7
«Какой хороший человек, – думала Женя, шагая по улице. – А сначала показался мне негодяем. Недаром говорят, что внешность обманчива».
Она шла по тротуару, маленькая, несчастная, потерянная в огромном жестоком городе. А по сторонам сверкали неоновые вывески магазинов и баров, проезжали шикарные машины. Возле одного из киосков Женя остановилась, чтобы перевести дух, и невольно прислушалась к доносившейся из динамика песне:
Иду навстречу цветным витринам.
Мимо пролетают дорогие лимузины.
В них женщины проносятся с горящими глазами,
С холодными сердцами, золотыми волосами…
На душе у Жени стало тоскливо. Она вдруг подумала: какое это странное место – Москва. Взять хотя бы музыку. Она тут звучит на каждом углу, в каждую секунду дня и ночи – и никому это не мешает. Музыка, музыка, музыка… Она несется со всех сторон. Одна мелодия наслаивается на другую, переплетается с третьей… Не город, а огромная музыкальная шкатулка, сделанная сумасшедшим мастером.
Женя посмотрела на замершее у светофора огромное стадо блестящих машин, перебежала дорогу, дошла до сквера и обессиленно опустилась на скамейку.
* * *
Выпроводив Женю, майор Черевко снял телефонную трубку и быстро набрал номер справочной.
– Будьте добры, код Среднесибирска.
Выслушав ответ, он нажал на рычаг и, поглядывая в бумажку, набрал номер.
Гудок, второй, третий… Наконец, трубку сняли.
– Слушаю, – откликнулся на том конце недовольный женский голос.
– Добрый вечер. Я вам звоню по поводу Евгении Ремизовой.
– А вы кто?
– Я из милиции. Майор Черевко.
– Из милиции? Эта тварь что-то натворила?
Майор слегка опешил.
– Нет. Мы задержали ее по ошибке, но уже отпустили.
– Зря.
– В каком смысле?
– В прямом. Этой гадине самое место в тюрьме.
Внезапно в голове Черевко созрел четкий план. «Я подруга Елены», – вспомнил он слова девчонки. И усмехнулся: «Значит, подруга? Ну-ну».
– Вы не могли бы рассказать мне о вашей племяннице подробнее?
– А вам зачем? – насторожилась его собеседница.
– Видите ли, ваши слова заставили меня насторожиться. Что, если она действительно виновата? Тогда, отпустив ее, я допустил ошибку, которую обязан исправить.
– Конечно, допустили! Она воровка!
– У нее есть судимости?
– Нет.
– Приводы в милицию?
– Тоже нет. Эта тварь хитра как дьявол. Ей всегда удается избежать наказания. Но из дома она тащит давно. То колечко пропадет, то брошка. А однажды умудрилась вынести из дома часть гэдээровского сервиза!
Черевко нахмурился.
– И вы сможете повторить ваши показания в официальной обстановке? – спросил он.
– Конечно!
– Гм… – Майор задумчиво потер пальцами толстый подбородок. – Но этого маловато для задержания, – пробормотал он задумчиво. – Вот если бы что-то конкретное. Что легко можно доказать.
– Конкретное? – хмыкнула собеседница. – Да пожалуйста! У нее при себе должны быть золотые серьги с бирюзой. Она украла их у моей дочери. Мы с дочерью готовы это подтвердить!
– Вот это уже ближе к делу, – удовлетворенно заметил Черевко. – Но для того, чтобы у нас был повод ее задержать, вы должны написать заявление о пропаже украшения.
– Если нужно – напишу!
– Отлично. Позвоните мне, когда отдадите заявление в милицию. Я свяжусь с коллегами и прослежу, чтобы делу был дан ход. – Майор продиктовал женщине номер своего телефона и, распрощавшись, положил трубку.
Черевко вздохнул и устало откинулся на спинку кресла. Ну вот, дело сделано. Хотите играть грубо? Пожалуйста. Только вам придется учесть, что в этой игре у меня на руках тоже есть козыри.
