Я буквально попросил слово на одну-две минутки для того, чтобы зафиксировать внимание присутствующих здесь на таком моменте. Не только по Катынскому делу, но и по многим другим очень сомнительным и очень грязным вопросам, которые представила президентская сторона в Конституционном Суде, нам приходилось иметь дело с экспромтом. Совершенно неожиданно раскрывается «чемодан» и выбрасывается на стол дело по Катыни — 14 октября 1992 года Шахрай вытаскивает дело по Катыни. И несмотря на то, что это был экспромт, нашим юристам, чрезвычайно подготовленным и высокопрофессиональным, хватило минуты для того, чтобы усомниться в достоверности документов, представленных в качестве обвинения, утверждения о том, что расстрел польских военнопленных — дело рук НКВД СССР. Наши эксперты Феликс Михайлович Рудинский и Юрий Максимович Слободкин тут же в своих выступлениях, причём неоднократных выступлениях, доказали, что это очень сомнительный документ, которому доверять нельзя. И то, что сегодня говорили выступающие, совершенно точно было сказано и тогда. Что ни подлинников нет, ни точных данных о том, что эти документы были подлинными или имели место в реальности быть, что они сфабрикованы, — об этом говорилось прямо на процессе в тот же день, когда эти документы были представлены.

Таким образом, с самого начала появления этих документов в Конституционном Суде и в последующее время Феликс Михайлович Рудинский и его соратники более чем убедительно доказали, что принимать всерьёз и на слово представленные Шахраем документы, естественно, нельзя. Зачем же это было сделано? Шахрай, отвечая на вопрос председателя Конституционного Суда В. Д. Зорькина, прямо сказал, что мы в данном случае не ставим вопрос о привлечении к ответственности в уголовном порядке. Мы выдвигаем эти документы для Конституционного Суда только с одной целью — показать, что Коммунистическая партия Советского Союза вникала во все дела, в том числе и в вопросы судеб народов других стран, и в частности, польских военнопленных. Это вот одно замечание.

Рудинский, доктор юридических наук, до последних дней жизни занимался этими проблемами и, естественно, хотел довести дело до логического конца. К сожалению, его уже нет. Но он обозначил целый ряд вопросов, которые требуют дополнительного исследования. Я рад, что сегодня присутствующие очень часто, не ссылаясь на него, повторяли то же самое и говорили о том же, о тех же сомнениях, которые возникали в Конституционном Суде РФ.

И ещё одна реплика, совсем короткая. Мне представляется, что польская сторона, естественно, является жертвой. Она в любом случае является жертвой, будь то от немцев или от советских, или ещё кого-то. Но есть другой вопрос. Дело в том, что и документы комиссии Бурденко (мы, кстати сказать, требовали от президентской стороны их представить), и документы Нюрнбергского процесса нигде не проходят. А там же очень интересные были свидетели на Нюрнбергском процессе, включая бывших бургомистров, бывших полицейских, бывших деятелей фашистской Германии, то есть периода оккупации. И, естественно, они дают очень много интересных свидетельских показаний.

И второе, почему я касаюсь этого вопроса. Потому что ни одни поляки живут Катынским делом. В 1951 году департамент США поднял этот вопрос, создал специальную комиссию и отправил специальную ноту Советскому Союзу с требованием, чтобы тот объяснил и представил документы, которые бы опровергали утверждение о расстреле военнопленных поляков НКВД СССР. Была отправлена Нота советского правительства, которая была исчерпывающей, со ссылкой на выводы комиссии Бурденко, в 1944 году проводившей вскрытие захоронений.

И дальше. В 1972 году уже «Би-Би-Си» берется за это дело. И тоже их, англичан, волнует вопрос о Катыни, и тоже они требуют представления от нас документов, которые бы подтверждали правильность или неправильность постановки вопроса о расстреле НКВД этих людей. То есть, как видите, ведущие государства, службы соответствующих государств заинтересованы в том, чтобы это дело не умерло, не затихло. Если бы поляки были одни сами по себе, без такой солидной поддержки США, Великобритании и других стран, вряд ли бы они до сих пор занимались этим вопросом.