Глава 22

Борисов предпринимал разные способы для поисков блудной дочери, но ни один не дал ожидаемого результата.

- Заколдованная, что ли, эта барышня? - возмущался он. - Куда она подалась?

Когда не знаешь, что делать, делай хоть что-нибудь! Этот девиз не раз себя оправдывал. Николай Семенович прикинул, какие еще шаги не предприняты, и вспомнил разговор с матерью погибшей Марины Степновой. Пора познакомиться с отчимом.

Корысть - была и остается самым распространенным мотивом, толкающим людей на преступление. Как-никак, наследниками квартиры убитой являются ее родители, в данном случае мать. Она, конечно, не подняла бы руку на родную дочь. Но для Осокина Марина всего лишь падчерица. Вдруг, у него бизнес «горит», долги висят, кредиторы одолевают? На что не решаются люди ради денег?! Презренный металл тысячелетиями не теряет своей привлекательности.

Вычислив убийцу Марины, Борисов автоматически оправдал бы Астру. Хотя ее пока никто не обвиняет. А если бы, наоборот, нашел подтверждение ее вины?

- Только не это! - пробормотал он, подъезжая к офису Осокина.

Небольшая мебельная фирма «Стиль» принимала заказы на шкафы-купе, двухъярусные кровати и детские уголки. Борисов вошел в аккуратный зальчик, выложенный светлой плиткой, спросил у приемщицы:

- Могу я поговорить с господином Осокиным?

- Герасим Петрович у себя.

Кабинет Осокина выглядел непримечательно: безликая офисная мебель, мягкие кресла, жалюзи на окнах. Гость уселся в кресло, хозяин расположился за столом и слился с обстановкой, - его заурядная внешность ничем не выделялась на фоне такого же заурядного интерьера. «Тамара Степнова не блистает красотой и молодостью, но ее супруг тоже не плейбой, - отметил Николай Семенович. - Обыкновенный среднестатистический мужчина».

- Я хочу поговорить о Марине, вашей падчерице, - сказал он.

- О покойных либо хорошо, либо ничего. Вы из милиции?

- Из аналитического отдела, - уклончиво ответил Борисов. - Необходимо прояснить кое-какие подробности.

Осокин не стал уточнять, кто перед ним, не спросил фамилию, не потребовал показать удостоверение, хотя Борисов заготовил липовую «корочку», как раз на подобный случай.

- Что вас интересует? Целесообразнее было бы поговорить с моей женой, Тамарой. Видите ли, мы с Мариной… не сошлись характерами. Между нами не установились родственные доверительные отношения. Теперь уже это не играет роли, к сожалению.

- Кто убил Марину, по-вашему?

- Помилуйте, - воздел руки к потолку Осокин. - Откуда мне знать? Вы же ведете следствие! Вероятно, в квартиру проник грабитель, увидел хозяйку и решил не оставлять в живых свидетеля. Марина была ужасающе беззаботна: постоянно забывала выключить то утюг, то газ, то форточку открытой оставляла, то балконную дверь… У нас на этой почве возникали… мелкие стычки. Честно говоря, я вздохнул с облегчением, когда Тамара согласилась на размен и разъезд. Взрослые дети должны жить отдельно.

- Вы были женаты до того, как заключили брак со Степновой?

- О-о, какое казенное выражение: заключили брак! Я встретил женщину, полюбил и предложил ей руку и сердце. Тамара, - моя первая жена. Скажете, поздно надумал создать семью? Это уж как судьба распорядилась. Вон, желторотики женятся, а что толку? Через год-два, - развод.

Борисов внутренне согласился с отчимом Марины - он тоже был противником ранних браков.

- После разъезда вы не встречались всей семьей? Праздники, дни рождения…

- Нет, - без тени смущения заявил Осокин. - Зачем? Марина постоянно дерзила, Тамара нервничала, настроение у всех портилось. Нам хватило тех совместных застолий, которые мы сдуру устраивали в старой квартире.

- Кстати, не сочтите за нескромность, почему вы решили жить у жены?

- Намекаете на мою жилплощадь? - усмехнулся Герасим Петрович. - Тамара сама настояла, чтобы я переехал к ней. Не хотела быть обузой, как она выразилась. Деньги, в основном, зарабатываю я; ее зарплата врача - копейки. «Квартира - мое приданое!» - так она заявила. Я не возражал. Если она согласится, мы в любой момент можем перебраться ко мне. Тамара и фамилию мою отказалась брать, оставила свою. Гордая! - не то с сожалением, не то с осуждением сказал он.

Борисов подбросил в топку угля:

- Теперь квартира Марины освободилась.

- Вы на что намекаете? - взвился Герасим Петрович. Его лицо перекосилось, глаза засверкали. - Деньги и квадратные метры ничего не значат ни в этой жизни, ни в той! У вас уже седина пробивается, а вы до сих пор ничего не поняли? Ваши дела обстоят скверно, милейший. Своими грязными, ничтожными подозрениями вы оскорбляете меня и мою жену. Вы решили, что поводом для убийства послужила квартира, на которую мы претендуем? Боюсь, нам с вами не о чем больше разговаривать.

Он не на шутку рассвирепел. Борисову ничего не оставалось, как удалиться. Осокин бросил ему вслед несколько ругательств. Приемщица испуганно пискнула.

- Вот, разошелся! - пробормотал Николай Семенович, закрывая за собой дверь офиса. - А с виду тихоня.

Он сел в машину, включил музыку. Плавные лирические мелодии успокаивали его, способствовали свободному течению мыслей.

По сути дела, Осокин прав. Ему вовсе ни к чему убивать падчерицу. Они не ладили, но избежали конфликтов мирным способом, - разъехались. Его мебельный бизнес не поражает размахом, имущественные запросы довольно скромны. Фирма «Стиль» вряд ли берет большие кредиты, - грандиозных проектов Герасим Петрович не осуществляет и, похоже, не планирует. Его вполне устраивает то, что есть.

Если предположить, что Марина его шантажировала, то на какой предмет? Бояться Осокину нечего: он маленький человек, - не политик, не общественный деятель, не чиновник. От жены материально не зависит, сценами ревности и разводом его не испугаешь.

Даже если у Тамары Степновой и Осокина нет алиби на момент убийства, - это еще ни о чем не говорит. Тысячи людей проводят время в уединении: спят, читают, смотрят телевизор, ходят по магазинам, прогуливаются, - и некому этого подтвердить. Сей факт не делает их преступниками.

Скорее всего, убийца Марины не собирался лишать ее жизни, потому что схватил первое попавшееся под руку орудие, - подсвечник. Чего же он добивался, в таком случае? Зачем потом, уже мертвую, поволок ее в ванную, топить? При вскрытии тела воды в легких не обнаружили, как сообщил Борисову знакомый эксперт. Это придавало убийству необычный оттенок. Любой взрослый человек в состоянии удостовериться, что жертва мертва. Тащить труп в ванную не имеет смысла!

У Борисова разболелась голова. Он топчется на одном месте, - поиски Астры зашли в тупик, расследование убийства Марины все больше запутывается. Ельцов требует ежедневных докладов, а что ему говорить?

Борисов припарковал свою «Хонду» у кафетерия, где готовили отличные блинчики с грибами. Обедая, он с тоской смотрел на серый городской пейзаж. Преддверие зимы не красит даже улицы, не говоря уже о людях. Борисов чувствовал холодное дыхание ноября и в своей душе тоже.

Не получилось. Сорвалось! Когда удача, казалось, сама шла в руки.

О, проклятие! Придется все отложить на отмеренный богами срок. Самхейн не открывает ворота дважды, таинственные створки, принадлежащие двум мирам, - и ни одному из них. Почти три века назад, - магическое число! - Двойник перекочевал из иного мира сюда. С тех пор он здесь… Кто-то оставил его по «эту» сторону, - забыл или укрыл от посягательств. Ходили слухи, что Брюс приложил руку к похищению Двойника. Теперь не имеет значения, правда это или хитрая ложь.

Все складывалось благоприятно, а Двойник снова ускользнул.

Запутаться в сетях этого мира так просто. Один неверный шаг, одна неправильная мысль, и все, - обратно не выбраться. Здесь властвует Эрос, повсюду плетет он свою золотую паутину, повсюду раздаются его сладкозвучные голоса и манят, как Цирцея, могущественная чародейка, заманила на свой заколдованный остров Одиссея и его спутников. Она превращала моряков в свиней, волков и медведей, - такова плата за неосторожность.

Эрос кроется в женской красоте, в музыке и танцах, в опьянении вином, в дурмане ароматных курений… Даже война питается Эросом. Кто, как не воин, закаленный в битвах, пробуждает у юных девушек трепетное обожание, а у зрелых женщин - неудержимую страсть? Разве гладиатор, проливающий на аренах амфитеатров кровь поверженных, не притягивает к себе сексуальные флюиды зрителей? Разве рыцарь, побеждающий на турнире, не получает награду из рук самой прелестной дамы? Разве бог войны не самый желанный любовник?

Ведь не зря Венеру изображают рядом с Марсом. А крошку Амура с его волшебным луком и стрелами называют плодом их любви…

Любовь питает бессмертную поэзию и высокое искусство. Кому, как не Эросу обязан этот мир всеми гениальными творениями?

Щедрыми дарами усыпан его алтарь, раскиданы его сети, - куда ни ступи, куда ни взгляни, о чем ни подумай. Оказаться в этом мире означает стать пленником Эроса. Его лицо нечеловечески прекрасно и страшно, ибо как вырваться из его тенет? Он соединяет в брачные пары богов и все живое, порождает земные желания, культ плотских наслаждений и утонченных любовных игр.

Роскошь и упоение - это его маска, ширма, за которой он смеется над легковерными бабочками, пьющими нектар из его смертоносных цветов. Неумолимый и жестокий, он опьяняет и убивает…