Глава 27

– Это ты?

Астра, затаив дыхание, всматривалась в темноту прихожей.

– Я, кто же еще? – отозвался Матвей. – Почему свет не включаешь?

– Лампочка перегорела. Я щелкнула выключателем, а она – пых! – и потухла.

– Ужин приготовила?

– Я в кухарки не нанималась, – огрызнулась гостья. – Ладно, что-нибудь придумаю.

Пока он отклеивал усы, переодевался и умывался, Астра поставила вариться спагетти. Шницели и соусы ей пришлось освоить, работая у госпожи Гримм.

Карелин ел и нахваливал. Потом он заварил зеленый чай, достал из шкафчика розетку с медом и удивленно поинтересовался:

– Ты не спрашиваешь, что я узнал у Борисова? Ну и выдержка.

– Хочу еще несколько минут насладиться неведением.

– Чутье у тебя отменное, Астра Юрьевна. Новости плохие. Говорить? Или сначала чаю попьем?

– Говори. Марину тоже… сожгли?

– Не-е-ет, – сделал отрицательный жест Матвей. – Ей проломили височную кость, потом утопили.

– В реке?

– В собственной ванне, причем воды там было мало. И на момент «утопления» Степнова уже была мертва.

Он пересказал все услышанное. Астра молчала, кусала губы.

– Вот фотографии, сделанные частным сыщиком, которого наняла твоя подруга, – с этими словами Карелин протянул ей конверт со снимками. – Любвеобильный у тебя жених!

– Бывший жених… Значит, Иваницын изменял мне не только с Мариной? А я ничего не замечала. И как это у вас, у мужчин, получается?

– Легко, – рассмеялся Матвей. – Женщина обычно видит то, что хочет видеть.

– Какая мерзость! – Она рассыпала фотографии по столу. – Борисов подозревает в убийстве меня?

– Подозревал. Теперь, когда он узнал о нас с тобой, его мнение изменилось.

Ирония в его голосе рассердила Астру.

– Я не настолько ревнива! Думаешь, я могла убить подругу из-за Захара? Марина была беременна, я об этом знала… у меня бы рука не поднялась, даже в состоянии аффекта.

– Ты понимаешь, чем это тебе грозит? Полиция ищет грабителей, Иваницын дрожит от страха, что информация о нем просочится в следственные органы, а твой отец вместе с Борисовым изъяли с места преступления улики и скрывают их от криминалистов. Это все не беда, не вляпайся ты в историю с пожаром и гибелью еще одной женщины. Если кому-нибудь придет в голову связать два факта – смерть Марины Степновой и госпожи Гримм…

– Хватит! Не продолжай, я сама знаю, что будет. Но когда я уезжала из Москвы, Марина была еще жива. Ты можешь подтвердить, что я находилась в Камышине.

– Ошибаешься. Борисов назвал мне дату убийства, а я прикинул: это случилось, когда ты уже работала у баронессы. От Камышина до Москвы можно добраться за три, максимум четыре часа, убить нескольких человек и вернуться в тот же день.

– Но я никуда не отлучалась…

– Возможно. Только ни Тихон, ни Ида Вильгельмовна не могут свидетельствовать в твою пользу. Один в бегах, другая мертва! Выходит, никакого алиби нет.

Она побледнела, но держала себя в руках.

– Это не я.

– А кто же? Твой жених? Одна из его любовниц, которая умом тронулась на почве ревности? Грабители? Кто?

– Уж точно не грабители. Марина жила скромно, ценных вещей у нее не было. Золотые украшения и небольшая сумма денег – вот и все, чем могли поживиться воры. Из-за этого лезть в квартиру, убивать хозяйку?

– Тогда получается, твой женишок ее прикончил. Она шантажировала его этими фотографиями.

– Захар? Он бы не решился. За образом рокового красавца скрывается заячья душонка. Я просто закрывала на это глаза. Мне казалось, что с таким человеком спокойнее – он не лезет на рожон, не рискует… обычные бабьи рассуждения.

– Остается отчим. Борисов предполагает, что тот заглядывался на Марину, а она не отвечала ему взаимностью. Или, наоборот, кокетничала с ним. Он тоже мужчина, между прочим, не лишенный чувства ревности.

– Она его терпеть не могла! – возразила Астра. – И почему он убил ее именно сейчас? Не год назад, не два?

– Узнал о беременности, взбеленился…

– А раньше смотрел на ее интимные отношения с Иваницыным сквозь пальцы, да?

– Он просто не знал, что у Марины есть любовник. Ты ведь тоже не знала? Хоть вы и близкие подруги.

– Тут и не пахнет любовным треугольником, – упрямо твердила Астра.

Матвею ситуация не нравилась.

– Чего еще ждать? – мрачно спросил он. – Моя жизнь текла ясно и предсказуемо… до твоего появления. Теперь же – одна муть вокруг. Боюсь, бешеный пес на тебя напал не случайно.

– И я боюсь.

– Ты ничего не скрываешь?

– Я умолчала только об одном. Тогда, в ночь пожара, в саду был призрак женщины, я ее видела и слышала, как она жутко стонет. Может, это душа Эльзы взывала о помощи? Кто-то ее убил и закопал там?

– Еще один труп? Уже не в доме, а в саду? – схватился за голову Матвей. – Что теперь прикажешь делать? Ехать в Камышин и под покровом темноты перекапывать сад? Облачаться в новый маскарадный костюм и продолжать вранье?

– Мне надо подумать. Можно воспользоваться твоим компьютером?

– Ради бога. Только не трогай мои рабочие папки. Если Интернет понадобится, пользуйся, у меня безлимитный тариф.

Астра с ноутбуком закрылась в спальне, а он прилег на диван и задремал. Думать не хотелось. Отсутствие необходимой информации делает думанье неблагодарной работой ума. Единственная мысль, мелькнувшая перед дремотой, была о Ларисе. Хорошо, что они установили незыблемое правило: встречаться только на нейтральной территории. Лариса ревнива. Застань она в квартире Матвея молодую женщину, реакция могла бы быть бурной.

Он проснулся от бесцеремонного потряхивания, открыл глаза. В темноте над ним склонилась Астра, трясла его за плечо.

– Уже ночь? – Он так и уснул на диване в гостиной, не раздеваясь. А она, похоже, еще не ложилась. – Что случилось?

– Мне пришли в голову кое-какие идеи. До утра я ждать не могу!

– Господи-и… – простонал Матвей. – Ты не женщина. Ты вампир! – Он зевнул – Почему я тебя терплю? Который час?

– Не имеет значения. Слушай, давай сопоставим обстоятельства смерти Марины и госпожи Гримм.

– Ну? – Карелин плохо соображал спросонья. – Это выше моих сил. Посреди ночи что-то сопоставлять? Иди спи! Утром поговорим.

– Нет. – Она была непреклонна. – Сейчас! Обе женщины погибли в связи со мной, а ты предлагаешь спать? Да я глаз не сомкну, пока не решу эту чертову задачу для вундеркиндов!

– Что тут разгадывать? – пробормотал он, зевая. – Ты убила их обеих, вот и все. А теперь хочешь и меня прикончить. Дай поспать!

Астра пропустила его ворчание мимо ушей – торопилась поделиться своими мыслями.

– Марину предали воде, а баронессу – огню… ты понимаешь, что это значит?

– Честно? Не-а…

– Что, по-твоему, объединяет обе смерти?

Матвей толком не проснулся. Он сел, пригладил волосы и с мученическим видом уставился на гостью. Вежливость требовала, чтобы он включился в разговор. Однако его ум отказывался от анализа без достаточного количества фактов. Пауза затягивалась.

– И Степнова, и госпожа Гримм были знакомы с тобой, – вымолвил наконец он, подавляя зевок. – Обе были мертвы до того, как одну окунули головой в воду, а другую сожгли. В обоих случаях убийца что-то искал… Больше я совпадений не нахожу.

– Могу согласиться только с первым.

– Вот как? Это почему же?

– Долго объяснять, – отмахнулась Астра. – Ты какие книжки в детстве любил читать? Сказки?

– Сказки тоже. А какое это имеет отношение…

– Значит, не помнишь, – перебила она.

– Что я должен помнить? – возмутился Матвей, окончательно просыпаясь.

– Великий сыщик Шерлок Холмс считал обычные, простые преступления самыми трудными для расследования, а необычные – как раз легкими. Потому что сама необычность зачастую и является ключом к разгадке. Гений мыслит парадоксами, в отличие от среднестатистического индивидуума.

– К чему ты ведешь?

– Огонь и вода! – воскликнула Астра. – Отсюда мы и будем плясать.

– Ты еще про флэшку забыла. Правда, в квартире Марины никакой флэшки не нашли… Это меня радует, не скрою.

– Я не забыла. Ты слушай, не перебивай.

Матвей позволил ей высказаться. Пусть приведет свои доводы, а потом он разобьет их в пух и прах.

– Я тут порылась в Интернете и кое-что накопала, – с воодушевлением продолжала она. – Люди разучились понимать язык символов, тогда как он несет гораздо больше смысловой нагрузки, чем слова. Что, по-твоему, означает котелок с булькающим варевом?

«Опять она за свое! Котелок! Мы уже обсуждали эту тему. Она меня дразнит, – подумал Матвей. – Развлекается. Последую ее примеру!»

– Котелок символизирует переход человечества от сырой пищи к вареной, – с важным видом произнес он. – Это обеспечило настоящий скачок в развитии цивилизации.

Астра и глазом не моргнула.

– Молодец, – неопределенно хмыкнула она. – А как насчет туристов, которые бросают монетки в фонтан?

– Наивные люди. Они надеются еще раз вернуться туда, где им было хорошо. Но в одну реку дважды не войдешь.

– О корове, пасущейся на зеленом лугу, я лучше не буду спрашивать, – вздохнула Астра. – Не хочу услышать про котлеты и говяжий гуляш.

Матвей не улавливал связи между убийством Марины и флэшкой из тайника.

– Тебе не дает покоя странное видео? Думаешь, злоумышленник искал в доме баронессы флэшку? Только не говори мне, что эти «живые картинки» – шифр, который указывает, где спрятаны сокровища! И что Марину тоже убили из-за флэшки.

– Нет, конечно. Марина не имеет… не имела никакого отношения к флэшке. Зато «живые картинки», как ты их называешь, имеют отношение к кое-чему другому. Например, повешенный – здесь прослеживается намек на сухой корень, который лежал в тайнике. Или это корень намекает на повешенного… Я запуталась.

Матвей потерял терпение. Она несет сущий бред!

– Астра, – стараясь не раздражаться, мягко произнес он, – ты переутомилась. У тебя перманентный стресс.

– Какой-какой?

– Перманентный… Сначала разрыв с женихом, потом бегство из дома, скитания в поисках работы, пожар, смерть Иды Вильгельмовны, убийство подруги… Ничего удивительного, что твои нервы сдали. Просто отдохни, успокойся, выпей чего-нибудь. Хочешь, я принесу водки?

– Лучше кофе. – На нее не произвело впечатления услышанное. – У тебя свечи есть?

Матвей насторожился.

– Не бойся, пожар я устраивать не собираюсь. Ты же сам сказал, что я переутомилась. А от огня исходит энергия, без которой я чахну. Давай зажжем свечи! Пожалуйста!

Он сдался, принес несколько ароматических свечей. Астра расцвела, не отводя глаз от язычков пламени.

– Очень эротично… – прошептала она. – Ты не находишь? Смотри, как они колеблются, будто исполняют загадочный танец в ритме вселенной. Огонь питается ее дыханием, поедает ее плоть и мертвое делает живым…

Она любовалась горящими свечами и, казалось, перестала замечать все вокруг. Матвей вздрогнул, когда она спросила:

– Ты не принимаешь мои слова всерьез?

– Не то чтобы… – он не привык лукавить. – В общем, да.

– Тогда вспомни, в какую ночь случился пожар на Озерной улице? То было тридцать первое октября – кельтский праздник мертвых. В ночь Самхейна мертвые получают возможность осуществить то, что не успели сделать в этом мире. Где ты был в ту ночь?

Она застала Матвея врасплох, обезоружила его одним изящным выпадом.

– Я? – хрипло пробормотал он. – Я… гулял. Ты хочешь сказать… хм-м… Я же не мертвый? Я живой человек!

– Дай пощупать твою руку. Она теплая?

– Идиотизм какой-то…

Матвей с опаской протянул ей руку. Прикосновение прожгло его, словно электрический удар.

– А кем ты был в ту ночь? – прищурившись, спросила Астра. – Башмаки с пряжками, которые стоят в твоей прихожей, забрызганы грязью…

Он не ответил. Она продолжала, наслаждаясь его замешательством:

– Древние кельты особо почитали Голову – поклонялись ей, уповали на ее покровительство и защиту.

– Что? Голову?

– Отрезанную Голову! Голова считалась у них хозяином потустороннего мира. Благословенный Бран – так звали легендарного правителя Британии – после своей смерти приказал отрубить себе голову, дабы она служила его подданным, защищая и оберегая их от нашествий врагов и прочих бедствий.

– Я не понял… Бран был правителем на этом свете или на том?

– Как тебе больше нравится! У кельтов боги и люди могли переходить из одного мира в другой. Поэтому их властелин стал божеством иного мира и вожаком «дикой охоты». А его Голова до сих пор является лучшим талисманом, отгоняющим злых духов и демонов. Именно ее изображают в виде тыквенных светильников и рекомендуют иметь при себе в ночь Самхейна. Вырезанные тыквы – символ Головы Брана.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил Матвей, чувствуя, как в груди возникает зияющая пустота.

– Просто так… для общего развития. Кельты обожали головы! Убитых на поле боя врагов они непременно обезглавливали, бальзамировали ценные трофеи кедровым маслом и хранили в специальных сундуках. Головы охраняли их дома, жилища вождей, святилища. Позднее для этой цели стали использовать маски. Вырезали их из дерева, изготавливали из бронзы и железа и развешивали на столбах, у жертвенных столов, украшали ими постройки, внутренние помещения и даже утварь.

Она сделала выразительную паузу.

– На что ты намекаешь? – выдавил он, покрываясь испариной.

– Маски на фасаде усадьбы Брюса… – произнесла Астра и показала несколько фотографий, сделанных Матвеем в «Глинках». – Вот… смотри. Зачем они здесь, как ты думаешь?