Москва. Октябрь
Проскурову опять позвонил неизвестный, предупредил, что если тот будет вести себя неправильно, отправится вслед за братом. Все!
- Соглашаться на встречу, если предложат? - спросил Эдик, закуривая. - Черт, я же бросил! - Он смял недокуренную сигарету в пепельнице, взялся за стакан с пивом, сделал глоток, поморщился. - Горькое!
- Нервничаешь?
- А ты бы как себя вел? - вскинулся Проскуров. - Если бы твоя жена была в опасности?
Они со Смирновым сидели в баре «Червовый король», разговаривали. Сыщик заказал безалкогольное пиво, а бывший сослуживец - настоящее, немецкое. Ни тот, ни другой не пили крепких напитков.
- Знаешь, что меня удивляет? - растянул губы в улыбке Всеслав. - Брат у тебя увлекался подземными путешествиями, а ты ни разу с ним не попросился. Неужели совсем неинтересно?
- Совсем, - буркнул Проскуров. - Идиотская забава! Темень, вонища, грязь… Меня от подземелий воротит. Помнишь, нас обучали передвигаться по городским коллекторам и тоннелям, кабели различать, какой куда ведет, подключаться к линиям связи, обесточивать объекты? Поверхностно обучали, но мне хватило, чтобы зарок себе дать: под землю - ни ногой. Не мое это! Кто-то не любит с парашютом прыгать, а я - под землю спускаться. Словно живым в могилу лезешь! От такого развлечения крышу сорвет, оглянуться не успеешь.
- И Олег тебя с собой не звал?
Эдуард поднял глаза, прищурился.
- К чему ты клонишь? Говори без обиняков. Какие недомолвки могут быть между старыми товарищами?
- Да ни к чему, это я так, болтаю.
Проскуров снова потянулся за сигаретой, опомнился, чертыхнулся. Спросил:
- Ты запись прослушал?
- Ага. Только мало что понял. Туманные намеки вместо ясности.
- Глупо все. И страшно, как в кошмарном сне! Хочешь проснуться, а не получается. Хреново мне. Ох и хреново!
- А денег Олег у тебя просил?
- Нет! Он гордый был. Да и привык по одежке протягивать ножки. Человек скромных запросов. Ты почему блуждаешь вокруг да около? - не выдержал Проскуров. - Я про встречу спросил. Соглашаться или нет?
- Выбор есть?
- По телефону они говорить отказались - значит, не оставили мне выбора.
- Ты подозреваешь кого-нибудь?
Эдик угрюмо покачал головой.
- Извращенцев хватает. Они Нану не убьют, когда деньги получат?
Теперь сыщик развел руками. Откуда ему знать?
- Скажи хоть что-то! - взмолился Проскуров. - Не молчи.
- Начистоту? - Всеслав сделал глоток пива, оттягивая миг откровения. - Изволь! Ты сам просил. Я давно занимаюсь сыском, Эдик, и здорово поднаторел в этом непростом деле. У меня выработалось чутье, как у солдата, который долго воевал. Не мне тебе объяснять, какого рода это чутье - словно знаешь, куда снаряд попадет, откуда пуля вылетит, где мина заложена. Без этого чутья солдату не выжить.
- И что оно тебе подсказывает сейчас?
- А то и подсказывает, что странная история произошла с твоей женой, Эдуард. Непохожая на похищение! Иначе бы все развивалось, будь Нана заложницей. И звонки были бы не такими, и требования бы уже предъявили. Вымогатели отлично понимают, что чем дольше они держат заложника, тем больше рискуют. Жертва может запомнить голоса, внешность тюремщиков, сильно заболеть на почве стресса, как-нибудь освободиться… Мало ли в жизни непредвиденных обстоятельств? А в нашем случае злоумышленники, вместо того чтобы принудить тебя заплатить или сделать иной нужный для них шаг, убивают твоего двоюродного брата. Не абсурд ли?
- Может, запугивают? - побледнел Проскуров.
- Не тот способ. И даже после убийства Хованина требования все еще не предъявлены. Так? Последовали непонятные звонки с намеками - будешь рыпаться, тебя постигнет судьба брата. А кто же тогда будет платить? И что ждет Нану?
- Думаешь… ее тоже… убили?
- Предполагаю, - уклонился от прямого ответа Смирнов. - По крайней мере, я бы такую возможность не исключал. Что-то здесь не вяжется! Зачем было убивать Олега? Только не говори мне, ради бога, что колесо у «Хонды» отвалилось случайно!
Сыщик не собирался открывать карты, он умолчал о том, что Олег и Нана могли быть знакомы и что ему об этом известно. Он также умолчал о плане подземелий, которым интересовался инженер Хованин. В конце концов, и первое, и второе, возможно, не связанные между собой факты.
- Если мою жену… убили, то за что? - подавленно опустил голову Эдуард. - И где ее тело?
- Тело - улика, без которой дело об убийстве не возбуждается. Его надежно прячут. Но я бы не был столь пессимистично настроен. Надо рассчитывать на лучшее, не упуская из виду худшее.
- Есть еще варианты? Например, что Нана сбежала от меня? Но зачем же так? Я не зверь какой-нибудь, отпустил бы ее. Ничего не понимаю, братишка, ничего! Запутался я окончательно.
- Допустим, Нана бросила тебя, - вздохнул сыщик. - Почему тогда тебе звонят, угрожают? При чем тут Олег? За что он поплатился жизнью?
Проскуров развел руками:
- Мне нечего сказать. А у тебя имеются хоть какие-то соображения?
- Пока - два. У преступника… или преступников, - поправился Смирнов, - существовал определенный план. Сплошь и рядом жизнь вносит в самые продуманные, самые совершенные планы некоторые коррективы. Избежать подобной вещи, предусмотреть все практически невозможно. Жизнь изобретательна! Она вносит свои изменения без спроса, и это сбивает с толку. В данном случае, я имею в виду исчезновение Наны, что-то пошло не так. События потеряли заданный ход и выглядят нелогично.
Он замолчал, наблюдая за реакцией товарища. Тот покрылся красными пятнами, сменившими мертвенную бледность, до хруста сжал переплетенные пальцы.
- А второе? - процедил сквозь зубы.
- Второе еще проще, - сдержанно сказал Всеслав. - История эта выглядит не такой, как нам кажется. Она - иная!
В сей момент ему в голову пришла идея, перевернувшая прежние выводы и заставившая его мысли резко изменить свое направление.
