Глава 28
Поиски прораба Жилина, с раннего утра предпринятые Смирновым, ни к чему не привели. На фирме, где он раньше работал, сыщику пояснили, что Жилин с несколькими строителями, составляющими костяк его бригады, отправился на заработки за рубеж, то ли в Израиль, то ли в Италию, толком никто не знал.
- Как-то быстро все произошло, - говорил менеджер фирмы, приняв от Всеслава денежное вознаграждение. - Вдруг Жилин отказывается от предложенного объекта, хорошо еще, контракт с его ребятами не успели заключить, оформляет все бумаги - и фьють! Только его и видели. Пошли слухи, что якобы он получил от кого-то приличную сумму в валюте и помощь в предоставлении ему работы за границей. На его месте я бы тоже поехал.
Сыщик вышел на улицу, погруженный в свои мысли. С неба капало.
«Опять дождь! - лениво отметил он, шагая к машине. - Петр Данилович смело назвал мне фамилию прораба, руководившего строительством дома в Рябинках, и даже припомнил, в какой фирме он его нанимал. Потому что был уверен: Жилина я в Москве не найду и побеседовать с ним и его парнями не смогу. Именно с подачи Корнеева-старшего, так или иначе, появляется на свет злополучный чертеж «монастырских подземелий», копия которого оказалась в папке покойного Хованина. Сын господина Корнеева вступает в странный брак, отец крутит роман с его женой. Портрет Феодоры висит в его кабинете. Та приезжает с Крита, свекор встречает ее, тайно привозит к себе в Ольховку. При всем при том он дважды чудом избегает смерти! А вдруг все наши с Евой рассуждения ошибочны? И Феодора с Корнеевым сговорились убить Владимира? При чем тогда Хованин, подземелья, похищение Наны? Или все же готовится двойное убийство? Но кто, кого и где собирается лишать жизни? Не в очаровательной ли головке Феодоры созрел этот жуткий замысел? Из ряда персонажей сей драмы выпадает Проскуров…»
Предполагаемая картина развития событий, обрисованная Евой и отчасти дополненная Смирновым, показалась совсем уж бредовой.
- В наше время подобное невозможно, - прошептал он. - Хотя при этом раскладе все становится на свои места.
Тут же возразил сам себе. Меняется все, что угодно: климат, правители, общественный строй, культура и религия, предрассудки, обряды, мода, а люди в сути своей остаются теми же. Продолжают воевать, воровать, любить, ненавидеть, лгать, петь песни, слагать стихи, предавать, совершать подвиги, жертвовать, убивать. Они так и не познали ни жизнь, ни смерть.
Дьявол не зря улыбается! Этот двоякий знак - рога, похожие на растянутые в ухмылке губы, или ухмылка, стилизованная под минойский фетиш? Попробуй ответь! Каким образом бесовские рога обрели свой мистический смысл? На Крите поклонялись богине-матери и священному быку. В чем же тогда заключается мрачная тайна лабиринта? Или это всего лишь игра воображения? Истинное поле битвы добра и зла сокрыто в душе человеческой. Где же та золотая нить Ариадны, которая должна вывести героя из подземной тьмы, наполненной страхом? Страх бесплотен, но от этого он не теряет своего могущества. Он - вездесущ.
Ева частенько повторяет вычитанную в одной из книг фразу: «Самое интересное в искусстве какой-либо цивилизации - то, чего в нем нет». В минойской культуре отсутствуют мотивы войны. Но и сама эта культура исчезла с лица земли. Почему?
В двенадцать позвонил Проскуров, помешал Славкиным размышления о загадках истории.
- Началось? - спросил сыщик.
- Кажется, да. Мне назначили встречу.
- Где?
- На месте бывших керосиновых складов. Похитители тоже не лыком шиты, хотят проверить мои слова. Черт тебя дернул посоветовать сказать о складах! Ты хоть знаешь, где они располагались?
- Весьма приблизительно. Да ты не кипятись, Эдик: тот, кто придет на встречу, сам укажет место, а мы просто будем крутиться поблизости, пока он не явится.
- «Мы»? Это вряд ли! Мне велено прийти одному, с деньгами.
- Велика ли сумма?
- Сто тысяч долларов. Я собрал на всякий случай.
Смирнов внутренне ликовал. Его предположения строились на собственных смутных догадках, головокружительных фантазиях Евы и запутанных, противоречивых фактах. Но он попал в точку с керосиновыми складами, следовательно, и со всем остальным! Деньги, о которых говорил Эдик, только повод, придуманный для отвода глаз. Деньги тут ни при чем. Так он и заявил Проскурову, уточнил:
- Когда встреча?
- Через три часа.
«Смело! - подумал сыщик. - Видимо, условия позволяют не опасаться преследования. Преступник идет ва-банк. Упоминание о складах сослужило свою службу».
- Он сказал, если заметит что-то подозрительное, Нану убьют! Как ты думаешь, она еще жива? - тоскливо спросил Эдик.
- Не хочу тебя огорчать…
- Я все понимаю! - не дослушал Проскуров. - И все же использую этот шанс. Оставь меня одного, умоляю! Не вмешивайся. Обещаешь? Жена - моя, мне и решать!
Смирнов колебался. Он учел и такой вариант. Если Эдуард будет непреклонен, придется задействовать еще одно лицо и вообще резко менять сценарий. Хорошо, что есть способ появиться на месте действия неожиданно, использовать эффект внезапности.
«Не будь таким самоуверенным, - оборвал его мысли внутренний голос. - Откуда ты знаешь, что все пойдет именно так, как вы с Евой вообразили?»
«Керосиновые склады! - оправдывался Всеслав. - Я угадал. Та вещица в подземелье, фотографии из «Гюльсары», кирпичи с клеймом «Н», знакомство Феодоры и Владимира на Крите, изгнание бесов монахами Симонова монастыря, минойский фетиш, записки Хованина, исчезновение Наны - все это подкрепляет нашу идею. Да и последний ночной разговор с Корнеевым многое прояснил. Как бы дико ни выглядела наша версия, ее легко проверить и она объясняет все туманные намеки погибшего инженера. Олег не решился изложить историю открыто по той же причине, по какой и я не осмеливаюсь до конца поверить в нее…»
- Не молчи, ради бога! - взывал Проскуров, и сыщик включился в разговор: он все еще держал в руке телефонную трубку. - Пообещай не мешать мне! Объясни только, куда идти. Где эти чертовы склады?
- Никаких складов нет. От них остались только подвалы, а где вход, я не знаю. Если не хочешь брать меня с собой, действуй на собственный страх и риск. Симонов монастырь найдешь? Там завод… - Смирнов подробно объяснил, куда следует идти.
Бывшему спецназовцу долго растолковывать не пришлось: он хватал все на лету. Спросил только, где лучше занять наблюдательную позицию.
- У дороги к пустующим зданиям. Из архивных материалов следует, что вход где-то там. Тот, кто назначил встречу, сам приведет тебя туда. Смотри, не оплошай! Вспомни, чему нас учили.
- Значит, ты врал про эти склады? - разозлился Эдик.
- Не врал, а блефовал. Сыск сродни преферансу, мой друг! Хочешь выиграть, введи в заблуждение противников. И еще одна настоятельная рекомендация: соглашайся на все, что тебе предложат. Иначе Нану ты больше не увидишь.
До встречи Проскурова с неизвестным, если таковая состоится, оставалось чуть меньше трех часов. «Хватит или не хватит?» - прикинул сыщик. Должно хватить. Только он собрался звонить Корнееву, как тот объявился сам.
- Я в Москве, - сообщил бизнесмен. - Утром отвозил Феодору в аэропорт на такси, свою вторую машину взять не рискнул. За город не поеду, тревожно мне что-то. Сын с супругой уже в Рябинках. Все прошло без сучка без задоринки. Она украдкой позвонила мне, как договорились. Муж хочет устроить для нее маленький праздник, отметить годовщину их знакомства, готовится праздничный ужин, костюмированное представление.
- Серьезно? - удивился Смирнов, и еще один фрагмент мозаики занял положенное место в картине происходящего. - А вас на семейный ужин не пригласили?
- Пока нет. Я и не рвусь.
- Владимир ничего не заподозрил?
- Надеюсь, что так. Впрочем, по нему не поймешь. Какая разница? Я собираюсь завтра же поставить его в известность о своем намерении жениться на Феодоре. Думаю, с его стороны препятствий с разводом не будет. Он ее не любит! До сих пор не пойму, зачем он заключил этот брак? Наверное, назло матери.
- Владимир знает о завещании? - спросил Смирнов.
- Нет. Я ему пока не сообщал. Думаю, он не расстроится. Денег у него будет достаточно, чтобы вести тот образ жизни, к которому он привык, а руководить бизнесом сын никогда не стремился. Управлять моими активами сложно, утомительно, да и не по его силенкам.
- Феодора тоже далека от бизнеса, - заметил сыщик.
- Тут другое, - усмехнулся Петр Данилович. - Я хочу сделать ее богатой, чтобы исключить из наших отношений меркантильные мотивы. Кроме завещания, немедленно открою счет на ее имя. Пусть ею руководит не выгода, а любовь, которую я попробую заслужить. Мне осталось не так много лет, зачем наполнять их ложью?
- Разрешите нескромный вопрос. На что вы готовы ради Феодоры?
- На многое, - без запинки ответил Корнеев. - Может быть, на все. Мне ведь уже шестьдесят, я состоялся как руководитель, как деловой человек, как отец семейства. Поставленные цели достигнуты, амбиции удовлетворены. Что еще нужно? Встретить такую женщину, как Феодора, - неслыханная удача для меня. Мы созданы друг для друга.
- Вы поручили мне заботу о ее безопасности. Теперь я нуждаюсь в вашей помощи, чтобы не прибегать к услугам посторонних лиц. Да и сор из избы выносить негоже. Я правильно вас понял?
- Правильно. Что от меня требуется?
- Стать на время богом Дионисом, - усмехнулся Всеслав. - Римляне называли его Вакхом. Знаете такого? Весельчак, балагур, любитель вина, еды и прекрасных женщин. А я буду при вас фавном. Согласны?
Господин Корнеев деликатно кашлянул.
- Вы шутите?
- Я настроен по-деловому. У нас мало времени, Петр Данилович. Успеете за два часа раздобыть для нас соответствующие одеяния, маски и прочее? Я составлю список. При ваших деньгах все проблемы решаются легко.
- Ну… постараюсь, - с трудом выдавил Корнеев.
Он помнил: лишних вопросов задавать не следует.
- Тогда через четверть часа я буду у вашего дома. Ждите.
Спустя пятнадцать минут «Мазда» Смирнова въехала во двор, где стоял господин Корнеев. Он молча сел на переднее сиденье, взял список, пробежал его глазами. Последний пункт заставил бизнесмена покрыться красными пятнами.
- Это уж слишком! На мясокомбинат я не поеду.
- Возьмите такси, Петр Данилович, - невозмутимо сказал Всеслав. - У ваших машин если колеса не отваливаются, то взрывы с ними случаются. А нам нельзя опаздывать на представление.
- Какое еще представление? И при чем тут…
- Это будет моим атрибутом, - скорчил забавную мину сыщик. - Я же фавн!
- Черт знает, во что вы меня втягиваете, - пробурчал Корнеев, но сунул список в карман.
- Через два с половиной часа моя «Мазда» будет стоять…
Смирнов объяснил где, и Петр Данилович кивнул, вышел, хлопнув дверцей.
- Ну-с… теперь или со щитом, или на щите! - воскликнул сыщик. - Если мы с Евой просчитались… ничего страшного. Получится просто еще один сюрприз для прекрасной дамы!
***
