Глава 21

Марк проснулся. Без крика, без стона. Он открыл глаза, чувствуя, как по щекам сбегают струйки слез. Солнце ярко сияет сквозь деревья.

Стена воды.

Вода ринулась вниз по ступеням, как дикий зверь, смывая людей на перроне. Жуткое зрелище навечно запечатлелось в памяти Марка.

– Что с тобой? – спросила Трина.

Этого еще не хватало!

Марк утер слезы и повернулся к ней, надеясь, что она не заметила, как он рыдал во сне. Впрочем, надежда оказалась напрасной. На лице Трины застыло встревоженное, почти материнское выражение.

– Ничего страшного, – пробормотал он. – Доброе утро. Как дела?

– Слушай, я не дура. Признавайся, что происходит.

– Мне… мне кошмар приснился.

– Какой кошмар?

– Сама знаешь какой.

– Что именно? – спросила она, обеспокоенно наморщив лоб. – Расскажи, легче станет.

– Не хочу… – хмуро ответил Марк и, заметив укоризненный взгляд Трины, торопливо пояснил: – Приснилась драка на перроне. Как раз перед тем, как станцию залило. Вот на самом страшном месте я и проснулся.

«На самом страшном месте…»

Можно подумать, до этого было весело.

Трина смущенно отвела глаза.

– Ох, мне так хочется забыть об этих ужасах! – сказала она. – Главное, мы выжили. Прошлое позади… – Трина виновато поглядела на него и продолжила: – Трудно, конечно… Но, понимаешь, так хочется забыть…

– Ага, – кивнул Марк. – Мне тоже.

Он осторожно коснулся ее колена – дурацкий жест!

Лана с Алеком вернулись к костру – они ходили к ручью за водой.

– Как девочка? – спросил Марк, поглядев на Диди.

– Понемногу приходит в себя, – ответила Трина. – Пока молчит, но ко мне уже привыкла. Не представляю, как она одна посреди всего этого ужаса…

– Что ж это за люди такие?! – сердито воскликнул Марк. – Отморозки, ребенка бросили!

Трина печально кивает.

– Ну, не знаю… Трудное время…

– Она еще совсем кроха, года четыре! – Марк разозлился так, что негодующий шепот сорвался на крик. Диди наверняка услышала.

– Ш-ш-ш, – произнесла Трина.

К ним подошла Лана, понимающе посмотрела на Марка.

– Пора, ребята, – сказала она. – По дороге разберемся.

День тянулся бесконечно.

Поначалу Марк волновался, что они идут в том же направлении, куда сбежали обитатели покинутого поселка. Если Диди ничего не перепутала, то жители спрятались где-то в лесу, и что они там делали – неизвестно. Обычные люди, испугались нападения, неведомой заразы… Марка они не страшили, но в словах Диди ему чудился какой-то зловещий смысл. Вспомнилось, как девочка расстроенно тыкала в ранку на руке. Марка не отпускала смутная тревога.

Впрочем, через несколько часов непрерывной ходьбы он расслабился. По дороге никто друзьям не встретился. Они брели по лесу, пересекали ручьи, продирались сквозь густые кусты. Марк задумался, зачем им вообще понадобилось искать неизвестный бункер.

К полудню решили остановиться на привал, пообедали зерновыми батончиками, запивая их водой из ручья. Хорошо, что посреди всеобщего хаоса и разрушения воды было вдоволь.

– Идти осталось недолго, – заметил Алек, сосредоточенно жуя батончик. – Надо соблюдать осторожность. Мало ли, вдруг у них охрана? Бункер – дело хорошее. Там, наверное, и припасов хватает на случай чрезвычайных происшествий.

– Ага, вот от такого чрезвычайного происшествия мы и пострадали, – пробормотала Лана. – Потребуем объяснений от этих типов.

Алек запихнул в рот кусок батончика и буркнул:

– Вот именно.

– Тебя что, в армии хорошим манерам не обучали? – поинтересовалась Трина. – Разболтался тут с набитым ртом!

– А что такого? – заявил Алек, усиленно работая челюстями. Изо рта посыпались крошки. Старый солдат хохотнул.

От неожиданности Марк растерялся – Алек даже улыбался редко, – но потом сообразил, что ситуация действительно смешная. Трина заулыбалась во весь рот, Диди захихикала, и мрачное настроение Марка улетучилось.

– Ишь, развеселились! – строго заявила Лана. – Можно подумать, кто-то пукнул.

От этого замечания на всех накатил безудержный приступ хохота. Алек надул губы и произвел издевательский звук. Марк схватился за бока, пытаясь успокоиться, но рассмеялся еще громче.

Наконец веселье утихло. Алек вздохнул и встал.

– Вот и славно. Теперь и двадцать миль бегом не страшно отмахать, – сказал он. – Ну, в путь!

Марк с облегчением осознал, что ночной кошмар превратился в смутное воспоминание.