Наступил 1807 год. Русские и французские войска, утомлённые сражениями, отдыхали; боевые схватки на некоторое время прекратились.

Новый год наши приятели — ротмистр Зарницкий и князь Сергей Гарин — встретили на окраине России, почти в виду неприятельских войск. С Зарницким неразлучно находился и молодой казак Александр Дуров. Пётр Петрович полюбил храброго и отважного юношу, да не он один, а все офицеры и солдаты эскадрона, к которому приписан был Дуров, привязались к этому неустрашимому казаку. Некоторые из солдат, смотря на белизну и нежность лица и рук Дурова, разделяли мнение старика Щетины и говорили, что молодой казак — непременно «переряженная девка».

— Эк хватили! — возражали другие. — Будь казак девка, разве бы он так храбро сражался? У девки какая сила! Она горазда веретеном вертеть, а не саблей острой. Нет, братцы, казак — богатырь!

— Только он не из простых.

— Из дворян, говорят.

— То-то очень он бел, руки такие махонькие, да и голосок больно тонок.

— Заговорит — ровно девка, ей-богу!

— Может, и вправду девка.

— Ври!

— Чего врать! Ведь наш унтер сказывал, что были примеры.

— Какие?

— А такие: девки и бабы рядились в солдатскую амуницию и шли на сражение.

— Куда оне годны? Разве пушки ими затыкать!

Так переговаривались солдаты насчёт молодого казака Дурова; эти слова доходили и до него самого, но молодой храбрец мало обращал на это внимания. Наконец слухи дошли и до главнокомандующего. Беннигсен потребовал к себе Дурова.

— Мне много говорили о вашей храбрости, господин Дуров, и мне самому захотелось на вас взглянуть, познакомиться, — пристально оглядывая с ног до головы казака, встретил его главнокомандующий.

— Рад стараться, ваше высокопревосходительство! — вытянувшись и опустив руки по швам, молодцевато сказал Дуров.

— Я доволен вашей храбростью, молодой человек, и готов вам покровительствовать. Но должен предупредить, что если ваши родные узнают о вашем пребывании, то ведь они могут потребовать вас к себе. Я и то отступил от закона, разрешив вам быть в рядах армии.

— Не хочу скрывать от вашего превосходительства, что я на войне против желания моего отца.

— Знаю, слышал… И притом эти слухи. Многие уверяют, что вы девица переряженная, — тихо проговорил главнокомандующий, продолжая пристально смотреть на Дурова. — Положим, этим слухам я мало верю и Жанной д'Арк вас не признаю. Вы знаете, молодой человек, кто была Орлеанская дева?

— Как же, ваше превосходительство! Жанна д'Арк помогала французам победить англичан.

— Представьте! Меня уверяют, что вы в некотором роде Жанна д'Арк.

Генерал весело засмеялся; молодой казак растерялся и покраснел.

— Что вы краснеете, уж не в самом ли деле вы девица?..

— Ваше высокопревосходительство… я… смею вас уверить.

— Вы герой, я одно только это знаю, и будьте всегда таким…

Главнокомандующий отпустил Дурова и обещал ему своё покровительство.