Глава 20

Мы с Томом прячемся в темноте напротив здания «Сигма Хи» и с тоской смотрим в сторону «люмины», припаркованной за полквартала от нас. В свете уличного фонаря машина кажется надежной гаванью, взывающей к здравому смыслу, который лично у меня зачастую просыпается после того, как в полной уверенности в своей правоте я принял решение действовать.

Неумолимо приближается полночь. У меня в арсенале одна рабочая рука и одна рабочая нога, а сам я вот-вот стану наживкой. Однако здравому смыслу противится растущая потребность восстановить справедливость: вернуть Тому конечность и воздать по заслугам тем, кто ее похитил. Тем не менее я слышу, как внутренние часы отсчитывают секунды, оставшиеся до комендантского часа.

— Есть что-нибудь? — спрашивает Том.

Мотаю головой. Не знаю, видит ли он меня. Зрение у него хуже моего, а я не могу разобрать даже, что за знак стоит в конце квартала. Где уж мне заметить, когда Рей даст нам сигнал к началу операции.

По отмашке Рея мы должны пересечь улицу и ввалиться на веранду «Сигма Хи», в духе голливудских зомби, чтобы выманить членов братства на улицу. Рей — из нас он меньше всего похож на зомби и при слабом освещении да в толпе пьяных недорослей вполне может сойти за живого — вмешается и на правах сопровождающего извинится, что не усмотрел за нами, пока нас не отделали битами и не подожгли. Мы втроем будем отвлекать внимание, а Джерри и близнецы тем временем прошмыгнут внутрь через черный ход и найдут руку.

Если план «А» не сработает, придется штурмовать здание — таков план «Б». Постараемся нагнать на них страху и закончить поиски до приезда службы отлова животных.

Эх! Жаль, что шанс стать нежитью может выпасть лишь раз…

Вот только не знаю, как действовать, если оба наших плана провалятся. Том по крайней мере убежит, а у меня такой шикарной возможности нет. Значит, от драки не отвертишься. Если дело дойдет до этого, надеюсь, мне удастся хотя бы одного из них утащить с собой на тот свет.

Слева от меня Том что-то бубнит. Спустя мгновение до меня доходит: он повторяет одну из излюбленных мантр Хелен. «Я выжил… Я выжил… Я выжил…»

У здания «Сигма Хи» тишина и спокойствие, Рея нигде не видать. Ожидание расслабляет, что неудивительно. Впрочем, я все-таки испытываю тревогу. Не воспоминание о том, как тревожился когда-то, а именно физические ощущения, сопровождающие такое состояние. Впервые со дня смерти я чувствую нечто похожее на выброс адреналина.

Развить эту мысль я не успеваю — из здания братства доносится рев. Секунду спустя окно наверху разбивается вдребезги. Из окна вылетает тело, катится по крыше, срывается и падает лицом вниз на траву перед домом.

— Это сигнал? — спрашивает Том.

Крики и шум из разбитого окна становятся все громче, а из-за здания братства с воплем «План Б! План Б!» выскакивает Рей.

Он выбегает на тротуар и несется к «люмине». На соседних верандах зажигаются огни, в том числе и в доме, у которого стоим мы.

Тело, скатившееся с крыши на лужайку перед «Сигма Хи», поднимается и идет к нам, задрав кверху три руки.

— Есть, чувак! — орет Джерри, победоносно размахивая Томовой конечностью.

Том радостно всхлипывает.

В здании братства полный бедлам. Народ кричит и визжит, в окне видны суетящиеся фигуры. Распахивается парадная дверь, и оттуда вылетают двое живых, преследуемые Заком, а может, Люком — точно не скажу.

Мы с Томом ковыляем через улицу навстречу Джерри. В это время Рей подгоняет «люмину», выбирается из нее и спешит в сторону «Сигма Хи».

— Возьмите машину! — кричит он набегу.

— А вы как же? — орет Том.

— Убирайтесь отсюда! — И Рей скрывается за зданием братства.

Дважды повторять мне не нужно. Вдали слышен вой сирен, а турне в фургоне службы отлова животных никак не вяжется с идеей о триумфе справедливости, которой чуть ранее я оправдывал нашу операцию.

Джерри перебрасывает добычу через машину, Том ловит ее одной рукой, как звезда НФЛ, и усаживается на переднее пассажирское сиденье, я плюхаюсь позади него и закрываю дверцу. Не успеваю я пристегнуться, как Джерри топит педаль газа, и «люмина» срывается с места под начальные аккорды «Ковра-самолета» группы «Steppenwolf».

Сирены все ближе, в заднее окно видно, как из соседних домов выскакивают люди, и я рад, что покидаю это место.

— Йо-хууу! — орет Джерри, еле вписавшись на полном ходу в первый поворот, отчего меня заносит в сторону, и моя физиономия впечатывается в боковое окно. — Берегите яйца, парни! Щас покажу, как надо ездить!

Пока не достигли следующего поворота, я быстренько пристегиваюсь.

— Сбавь скорость! — умоляет Том, бережно обнимая руку.

Джерри резко поворачивает налево, шины визжат, и зад «люмины» заносит вправо.

Хуже, чем давать советы водителю, может быть только желание давать такие советы при отсутствии дара речи: все, что я могу, — это озвучивать свои переживания выкриками.

Движение на улице небольшое, но, заметив любую машину, Джерри разворачивается и мчит в обратную сторону. С места преступления мы благополучно скрылись, и не следовало бы привлекать к себе внимание, но наш водитель — двадцатиоднолетний выпендрежник — и слышать ничего не хочет.

Том изучает вновь обретенную конечность.

— Э! А рука-то не моя.

— Не твоя? — переспрашивает Джерри.

— Нет.

— Уверен?

— Уверен! — нетерпеливо отвечает Том, повышая голос. Левой рукой он держит правую за запястье. — Видишь?

Даже мне с заднего сиденья заметно, что она минимум на два дюйма короче левой руки, да к тому же покрыта густыми черными волосами.

Обогнав «фольксваген-ванагон», Джерри бросает взгляд на Тома.

— Ой.

— Ой? — возмущается Том. — И это все?

— Чувак, да их там была целая прорва. Все бы я не унес. Выбрал ту, что смахивала на твою.

— Вот это смахивает на мою? — Том трясет рукой перед носом у Джерри.

— Чувак, ну говорю же, извини.

— И что мне прикажешь с ней делать? — Рука летит на приборную панель.

— Примерь ее, — предлагает Джерри.

— Примерить?! Я что, похож на чудовище Франкенштейна?

Задержав на секунду взгляд на Томе, Джерри произносит:

— Ну, ты сам…

Впереди загорелся красный свет, и Джерри выдает все пятьдесят миль в час на участке, где разрешено лишь тридцать пять. Из меня вырывается предупредительный вопль, однако Джерри лишь увеличивает скорость. Если б я мог, я бы покрылся холодным потом.

— Красный! Красный! Красный! — орет Том, вмиг забыв о правой руке и тыча левой в лобовое стекло.

Мурлыкая под нос тему из фильма «Миссия невыполнима», Джерри все сильнее топит педаль газа, а мы с Томом в один голос орем: «Не-е-е-е-ет!». За мгновение до того, как машина вылетает на перекресток, красный свет сменяется зеленым.

— Расслабьтесь, бабульки! — усмехается Джерри. — Все под контролем.

Том сползает с сиденья, прикрыв левой рукой глаза. Я сижу за спиной у Джерри, весь напряженный и взбудораженный. Будь мы живыми, у меня бы сердце выскочило из груди и вспотели бы руки. Поскольку такие симптомы отсутствуют, я, как ни странно, чувствую себя вполне непринужденно. К тому же я потрясен тем, что мне удалось выкрикнуть нечто вразумительное. Ни Том, ни Джерри, кажется, не заметили. А если и заметили, то не придали значения, но я вполне отчетливо выкрикнул слово «Не-е-е-е-ет». По крайней мере я так думаю. Хочется проверить, получится ли у меня повторить, или, может, сказать что-нибудь другое, но мне немного страшно и неловко, и я пробую шепотом спеть вместе со «Steppenwolf»:

Большинство слов звучит околесицей, но некоторые получается произнести внятно, или почти внятно, и меня занимает вопрос: вдруг между песнями, которые я слушал сегодня по радио, и появившейся у меня способностью издавать членораздельные звуки, есть какая-то удивительная, космическая связь?

Может, мы сейчас в волшебном автобусе? Смогу ли я говорить, когда подойдет к концу наша езда на ковре-самолете? Или это лишь начало? Не имеет значения. Последние две недели были бодрящими, и теперь мне не терпится узнать, что нас ждет завтра. Если, конечно, финалом Джерриных гонок не станет авария с возгоранием. Под его веселое улюлюканье мы несемся по Каштановой улице к шоссе № 1, не обращая внимания на дорожные знаки и нарушая все скоростные ограничения. Том погрузился в мрачные раздумья. Джерри смотрит на меня в зеркало заднего вида, и я улыбаюсь в ответ, подняв кверху большой палец, и улюлюкаю вместе с ним.