Глава 24

Смирнов представил себе, какую головомойку устроила Ева Проскурову, и не сдержал смеха.

- Отвела душу? - невинным тоном спросил он. - Бедный Эдик! Он хоть жив остался?

- В отличие от своего двоюродного брата, вполне! Интересно, кто следующий в списке убийцы?

- Зачем же так мрачно?

- Смерть - это весело, по-твоему? - рассердилась Ева.

- Виноват, - покорно опустил голову сыщик. - Каюсь. Юмор и убийство - вещи несовместимые. Эдик не признался?

Ева надулась, искоса поглядывая на Смирнова. Если он хорошенько попросит, она, возможно, смилостивится и простит ему эти неуместные шутки.

Сыщик понял, что от него требуется, и не замедлил рассыпаться в извинениях, комплиментах и признаниях в любви.

- Твой дружок скрыл от нас душевную болезнь Олега, - вдоволь натешив свое самолюбие, заявила Ева. - Значит, мог утаить и что-то еще. Например, путешествие по тоннелям подземной Москвы в поисках сокровищ. Или роман между инженером Хованиным и Наной.

- Олег был болен?

- По крайней мере, Эдуард так считает. Он молчал, опасаясь бросить тень на репутацию семьи. Больше, похоже, никто не догадывался, насколько далеко зашел недуг.

- Н-да… - глубокомысленно изрек сыщик. - У меня тоже кое-какие новости. Уварова отдала мне папку, в которой лежали дискета и сделанный от руки чертеж.

- Покажи!

Смирнов и Ева сидели в гостиной за столом, накрытым вышитой скатертью. Ева обожала такие вещи. Над столом висел абажур с бахромой, рассеивая желтый свет. Бумага с планом подземелий при таком освещении походила на пергамент.

- А что это за красный пунктир? - спросила Ева, впившись глазами в рисунок. - И почему он обрывается?

- Видимо, там-то клад и зарыт!

Она с недоверием посмотрела на сыщика.

- Издеваешься?

- Отнюдь! - прижал он руки к груди. - Совсем наоборот. Пытаюсь озвучить ход твоих мыслей.

Ева пропустила мимо ушей выпад в свой адрес.

- Что означают буквы С и К? - спросила она.

- Угадай с трех раз.

- Чьи-то инициалы? Кстати… как зовут Корнеева, с которым тебе до сих пор не удалось встретиться?

- Их двое, дорогая. Отца величают Петром Даниловичем, а сына Владимиром. Этот вариант я уже отбросил.

- Жаль… Получается либо ПК, либо ВК. А еще в их семье какие имена есть?

- Разные, вероятно, - вздохнул Смирнов.

- Пока не угадала, - нахмурилась Ева. - Вторая попытка! Симоновское кладбище… или Симоново кладбище. Как правильно? Впрочем, для нас - никакой разницы. И о чем эти буквы могут говорить? Что вход в подземелье находится на бывшем кладбище Симонова монастыря.

- У тебя есть третья попытка.

- Симоновский клад! - выпалила Ева, сияя от радости. - Я же говорила! СК - Симоновский клад! А красный пунктир - путь к сокровищам.

- Не слишком ли просто?

- Если про Симонов монастырь не знать, нипочем не догадаешься!

- Резонно. Но Уварова про монастырь знала, Олег сам приглашал ее туда. Что же он карту с «кладом» запросто дает постороннему человеку?

- Не совсем постороннему, - возразила Ева. - Они с Люсей были друзьями, доверяли друг другу. Ты говоришь, в папке еще дискета была? Что на ней?

- Текст, - ответил Всеслав. - Я распечатал. Вот, читай.

Она схватила листок и, волнуясь, пробежала его глазами.

- Прочти еще раз, медленно.

Ева последовала его совету.

- Проскуров! - воскликнула она. - А ты спорил! Олег прямо указывает на него: «Мой брат оказался причастен». Видишь?

- Видеть-то вижу, да то ли, что требуется? Причастен… К чему конкретно? К убийству Олега? Так тот был еще жив, когда писал эти строки. К исчезновению Наны? Так о ней в тексте ни слова. К сокровищам? Так на них и намека нет!

- К угрозам! Олега о чем-то просили, а он не соглашался. Отказывался, понимаешь? А на него серьезно «наезжали», раз он боялся за свою жизнь. И к этим «наездам», получается, причастен Проскуров!

- Смысл темен… Чего хотели от Хованина? Допустим, тот же Эдик: чего он добивался от брата? Что тот должен был сделать?

Ева сосредоточенно закусила губу.

- Надеюсь, ты еще не успел доложить Проскурову о черной папке?

- Конечно же, нет. Ни о папке, ни о ее содержимом.

- Правильно! Он думает, что перехитрил нас всех, - задумчиво произнесла она. - Пусть думает. Посмотрим, какой шаг он предпримет.

Смирнов слушал ее без энтузиазма. Каким образом Эдик оказался замешанным в смерти брата, оставалось загадкой. Спросить напрямик? Ева уже попробовала.

- Какие выводы можно сделать из прочитанного? - спросил он. - О какой змее идет речь? Уварова полагает, что Олега под землей укусила некая ядовитая тварь, наподобие змеи-мутанта. Яд проник в организм и вызвал временное помешательство. Отсюда и некоторая неадекватность, и зрительные галлюцинации, и прочие странности. У Хованина началась мания преследования…

Ева не отрывалась от листа с текстом, на ее лице застыло выражение напряженного размышления. При его последних словах она подняла голову.

- И он подстроил собственную гибель! Для нас все просто и без хлопот. Нана сама сбежала, Хованин сам повредил свой мотоцикл, пора прекращать расследование! А следующее убийство тоже свалим на жертву?

- Ты уже несколько раз намекаешь на следующее убийство, - потерял терпение Смирнов. - Объяснишь, откуда взялась такая чудненькая мысль?

- Предчувствие. Забыл, о чем тебе рассказал осведомитель? Петр Корнеев едва не погиб в аварии, которая смахивает на то, что произошло с Хованиным. У машины отвалилось колесо, как и у «Хонды» Олега! Неужели не улавливаешь связи?

- Кроме злополучного чертежа, который Корнеев около двух лет тому назад, предположительно, приносил Вятичу, и телефона из клубной книги - никакой. У машин колеса отваливаются чаще, чем ты думаешь! И никто не ищет в этом злого умысла. Сплошь и рядом такое случается или по халатности, или вследствие изношенности автомобиля, несвоевременного ремонта. Кстати, господин Корнеев жив и, надеюсь, здоров! Смею заметить, его не убили.

- Богачи не ездят на старых машинах! - не сдавалась Ева. - А в совпадения я не верю. План подземелий - вот общий знаменатель для инженера Хованина и бизнесмена Корнеева. Последнего, к счастью, убить не удалось. Но кто сказал, что попытка не повторится? Вот тебе и потенциальная следующая жертва. Будем ждать?

Смирнов не мог собрать воедино кусочки мозаики, они ложились как попало, рассыпались и не желали складываться в четкую логическую картину.

- Получается, что покушение на бизнесмена произошло до исчезновения Наны. Она была второй в списке жертв? Но…

- Жена Проскурова не умеет водить транспортные средства, поэтому с ней поступили иначе, - перебила Ева.

- То есть она уже не сообщница? - усмехнулся сыщик. - И не собирается выманить у супруга кругленькую сумму? Ты отрицаешь свои собственные утверждения. Сокровища подземелий тоже не вписываются в твою хитроумную схему.

- Почему? Если убийца - Проскуров, то он просто не сумел избавиться еще от одного обладателя чертежа, чтобы единолично завладеть кладом. Этот промах Эдуард может исправить в ближайшее время.

Всеслав взялся за голову.

- Ладно, оставим в покое Проскурова! - взмолился он. - Вернемся к тексту с дискеты. Что тебе сразу в глаза бросилось?

- Двуликая, - без запинки выпалила Ева. - Судя по всему, привиделась она Олегу недавно, незадолго до смерти, как и положено. Предупредила! Ну и змея, конечно.

- В принципе, в подземных тоннелях могла оказаться большая рептилия, там же целые озера существуют, болота, реки. Крыс полно, голод им не грозит. В Москве ядовитые змеи не водятся, но любители экзотики привозят с собой и гадюк, и кобр, и крокодилов, и скорпионов. Даже в квартирах их держат. Через канализацию такой твари попасть в коллектор - пара пустяков. Или из серпентариев сбегают, потом разводятся под землей, в благоприятных условиях.

Ева с ним не согласилась:

- Хованин не живую змею имеет в виду.

- Мертвые не кусаются! - пошутил сыщик.

- Ты не остри, а шевели извилинами, - разозлилась Ева. - Свернувшейся змеей Олег называл лабиринт. Понимаешь? Он употребил иносказательное выражение.

- И как же лабиринт его «укусил», по-твоему?

- Не только его. Судя по некоторым фразам, Хованин был в тот момент не один. Например: «возник спор из-за веревок». С кем? Явно там присутствовали другие люди. Кто они? Вот еще: «мы расстались». Кто «мы»?

- Мы, они… Если верить Туркину, достававшему два года назад снаряжение для Олега, с инженером были Нана и… Проскуров? - предположил Всеслав. - А что означает фраза: «Яд, попавший в наши жилы при укусе змеи?» Она что, их всех перекусала?

- Глупости. Со спутниками Олега произошло то же, что и с ним. Какое-то воздействие оказало на них само подземелье. Возможно, речь идет о золоте и драгоценностях? Сокровища и есть тот яд, проникший в души кладоискателей? Золотая лихорадка не нами придумана. Жадность, доходящая до умопомешательства, иногда толкает людей на убийство. «Сумеречная зона» - это помрачение сознания, когда разум застилает пелена и он отказывается служить своему обладателю.

- Все равно непонятно, - вздохнул Смирнов. - Что они потом требовали у Хованина? Что пытались повторить год назад? Какой момент некоего ужасного заблуждения собирались предотвратить?

- Двенадцатое сентября… запись о встрече с кем-то у Симонова монастыря сделана примерно год тому назад, если учесть время, когда Олег набирал текст. Сейчас почти середина октября.

- Кто-то сам хотел умереть! Уж не Корнеев ли?

Они с Евой долго обсуждали «прощальную записку» инженера Хованина, спорили, высказывали противоположные суждения, делали парадоксальные выводы.

- Пора поговорить с Петром Корнеевым, - решил сыщик. - Поеду без предварительной договоренности. Придумаю предлог на ходу.

- А я займусь знаками, обнаруженными на своде подземелья, - предложила Ева. - Христианский крест - более-менее объяснимый символ. Монахи могли начертать его, защищаясь от бесов, коих, если верить легенде, они спроваживали под землю. Второй символ - «полумесяц рогами вверх» - мне незнаком.

- Рога дьявола! Бесы ведь рогатые.

- Я бы на твоем месте не шутила, - серьезно сказала Ева. - Знаешь, зачем Олег написал эти путаные заметки? Он оставил предостережение!

Праздность при обилии денег порой порождает у людей замысловатые фантазии. Это Смирнов знал по опыту. Поэтому предварительно навел справки о семействе Корнеевых, тщательно устанавливая подробности. Корнеевых действительно оказалось трое: отец, сын и супруга последнего, «роковая женщина».

Жена Корнеева-старшего умерла этим летом от застарелой болезни сердца. По свидетельствам врачей, кончина ее была естественной. Итак, в случае смерти Петра Даниловича наследником становится его единственный сын Владимир. Разумеется, если нет завещания, где отец как-то иначе распорядился принадлежащим ему имуществом и деньгами. Феодоре Корнеевой в случае гибели свекра придется убирать с дороги и собственного мужа, иначе полностью завладеть наследством ей не удастся.

Мотив для убийства есть и у Владимира: поскорее стать самостоятельным, выйти из-под опеки родителя, тратить накопленные средства по-своему. Мотив шаткий. При ближайшем рассмотрении отношений между Корнеевыми выяснилось, что отец ни в чем не ограничивал Владимира, денег ему давал сколько угодно, к тому же продолжал успешно управлять делами, к которым у сына совершенно не было интереса. С этой точки зрения Владимиру убивать папашу нет смысла - во-первых, на него свалится огромная ноша, непосильная для его натуры; во-вторых, он и так ни в чем не нуждается. Страсти к игре по-крупному за ним не замечено, к женщинам и наркотикам тоже, бизнес его не привлекает. Ему отлично живется под крылом папика!

Любимым местом времяпрепровождения Владимира в столице все опрашиваемые единодушно называли «Гюльсару» - заведение, соединяющее в себе ресторанчик в восточном стиле, экзотический ночной стриптиз-клуб и кальянную. Правда, женившись, младший Корнеев стал посещать «Гюльсару» все реже и реже, а последние полгода его там почти не видели.

Изнеженный, пресыщенный, рафинированный отпрыск богатого папаши, развращенный ленью и ничегонеделанием, развеивающий скуку в «Гюльсаре», вряд ли пойдет на убийство. Наверняка избалованный маменькин сынок просто перешел из рук упокоившейся родительницы в изящные, цепкие ручки жены.

Остается Феодора - подозреваемая номер один. Допустим, она хочет заполучить наследство и уже предприняла попытку избавиться от свекра. Сюда не вписываются ни Проскуров, ни пропавшая Нана, ни Хованин, ни подземелья.

Сыщик имел адреса московской квартиры Корнеевых и двух их загородных домов. В одном проживал Владимир с супругой, в другом - Петр Данилович. Ехать надо к последнему. Смирнов уже заготовил аргумент, который должен был вызвать бизнесмена на откровенность.

- Будешь ему звонить? - спросила Ева.

- В квартире никто к телефону не подходит, домработница в отсутствие хозяина бывает там не каждый день. Значит, Петр Данилович обитает за городом. А другого номера у меня нет. Рискну застать господина Корнеева врасплох.

По дороге в Ольховку, где находилась подмосковная резиденция Петра Даниловича, сыщик обдумывал варианты беседы. «Мазда» легко катила вперед, по обеим сторонам дороги шумели облетающие рощи. После поворота с основной трассы на грунтовку ехать стало труднее, пришлось сбавить скорость и тащиться по засыпанным листвой колеям.

Ближе к Ольховке потянулись вдоль дороги унылые поля, показались первые деревянные заборы, перепаханные огороды. Над крышами домов кое-где шел дым из труб. Деревня закончилась заброшенными коровниками, пустырем, за которым на выкупленной земле строились современные коттеджи. Немного поодаль чернел хвойный лес. Ранний закат окрашивал край неба в малиново-оранжевые тона, уже виднелся над лесом бледный месяц.

- Глухое местечко облюбовал себе господин Корнеев, - пробормотал Всеслав, но не удивился.

Иногда человек нуждается в уединении, в тишине и простоте быта, в нетронутой природе глубинки. Хотя Подмосковье глубинкой не назовешь, а все же можно еще отыскать здесь забытый богом уголок.

Впрочем, цивилизация вплотную подошла к Ольховке, заявляя о себе двух-трехэтажными особняками, добротными высокими заборами, мощной современной строительной техникой, дорогими автомобилями. Деревянная Ольховка казалась бедной сиротинкой рядом с новоиспеченными хозяевами жизни.

Дом господина Корнеева, крытый темно-коричневой металлочерепицей, стоял на улице с милым названием Земляничная. Ворота были закрыты.

Сыщик посигналил. Тишина. Он вышел и нажал на вмонтированную в забор кнопку звонка. Неужели никого нет? Уезжать, проделав такой путь, не хотелось. Смирнов закурил, прохаживаясь вдоль забора туда-сюда, он периодически нажимал на кнопку звонка. Тактика «измора» иногда себя оправдывала.

Спустя полчаса загорелся сигнал на переговорном устройстве.

- Вам кого? - не очень вежливо поинтересовался густой мужской бас.

- Я к господину Корнееву.

- Хозяина нет.

- Он мне очень нужен, - настаивал Всеслав. - По личному вопросу. Это касается автомобильной аварии.

Переговорное устройство молчало. По-видимому, обладатель баса с кем-то советовался или созванивался. Возможно, даже с самим Корнеевым. Во всяком случае, сыщик на это надеялся. И, как оказалось, не зря.

- Въезжайте, - прогудел бас, и ворота бесшумно открылись.

Дюжий охранник без лишних слов бесцеремонно обыскал приезжего.

- Вас проводят, - сказал он.

В сопровождении второго молодого человека крепкого телосложения господин Смирнов направился к дому. Отделанная натуральным дубовым шпоном бронированная дверь отворилась, впустила гостя и с глухим стуком закрылась за ним. Охранник остался на крыльце.

В просторном холле, увешанном бронзовыми канделябрами и медвежьими шкурами, Всеслава встретил рослый, плотный, моложавый мужчина в спортивной одежде. На его лице с правильными чертами выделялись синие глаза с длинными ресницами и тяжеловатый подбородок; черные волосы с проседью были коротко подстрижены.

- Корнеев, - представился он. - Чему обязан?

- Смирнов, частный сыщик, - тем же тоном назвал себя гость.

Брови хозяина чуть дрогнули, в остальном он ничем не выдал своего удивления.

«Хорош! - подумал Всеслав, оценивая Петра Даниловича. - Шестьдесят лет ему нипочем не дашь. Зубр! Матерый, красивый, хладнокровный и опасный».

- Прошу наверх, - Корнеев слегка наклонил голову, пропуская посетителя вперед. - Поговорим в моем кабинете.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, в обставленный мебелью из черного дерева кабинет. Много книг, компьютер, большой, написанный маслом портрет женщины, сидящей вполоборота к зрителю: классические черты лица, гладкая прическа с тяжелым узлом волос на затылке, длинная шея, подернутый дымкой взгляд…

Смирнов невольно залюбовался. И совершил первую ошибку.

- Ваша жена? - спросил он.

- Надеюсь… - ответил хозяин кабинета.

Возникшая неловкость смазала начало беседы. Благоприятный момент был упущен. Сыщик замешкался, потерял мысль, ему пришлось сделать вид, что он разглядывает корешки книг.

- У вас прекрасная библиотека.

- Давайте перейдем к делу, - вежливо предложил господин Корнеев. - Я не привык терять время понапрасну. Чем привлекла внимание частного сыска моя скромная персона?

- Колесом, отвалившимся от вашего «Мерседеса», - взял себя в руки Всеслав.

- Вот как? Занятно.

Петр Данилович обладал тонким чувством юмора. В его глазах прятался смех, а лицо сохраняло серьезное выражение.

- Вы не могли бы припомнить обстоятельства того дорожного происшествия?

- Я уже объяснял, - вздохнул Корнеев. - Колесо спустило, менял резину. Видимо, в мастерской спешили, допустили оплошность: случайно что-то не закрепили как следует. Я не механик! Ехал на скорости, повернул, колесо соскочило, машину бросило на встречную полосу, снесло… потом удар, беспамятство. Когда пришел в себя, увидел, что врезался в столб. В чем, собственно, заключается ваш интерес, господин Смирнов? Все обошлось, претензий я никому не предъявлял. А ваши услуги стоят денег. Кто вас нанял? Мой сын?

- Нет. Большего я сказать не могу, обязан хранить тайну клиента.

- Значит, не Владимир… - задумчиво произнес Петр Данилович. - А я, признаться, подумал, что он об отце беспокоится. Выходит, кто-то еще неравнодушен к моей судьбе.

- Можно сказать и так, - не стал отрицать сыщик. - Недавно один человек погиб при похожих обстоятельствах: инженер Хованин. Вы его знали?

- Я не обязан отвечать на ваши вопросы.

- У его мотоцикла отвалилось колесо!

- Я тут ни при чем, - сухо заявил господин Корнеев.

Смирнов рискнул пустить в ход вторую козырную карту и вытащил из папки бумагу с планом подземелий.

- И этот чертеж вам незнаком? - с нажимом спросил он.

- Позвольте… - Петр Данилович бросил взгляд на бумагу. - Откуда у вас этот план?

- Что означают буквы С и К? Из-за этого плана убит человек.

Господин Корнеев уставился на сыщика, явно не принимая его слова всерьез.

- О-о! Вы расследуете убийство и пришли ко мне за разъяснениями. Как мило! Карта, где клад зарыт, секретный код С и К, тайны, романтика. Понимаю! В наш рационалистический век некоторые натуры тоскуют по приключениям.

- Приблизительно два года тому назад вы приходили с этим чертежом к профессору Вятичу. С какой целью?

В синих глазах бизнесмена промелькнул интерес.

- Было такое, - удивился он. - Только план был на потрепанной бумаге и выглядел несколько иначе. Вижу, вы успели проделать большую работу. Неужели из-за этого сомнительного плана? На что он вам? Ваш наниматель надеется разбогатеть за счет монастырских богатств? Ха-ха-ха! Смешно, ей-богу! Ну, показывал я бумажку со старинными каракулями известному историку, знатоку городских подземелий, но вразумительного ответа не получил.

- Где вы взяли чертеж?

- Да не брал я его! План - своеобразная семейная реликвия, которая переходила из рук в руки от бывшего инока Симонова монастыря Силуяна Корнеева. Предок мой полтора века тому назад постригся в монахи, а когда умер, личные вещи отдали ближайшим родственникам. Чертеж был вложен в молитвенник покойного Силуяна. Ко мне он попал вместе с дедовой библиотекой - выпал из молитвенника, а то бы и до сих пор там пылился, вместе со старыми книгами. Любопытство меня одолело - что, мол, за план такой? Может, он какую-то ценность собой представляет? Я в церковь Рождества Богородицы ходил, расположенную на территории бывшего монастыря, тамошних служителей расспрашивал, потом к профессору ездил. Везде ответы были похожи - может, монахи знали о какой-то части подземелий, но в настоящее время все данные о них утеряны. А может, рисунок и вовсе не имеет отношения к Симонову монастырю. Кстати… букв С и К на старой бумаге не было, как и красного пунктира.

«Силуян Корнеев! - вспыхнуло в уме сыщика. - СК - его инициалы? Но кто их написал? Хованин? Зачем?»

- А где похоронен Силуян? - спросил Всеслав, подобно утопающему, хватаясь за соломинку. Не от могилы ли сего инока ведет подземный ход к таинственным галереям?

Петр Данилович развел руками:

- Вблизи монастыря, наверное. Не знаю!

Версия Смирнова, которая казалась такой многообещающей, рассыпалась в прах.

- Покажите мне, пожалуйста, оригинал чертежа, - взмолился он. - Для сравнения. Речь идет о человеческих жизнях!

- Ну, раз о человеческих жизнях, - с изрядной долей сарказма передразнил его Корнеев. - Извольте!

Он привстал было с дивана, застыл… легонько хлопнул себя по лбу и опустился обратно.

- Что?

- Нет у меня той бумаги, - объяснил Петр Данилович. - Я тогда в загородный дом библиотеку перевозил, книги перебирал, на чертеж-то и наткнулся. Сначала заинтересовался, а после неудачных попыток выяснить, что к чему, охладел. Дел у меня было невпроворот, второй дом строился, в Рябинках. Рабочие при рытье котлована под фундамент обнаружили древнюю кладку, бывшие подвалы какие-то. Все бурно обсуждали находку, бегали смотреть. Я прорабу про монаха Силуяна и старинный чертеж рассказал, показал даже, бумага по рукам пошла. Видать, затерялась. Да бог с ней!

Всеслав спросил, как фамилия прораба и где его найти - так, на всякий случай. «Займешься новыми данными, расследование войдет в новый виток и, кто знает, не отклонится ли в сторону, - подумал он. - Поиски прораба, установление его связей с фигурирующими в истории с чертежом лицами, прочие подробности, которые могут не иметь отношения к делу… бездонный колодец, куда нырнешь надолго. Нет уж, благодарю покорно».

- Значит, вы с инженером Хованиным никогда не встречались и чертежа ему не давали?

- Лично - нет, - подтвердил бизнесмен. - Разве что он принимал участие в строительстве в Рябинках? Так это лучше у Владимира спросить. Постойте-ка! Вы правы, кто-то звонил мне по поводу плана монастырских подземелий. Возможно, даже ваш Хованин… вполне вероятно! Я сказал, что рисунка у меня уже нет, переадресовал его в Рябинки… - Корнеев внезапно замолчал и пристально взглянул на собеседника. - Вы говорите, Хованина убили?

- У его «Хонды» отвалилось колесо, почти как у вашего «мерса». Такое совпадение!

- Полагаете, все дело в том плане? - воскликнул господин Корнеев. - Не может быть. Он того не стоит!

- Так вы никого не подозреваете?

- Побойтесь бога! - покачал головой Петр Данилович. - Какие подозрения? Да и чертежа у меня давно нет. Кстати… на обороте того листка была надпись: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему до?лжно быть освобожденным на малое время». Я помню ее слово в слово! - сам удивился господин Корнеев. - Надо же, как врезалась!

- Позвольте, я запишу? - Сыщик достал блокнот и ручку.

Хозяин кабинета охотно продиктовал ему текст.

Дружба дружбой, а сыск - дело, независящее от взаимных симпатий или антипатий. Поэтому Всеслав несколько раз тайком сфотографировал бывшего сослуживца Проскурова. Вдруг снимки помогут оправдать товарища? Он также сфотографировал Уварову, председателя клуба «Ахеронт» Каморина и кладовщика Алексея Мальцева. Фото Наны и покойного Хованина сыщик показывал почти всем, теперь к ним добавились и другие лица.

Разложив перед Корнеевым веер снимков, он задал традиционный вопрос. Бизнесмен ответил отрицательно:

- Этих людей я вижу впервые.

Смирнов оставил номера своих телефонов, попросил звонить, если Петр Данилович еще что-то вспомнит, и распрощался. Он возлагал слишком большие надежды на визит в Ольховку, недооценив господина Корнеева. Тот рассказал далеко не все, и у него были на то причины.