Глава 16
– Варь, возьми меня с собой, – выйдя из директорского кабинета, принялся ныть Макар.
– Да я и сама-то не знаю, что делать, зачем мне еще ты? – не оценила его порыва Варя.
– Ну, как зачем? Помогу. В конце концов, вдвоем не так страшно, или ты забыла, что за гостями Булавиных убийца охотится? Вдруг и на сыщиков перекинется, – насмешливо подмигнул Макар, расправив широкие плечи.
– А тебе-то это зачем? – подозрительно прищурилась Варя.
– Завтра Фон приезжает, не хочу смотреть, как он будет Алисе на колени слюной похотливой капать. Колбасник толстомордый, – зло высказался Макар.
Что ж, резон был весомый. Австриец действительно был жаден, похотлив и капризен, но при этом сказочно богат и помешан на русском искусстве. Он был одним из наиболее драгоценных клиентов фирмы, и Каменков за немалые комиссионные был готов терпеть любые его причуды и подчиненным наказывал. Хоть Фона из всех подчиненных интересовала только Алиса, и Варя не уставала поражаться, как она выносит мерзкого старикашку, да еще умудряется держать его на приличном расстоянии. Последнее было особенно удивительно.
– Ладно, беру, – милостиво согласилась Варя. – Только сегодня мне не до расследования. У меня кот всю обувь обгадил, надо бы в химчистку сдать для устранения запаха, я в Интернете узнавала, есть такая. Потом мне надо срочно туфли выходные купить, меня сегодня в театр позвали. А вот если время останется, тогда можем чего-нибудь порасследовать, – ворчливо закончила Варя и добавила с сомнением: – Если придумаем чего.
– Варь, давай хоть в Алисину папку заглянем? – потягивая молочный коктейль, предложил Макар, порядком одуревший от обувного шопинга. – По-моему, она не про всех фигурантов «Булавинского дела» зачитала.
– Какой ты внимательный, – откладывая в сторону коробку с туфлями и доставая из сумки папку, ехидно заметила Варя. – Читай ее Каменков, ты бы и ухом не повел.
– Так то Каменков, – усмехнулся Макар, – ну, чего там?
– Там Комлев Владимир Артурович. Тридцати восьми лет. Женат, двое детей. Недавно назначен начальником отдела. Жена – экономист. Любят отдыхать на море, преимущественно в Испании, имеют дачу, две машины, четырехкомнатную квартиру в новом доме в Московском районе, – зачитывала Варя, – ну, просто куркули какие-то.
– Да, состоятельные ребята. А что по поводу искусства? – заталкивая в рот половину бигмака, спросил Макар.
– Прабабка жены была то ли графиней, то ли княгиней. Имеются старинные вещички. Тут и список у Алисы приложен. И откуда она все это раздобыла? – хмуря лоб, силилась понять Варя.
– Она своих секретов не выдает, – вздохнул Макар. – И мне иногда в голову приходят самые дикие подозрения.
– Какие? – вытаращив глаза, спросила Варя. – Что она переспала с четырьмя дворниками или участковыми, а заодно и со всеми подозреваемыми?
– Я же говорю – дикие, – угрюмо ответил Макар.
– Ладно, оставим в покое твою паранойю, хотя я бы на твоем месте специалисту показалась, – сухо заметила Варя. – Что делать будем? Искать убийцу среди гостей или защищать их? И если убийца не гость, то тогда кто? И откуда узнал про картину? – принимаясь за еду, спросила Варя.
– Сперва надо пробить выживших гостей. Это проще, – предложил Макар.
– Да? – скептически спросила Варя. – И как именно?
– Ну, мы знаем, когда погиб Серега, проверим алиби. Потом проверим алиби на время убийства этого, как его…
– Томашевича, – подсказала Варя.
– Точно, – радостно кивнул Макар, оживший на глазах после сытного обеда.
– В принципе, логично, – нехотя согласилась Варя, – но это могла бы сделать и полиция. Ей проще, у них права есть, а у нас с тобой только обязанности.
– Да, вот бы выяснить у ментов, что там у этих граждан с алиби? И, кстати, не факт, что алиби их будет настоящим, а не так, липа для отмазки. Так что лучше сами! – наставительно заметил Макар.
– А как? – неуверенно спросила Варя.
– Надо подумать, – с сомнением разглядывая Варю, проговорил Макар.
– Ты чего так на меня таращишься? – насторожилась Варвара, чувствуя недоброе.
– Есть идейка, – заговорщицки понижая голос, проговорил Макар. – И заметь, все по-честному. Я работать буду на равных!
Начать решили с Макара. Варя рассудила, что так будет честнее. Опробовать метод на его изобретателе.
– Я не подопытная макака, на себе эксперименты ставить. К тому же откуда мне знать, что ты потом не откажешься свою часть работы выполнить? – заявила она категорично, не чувствуя в себе никакого энтузиазма. Макар покладисто согласился.
– Ну, все. Я пошел, – решительно проговорил он, прощаясь с Варей.
– С богом, – без доли иронии пожелала Варя и сжала на счастье кулачки.
Спустя пару минут раздался голос Макара:
– Это ваш сосед с пятого этажа, мне сказали, что «Ниссан Кашкай» номер 245 ваш.
В подъезд Варя с Макаром попали вместе с жильцами, умышленно не звоня в домофон, чтобы укрепить легенду. Лязгнул замок, распахнулась дверь.
– Да, – раздался женский голос. – Это машина мужа. А что случилось?
Перед Макаром стояла полненькая миловидная блондинка в домашних спортивных брюках, в футболке и фартуке. Из квартиры тянуло запахом готовящегося ужина.
– А то, что он вчера мне машину помял, когда выезжал со стоянки. – Голос Макара звучал развязно, на пальце болтался брелок с ключами, якобы от машины. Солидный рост, крупная фигура, лохматая густая шевелюра и манера себя держать должны были напомнить даме лихие девяностые и заставить ее начать оправдываться. Макар приподнял руки, повернул корпус вправо-влево, якобы разминая затекшую шею и грудной отдел позвоночника. Раздался легкий хруст. Дама пискнула.
– Это не мы. Это не он. Вас обманули!
– Ну, да, конечно, – ухмыльнулся Макар, Варя от восхищения только вздохнула. Видела бы его Алиска. – Зови своего мужика, будем выяснять.
– Его дома нет! – заявила мадам Комлева. – А кстати, – не подвела сыщиков дама. – Когда, вы говорите, вашу машину помяли?
– Вчера днем. Я как раз домой похавать заехал, – не теряя имиджа, проговорил Макар.
– Да вы что! – с облегчением рассмеялась Комлева. – Муж днем всегда на работе.
– Ага. Или ты так думаешь. А он в это время телок в квартиру водит! – хохотнул хамовато Макар.
– Да как вы смеете! – тут же утратила веселость Комлева, занимая боевую стойку. – Мой муж серьезный человек, он был вчера на конференции, да его там сотня человек видела!
– Гм. Я своей лахудре тоже всегда про конференции заливаю, – хохотнул неприлично Макар.
«Ну, дает. Да по нему просто театральные подмостки плачут!» – восхищенно вздыхала Варя, затаившись в закутке возле лифтов.
– Не знаю, что вы там со своей лахудрой делаете, – переходя на оскорбленный шепот, проговорила Людмила Комлева, – но мой муж, если сказал, что на конференции, значит, там и был. К тому же вчера к ним начальство из Москвы приезжало, так что все руководство компании было на месте.
– Ну, ну, – словно теряя интерес, проговорил Макар. – Я еще посмотрю, как его тачка выглядит.
– На здоровье, – пожелала Комлева и захлопнула дверь.
– Круто! Теперь моя очередь! Едем колоть самого Комлева? – бросилась навстречу партнеру Варя.
– Нет, – задумчиво покачал головой Макар.
– Как нет? Ты же сам этот план разработал, почему нет? – недоуменно захлопала глазами Варвара.
– Потому что мадам Комлева уже звонит своему мужу и рассказывает о моем визите. Теперь он всем и каждому будет трезвонить, что был на этой конференции.
– А что же делать? – разочарованно протянула Варя.
– Искать независимого свидетеля. Например, сослуживца, – потирая задумчиво подбородок, проговорил Макар.
– Ладно. Двинулись? – спросила Варя. – А кстати, ты заметил, что вчера в фирме была конференция, начальство из Москвы приезжало, а Томашевич с работы ушел в середине дня, и его убили. Почему он ушел? Или он вообще не ходил вчера на работу?
– Действительно, надо выяснить, – задумчиво нахмурился Макар.
– Поехали к ним в офис.
– Куда? – насмешливо спросил Макар. – Тебе в театр пора, а сослуживцы Комлева уже все по домам разбежались.
– Ой, елки! И ведь точно, – глядя с ужасом на часы, воскликнула Варя. – Что ж мне теперь делать?
– Где театр? – сочувственно спросил Макар.
– На Петроградке.
– Ну, на метро успеешь, – успокоил ее Макар. – Если ты, конечно, переодеваться не планировала.
– Да уж какое там, – махнула рукой Варя. – Слушай, а ты не мог бы взять мою коробку с туфлями до завтра? Я сейчас в новые переобуюсь, старые в коробку положу, но не идти же с ней в театр?
– Ладно, давай, – милостиво согласился Макар.
– А сейчас отвернись, пожалуйста, мне причесаться надо.
Когда Макар повернулся, то сперва не разобрал, что случилось.
– Ты что, переоделась? – с сомнением спросил он.
– Нет. Просто прическу изменила, – показала на собственную, заплетенную замысловатыми косами прическу Варя, – украшение надела, – показала она на массивное, похожее на воротник украшение, – и серьги. И жакет сняла. Его тоже забери. Ну, как?
– Супер. Другой вид, – с искренним одобрением заметил Макар, глядя на Варю другими глазами, обычное рабочее платье которой вдруг превратилось в вечерний наряд. – Ты прямо Золушка. Раз, и на тебе хрустальные туфли и бальное платье.
– Гм… И можно двигать навстречу принцу, – усмехнулась Варя, беря Макара под руку. – Проводишь до метро?
– Может, в таком виде лучше тачку остановить? – с сомнением спросил Макар.
– Сам же сказал, теперь только на метро успею, – покачала головой Варя.
– Ничего, такую девушку и подождать можно.
Варвара опоздала. Ну, это как раз было ожидаемо, и Даниил иллюзий не строил. Спасибо, хоть не на час. Выглядела она вполне миленько, как и положено приличной девушке из хорошей семьи, скромненько и со вкусом.
– Добрый день, Варенька, – протягивая барышне небольшой букетик каких-то вонючих пестрых цветов, ласково проговорил Даниил. Сегодня был его вечер. Он должен наконец очаровать эту зануду. Это, в конце концов, дело престижа.
– Спасибо, извините, что опоздала, – принимая букет, кивнула Варя и, беря его под руку, без дальнейших расшаркиваний повела к театру.
Первое отделение сидели молча. Даниил искоса наблюдал за своей дамой. Та эмоций не проявляла, настроений своих никак не демонстрировала. Смотрела на сцену.
Между тем на сцене мадам Бовари номер один загружала белье в стиралку, какие-то студенты, они же боги, рассуждали о каких-то бациллах и корреляциях, мадам Бовари номер два орала по-птичьи, как помешанная. Росли внутри комнаты какие-то деревья. Короче, бред сивой кобылы, да и только. Но Даниил хорошо подготовился, полистал критические статейки, нахватался умных оборотов и с нетерпением ждал антракта.
– Ну, Варенька, как вам постановка? – заведомо равнодушным тоном осведомился Даниил, с замиранием сердца ожидая ответа.
Но ответ ему услышать было не суждено. Чья-то посторонняя рука поднырнула к нему под локоть и мягко, но решительно отвернула его от Варвары.
Полина, скрипнул от досады зубами Даниил. Эта дамочка, с которой у Даниила год назад случился короткий, но насыщенный страстями и скандалами роман, имела скверную привычку появляться, где ее не ждали, и портить по возможности ему жизнь.
– Привет, – сухо поздоровался Даниил, разглядывая как всегда вызывающе одетую Полину. Сегодня на ней было длинное облегающее полупрозрачное черное платье, больше смахивающее на пеньюар, туфли на высоченной платформе и шпильке, усыпанные стразами, довершал образ яркий макияж с алыми, как у напившегося крови вампира, губами.
– Здравствуй, милый, – проворковала Полина и потянулась к нему своим кроваво-красным ртом, желая запечатлеть на его щеке смачный поцелуй, словно печать поставить. Мол, моя собственность, руки прочь.
Но Даниил, прекрасно осведомленный о ее привычках, ловко увернулся. Варвара стояла рядом, молча и с интересом наблюдая за происходящим. Даниил на всякий случай подтянул ее поближе к себе и покрепче сжал ее руку.
– Твоя новая пассия? – чуть обиженно, жеманным голоском спросила Полина, презрительным взглядом окинув Варвару. – Серенькая какая-то, невыразительная. Ты что, ее в библиотеке откопал? – хамовато поинтересовалась Полина.
– Сожалею, что всякий интеллигентный, воспитанный человек с тонким вкусом представляется тебе серой мышкой, – язвительно парировал Даниил, тревожно покосившись на Варвару.
Вдруг обидится и сбежит? Тогда уж вряд ли получится ее вернуть.
– А ты здесь с кем? Не одна, надеюсь? – стараясь скрыть беспокойство, поинтересовался Даниил.
– Разумеется, нет, – фыркнула Полина. – Вон мой папик идет, – кивнула она на пожилого, но подтянутого и весьма респектабельного мужчину, пробирающегося к ним сквозь толпу с бокалами шампанского. – Ну, ладно, мне пора. Звони, дорогой, если соскучишься по теплу и ласке, – прижимаясь к нему своим полуобнаженным телом и окидывая с ног до головы страстным, призывным взглядом, томно промурлыкала Полина, насмешливо и вызывающе глядя на Варвару. Затем отбыла, соблазнительно покачивая бедрами и вихляясь на высоких шпильках.
– Извините, Варенька, за эту неприятную встречу. Надеюсь, она вас не сильно огорчила? – с искренним волнением спросил Даниил, поворачиваясь к своей даме.
– Да нет. С чего бы, – пожала равнодушно плечами Варвара. – Очень забавная у вас знакомая.
– Вы находите? – недоверчиво поинтересовался Даниил.
Процентов семьдесят его знакомых девиц уже закатили бы ему сцену ревности, двадцать надулись и перестали бы разговаривать как минимум до конца вечера. Оставшиеся десять отпускали бы едкие замечания в его адрес и мотали нервы. Но Варвару Полинина выходка, кажется, действительно нисколько не впечатлила.
– Ну, кто в здравом уме будет всерьез воспринимать ее эпатажные выходки? Бедной девушке просто не повезло в жизни. Наверняка росла в неблагополучной семье, ни образования, ни воспитания. Ее пожалеть нужно, – проговорила Варя, заметив в глазах Даниила беспокойное сомнение.
– Вы правы, – с облегчением выдохнул Даниил и, подхватив свою даму под руку, повлек от греха подальше от буфета. – Так как вам спектакль, Варенька? – повторил он свой главный вопрос, едва они удалились от буфета на безопасное расстояние.
– Вполне в стиле Жолдака, – отвечала Варя, пробираясь в фойе. – Очень узнаваемо. Вы не видели его «Евгения Онегина»?
– Нет, – робко признался Даниил, который не только не видел данной постановки, но, к сожалению, и ничего о ней не читал.
– Вот это был скандал. А этот спектакль демонстрирует уже устоявшийся стиль, – равнодушно заметила Варя. – Сколько народу, давайте в сторонку отойдем.
– Да, да, – поддакнул ей Даниил, все же желая поделиться своими заготовками. – Согласитесь, в этой постановке есть что-то античное. Этот надрыв страстей, одичание Эммы. А как вам деревья на сцене и современная параллель?
– Да, над Флобером он поработал от души, – без восторга или осуждения заметила Варя, чем очень смутила Даниила. Бедняга никак не мог определиться, нравится ей спектакль или нет и в каком духе выдавать свои комментарии. Первоначально его высказывания планировались в тоне покровительственно-снисходительном, а теперь как быть?
– Знаете, Даниил, – помогла ему решить дилемму Варя, – я не большой поклонник уродования классики с помощью мясорубки. По-моему, в произведении Флобера образ героини глубже и интереснее. Зато в постановке ближе к современности. Вы не замечали, что в нашу эпоху, когда люди фактически не остаются наедине с собой, потому что есть телик, комп, Интернет, чувства становятся надуманнее, мельче, и основа их кроется где-то в районе бумажника. Все, как у Жолдака. Знаете, на мой взгляд, чем больше отвлекающих эффектов, тем меньше глубины, – продолжала рассуждать Варя, не обращая внимания на реакцию собеседника. – Гораздо легче натыкать деревьев на сцене и придумать какую-то бациллу, объясняющую возникновение любви и поступки героини, чем копаться в тонких хитросплетениях человеческих чувств. Но это мнение исключительно мое. Критикам в последнее время Жолдак нравится. А может, они боятся прослыть несовременными и не понимающими современное искусство, – закончила Варя монолог под спасительные звуки первого звонка.
Даниил был в затруднении. Домашние заготовки не сработали. А может, плюнуть на все и поделиться собственным мнением, уж коли она уважает подлинные чувства? И Даниил рискнул.
– Вы знаете, Варя, я не большой знаток театрального искусства и особенно его новомодных течений, но второй раз я бы на этот спектакль не пошел. Знаете, когда смотрю подобные постановки, у меня возникает мысль, а не стать ли и мне режиссером. Вытащи на сцену побольше посторонних персонажей, наряди во что-нибудь чуждое эпохе, натаскай на сцену всякой электроники, декорации обязательно черные, в крайнем случае белые или красные. Музыка должна быть вызывающей и не имеющей ничего общего с содержанием спектакля и временем. Вот тебе и сенсация.
– Да, иногда такой соблазн возникает, – со смехом согласилась Варя.
Даниил с облегчением рассмеялся в ответ. Дальнейший вечер прошел в теплой дружеской обстановке.
– Варенька, а расскажите мне о своей работе, чем вы сейчас занимаетесь? Мне кажется, это ужасно увлекательное занятие – разыскивать забытые ценности. Сродни кладоискательству, – беззаботно болтал Даниил, когда вез свою даму домой. – Я так и вижу, как вы звоните в какую-нибудь старую, обшитую дерматином дверь, вам открывает замотанный в пуховый платок старичок с пенсне на носу и ведет вас по темному, пахнущему мышами коридору в святая святых. В свою сокровищницу. И там, срывая дряхлой дрожащей рукой полотняное покрывало, раскрывает перед вами сложенные, составленные на антикварных комодах, развешанные на стенах сокровища, достойные Эрмитажа.
Варя расхохоталась.
– Даниил, да у вас недюжинный литературный талант, вам надо писать рассказы в духе Эдгара По. У вас получится.
– Нет. Это вряд ли. Меня хватит только на вступление, а дальше забуксует фантазия, – покачал головой Даниил. – Так что, раскрывают перед вами старички в пенсне эрмитажные ценности?
– Нет. Думаю, что все старички уже вымерли, а их наследники разбазарили добро, – усмехнулась Варя.
– Как же держится ваша контора? – с удивлением спросил Даниил. – Прогуляемся немного по ночному городу?
– Да, давайте, – легко кивнула Варя. Сегодня ей отчего-то было легко общаться с Даниилом, он даже ее не раздражал.
– Так как же вы выживаете? Мне кажется, что живопись и антиквариат не очень надежное занятие, клиенты капризные, все шедевры уже выявлены, – паркуя машину на Миллионной улице, повторил свой вопрос Даниил.
– Ну, наша работа основана не на поисках ранее неизвестных шедевров, хотя, конечно, радует, если вдруг удается раздобыть нечто стоящее, а в основном на перепродаже, экспертизе, консультациях, посреднических услугах.
– Звучит скучновато, – сделал кислую мину Даниил.
– Да, в общем, не цирк-шапито, – рассмеялась Варя. – Знаете, мы ведь даже не антикварный магазин, куда нет-нет да и попадет интересная вещица. Широкой рекламы мы не даем. Хотя иногда бывает, что к нам, к кому-то из сотрудников по рекомендации через знакомых обращаются люди, просят что-то оценить, помочь с продажей, – вспомнив злосчастного Репина, проговорила Варя.
– Да? И попадается что-то интересное? – взглянув на нее, спросил Даниил.
Варю его вопрос отчего-то насторожил. Она вспомнила о двух трупах. Но молчать было подозрительно, и она ответила, постаравшись не выдать голосом своего волнения.
– Да нет. Так всякая мелочовка. Вот недавно ко мне обратилась одна чудаковатая дама преклонных лет, – вспомнив о Половодниковой, заговорила Варя. – Сама меня разыскала через знакомых. Знаете, – с нервным возбуждением рассказывала Варя, – прихожу к ней в первый раз, усадила она меня за стол, долго какую-то ерунду неинтересную показывала, потом достает сервиз. Вот хотела показать, оценить. Ну, думаю, и всего-то, можно было в комиссионку сходить. Посмотрели сервиз, он, правда, оказался не простым, середина девятнадцатого века, в очень хорошем состоянии. Но все равно, пустая прогулка. А она вцепилась, как клещ, и не отпускает, опять какую-то чепуху рассказывает, а через десять минут откуда-то из-под стола часы каминные восемнадцатого века достает. И я к ней так почти неделю ходила, а она каждый день по одной-две вещи доставала и каждый раз клялась, что это все. Я ей говорю, Зоя Спиридоновна, я не оценщик из комиссионки, покажите сразу все, что я к вам через день бегаю? Нет, говорит, у меня больше ничего, а через день опять двадцать пять, – с несколько неестественной веселостью рассказывала Варя.
– Ну, просто какая-то старуха-процентщица, как будто подпольный ломбард, – усмехнулся в ответ Даниил.
– А знаете, вы почти угадали, – взглянула на него с уважением Варя. – Отец Зои в войну продуктовым складом заведовал и в блокаду все эти вещи на продукты у голодающих жителей города выменял.
– Мерзавец, – с чувством заметил Даниил. – Знаете, у меня прапрабабушка с прапрадедушкой в блокаду от голода умерли, а прабабушка с дедом выжили, повезло. Когда война началась, они у ее родителей гостили, вместе с дедом, в глубоком тылу, там и остались до конца войны. Тоже, конечно, не легко им пришлось, но хоть живы остались. А прадед был летчиком, над блокадным Ленинградом сражался. Был несколько раз ранен, но тоже выжил. Дед до сих пор без слез о войне вспоминать не может.
Кажется, можно расслабиться. Никаких наводящих вопросов о Репине Даниил не задавал, и тема с Зоей Спиридоновной заинтересовала его вполне искренне, отметила про себя Варя, с интересом слушая рассказ Даниила. Почему-то рассказ о родственниках помог ей взглянуть на Даниила как на глубокого, умного человека, а не самоуверенного поверхностного хлыща.
– И что, эта старуха теперь распродает награбленное? – с шумом выдыхая, словно избавляясь от плохих мыслей, спросил Даниил после недолгой паузы. – Много добра ее папочка скопил?
– Да не особо, если честно. Ничего ценнее тех самых часов и Ладюрнера у нее не имеется. Если не врет, конечно, или раньше не распродали.
– Ладюрнер? А кто это? – с интересом спросил Даниил.
– Художник-баталист середины девятнадцатого века. Не гений, но звание академика получил. На рынке котируется так себе, на любителя.
– И все? Не густо, – заключил Даниил.
– Да, не Эрмитаж, – согласилась Варя. Они как раз проезжали по Дворцовой набережной.
– А что, эта самая старуха хочет продать свои сокровища? – поинтересовался Даниил уже совершенно ровным, спокойным голосом.
– Ну да. Мы уже провели оценку ее коллекции и составили каталог, – кивнула Варя.
– И часто вам такие недоверчивые старые чудаки встречаются? – продолжал как ни в чем не бывало разговор Даниил, выходя с Варей на набережную. Белые ночи уже закончились, город медленно и робко погружался в поздние летние сумерки.
Варя окончательно расслабилась, Репин Даниилу был не нужен, и бесстрашно брела рядом с ним вдоль Невы, любуясь очертаниями Петропавловки на фоне темнеющего неба. Возле Эрмитажного театра Даниил осторожно попытался обнять Варвару, но она мягко и решительно уклонилась, и больше он попыток сближения не предпринимал.
Прощаясь возле подъезда, Даниил поцеловал Варе руку и пообещал позвонить завтра вечером. Варя благосклонно согласилась. Кажется, Даниил начинал ей нравиться.
