Шасси самолета коснулось земли, и Лика Вронская почувствовала, как ее вжимает в спинку сиденья.

– Температура воздуха в Москве шесть градусов выше ноля. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании и будем рады вновь приветствовать вас на борту наших самолетов, – мелодично прощебетал женский голос.

– Плюс шесть! А в Париже все пятнадцать было, когда мы улетали, – досадливо пробормотала Лена, отворачивая от иллюминатора разноцветную головку. – Лика, тебя встречают?

– Нет.

Невинный вопрос – а такой, оказывается, болезненный. Царапнул по сердцу. Раньше в аэропорту всегда ждал Пашка. Родной, соскучившийся, заботливый. Время лечит. Она уже начинает забывать его лицо. И совершенно не скучает по Пашиному телу. Правду говорят – французы потрясающие любовники. И всего лишь одна ночь с Франсуа опьянила другими ласками так, что трезветь не хочется совершенно. Но вот эти мелкие бытовые аспекты. Рефлексы неодинокой женщины, которой всегда было на кого рассчитывать. Они остались, не исчезают. Обидно. Надо привыкать. Живут же как-то без мужей другие.

– Я позвоню в редакцию, – пробормотала Лика, расстегивая рюкзачок, чтобы достать телефон. – Вдруг повезет, и служебная машина свободна.

Услышав диалог, Наташа Захарова заговорила в проем между передними креслами:

– Лик, не беспокойся. Я звонила из Парижа в агентство. Кристинка сказала, что нас встретят, так что мы тебя подбросим.

– Отлично. Спасибо.

– Да ладно тебе. – Парикмахерша нетерпеливо вскочила на ноги, хотя проход еще был полон стоящих в ожидании трапа таких же торопыжек. – Неизвестно, сколько бы мы еще в этой Франции проторчали. Что ты сказала тому полицейскому?

– Не важно.

– Не хочешь – не говори. А насчет прически подумай. Поверь моему опыту, ей просто необходимо придать форму!

Лика улыбнулась, хотя на душе у нее кошки скребли. Вот ведь маниакальная профессиональная страсть!

Тот же микроавтобус. С тем же водителем. Только салон полупустой. Бог с ней, с Ариной, укатившей с каким-то кавказцем на красном «Порше». У нее все в порядке. А вот у Кати…

Почувствовав, что сейчас опять разрыдается, Лика фальшиво бодрым голосом провозгласила:

– Так, девушки. Давайте скажем, кого куда везти, чтобы водителю было удобнее ориентироваться.

Лена и Наташа напомнили свои адреса, а Лика задумалась. Поехать домой? Провести остаток вечера и ночь, мысленно разговаривая со следователем? Первый порыв – обвинить во всем Ковалева. Что он себе думал? Почему во всем не разобрался, фактически позволил эту поездку, где случилось непоправимое? А потом… Потом… Другие аргументы. Она точно так же виновата, как следователь. Даже больше, потому что скрыла информацию хотя бы о письме, адресованном Ире Сухановой с явными угрозами. Потому что шла вперед к цели, как бульдозер. У нее так всегда. Руки, ноги, язык – да все, все в ней борется за независимость от мозгов и всегда выигрывает у рассудка.

Водитель обернулся и вопросительно вскинул брови:

– Ау! Тебя домой? Туда, откуда забирал?

– А? Нет!

Лика назвала адрес прокуратуры и соврала любопытной Леночке, что едет к родителям.

«Время не позднее. Рабочий день у следователя ненормированный. Если повезет – поговорю с Тимофеем Аркадьевичем сегодня. Визитку его, конечно, где-то посеяла. Да и звонить в общем… не по себе. Такие разговоры лучше сразу вести при личной встрече. Может, он все еще на работе. Я бы на его месте себя убила», – размышляла Лика, вглядываясь в какие-то не весенние после уже зазеленевшего Парижа московские улицы.

Машина притормозила, и холодный ветер полоснул по лицу. Помахав удалявшемуся микроавтобусу, Лика застегнула коротенький пиджачок, вытащила ручку сумки и, поеживаясь, пошла к прокуратуре. Почти все окна здания ярко светились.

Но крошка-«Самсунг» запел бравурную песню, и Вронская обрадованно остановилась. Надо к следователю. Страшно до невозможности. И так стыдно. Благодаря телефону казнь можно отсрочить на пару минут.

– Лика, как добрались?

– Нормально. Ириш, как там у вас?

Голос Иры Сухановой звучал, как у механического робота.

– Более-менее. Все уладили. Завтра прилетаем тем же рейсом. Катиной маме уже сообщили. Так что ты нервы себе не рви… Но я не могу связаться с Кристиной. Закажи какую-нибудь машину, чтобы гроб можно было перевезти.

– Поняла. Держись там…

«Как нам повезло с Шуркой, – подумала Лика, дозвонившись до „Ведомостей“. – Чудо, а не секретарь: всегда на работе, всегда приветлива. И хватает же ей терпения общаться с нашими порой не совсем вменяемыми читателями».

– Конечно, Лик, я помогу, – узнав суть проблемы, пообещала Саша.

Вронская со спокойной душой повесила трубку. На Шурку можно положиться. Что обещает – всегда делает, и вне сомнений: требуемый автомобиль будет ждать Ирину у аэропорта.

До прокуратуры оставалась всего пара метров. Грохоча по выщербленному асфальту сумкой, Лика бегом домчалась до здания и в ответ на удивленный взгляд дежурного пояснила:

– Я к Ковалеву. Он на работе? Сумку можно у вас оставить?

– На работе. Документы предъявите, пожалуйста.

Лика извлекла из кармашка рюкзака паспорт и протянула дежурному. Видимо, фото не очень-то напоминало нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу измученный оригинал. Дежурный, забрав паспорт, удалился в будочку и принялся что-то выщелкивать на компьютере.

– А повестка есть у вас?

– Нет! Вы разбирайтесь, а я пойду, – крикнула Лика и устремилась вверх по лестнице.

Решительность покидала ее с каждой секундой.

– Это был мой самый неудачный допрос, Марат. Мне пора на пенсию, – раздавался из-за двери голос Тимофея Аркадьевича.

Вронская потянула на себя ручку, и в нос сразу же ударила убойная смесь запахов: водка, консервы, сигареты.

– Добрый вечер. Мне надо с вами поговорить, – сказала Лика и неприязненно покосилась на парня. – Тимофей Аркадьевич, у меня разговор конфиденциальный.

– Конфиденциальный. Ну надо же! У меня сегодня уже был один такой разговор, до сих пор не отошел, – Ковалев взял бутылку водки и ловко спрятал ее под стол.

Лика растерянно смотрела на покрасневшие лица, и слова застревали в горле.

– А можно мне… выпить?

Парень присвистнул:

– Водовки? Вот это по-нашему!

– Марат, там чашка в тумбочке, рюмок больше нет, – тихо сказал Тимофей Аркадьевич совершенно трезвым голосом и посмотрел на Лику так, что у нее душа ушла в пятки. – Что-то произошло?

Горькая жидкость мгновенно вскипятила внутренности. Давясь кашлем, Лика выговорила:

– Произошло. В Париже убили еще одну манекенщицу. Французы вышлют вам все материалы.

– Как убили? Кого убили? – Тимофей Аркадьевич снова убрал бутылку, включил компьютер. – Рассказывай все по порядку. Со всеми подробностями…

Худощавое лицо Марата вспыхнуло от досады.

– Неужели все-таки не Зорина… – прошептал он.

Лика насторожилась:

– А кто эта Зорина?

Заправляя в принтер бумагу, Ковалев пояснил:

– Супруга любовника Весты Каширцевой. Давайте, Лика, не отвлекайтесь. Рассказывайте…