Шумерский – агглютинативный язык, а не флективный, как индоевропейские или семитские языки. Его корни в целом неизменяемы. Основной грамматической единицей является скорее словосочетание, нежели отдельное слово. Его грамматические частицы скорее склонны сохранять свою независимую структуру, нежели выступать в сложной связке с корнями слов. Поэтому структурно шумерский язык немало напоминает такие агглютинативные языки, как турецкий, венгерский и некоторые кавказские. Что касается словаря, грамматики и синтаксиса, шумерский язык все же стоит особняком и, похоже, не связан ни с каким-либо другим языком, живым или мертвым.

В шумерском языке есть гласные: три открытых – а, е, о – и три соответствующих закрытым гласным – а, к, и. Гласные выговаривались не строго, а часто изменялись в соответствии с правилами звуковой гармонии. Это прежде всего касалось гласных в грамматических частицах – они звучали кратко и не акцентировались. На конце слова или между двумя согласными они часто опускались.

В шумерском языке пятнадцать согласных: б, п, т, д, г, к, з, с, ш, х, р, л, м, н, носовое г (нг). Согласные можно было опускать, т. е. они не произносились на конце слова, если за ними не следовала грамматическая частица, которая начиналась с гласной.

Шумерские корни по большей части моносиллабичны, хотя есть довольно большое слов полисиллабичных. Удвоение корней использовалось как указание множественности предметов или действий. Субстантивы часто состоят из сложных слов: лу-галь, «царь» (большой человек); дуб-cap, «писарь» (заполняющий таблички), ди-ку, «судья» (выносящий решение). Отвлеченные имена образуются при помощи нам: лу-галь – «царь», нам-лу-галь – «царствие», «царствование». Субстантивы не имели рода. Вместо этого они делились на две категории: одушевленные и неодушевленные. С точки зрения грамматики животные относились к неодушевленной категории.

Шумерское предложение состояло из: 1) нескольких субстантивных комплексов, относящихся к сказуемому (предикату) либо как подлежащее, либо как прямое или косвенное дополнение, либо как мерный компонент; 2) грамматических частиц, устанавливающих взаимоотношения компонентов; 3) сказуемого (предиката) – глагольного корня, которому предшествует тематическая частица и который сопровождают инфиксы, определяющие отношения между корнем и субстантивными комплексами. Субстантивный комплекс может состоять только из существительного или существительного со всеми его определениями, такими, как прилагательные, генитивы (показатели принадлежности), сравнительные обороты и притяжательные местоимения. Частицы, устанавливающие взаимоотношения, всегда стоят на конце всего субстантивного комплекса, поэтому их называют постпозициями.

Шумерский язык довольно беден прилагательными и вместо них часто пользуется оборотами с родительным падежом – генитивами. Связки и союзы употребляются редко. (В связи с этим союз «и» следует помещать в скобки, но в переводах, предложенных в данной книге, данная особенность не всегда выдерживается последовательно.)

Помимо основного шумерского диалекта, известного, вероятно, как эмегир, «царский язык», было несколько других, менее существенных. Один из них, эмесаль, использовался преимущественно в речах божеств женского рода, женщин и евнухов.