы (июнь) к городу Турову, где они соединятся с моим войском."

Помедлив несколько дней, Ягайло с помощью матери написал ответ. "Великий князь, пишет твой преданный слуга Ягайло. Извещаю тебя в том, что, получив послание, я тут же начал готовиться к походу. Но, при всем желании, я не смогу собрать войско и привести его на первое число месяца березы к городу Турову. В настоящее время войска у меня нет, так как, благодаря твоему мудрому правлению, не имел в оном надобности. При дворе моем состоит дружина всего лишь из тридцати человек, от которых будет мало проку. Но как только соберу достаточно войска, выступлю прямо к Новгород-Северскому, где и соединюсь с твоей непобедимой ратью, чтобы вместе наказать неблагодарного брата. Прошу тебя не гневаться за отсутствие витебского войска у города Турова. Заверяю тебя, великий князь, что мои воины первыми ворвутся в Новгород-Северский и повергнут к твоим стопам мятежного Корибута."

Кейстуту ничего не оставалось делать, как согласиться с доводами племянника и отправиться в поход без него.

Соглядатаи Ягайлы доносили о каждом шаге великокняжеского войска. Вот оно подошло к Лиде. Там, после неудачной попытки переворота Ягайлы, сидел его любимец Войдылло. Первое время после раскрытия заговора ловкий слуга буквально трясся от страха за свои многочисленные грехи. Но шел месяц за месяцем, Войдыллу никто не трогал, и он успокоился.

То ли теперь Ягайло забыл, то ли не успел предупредить своего фаворита, но когда войско Кейстута подошло к Лиде, Войдылло беспечно потчевал себя обедом в обществе супруги — очаровательной княжны Марии.

Среди бела дня стремительные литовские конники влетели в Лидский замок, разграбили все, что можно унести, схватили Войдыллу и бросили его к ногам великого князя. Через мгновение слуга и любимец двух великих князей в неестественной позе повис на березе.

Узнав о случившемся, Ягайло в бессильной злобе выдавил сквозь зубы: "Проклятый старик, ты заплатишь мне за это жизнью".

Рать Кейстута переночевала в дочиста разграбленной Лиде и двинулась дальше на юг. Ягайло подождал еще несколько дней и тоже вывел в путь свое давно томившееся от безделья войско. Однако пошло оно по дороге, отнюдь не ведущей к Новгород-Северскому.

Спустя два дня войско Ягайлы приблизилось к литовской столице — городу Вильно. У стен его Ягайло остановил свои дружины и принялся рассылать гонцов. Откуда-то в его лагере появились крестоносцы. С помощью последних опальный князь обложил литовскую столицу плотным кольцом воинов.