Глава 6

После встречи с Викторией Тавров поехал к себе в офис. Катя, как и положено дисциплинированному работнику, уже находилась на рабочем месте и увлеченно полировала ногти. Увидев шефа, она недовольно вздохнула и спрятала косметичку в ящик стола.

– Катюша, у меня к тебе срочное поручение, – максимально задушевным голосом произнес Тавров. Видимо, у него получилось, потому что Катя удивленно вскинула брови, а затем снова достала косметичку из стола.

– Я вся внимание, Валерий Иванович! – проворковала она в тон шефу.

– Пробей-ка мне быстренько по базам сотовых операторов телефон Обнорской Анны Петровны, – сказал Тавров. – Регион Москвы.

– Ох, Валерий Иванович! – вздохнула Катя. – За эти пиратские базы данных нас когда-нибудь так возьмут за известное место, что мало не покажется!

– Меня обнадеживает то, что у тебя это место гораздо привлекательнее, чем у меня, – попытался пошутить Тавров.

– Откуда это вы прибыли в таком игривом настроении? – с подозрением уставилась на шефа Катя.

– Катенька, не отвлекайся! – заторопился Тавров. – Сделай пробивку и кофе мне свари! Хорошо?

– Нет проблем! – заверила Катя, но косметичку не убрала.

Тавров получил кофе минут через пятнадцать. А еще через десять минут Катя принесла распечатку с телефоном Обнорской и деловито осведомилась:

– Это все, Валерий Иванович? А то я собираюсь ногти накрасить, они долго сохнут.

– Катенька, спасибо! С этого момента ты абсолютно свободна! – сообщил Тавров.

Он с наслаждением допил кофе, взял мобильник и набрал номер Обнорской.

– Слушаю! – ответил приятный женский голос.

– Извините… я говорю с Анной Петровной Обнорской? – учтиво осведомился Тавров.

– Совершенно верно. А кто вы? Я вас не знаю. Откуда у вас номер моего мобильного телефона? – В голосе Обнорской зазвучала нотка настороженности.

– Я частный детектив, веду расследование нападения на Ольгу Пургину, – сообщил Тавров. – Вы знаете, что на нее было совершено нападение?

– Да, мне говорил об этом мой муж, Дмитрий Сергеевич Обнорский, – отозвалась Обнорская. – Она чуть не погибла. И еще Дмитрий Сергеевич сказал, что в покушении на убийство обвинили ее мужа. Это правда?

– Да, его задержали, но я уверен, что это недоразумение, – ответил Тавров. – Я хотел бы с вами встретиться и поговорить.

– О чем? – удивилась Обнорская. – Я с Пургиной незнакома, видела ее всего один раз, так что вряд ли могу вам рассказать что-нибудь заслуживающее внимания.

– И все-таки я прошу вас уделить мне немного времени, – настаивал Тавров.

– Хорошо, – сдалась Обнорская. – Завтра днем я буду в районе «Добрынинской». Где-то после двух освобожусь. Можем пересечься.

– Отлично! – обрадовался Тавров. – Прямо на выходе со станции «Серпуховская» находится кафе «Елки-палки», давайте встретимся там.

– Как я вас узнаю? – спросила Обнорская.

– Я буду читать «Аргументы и факты».

Тавров хотел спросить, как он узнает Обнорскую, но та уже дала отбой. Впрочем, с «опознанием» проблем не возникло, даже несмотря на то, что Тавров, задремав в вагоне поезда метро, едва не уехал аж до «Нагатинской» и, выскакивая впопыхах на «Тульской», забыл газету «Аргументы и факты» на сиденье поезда.

Обнорская появилась в назначенном месте двадцать минут третьего, и Тавров сразу понял, что это она: такие женщины не заходят перекусить в «Елки-палки». Она вошла в зал и брезгливо оглядела шумную публику, оккупировавшую обе половины зала: для курящих и некурящих. Тавров занял столик в зоне для курящих: место показалось ему удачным потому, что столик был последний в ряду и от него хорошо просматривался вход. И, лишь увидев воочию госпожу Обнорскую, Тавров понял, что выбор места встречи был неудачным. И столик тоже выбран неудачно: напротив туалета, куда без конца таскались крепко подвыпившие мужчины, что-то с энтузиазмом праздновавшие за соседним столиком.

– Анна Петровна, я здесь! – крикнул Тавров, привставая со стула и вскидывая руку. Обнорская опустилась на стул напротив Таврова, и к ней тут же подлетел официант, которого Тавров уже минут двадцать безуспешно пытался зазвать.

– Вы будете обедать? – услужливо поинтересовался официант.

– Обедать? Здесь?! – саркастически вскинула брови Обнорская. – Нет, спасибо! Принесите минеральную воду без газа, «Перье», если есть.

– К сожалению, «Перье» нет, – огорчился официант. – Рекомендую «Эвиан», из самой Франции!

– Хорошо, принесите «Эвиан», – с легким раздражением согласилась Обнорская. Она достала из сумочки пачку сигарет «Вог» и прикурила от протянутой официантом зажигалки.

– А вам? – обратился официант к Таврову. Тавров ужасно хотел пива, но постеснялся Обнорской и заказал двойной эспрессо.

– Итак, я вас слушаю, господин сыщик, – выпуская тонкую струйку дыма, небрежно проговорила Обнорская.

– Скажите, Анна Петровна, вы помните, при каких обстоятельствах вы познакомились с Ольгой Пургиной?

– Я с ней НЕ знакомилась, – подчеркнула Обнорская. – Не знаю, что уж вам там наплели разные «доброжелательницы» вроде секретарши Виктории! Случилось так: однажды мой муж, Дмитрий Сергеевич Обнорский, задержался на корпоративе у себя в офисе. Такое бывало часто, но в этот раз я проезжала мимо и решила его захватить. Дело в том, что Дмитрий Сергеевич имеет прискорбную привычку напиваться на подобных мероприятиях. Я подъехала к офису, охранник сопроводил меня до кабинета мужа. Вот там я и увидела эту самую Пургину в объятиях Дмитрия Сергеевича.

– И что вы сделали?

– А что я должна была сделать? – с иронией взглянула Обнорская на Таврова. – По обычаю наших баб драть волосья у «подлой разлучницы»? К счастью, я происхожу из умудрившейся сохранить аристократические традиции семьи и получила достойное воспитание. Моя бабушка, урожденная баронесса фон Зель, успела до октябрьского переворота получить образование в привилегированном закрытом пансионе и удачно вышла замуж за офицера царской армии Кернова – который, кстати, приходился родственником князьям Трубецким, потомкам Рюриковичей. Кернов сумел доказать свою преданность Отечеству, даже параноидально подозрительному Сталину, и провел все время до окончания Второй мировой войны за границей, служа делу возрождения России. Когда мой дед в 1962 году вышел в отставку в звании генерал-лейтенанта, то он поселился вместе с бабушкой на даче. Меня, единственную внучку, они воспитывали сами и сумели привить мне семейные ценности аристократических родов фон Зелей и Керновых.

Официант принес воду и кофе. Обнорская нервной рукой схватила стакан и прильнула губами к краю. Воспользовавшись паузой, Тавров спросил:

– А зачем вы рассказываете мне свою биографию?

– А затем, господин сыщик, чтобы вы поняли, кто такая я и кто такая эта Пургина! – гордо выпрямилась Обнорская. – Неужели я могла ревновать Дмитрия Сергеевича к дочери рязанских крестьян?!

Таврову не понравилось заявление Обнорской: он был хоть и не из крестьян, но его родители всю жизнь честно отпахали на заводе «Знамя труда».

– У вас предубеждение против всех крестьян или только рязанских? – не удержался от язвительного замечания Тавров.

Обнорская презрительно посмотрела на него.

– Я просто пытаюсь объяснить вам мотивы моих последующих действий, – холодно сообщила она.

– И какие же были ваши последующие действия?

– Я просто ушла, – с вызовом ответила Обнорская. – Не сказав ни слова! И когда на следующий день Дмитрий Сергеевич появился дома, я предложила ему подумать о разводе.

– И как же он отреагировал на это предложение?

– Он валялся у меня в ногах, вымаливал прощение, – поморщилась от неприятных воспоминаний Обнорская. – Вел себя как обычное быдло… которым, в сущности, он и был всю жизнь.

– То есть господин Обнорский не из аристократов? – уточнил Тавров.

– Разумеется, нет! – яростно вдавила сигарету в пепельницу Обнорская. – Его прадед был священником, а дед работал в НКВД и, поговаривали, сам отправил своего отца на Соловки «для перевоспитания». Разумеется, такая бескомпромиссность была оценена властями по достоинству: дожил-таки до генеральской пенсии!

– А зачем же вы вышли за него замуж, если презирали и самого Обнорского, и его семью? – не удержался от нескромного вопроса Тавров.

– Юный Дима мне прохода не давал, даже грозился покончить с собой, если я не стану его женой, – усмехнулась Анна Петровна. – А отец Дмитрия Сергеевича к этому времени уже занимал должность в аппарате ЦК КПСС, да и дед-генерал от госбезопасности, только-только вышел на пенсию, связи не порастерял… В общем, мой папа намекнул мне, что родители Дмитрия Сергеевича очень хотят… породниться, так сказать. И если, не дай бог, их придурок сынок, получив отказ, что-нибудь с собой сделает, то… Вот так!

Обнорская допила воду и решительно заявила:

– Так что ни Пургиной, ни своему мужу я мстить не собиралась и не собираюсь. И если вы хотите связать меня с нападением на Пургину, то это просто нелепо!

– Надо полагать, вы с мужем уже развелись? – спросил Тавров.

– Не совсем… – запнулась Обнорская. – Вначале я предложила ему… просто пожить отдельно. На что он, кстати, с радостью согласился. Кобель чертов!

Последняя фраза слабо вязалась с обликом потомственной аристократки, но Тавров деликатно промолчал.

– За это время я, скажу честно, предприняла некоторые усилия, чтобы не остаться без средств к существованию и жилья, – добавила Обнорская. – И примерно неделю назад мы официально подали на развод. Последнее время, правда, он стал периодически заявляться в квартиру под предлогами то одно взять, то другое… Обычная мужская двуличность! Но официальное заявление подано, процесс пошел, сейчас наши адвокаты решают вопрос с имуществом.

– Да, это логичное завершение событий… А скажите: какие именно усилия вы предприняли, чтобы не остаться без средств? – как бы между делом поинтересовался Тавров, но Обнорская была начеку и твердо отрезала:

– А вот это, господин сыщик, уже не ваше дело! Что, если вас в действительности подослал Дмитрий Сергеевич? Согласитесь, я не могу исключить подобную возможность!

– Увы, я могу лишь на словах заверить вас в том, что не имею никаких дел с господином Обнорским, – развел руками Тавров. – Но вот доказательств никаких представить не могу. Рад, что из конфликта с господином Обнорским вы, как я вижу, вышли без потерь. К сожалению, от этого события пострадал еще один человек. И пострадал куда больше, чем вы!

– Это вы про Пургину? – презрительно прищурилась Анна Петровна.

– Нет, я имел в виду Володю-охранника. Его уволил господин Обнорский за то, что он тогда впустил вас на корпоратив, – напомнил Тавров.

– Я его не помню, – отвела глаза Обнорская и достала сигарету. – Даже имя не вспомнила бы… Хотя, наверное, вы правы! Очень жаль, что человек потерял работу из-за этого… инцидента. Надеюсь, что он уже нашел себе другое место. Послушайте, но ведь вы же не думаете, что это охранник напал на Пургину?!

– Этим занимается следствие, – внушительно произнес Тавров. – Они работают по нескольким версиям. Кстати, если это действительно охранник Володя напал на Пургину, то следующими вполне можете оказаться вы и ваш бывший муж.

– Вы это серьезно? – изумленно уставилась на Таврова Обнорская.

– Ведь вы все трое стали вольной или невольной причиной его унижения, – пояснил Тавров. – Для склонных к насилию неуравновешенных личностей этого обычно бывает достаточно, чтобы… Впрочем, это всего лишь предположения. Спасибо за встречу, Анна Петровна! Не смею вас больше задерживать.

Обнорская удалилась, небрежно бросив перед уходом на стол сторублевую купюру: она явно никогда не упускала случая продемонстрировать свою независимость. Впрочем, когда официант принес счет, то выяснилось, что маленькая бутылочка французской минералки стоит сто двадцать рубликов. Двойной эспрессо обошелся Таврову дешевле – всего девяносто пять рублей. Покинув гостеприимные стены народного трактира, Тавров спустился в метро и поехал в офис.

Сидя с закрытыми глазами на диванчике покачивающегося вагона, Тавров осмысливал полученную информацию и прикидывал дальнейшие действия.

Рассказы Виктории и Обнорской совпали практически полностью, и это при том, что они, несомненно, не питали друг к другу симпатии. Обе старались убедить собеседника в том, что при всей неприязни к Пургиной они не имели к нападению ни малейшего отношения. И обе в этом мало преуспели: на месте Таврова Ковригин без колебания занес бы обеих женщин в подозреваемые. Но сейчас Ковригину было некогда: он ловил Пургина, – поскольку, с его точки зрения, побег Пургина из СИЗО неоспоримо доказывал причастность последнего к нападению на Ольгу Пургину. Поэтому Тавров решил сам отработать возникшие версии. И начать предстояло с самого подозрительного фигуранта: господина Обнорского.

Тавров, не мудрствуя лукаво, позвонил прямо в офис Обнорского и попросил Викторию соединить его с шефом. То ли Обнорский был не в духе, то ли категорически не хотел общаться с неизвестно кем нанятым детективом, – он моментально наорал на Таврова:

– Что вы здесь вынюхиваете?! По какому праву? Кто вам это поручил? Прекратите названивать мне и моим сотрудникам, а не то я обращусь в органы правопорядка к своим знакомым, и у вас будут очень большие неприятности!

Обнорский швырнул трубку, пошли короткие гудки отбоя. Тавров выждал минут пять и перезвонил. Снова отозвалась Виктория.

– Это снова я… Как там Дмитрий Сергеевич? – поинтересовался Тавров.

– Уехал! – радостно сообщила Виктория. – Телефон разбил у себя в кабинете и уехал. Ваш голос ему категорически не понравился! Еще на кого-нибудь вы производили такое же впечатление?

– Насчет телефона не помню, а вот за оружие хватались, – признался Тавров. – Всякое бывало… Виктория, я хотел бы узнать данные того самого Володи-охранника… Помните?

– Да, конечно. Я поищу их в компьютере и отправлю вам по «мылу», – пообещала Виктория.

– Какому «мылу»? – не понял Тавров.

– Ну, по электронной почте! – рассмеялась Виктория. – На вашей визитке есть адрес, по нему я и отправлю.

– Спасибо, Виктория! Очень вам благодарен! – расчувствовался Тавров.

– Подождите благодарить, может, я еще ничего не найду.

– А долго искать, Виктория?

– Думаю, что за полчаса управлюсь, – прикинула Виктория.

– Жду!

Тавров в ожидании письма попросил Катю принести кофе и полез в Интернет смотреть криминальные новости.

Тавров ждал недолго: не прошло и пятнадцати минут, как Виктория позвонила ему на мобильник.

– Валерий Иванович, я нашла кое-что и отправила вам на ящик. Посмотрите, прошло ли? А то я сейчас вычищу из Сети все следы моих поисков и отправленного послания.

Тавров зашел в свой ящик, открыл послание и сохранил приложенный текстовый файл.

– Все нормально, Виктория! Спасибо вам!

– Ладно, может, и мне когда-нибудь ваши услуги понадобятся, – проницательно заметила Виктория. – Успехов!

Итак, Морозов Владимир Николаевич, 1976 года рождения, уроженец города Ногинска Московской области. Весной 1994 года призван в армию Ногинским райвоенкоматом, службу проходил в мотострелковых частях Северо-Кавказского военного округа. Комиссован из армии по ранению осенью 1995 года. С 1996-го по 1998 год работал охранником в ЧОП «Претор-Т». С 1998-го по 2001 год временно не работал. С 2001-го по 2007 год работал сотрудником службы безопасности в ООО «Социальные технологии». С 2007 года по февраль 2009 года работал сотрудником службы безопасности ООО «Мегалитера». Со 2 февраля 2009 года уволен по собственному желанию.

Итак, материал для работы имеется!

Тавров полез в базы данных и с интересом выяснил, что ЧОП «Претор-Т» фактически принадлежало одному криминальному авторитету, управлявшему бизнесом из-за границы. Не случайно в конце 1998 года несколько сотрудников ЧОП оказались за решеткой по обвинению в заказных убийствах и похищении людей. ЧОП прекратил свое существование, а значительная часть бывших сотрудников пустилась в бега или залегла на дно. Среди последних, очевидно, и оказался Владимир Морозов, вплоть до начала 2001 года опасавшийся «светиться». Как он попал на работу в службу безопасности инвестиционной компании «Социальные технологии», так и осталось загадкой для Таврова: лично оформлявший Морозова на работу начальник службы безопасности компании, отставной полковник МВД, был убит возле подъезда своего дома пятью выстрелами из пистолета «ТТ» в феврале 2007 года. И в том же году Морозов сменил место работы! Интересно! Как же попал Морозов на работу в компанию «Мегалитера»?

Тавров после минутного колебания решил задать этот вопрос Виктории. Он взял телефон, и в этот момент мобильник зазвонил. Тавров взглянул на номер: Виктория. На ловца и зверь бежит!

– Как удачно, Виктория, что вы позвонили! А я собирался звонить вам…

– Да, Валерий Иванович! Я уже вышла с работы и решила вам позвонить, чтобы сказать… Да, а вы что-то хотели спросить?

– Скажите, Виктория, а кто занимался приемом на работу Владимира Морозова?

– Обычно приемом новых работников занимаются их непосредственные начальники, – пояснила Виктория. – Потому что потом за работу подчиненных именно с них спрос и будет.

– Разумно! – одобрил Тавров. – То есть на работу Морозова принял непосредственно начальник службы безопасности вашей компании?

– Да, выходит, что так.

В голосе Виктории проскользнула нотка неуверенности, и это не укрылось от Таврова.

– А как оно обстояло на самом деле?

– Дело в том, что заместителем директора по вопросам безопасности у нас в то время был Евгений Петрович Зайкович, – начала объяснять Виктория. – Он всю жизнь проработал в кадрах МВД, обладал какими-то связями, несмотря на то, что давно был в отставке…

– То есть он никому не объяснял мотивов, по которым принимает человека на работу? – уточнил Тавров, пробивая через свою базу данных Зайковича.

– Обычно он вместе с приказом приносил папку с данными на человека, но Дмитрия Сергеевича это мало интересовало.

– А как мне поговорить с Зайковичем? – спросил Тавров.

– Никак. Еще в декабре прошлого года Зайкович уволился по собственному желанию.

– Тоже повздорил с директором? – усмехнулся Тавров.

– Нет, что вы! Он должен был лечь на обследование в больницу, а затем ехать на длительное лечение. Но первого января он скончался. Обширный инфаркт. Шеф оказал помощь семье Зайковича в организации похорон.

Однако! А не было ли у Морозова конфликтов с начальством на предыдущих местах работы? Странная закономерность: начальство мрет, а вскоре Морозов увольняется. А что, если Морозова использовали в качестве киллера для расправы с неугодными? А его увольнение якобы из-за мести Обнорского – на самом деле всего лишь прикрытие преступления?

Тавров настолько задумался, что Виктория заволновалась из-за затянувшейся паузы:

– Алло, Валерий Иванович! Вы меня слышите?

– Да-да, Виктория… Извините, я задумался. Скажите, а после увольнения Морозов ни с кем из работников вашей фирмы не встречался? Или с вашим шефом, например?

– С Обнорским? – удивилась Виктория. – Смутно представляю, зачем бы это могло ему понадобиться!

– Ну, допустим, Морозов мог требовать от Обнорского какие-нибудь невыплаченные при увольнении деньги, – предположил Тавров. – Или хотел получить моральную компенсацию за вынужденное увольнение.

– Ха! Вы плохо знаете шефа! – с сарказмом хмыкнула в трубку Виктория. – Жлоб он редкостный. Он в ресторане за даму никогда не заплатит, даже если и рассчитывает ее в течение ближайшего часа затащить в койку! Из всех наших сотрудниц, с которыми шеф крутил романы, только Пургиной он однажды преподнес букет роз. Какую компенсацию можно с него получить?!

Тавров вспомнил высказывание Обнорской о своем муже: «Вел себя как обычное быдло… которым, в сущности, он и был всю жизнь». Эти две женщины, впустившие в свою жизнь господина Обнорского, на редкость единодушны в своих суждениях о нем. Как говорится в одном анекдоте: «в комментариях портрет не нуждается, ибо сам говорит лицом».

– Спасибо, Виктория, – поблагодарил Тавров. – Не смею вас больше задерживать, тем более что вы наговорили уже на приличную сумму. Обещаю пополнить счет вашего мобильника!

– Спасибо, это было бы кстати! – рассмеялась Виктория и отключилась.

Тавров вдруг вспомнил, что это Виктория ему звонила: видимо, хотела что-то сообщить, но он довольно бесцеремонно перебил ее, начав задавать вопросы. И Тавров набрал номер Виктории. Приятный женский голос сообщил, что «данный вид услуги в настоящее время абоненту недоступен». Черт! Похоже, что Виктория превысила лимит. А что, если с ней что-нибудь случилось? От последней мысли Таврова бросило в холодный пот. Он вскочил из-за стола и выбежал в приемную, напугав мирно пившую чай Катю.

– Катенька! Где можно срочно пополнить счет мобильника? – торопливо спросил он.

– Да вон, за углом магазичик, там стоит терминал, «Киви», по-моему…

– Спасибо!

И Тавров, натягивая на бегу куртку, бросился на выход. Чуть не упал, поскользнувшись на вроде бы тщательно очищенном тротуаре. Ну откуда у наших дворников привычка через каждые десять метров идеально вычищенных от снега и льда дорожек оставлять ледяные лужицы размером с ладонь?!

Терминал в магазине злорадно светился телевизионной таблицей: отключен. Тавров в отчаянии обратился к продавщице:

– А где еще поблизости терминал?

– Возле метро, – ответила продавщица, и Тавров чуть не взвыл от досады. – Хотя… Мужчина! В «Пятерочке» есть, минут семь пешком!

Терминал в «Пятерочке» работал, и, естественно, к нему стояла небольшая очередь всего в три человека. Однако один из них пожелал оплатить какие-то услуги, связанные с неимоверным количеством операций. Прошло минут десять, показавшихся Таврову вечностью, пока он наконец положил двести рублей на номер Виктории. Успокоившись, он вернулся в офис, выпил кофе и позвонил Виктории. На этот раз она просто не брала трубку. Тавров звонил несколько раз в течение часа и уже было отчаялся, как вдруг услышал из трубки знакомый голос Виктории.

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Тавров. – С вами все в порядке, Виктория? А то у вас деньги закончились, я деньги положил, а вы трубку не берете…

Несмотря на сумбурное объяснение, Виктория сразу уловила суть.

– Спасибо, Валерий Иванович! А то деньги закончились, я решила завтра заплатить, выложила телефон и поставила его на зарядку.

– Виктория! Вы хотели мне что-то сказать.

– Да, я же вам за этим и звонила! Так вот: через неделю после увольнения я видела Володю-охранника в ресторане «Луизиана» на Пятницкой. Я зашла в ресторан с подругой выпить кофе и увидела у барной стойки Володю. Мне не хотелось с ним встречаться…

– Извините, а почему не хотелось? – насторожился Тавров.

– Ох, как бы вам это объяснить… – задумалась Виктория. – Понимаете, у Володи аура такая… короче, ясно сразу, что он по жизни лузер. Я боялась, что он меня увидит, подойдет, начнет спрашивать, рассказывать… А кто общается с лузерами, неизбежно берет на себя часть их негативной энергии и в итоге сам становится лузером. Теперь понятно?

– Да, более или менее… И что было дальше?

– Я немедленно вытащила подругу из ресторана, объяснив ей ситуацию, и она меня поняла. Мы пошли было в сторону «Третьяковской», остановились покурить и обсудить планы на вечер… И тут к ресторану подкатила машина Обнорской. Анна Петровна, оставив машину у тротуара, вошла в ресторан. Я не удержалась и попросила подругу посмотреть, зачем она туда зашла. Подруга вернулась и сообщила, что Володя сел за один столик с Обнорской и они о чем-то разговаривают. Подруга даже незаметно сняла их на камеру мобильника… я поищу фотку, если найду, то обязательно вышлю!

– А зачем вы попросили подругу их снять на камеру? – спросил Тавров.

– Мне сразу стало понятно, что Володя пришел туда на встречу с Обнорской. У Обнорской часто бывают какие-то дела на Пятницкой улице, – пояснила Виктория. – А для Володи «Луизиана» не подходящее место: дороговато. Так что не мог он там случайно оказаться. Ну а их встреча показалась мне любопытной сама по себе.

– Надеюсь, вы не показывали этот снимок Дмитрию Сергеевичу? – осведомился Тавров.

– Честно говоря, проскальзывала такая мысль, – призналась Виктория. – Но не срослось… Не было подходящего момента. А сейчас, я думаю, по причине скорого развода это уже не актуально.

– Спасибо, Виктория! Поищите, пожалуйста, эту фотографию и пришлите ее мне по электронной почте, – попросил Тавров. Он хотел на этом закончить разговор, но счел необходимым предостеречь Викторию: – И еще прошу вас: ни при каких обстоятельствах не показывать этот снимок Обнорскому. Речь идет о вашей личной безопасности. Понимаете?