Глава пятьдесят первая
Трах-бах-тарарах!

Да, повторим еще раз: день оказался не слишком удачным для мистера Хватсона. Этот день окончательно перечеркнул его давнее и неутолимое желание вернуться в разряд значительных, в его понимании, людей – то есть таких, у кого много денег, много власти над другими и кто может делать все, что хочет, что его душенька (а также левая нога) пожелает.

А что же получилось вместо всего этого? К чему он пришел? С чем остался? Да ни с чем…

Все члены его команды, все его соратники-«сырники» разбежались кто куда – их теперь и днем с огнем не сыскать. Сам же он какой-то неведомой силой отброшен от городской управы, которую намеревался захватить, и эта же сила повлекла его неизвестно куда – пробивала его телом окна и стены домов, ломала заборы, сокрушала полки магазинов – последним был кондитерский магазин, – и вот теперь пирожные, кексы, конфеты, рулеты валяются в грязи на мостовой и на помятом панцире его боевой крысы… А с неба льет противная холодная влага, и мимо Хватсона время от времени проносятся по воздуху какие-то мелкие металлические предметы и норовят ударить по голове – только успевай уворачиваться!

А его главное оружие – обкормленный сыром (и живыми существами) Великий Крыс (он же – Щур) – доживает, судя по всему, последние минуты: тяжело дышит, беспрерывно стонет, и его тело рвется изо всех трещин, пазов и брешей панциря, как нагретый плавленый сыр из мелкой кастрюли…

И вдруг что-то случилось. Быть может, не совсем то, чего ожидал и страшился Хватсон, но определенно то, чего он никак не хотел. И прямая вина в этом лежала на кондитерских изделиях.

О нет, качество у них было выше всех похвал – дело совсем в другом. В том, что раскормленный Крыс успел основательно проголодаться, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, и, когда после разгрома кондитерской увидел на земле, прямо под ногами, всевозможные сласти, не мог удержаться и с урчанием принялся их заглатывать. Особенно ему понравились булочки с кремом – их было много, а крем заварной и очень жирный, – он проглотил их огромное количество…

И вскоре после этого в животе у него началось бурчание, оно становилось все сильнее, громче, стало, наконец, оглушительным – и тогда произошел этот самый ТРАХ-БАХ-ТАРАРАХ!..

Фремли лопнул, треснул, разлетелся на сырные кусочки, капли, брызги – и все вокруг стало мгновенно желтоватым, желтым, шафрановым… Покрылось гладкой, скользкой и упругой сырной пленкой…