Глава 23

Ева любила эти ясные осенние дни, когда необыкновенная четкость красок делает прощальный блеск природы особенно прекрасным. Каждая веточка с задержавшимся на ней лимонным, бурым или багровым листом выделяется на голубом фоне небес, словно на полотне средневековых мастеров кисти. Солнце покрывает все вокруг бледным золотом. Запах опавшей листвы перемешивается с холодным воздухом, насыщая его горечью…

Ева и Проскуров молча прогуливались по пустому скверу.

- Почему вы пригласили меня сюда? - не вытерпел он и первым нарушил это молчание.

- Хочу узнать вас. Почувствовать, что вы скрываете.

- Откровенно!

- Из нас двоих кто-то должен быть искренним, - улыбнулась Ева. - Вы не можете себе позволить такую роскошь. А я - вполне!

- Отчего вы невзлюбили меня? - спросил Проскуров. - Подозреваете в скрытности, хуже того - во лжи. Чем я заслужил вашу неприязнь?

Ева обошла лужу, любуясь плавающим в ней желтым листом.

- Золотая гондола! - мечтательно произнесла она. - Будь я художником, написала бы картину: «Венецианские мотивы московской осени». Вы умеете восхищаться пустяками жизни, Эдуард?

- Что? - рассеянно переспросил он.

Ева засмеялась.

- Почему вы не познакомили Нану со своими родственниками? Братом, теткой? - перешла она к более прозаическим вещам.

Проскуров пожал плечами,

- Нана очень скромна, застенчива, она похожа на улитку, которую приходится вытаскивать из ее раковины. Мне не хотелось ее травмировать. Со временем она привыкнет, и все образуется. Знакомство с родственниками - это всего лишь часть ритуала, каких-то общественных условий, правил. Нельзя ради соблюдения условий причинять боль и неудобства любимому существу.

Ева остановилась, внимательно посмотрела на своего спутника.

- О-о! Что я слышу! Какие речи… Почему я не могу вот так взять и легко вам поверить? А, Эдуард?

Он смешался.

- Вы довольно проницательны, неожиданно прозорливы для женщины, - вздохнул Проскуров. - Если быть до конца честным, Нана не горела желанием представляться моей родне. Она и со своими знакомила меня неохотно. Такой уж у нее склад характера… замкнутый.

- Вас это не настораживало?

- Настораживало, - признался он. - А с другой стороны, нравилось. Женщина, которая обращает много внимания на окружающих и любит привлекать его к себе, - не мой идеал.

- Вы, значит, затворниц предпочитаете, монашенок! - съязвила Ева. - Этаких непорочных девственниц-недотрог. Чтобы только вы, единственный и неповторимый, могли к ним прикасаться!

- Не к ним, а к ней.

- Еще спрашиваете, почему я вас невзлюбила?! Сами-то вы тоже непорочный девственник?

- Я - мужчина.

- Вот! - взорвалась она. - Грех ищет в других святости, а находит…

- На что вы намекаете? - не дослушал Эдик.

- Вам не приходило в голову, что поведение Наны могло быть напускным? Не только вы играли роль добропорядочного жениха. Она познакомилась с вами, изучила вас и притворилась той невестой, которую вы хотели видеть рядом с собой.

Проскуров бросил на нее горящий взгляд, побледнел.

- Ради денег, что ли? - выговорил он, сжав зубы.

Ева использовала излюбленный прием Смирнова: ошеломить собеседника противоречивыми выкладками, выбить у него опору из-под ног, забросать дерзкими предположениями и сделать из свидетеля или потерпевшего - подозреваемого, а то и обвиняемого. «Расшатанный», потерявший уверенность в чем-либо человек невольно проговаривается, открывая свои самые потаенные мысли и намерения.

- Нана оказалась не той, за кого себя выдавала! - дожимала Ева. - Вы проморгали, господин Проскуров, не разглядели ее истинное лицо до свадьбы. Но после, оказавшись наедине с женой, проводя с ней медовый месяц, с утра до вечера, ночь, снова утро, вы начали осмысливать происходящее. Вы догадались или, по крайней мере, заподозрили…

Она сделала выразительную, долгую паузу… и Эдуард не выдержал.

- Да… я начал замечать, что Нана о чем-то часто и глубоко задумывается. А однажды от нее пахло хорошим, дорогим табаком. Хотя я никогда не видел ее с сигаретой. Более того, она утверждала, что не курит. Ну и… многое другое.

- Например, знакомство с Олегом Хованиным Нана от вас скрыла. - Ева пустила в ход основной козырь. - А вы узнали и начали следить за ней, застали жену и двоюродного брата в недвусмысленный момент! Что вы почувствовали? Решили убить их обоих?

- Нет! Уверяю вас… разве Олег и Нана…

Ева хорошо усвоила, что нельзя останавливаться на достигнутом, нельзя позволить собеседнику опомниться.

- Вы убили их обоих! И решили представить дело как похищение и несчастный случай. Вы даже обратились к частному сыщику, своему бывшему сослуживцу. А может быть, сразу к нескольким детективам? Пока один идет по ложному следу, другие подбрасывают ложные версии. Телефонные звонки с угрозами создают видимость шантажа и вымогательства. Некоторые агентства соглашаются оказывать клиентам подобные «услуги», это общеизвестная практика. Каждый зарабатывает, как умеет. Отличный вариант, не правда ли? Вот вам еще: Олег и Нана сговорились обобрать вас. И действовали весьма успешно. Но вы не лыком шиты! Заподозрив измену жены и брата, вы мстите. Олег уже заплатил по счету, теперь настала очередь Наны. Одно неудобство - вы не можете ее найти, она слишком хорошо спряталась. Поэтому вы привлекли к ее поискам Смирнова! И когда он сделает свое дело, вы доберетесь до неверной жены. А как вы поступите со Славкой? Как заставите его молчать? Предложите ему деньги? Много! Столько, что он не откажется, возьмет по дружбе. Там более что он жизнью вам обязан.

- Прекратите! - взорвался Проскуров. - Ради бога, Ева, что вы несете? Замолчите, умоляю вас!

«Если у тебя нет четкого плана, говори все подряд, - вспомнила она наставления сыщика. - Все, что приходит в голову в связи с расследованием. Ты можешь случайно нажать на нужную кнопку, попасть в цель. Преступник сам попадется на крючок, ведь он знает то, о чем ты не имеешь понятия. Он сам проведет параллели и выдаст себя».

- Я еще не все сказала. Подземелья! Вот главная тайна! - выпалила Ева, победоносно глядя на Эдуарда.

Тот молчал, пораженный.

- По… подземелья? - наконец выдавил он. - Этого еще не хватало!

- Вы были там, не отпирайтесь! - наступала Ева. - Глупо скрывать то, что уже известно! Возможно, вовсе не ревность послужила мотивом для убийства Наны и Олега!

- А что? - завороженно следя за ее жестами, спросил Проскуров.

- Алчность! Ужаснейший из человеческих пороков.

- Но позвольте… вы что, нашли… тело? Где? В подземелье? Боже мой, я ничего не понимаю! - в отчаянии воскликнул он.

- Не разыгрывайте тут наивного простачка. Не понимаете! Чего, прошу уточнить? Как мы догадались про подземелья?

- У меня голова идет кругом. Подземелья… это все из-за них, - признался Проскуров. - Я говорил Олегу, предупреждал. Но он не слушал! Он становился все более одержимым, безумным! Он пропитался мраком и смрадом городских клоак, которые начали разъедать его мозг. Он был болен! Никто не замечал в полной мере, как близко он подошел к той опасной черте, откуда уже нет возврата. Что-то в нем надломилось, и… я перестал узнавать моего брата. Я не решался сказать ему, намекнуть на появившиеся отклонения, душевный разлад. Я должен был что-то предпринять. Но что? О врачах лучше было не заикаться, о запрете на спуск под землю - тем более.

- Его мать знала?

Эдуард отрицательно покачал головой:

- Разве что догадывалась, как и я. Скрытый душевный недуг трудно распознать. И вообще, я даже Славке не говорил всей правды, носил ее в себе. Безумие, поразившее члена семьи, - это драма! Никто не желает выставлять ее напоказ. Помешательство ума остается явлением непознанным и вызывает странные реакции. Разговаривая с Олегом, я порой начинал в самом себе сомневаться. А вдруг и я подвержен, пусть кратковременным, поверхностным, но - приступам нарушения психики? Вот вы полностью можете поручиться за себя?

- Я? - переспросила Ева. - Думаю, мой здравый смысл трудно поколебать. Да и речь не обо мне. - Она тронула собеседника за рукав. - Эдуард, вы уверены, что Олега Хованина поразила душевная болезнь?

- Почти уверен. Смерть, как ни горько осознавать, оказалась лучшим выходом для него. Страшно представить, к чему это все шло.

- Выходит, вы убили брата из милосердия?

- Да не убивал я его! - возмутился Эдуард. - Что за бредни вы повторяете?!

- Тогда из-за денег. Он ведь шантажировал вас?

- С чего вы взяли? Олег был гол как сокол, но честен. Такое редкое по нашим временам качество!

- Остается ревность.

- Олег и Нана не знали друг друга, - упрямо твердил Проскуров. - Даже если и так, я бы убивать не стал. Взбесился бы, орал, в крайнем случае пустил бы в ход кулаки, допускаю. Но убивать? За кого вы меня принимаете?

- За профессионала. Убивать - ваше ремесло.

- Было моим ремеслом, - возразил он. - Было! И не убивать, а воевать. Это разные вещи. Война - обоюдное согласие вооруженных людей сражаться друг с другом. Лишать жизни безоружного только потому, что он предал, обманул или разлюбил, недостойно мужчины-воина. Поверьте мне, Ева, на жену я бы не поднял руку ни при каких условиях. - Эдуард тяжело вздохнул. - Так вы действительно нашли тело?

- Пока нет, - смутилась она. - Ищем.

- Слава богу!

- Вы исключаете, что у Наны и Олега был роман еще до вашего с ней знакомства? - спросила Ева.

- Полностью исключить не могу. Но несомненно одно: Нана была девственна до нашей брачной ночи. Я оказался ее первым мужчиной… в постели.

- А сокровища?

Эдуард развел руками, усмехнулся:

- Вы серьезно? Какие сокровища? Думаете, Олег нашел в подземельях клад, а я за это его убил? У меня достаточно денег, я умею их зарабатывать. А клады придумывают мечтатели и фантазеры. Надо же чем-то разгонять скуку!