Глава сорок седьмая
Дальнейшие планы

Уиллбери, Герберт и дед Артура последними взошли на палубу корабля, где уже собрались все остальные. Вокруг было спокойно: полицейские убрались восвояси, белье, висевшее на веревках и изображавшее присутствие людей, перестало раскачиваться под порывами ветра, ибо он затих, и только вороны продолжали нарушать тишину, самозабвенно наигрывая на фисгармонии. Но лучше играть они не стали.

– Все в сборе? – были первые слова Уиллбери.

– Кажется, да, – ответил Том.

– А Марджори? – спросил Артур.

– Боже мой! – воскликнул Уиллбери. – Мы совсем потеряли ее из вида в этой суматохе!

– Что было нетрудно, – мрачно подтвердил Герберт. – Она стала такой малогабаритной. Надеюсь, она сумеет хорошо спрятаться между машинами.

– Мы должны выручить ее! – закричал Артур.

– Мальчик прав, – сказал Уиллбери. – Мы обязаны ее спасти. Немедленно!

– И спасти весь город от Хватсона и его приспешников! – добавил дед Артура.

– И от Фремли, моего бывшего дружка, – добавил Том. – Из которого сделали машину для жранья и убийства.

– Все правильно, – подтвердил капитан. – Но как?

– Наверное, только силой, если она у нас найдется, – не очень решительно проговорил Уиллбери. – Другого выхода нет.

– Найдется! – заверил капитан. И уже менее уверенно добавил: – Не знаю только, справимся ли мы с ними. Но я готов… – И тут же закричал: – Слушай мою команду! Собрать все оружие, какое есть на борту!

– А можно уже снять с себя эту дурацкую картонную коробку? – спросил Берт. – Она мне все ноги натерла!

Фиш обиженно мотнул головой от этих слов, а Весельчак, то ли чтобы его утешить, то ли вполне искренне, сказал:

– А мне понравилось. В ней теплее.

И Фиш улыбнулся ему. А Герберт ворчливо произнес:

– А с меня, может, пора уже снять железные башмаки, как вы думаете?

– Конечно, старина, – поддержал его дед Артура. – Я сам хотел тебе предложить. Тут найдется чекан?

Весельчак принес это орудие, представляющее собой насаженный на длинную рукоять топорик, его зацепили за башмак, Герберт нанес два ловких удара колотилом – и ноги его оказались свободными.

– Поздравляю, – сказал Уиллбери. – Мы подыщем вам другую обувь.

– Ох, не надо! – воскликнул Герберт. – Дайте насладиться ходьбою босиком.

– Но как же? Дождь, слякоть, холод…

– Не беспокойтесь, друзья, – утешил их Герберт. – За столько лет в железных колодках мои подошвы стали, словно каменные. Хоть гвозди забивай! Когда размякнут, надену ботинки… Ох, хорошо! – он потянулся всем телом.

– Мистер Герберт, – сказал капитан, – у меня предложение: вы не согласитесь возглавить атаку? Если она состоится?

Послышались одобрительные возгласы, Герберт улыбнулся.

– А что? Почему бы нет? – ответил он. – В школе я даже боксом занимался. Помнишь, Вильям?

Дед Артура согласно закивал головой, а ворона Милдред, с трудом оторвавшись от клавиш фисгармонии, предложила и свое участие в битве.

– Мы будем сопровождать музыкой ваше победоносное наступление, – сказала она. – Хотите?

Все ненадолго задумались, потом Уиллбери учтиво произнес:

– Большое спасибо за предложение. Но лучше, если вы останетесь в тылу и будете услаждать своей музыкой тех, кто из-за своего роста или по состоянию здоровья не смогут принять участие в боях.

Вороны, удовлетворенные, вернулись к инструменту и заиграли что-то невообразимое, что они почему-то считали маршем.

Артур подошел к деду и, глядя ему прямо в лицо, высказал то, о чем уже некоторое время назад думал в своей тюремной камере:

– Ответь, дедушка: теперь, когда Герберт на свободе, может он стать в суде свидетелем и рассказать всю правду о том, что произошло тогда в гостинице? И могут тебя… как это называется…

– Реабилитировать, – подсказал Уиллбери.

– Да, я это и хотел сказать… И сможем мы тогда жить на земле, а не под землей?

– Да, мой мальчик, – ответил Вильям Трабшоу. – Конечно, сможем, если все пойдет чин чином. Но сначала надо задать жару Хватсону и его прихвостням, а что из этого получится, не знаю и очень беспокоюсь. Особенно о тебе, если ты…

– Я обязательно пойду со всеми, дедушка!

– Понимаю, тебя не остановить. Желаю всем удачи, и будь, прошу тебя, осторожен… Я бы тоже отправился с вами, да ноги почти уже не ходят…