Юдин-старший любил дорогу, ведущую к поселку Береговое, – хороший асфальт, транспорта мало, по бокам тянется степь с одинокими деревьями – пирамидальные тополя, дикие серебристые маслины. Выцветшее небо дышит жаром, земля сухая, в трещинах. По бывшим колхозным угодьям бродят стада овец. Изредка можно увидеть чахлый виноградник – без искусственного полива здесь ничего не вырастишь.

Была у него идея о частном винном заводике, да все руки не доходили. «Сейчас пансионат под Форосом надо до ума довести, а там поглядим… – думал Аким Иванович. – Некстати женился сын, привел в дом порченую бабу. И что сделаешь? Придется терпеть, стиснуть зубы и смириться. Мало того, что Елена не в себе, так Спиридон у нее не первый! Пошутила судьба, посмеялась зло, безжалостно. Подбросила сыну чужой огрызок! А тот подхватил «божий дар» вцепился намертво – не вырвешь. Женская красота ему рассудок затмила. Елена хороша неимоверно, с этим не поспоришь, нежна, тонка в кости, с лица хоть картину пиши. Но не такая должна быть жена у сына!»

Сзади Юдину посигналила белая легковушка: пропусти, мол. Забылся он, едет посередине дороги, не торопится. Куда спешить-то? Не хочется видеть ни Спиридона, ни – особенно – его супругу.

– Глаза бы мои на вас не глядели! – скрипнул зубами Аким Иванович.

Уступив дорогу «мерсу» старой модели, он плюнул вслед. Теперь ему осталось только завидовать другим людям, беззаботным, довольным жизнью, которые едут к морю и не терзаются тем, чего уже не изменишь.

Он и помыслить не мог о такой снохе! В страшном сне не снилось! А вот грянул гром при ясном небе.

Правду люди говорят – беда одна не ходит. Аким Иванович еще от скоропостижной свадьбы не отошел, а на него новые неприятности навалились – смерть Кати Ушаковой и ее брата! С их стороны он меньше всего ожидал подвоха… Угораздило же вляпаться! Найми он другую горничную, не шныряли бы по вилле полицейские ищейки, не докучали бы хозяевам и гостям своими расспросами, не рылись бы в грязном белье семьи Юдиных. Не ославили бы на всю округу…

Больше всего Аким Иванович боялся, что в ходе следствия выплывет наружу подноготная новоиспеченной снохи. Позорище-то какое! Тогда хоть в омут кидайся от стыда. Продавай виллу, уезжай из Берегового – после всех трудов, нервов, вложенных денег. О черт! Дьявол забери эту смазливую бабенку!

– И как ее угораздило подвернуться моему сыну?!

Он сбавил газ. В груди стеснилось, кровь била в висках сильными толчками, вероятно, давление подскочило. Не хватало слечь и глотать порошки, когда нужно срочно уладить ситуацию с уголовным делом. Неужели не понятно, что Юдины не имеют к гибели Ушаковых никакого отношения?

Поздние сожаления грызли его из-за Астры Ельцовой. Наверное, не стоило приглашать на виллу эту дотошную барышню. Она всюду сунет свой нос! Интересно, до чего ей удалось докопаться? Она уже выяснила, что за «нечистая сила» поселилась в хозяйском доме? Ведь именно из-за этого пришлось прибегнуть к ее услугам. Заодно чтобы и к снохе пригляделась – уж не дурачит ли прекрасная Елена окружающих мнимой потерей памяти? Уж не зреет ли в ее отнюдь не помутненном рассудке холодный и жестокий расчет? Чего от нее ожидать? К чему готовиться? Вдруг, ее «заболевание» – просто ловкая и хитрая игра? Рид, конечно, простофиля, раскис, влюбился, потерял голову…

– Ну, меня-то, голубушка, голыми руками не возьмешь! – сам себя убеждал Юдин. – Я стреляный воробей!

Однако, как он ни старался, проникнуть за броню Елениного притворного или настоящего беспамятства не мог. Она от свекра шарахалась – как, впрочем, от любого незнакомого человека – и будто ощущала его неприязнь. Впрочем, испытываемое им чувство к Елене было, скорее, всепожирающей ненавистью. О-о-ооо-ооо! Она посмела влезть в его семью, посягнуть на святая святых, нарушить раз и навсегда заведенный порядок! Хуже всего, что эту ненависть приходилось скрывать.

Иногда он ловил на себе остановившийся безумный взгляд Елены, и нервный озноб пробирал его до костей.

– Ты ее не боишься? – как-то спросил он у сына. – Ты уверен, что она не лжет?

– Зачем ей лгать? – удивился тот.

Ну, разумеется, глупый Ромео и мысли не допускал о подлом коварстве Джульетты.

– Надеюсь, не ты ее… изнасиловал?

Показалось, сейчас Рид набросится на родного отца с кулаками, повалит его на пол, изобьет, но сын сдержался.

– Я ее и пальцем не трогал до первой брачной ночи.

– Первая ночь у нее была с другим! Или с другими… Вряд ли ты удосужился хотя бы выяснить, с кем.

Рид побледнел:

– Ты ездил в «Зеленую дачу»?

– У меня свои источники информации…

– Шпионил, да?

– Я имею право знать, кто будет жить со мной бок о бок!

– Мы с Еленой поселимся отдельно и не собираемся надоедать вам с мамой частыми визитами.

В глазах сына блестела сталь, и Аким Иванович отступил. В лоб укрепленную твердыню брать глупо – потерь будет не счесть, а ожидаемого результата можно не добиться. Нужно искать обходные пути.

Его ум начал работать, анализируя последствия намеченных действий и отбрасывая один вариант за другим. Здесь следовало использовать нестандартные методы.

Этот первый безобразный скандал между отцом и сыном разразился в помещении новоприобретенного пансионата под Форосом, куда Аким Иванович, очнувшись от «свадебного» шока, увез Рида, чтобы поговорить по-мужски. Заодно и нагнать страху на строителей. Они ехали в разных машинах, и, добравшись до места, разговаривали как чужие. Лед в их отношениях, вместо того чтобы таять, становился все тверже.

Елену сын оставил на вилле под присмотром сиделки. Она почти не выходила из комнаты. Память ее мало-помалу прояснялась, и обмороки случались реже. Однако она так и не смогла рассказать, что произошло с ней после приезда в Крым, как она оказалась в придорожной полосе без вещей и документов. Ее мучили ночные кошмары, страхи, приступы головной боли.

Аким Иванович скептически относился к медицине, особенно в области человеческой души. Он сам когда-то пытался избавиться от душевных страданий при помощи таблеток и убедился в их бесполезности. Пока пьешь – все налаживается, только бросил – жизнь опять приобретает черные и серые тона.

– Она никогда не выздоровеет полностью, – говорил он сыну. – Она будет уходить от тебя в свой мир призраков и химер, и ты напрасно станешь звать ее…

При этих словах перед ним невольно возникала жуткая картина: затхлая темнота, полосы света, проникающего через заколоченные окна, вытянутое, невероятно длинное белое тело, висящее в петле… Это Элиза, девушка, которую он любил…

Весь в испарине, Юдин съехал на обочину, распахнул дверцу машины и долго сидел, унимая дурноту. Его взгляд упал на придорожный колодец. Захотелось вылить на себя ведро ледяной воды… Так он и сделал. Мокрый, холодный плюхнулся обратно на сиденье, потянулся за коньяком. За рулем нельзя! А, плевать, сколько тут ехать? Полчаса, и он в Береговом…

Глоток теплой обжигающей жидкости привел его в чувство.

Может быть, на них, Юдиных, лежит родовое проклятие? Сначала он едва не сошел с ума, потеряв Элизу, теперь сын безумствует из-за Елены…

«Зачем было собирать на вилле всю эту оккультную братию? – корил он себя. – Колдунов, сивилл и коварных соблазнительниц? Наверное, мой рассудок помутился от такого развития событий. Черт меня попутал! Хотя обычными мерами с проклятием не справишься».

Он совершил немало ошибок. Не стоило называть виллу именем Элизы. Мертвые тянут за собой живых. Правда, он схитрил и добавил к имени погибшей девушки букву «о». Пусть все думают, что вилла названа в честь Элоизы, ученицы и романтической подруги великого мыслителя Абеляра, монахини, сочинявшей любовные письма.

Юдин помнил, как они с Элизой вместе читали признания Абеляра: «Под предлогом занятий мы целиком отдавались любви; уроки для нас стали лишь теми минутами, когда нас влекла друг к другу таинственная, непреоборимая сила».

– Мне кажется, эти строки о нас с тобой, – шептал он.

А она предпочла другого – грубого, невежественного мужлана, который переспал с ней и бросил. Все закончилось ужасно. Старый барак с провалившимся полом, крысы, темнота, петля, привязанная к деревянной балке… Он думал, что вместе с Элизой в нем тоже все умерло. Но иногда наваждения бывают невероятно живучими…

Астра разговаривала по телефону с Борисовым, когда в дверь тихонько постучали.

– К нам гости, – с недоумением произнес Матвей. – Кто бы это мог быть? Открывать?

– Конечно! Это я не вам… – Она извинилась перед начальником службы безопасности «Юстины». – Я перезвоню…

Каково же было ее удивление, когда на пороге спальни показалась госпожа Нагорная, небрежно причесанная, бледная, под глазами темные круги.

– Виринея? Что-то случилось?

– Пока нет… – Она мяла в руках носовой платочек. – Я всю ночь не спала. После вчерашнего разговора, вернее, после того, как Теплищева…

Гостья смешалась и замолчала.

– Вы присаживайтесь, – радушно предложил Матвей и протянул ей стакан с минералкой. – Выпейте воды.

– Простите, что я ворвалась без приглашения, да еще в спальню. Но я хочу поговорить, а отсюда в коридор не слышно…

Она робко опустилась на краешек стула, держа спину очень прямо. Стакан подрагивал в ее пальцах. Она сделала пару глотков и заставила себя поднять глаза на Астру.

– Я знаю, что вы здесь на особом счету, ведете собственное расследование…

– По поручению господина Юдина, – кивнул Матвей. – Акима Ивановича. Кстати, он сегодня приезжает. Полагаю, к обеду будет.

– Очевидно, вы… – она хотела сказать «заинтересованные лица», но только махнула рукой. – Не важно… Я могу надеяться на вашу порядочность?

– В каком смысле?

– То, что я вам расскажу, должно остаться между нами! – Виринея прижала платочек к груди. – Вы мне обещаете?

– Не сомневайтесь. Мы воспользуемся вашей информацией, только если вы сами дадите добро.

Она немного успокоилась, на ее щеки вернулся легкий румянец.

– Мне приснился жуткий сон… после вчерашней вечерней медитации. Как будто я уснула, и в мою комнату заходит… один человек… и… и душит меня! Я пытаюсь кричать, но он сдавливает мне шею… сильнее и сильнее…

По ее горлу прошла судорога. Она закашлялась.

– Кто этот человек?

– Спиридон Юдин… – хрипло вымолвила Виринея.

– Во сне всякое бывает…

– Нет! Вы не поняли… Это знак! Помните вчерашнее пророчество? Честно говоря, я с предубеждением относилась к гаданиям Тэфаны, хотела посмеяться над ней, отвлечь от себя внимание. Ирэн села на своего конька, пристала ко мне с Камасутрой! Вы же сами видели… Я действительно читаю лекции по… впрочем, не важно…

Она сглотнула и слово в слово повторила фразу из «Книги» Теплищевой: «Смерть идет по пятам того, кто видел и говорил… Прозерпина ждет третьего».

– Ну и что? – не сообразил Матвей.

– Как – что? Вы знаете, кто такая Прозерпина? Это же владычица Царства мертвых! А третьим… могу быть… я… Он меня убьет, как убил Катю и ее брата!

– Кто?

– Спиридон Юдин! Я уже говорила!

– С чего вы взяли?

– Я его видела… в тот день, в сквере… когда он зарезал горничную…

– Это вы ему звонили, – догадалась Астра.

Госпожа Нагорная была слишком напугана, чтобы отрицать.

– Я совершила непростительную оплошность… Я только хотела…

– Вы решили заработать много денег! – усмехнулся Матвей. – Но смерть не даст вам насладиться ими.

– Да! Сама не знаю, что на меня вдруг нахлынуло… У этого места темная энергетика! – оправдывалась Виринея. – Я сразу же пожалела о том, что сделала, но было уже поздно… Я позвонила ему и… Вдруг, он узнал мой голос?!

Ею овладевала паника.

– «Смерть идет по пятам того, кто видел и говорил…» — повторила она.

– Откуда вы ему звонили?

– Из Партенита… Я уединилась и сделала этот идиотский звонок! Мне не нужны его грязные деньги, я хочу уехать отсюда! Немедленно!

– Боюсь, пока это невозможно, – огорчила ее Астра. – Идет следствие. А вы не ошиблись? Катю в самом деле убил Рид?

– Как он убивал, я не видела… слава богу… Он шел по дорожке, которая вела в ту часть сквера, где… потом нашли тело. Зачем он туда шел, если не… По-моему, все ясно! Следователю он сказал, что ездил в Ялту с женой, а сам был в городе! Он нарочно переоделся в темную рубашку и брюки, но я все равно его узнала.

– Он переоделся?

– Да! Когда они с Еленой будто бы вернулись из Ялты, я видела, как он выходил из машины в совершенно другой одежде.

– Почему вы до сих пор молчали? – спросил Матвей.

А сам подумал: «Из-за денег, конечно же…»

– Я уже объяснила… Я испугалась! Когда выяснилось, что брат Кати тоже погиб, меня охватил жуткий страх… Это он, Юдин! С его женой тоже что-то нечисто…

– Что именно?

Виринея допила воду и поставила стакан на тумбочку. Непроизвольным жестом она дотронулась до точки на лбу, где, по ее мнению, располагался «третий глаз».

– Мне кажется, он держит ее на наркотиках. Чтобы она его не выдала! Обратите внимание на ее вид, на все ее поведение. Она сидит взаперти…

– Это не совсем так.

– Выходить замуж за богатого – очень опасно. Люди, которым все позволено, бывают непредсказуемы. Им в голову может взбрести любая гадость.

– Лучше опишите, по каким признакам вы узнали, что мужчина в сквере был Спиридоном Юдиным, – попросила Астра. – Вы видели его лицо?

– Лицо? Нет… Он быстрым шагом прошел мимо кустов, за которыми… – она смущенно порозовела. – Я забралась в дальний уголок сквера, чтобы…

– Сходить в туалет?

Госпожа Нагорная кивнула.

– Угу. Мне не хотелось искать платный, к тому же… я не могла ждать. Я как раз спряталась в зарослях… и тут… мимо прошла Катя, а следом за ней – он. Фигура, походка, поворот головы… то, как он размахивал руками… Нет, я ничего не путаю. Это был Рид! Другая одежда могла ввести в заблуждение кого угодно, только не меня. Он убил Катю, точно.

– Там было светло?

– На дорожку падала тень, но все равно было достаточно светло. Вы мне не верите?

– Зачем Спиридону Юдину убивать горничную?

Виринея нервно повела плечами.

– Понятия не имею. Она могла… узнать что-нибудь о том, как он обращается с женой. Катя везде убирала, и у хозяев тоже… Могла наткнуться на компромат и потом требовать у Юдина деньги.

«Каждый судит по себе», – подумала Астра. Слова гостьи вызвали у нее сомнения. Вдруг та нарочно оговаривает Юдина? Чтобы отвести подозрения от кого-то другого? От себя самой, в конце концов…

– Что вы делали в сквере?

Дама явно приготовилась к такому вопросу, выпалила без запинки:

– Гуляла! Там прохладно, скамейки хоть и запущенные, зато пустые. Людей почти нет. Все толпятся на центральных аллеях и на набережной… Я не люблю толкучку! Не люблю запах потных тел, громкую музыку, крики детей… Это не отдых! – Она нервно вытерла платочком уголки губ. – Теперь вам все известно! Не спускайте с него глаз… Он убил Катиного брата. Что ему стоит и меня убить?

– Разве Андрей Ушаков убит?

– Ах, не считайте меня дурочкой! Катя могла поделиться с братом тем, что узнала… Он не случайно попал под машину. Его сбили! Насмерть… Прозерпина ждет третьего… Вы понимаете? Вы должны защитить меня! – Она умоляюще посмотрела на Матвея. – Обещаете?